Прежде чем говорить о духовной борьбе в православной аскетической практике хочется заметить, что беседу о ней придется вести на малопривычном для современного человека языке. Большинство современных людей не имеет христианского религиозного воспитания и образования. Поэтому при слове духовная брань у них возникнут самые разнообразные ассоциации, которые в большинстве случаев будут чрезвычайно далеки от обсуждаемого предмета.

Так, часть людей справедливо вспомнит о необходимости нравственного совершенствования, которое связано с усилием воли, а значит предполагает борьбу с собой. Однако акцент ими будет сделан на само-улучшении человека, то есть на обычной «работе над собой» своими собственными силами. Между тем духовный подвиг христианина совсем не сводится к простому само-улучшению. Христианское подвижничество предполагает наличие двух волевых актов – человеческого и Божественного. Духовная борьба христианина выходит за рамки повседневного сознания. Она может быть названа совершенствованием человека Богом, Который дает человеку не только идеал совершенства, но и силы для его достижения.

Другая часть вспомнит о телесных подвигах, практикуемых христианскими подвижниками, но продемонстрирует полное незнание цели и смысла этих подвигов. Эта часть может подвергнуть христианских подвижников критике за целенаправленное «умерщвление плоти». В то же время люди придут в крайнее изумление узнав, что для христианина слово «плоть» может означать совсем не тело.

Более осведомленная часть людей скажет о борьбе со страстями и развитии добродетелей. Но и здесь под страстью будет пониматься лишь врожденный инстинкт, а под добродетелью просто хорошее поведение, которое укладывается в рамки жизни законопослушного гражданина. Таким образом, во всех случаях содержание христианской духовной борьбы останется неопределенным, а цели малопонятными.

1. Цель христианского подвига.

Всякая борьба предполагает определенные жертвы. Но если присутствует жертва, то должна быть и цель, ради которой человек жертвует чем-то дорогим для себя. Поэтому раскрыть смысл христианского духовного подвижничества необходимо с его цели.

2. Путь к обожению.

Христианский путь к обожению лежит через любовь к Богу. Любовь к Богу требует уподобления Ему. Уподобление выражается в исполнении заповедей: «Если любите Меня, соблюдите заповеди Мои. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня» (). Исполнение заповедей становится основой христианской жизни. Сила христианских заповедей такова, что «они плотского человека претворяют в духовного, мертвого воскрешают, потомка ветхого Адама соделывают потомком Нового Адама, сына человеческого по естеству – сыном Божьим по благодати» .

Чему же учат христианские заповеди?

Важно подчеркнуть, что христианские заповеди и средние моральные нормы совсем не одно и тоже. Христианство не призывает только лишь к простой порядочной жизни на земле в рамках законодательной системы того или иного государства. Христианство учит не о среднестатистической нравственной норме, вполне достаточной для того, чтобы успешно провести жизнь и не нарушить уголовный кодекс. Призывая человека к совершенству, оно дает совершенные заповеди любви, учит человека любить Бога всем сердцем и разумением, а ближнего как самого себя.

Христианские заповеди изложены в Евангелии и поэтому названы евангельскими. Все евангельские заповеди бесконечно превосходят известные человечеству моральные принципы. Остановимся на этой теме подробнее.

В Евангелии Христос учит кротости. Но это не просто кротость, но и запрет мщения вплоть до совершенного незлобия и любви к врагам. Евангельская кротость – это призыв к терпению оскорблений и гонений с молитвой за врагов, подобной той, какую явил Сам Бог на Кресте: «Отче прости им, ибо не ведают, что творят». В Евангелии Христос заповедует нестяжание. Это не просто презрение к роскоши и довольство необходимым. Евангельское нестяжание включает милосердие к нищим, готовность отдать нуждающемуся все вплоть до своей одежды. В Евангелии Христос заповедует целомудрие. Но евангельское целомудрие требует отказа не от одних растлительных действий, но и от самих помышлений вплоть до страстных воззрений на лицо другого пола. Христос говорит о смирении. Но глубина христианского смирения должна простираться до неосуждения ближнего, прощения его грехов. Христос говорит о любви к Богу. Но эта любовь должна выражаться в отложении всех суетных дел ради познания Бога, непрестанной молитвы и мученического исповедания веры.

Итак, какая из евангельских заповедей не была бы рассмотрена человеком, становится очевидным, что она превышает его норму поведения в мире. В чем же здесь дело? Евангельские заповеди прекрасны и к ним естественно тянется человеческая душа. Разве человеку не хочется быть возвышенным нестяжателем, любящим Бога, прощающим обиды, отвечающим добром на зло? И вот оказывается, что каждый человек погрешает против евангельских заповедей, поскольку имеет некую «вторую природу», которая упорно противоборствует исполнению призывов Христа. Эта «вторая природа» человека названа христианскими подвижниками грехом или страстями.

3. Природа страсти.

a) Страсть и врожденный инстинкт.

Приведем простой пример. Для сохранения организма человек должен питаться. Это врожденный рефлекс и инстинкт. Пристрастие к излишествам в пище или питии выходит за рамки врожденных инстинктов и рефлексов. Поэтому алкоголизм или систематическое употребление пищи сверх меры должны быть названы проявлениями противоестественных страстей. Эти страсти берут повод от инстинкта питания. Но их причина лежит не в самом питательном инстинкте, а в человеческой душе. Об этом убедительно свидетельствует тот факт, что алкоголизм или переедание разрушают сам человеческий организм, действуют вопреки инстинкта самосохранения. Значит, мы имеем дело с выражением противоестественных страстей, то есть с явлением, прежде всего, душевного порядка.

Врожденный инстинкт есть неосознанное побуждение человеческого организма к совершению определенного действия. Не только человек, но и весь животный мир имеет комплекс сложных инстинктов. Принципиально не выделяя человека из всего природного мира, инстинкт есть проявление неосознанной жизни тела. Как врожденная реакция организма на внешний или внутренний раздражитель, инстинктивная деятельность человека лежит вне сферы его нравственной ответственности перед Богом и ближним.

Явление врожденного инстинкта было известно христианским подвижникам всех веков. В Церкви оно имело более точное название, чем само малосодержательное слово инстинкт, означающее просто «побуждение». Неосознанные и неразумные действия назывались естественным или беспорочными страстями, без которых невозможно земное существование человека. К ним относили необходимые действия человеческой природы, свойственные всем неразумным животным: голод, жажду, усталость, сон, болевые ощущения, неизбежные процессы деятельности организма, сопровождающие возрастные циклы и прочее. Им и противопоставлялась ненормальная для человеческой природы страсть, берущая свое начало там, где присутствует сознательный волевой акт личности.

В отличие от врожденного и неосознанного инстинкта, страсть противоестественна. По словам святого , страсть есть возмущение против природы . Святой называет страсть движением энергии против природы . При этом речь идет именно о волевом действии души. По учению христианских подвижников страсть есть «недуг души» или «болезненное состояние душевных сил» . Выделяя восемь основных страстей, к которым относятся гордость, тщеславие, сребролюбие, гнев, блуд, чревоугодие, уныние, печаль, христианские подвижники настаивают, что страстями являются именно душевные состояния, а не потребности тела. Даже разделяя телесные (чревоугодие, блуд) и душевные страсти, они видят причину всякой страсти не в жизни тела, а только в удалении человеческой души от Бога.

б) Страсть и человеческая свобода.

Христианское понимание страсти тесно связано с особым пониманием человеческой свободы. Напомним, что высочайше свободным Существом, по христианскому вероучению, является Сам Бог. Но Бог не лишает дара свободы человека. Он наделяет его этим даром, желая увидеть в нем Свой образ и подобие. Обладая этим даром, человек может воссоединиться со своим Создателем, жить с Богом и в Боге, а может и пренебречь такой возможностью. В первом случае для него открывается превосходящий человеческое разумение и возможности путь обожения. Во втором случае путь к обожению для человека оказывается закрытым, поскольку он становится на разрушительный для себя путь самообожествления. Так человеческая свобода становится свободой выбора между единением с неограниченным Богом, с одной стороны, и ограниченным самолюбием, с другой. Человек становится соучастником святости и бесстрастия, поскольку свят и бесстрастен Сам Бог, либо уродливо обожествляет себя, развивая свои страсти.

Всякая страсть есть противоестественное безумие и извращение. Тем не менее причина ее противоестественности скрыта для нехристианского сознания. Любой человек интуитивно, в глубине души, понимает, что страсть не норма, а уродливое искажение его воли. Но все дело в том, что нехристианин не в состоянии понять, почему именно она является искажением. Иначе говоря, он не видит ее причины.

Например, безбожный стяжатель-миллионер уродлив и безобразен. Он тратит всю жизнь на увеличение своих доходов, упуская из виду нечто более высокое. Такой же неверующий бедняк может сказать ему, что счастье совсем не в деньгах. Но вопрос о содержании счастья останется открытым. Если сребролюбию противопоставить дружбу, семью, здоровье, то неверующий богач имеет полное право заметить, что это всего лишь временные и относительные ценности. Наслаждение дружбой и семьей преходящи, а всякое здоровое тело смертно. Одна относительная ценность не может быть безусловно противоположена другой, относительные ценности могут быть принесены в жертву только ради абсолютных. Если же бедный человек скажет, что сребролюбец упустил из виду самое главное – сотворившего эту вселенную Бога, то атеисту-стяжателю будет над чем призадуматься, поскольку во мгновение ока он лишается всех своих кажущихся преимуществ.

Во-первых, в своей любви к деньгам стяжатель любит нечто преходящее, ибо со своим предметом любви он все равно должен будет расстаться. В действительности он не является подлинным владельцем денег, а лишь их временным хранителем и распорядителем. Но дело не только в этом. Любовь стяжателя к деньгам поистине трагическая и безответная любовь. Как бы не лелеял он свой предмет любви, но соединиться с ним он никогда не сможет. Очевидно, что нельзя соединиться не только с бумажными деньгами, но и с золотом и серебром, векселями и банковскими билетами. Здесь страсть к стяжанию выглядит уже бессмысленно и абсурдно.

Стяжатель ставит на место Бога деньги, то есть обожает и обоготворяет их. Тем не менее деньги никогда не будут действительно жить в его душе, не станут частью его личности. Именно поэтому он и не может остановиться. Увеличив капитал, он не достигает подлинного удовлетворения, следовательно, вынужден вновь гоняться за призраком счастья, копить деньги еще и еще. Но как бы не увеличивался его капитал, он остается отчужденным от самих денег, которые не способны к взаимному единению с ним.

В отличие от безбожного сребролюбца, жизнь христианского аскета выглядит более оптимистично. И это связано с Предметом его любви. На первый взгляд его страдания гораздо сильнее, поскольку он добровольно отказывается от множества временных благ. Между тем даже в самых сильных страданиях, христианин обладает неоценимым сокровищем. Он жертвует всем ради соединения с вечным, всесовершенным, всеблагим, безначальным и бесконечным Существом, Которое сотворило вселенную и есть Любовь.

Заметим, что христианский подвиг тоже можно назвать своеобразным стяжанием. Но это качественно иное стяжание. Христианскими подвижниками оно названо стяжанием благодати Святого Духа. Совершаясь внутри человеческой души, стяжание благодати дает человеку в неотъемлемый и неотчуждаемый дар Самого Творца вселенной. Чрез этот нетварный Дар всякий человек становится Богоносцем, ибо уже носит Бога в себе самом, реально ощущает Его действия в своем уме, сердце, поступках, а у христианских святых даже в теле. Именно поэтому нищий, подвергающийся гонениям и оскорблениям, христианский подвижник становится подлинно богатым человеком, ведь богатеет он вечно любящим Богом, а не чуждыми его душе преходящими материальными ценностями.

Итак, безумие и противоестественность страсти заключаются в том, что в ней человек отказывается от естественного для своей природы соединения с Творцом, ищет Ему замену. Реальную же замену Богу найти невозможно. Остаются только примитивные суррогаты в виде собственного «я» и подчиненных ему объектов материального мира. Но это явления ограниченные и временные, а совсем не вечные. Проецируя на них Образ совершенного, вечного и неограниченного Существа, человек делается безумным, а его пристрастие к себе и явлениям материального мира уже никогда не получит подлинного удовлетворения.

в) Развитие страсти

Становление страстей в человеке происходит постепенно. «Путь заражения человека страстями долгий, – учит святой . – Между началом и концом зла существует много ступеней, оттенков, переходов» . Возникновению страсти предшествует искушение человека злым помышлением, которое в среде христианских подвижников названо помыслом. Помысел представляет собой прельщающий человека образ той или иной вещи чувственного мира. Помысел является в душе в виде прилога, то есть в виде некоего приложения («приражения») к человеческой душе, способной откликнуться на него или отвергнуть. Это состояние нейтрально и еще не есть грех. Собеседование с помыслом, нежелание его отвергнуть означает сочетание («сдружение») с ним. Собеседование может быть страстным или бесстрастным, в зависимости от духовного состояния человека. Если во время собеседования человек начинает услаждаться греховным образом, то это первый признак возникновения страсти. За собеседованием следует или борьба, или страстное соизволение («сосложение»). Здесь человек уже имеет решимость и намерение совершить грех делом. После соизволения человек пленяется помыслом, который становится руководителем его воли. За пленением следует внешнее греховное действие, закрепляющее греховную страсть. Многократно удовлетворяемая страсть становится как бы природным свойством души, превращается в черту человеческого характера . Таким образом, страсть образуется не из одних внешних действий, но и из внутренних греховных ощущений. Она гнездится в душе и может быть названа «навыком к помыслу», поскольку состоит в постоянном мечтании о нем .

Страсти образуют особого «ветхого человека», с которым христианину предстоит борьба. Каждая из страстей рассматривается христианскими подвижниками как часть тела этого ветхого человека. Само тело называется «плотью». Важно подчеркнуть, что в данном случае понятие «плоть» совсем не равнозначно материальной человеческой телесности. Когда апостол Павел говорит о жизни по плоти, то он приравнивает эту жизнь к действию греховных страстей в членах человеческого тела (). При этом он учит, что делами плоти являются не только телесные грехи, но и душевные – вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, ереси (). Поэтому христианин должен распять свою плоть со страстями и похотями, начав жить по духу, «ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти» (). «Слово плоть, – указывает святой , – в сем месте должно принять не в смысле человека, как существа, а в смысле воли плотской, или худых пожеланий» . Слово «дух» также означает не личное существо, а возвышающие человека желания святости и добра.

4. Основание христианского подвига.

Когда речь заходит о борьбе со страстями, то незнакомому с христианством человеку на ум приходят, прежде всего, особые методы борьбы. Ему кажется, что победить ту или иную страсть он способен сам, достаточно приложить максимум усилий в верном направлении. Он может спросить у христианского подвижника о какой-либо психической или физической технике, которую тот применяет в целях победы на страстью. И он будет удивлен, узнав, что в основе христианской борьбы со страстями лежит не какой-либо прием, основанный на односторонних усилиях самого человека, а отрицание всякой самонадеянности и совершенное недоверие себе. «Никогда ни в чем не должно верить себе самим и надеяться на самих себя, – раскрывает основной принцип духовной брани святой . – Познай свое ничтожество и постоянно содержи в мысли, что ты сам собою не можешь делать никакого добра, за которое оказался бы достойным Царствия Небесного» . «Ничего нет лучше, как познать свою немощность и неведение, и ничего нет хуже, как не сознавать этого», – учит святой . «Основание всякой добродетели есть познание человеческой немощности», – подчеркивает святой .

Почему же христианские подвижники настаивают на недоверии самому себе и осознании собственного ничтожества?

На первый взгляд может показаться, что учителя христианского духовного подвига умышленно занижают себя, стремятся скрыть свои достоинства и добродетели. Однако это не так. Утверждаемое ими осознание собственной ничтожности не просто игра фраз, а факт человеческого существования. Эта сама правда человеческого бытия. Напомним, что Бог сотворил весь мир из ничего, а человека из праха земного. «Я начат был из ничего, я создан из земли… – учит в стихах великий подвижник XX-ого столетия . «Начало и истина – это познать, что ты ничто, ноль, и из ничего произошло все», – раскрывает он основой принцип христианского самопознания . Если же человек создан из земли и небытия, то как ему стать причастником добра, как победить страсти? Несомненно, что только с помощью Бога, Который Сам есть Добро, от Которого имеет начало всякое благо. «От Своего богатства Он наделяет, и мы, нищие, и слепые, и хромые, от Него обогащаемся. И само это богатство в Нем пребывает, – говорит о богатстве нравственного совершенства . – Тысячи тысяч, тьмы и тьмы обогатились и стали святыми, и само богатство остается в Боге» .

Как было сказано выше, отдаление от Создателя ведет к развитию страстей. Преодоление же страстей означает соединение с Ним. Пристально всматриваясь в развитие страсти, нельзя не заметить, что всякая страсть носит богоборческий характер. Она есть вражда против Бога. Человек жаждет денег сверх меры, но это значит, что он недоволен Божественным промыслом о себе, искажает свою природу, презирает замысел обожения, не хочет уподобляться Богу. Человек гневается, гордится и тщеславится, но так он утверждает свою самодостаточность и унижает других, следовательно, опять бросает вызов Богу. Чревоугодие, блуд, печаль и уныние по суетным делам и проблемам преходящей жизни делают человека не способным уподобиться Творцу, вводят во вражду с Ним. Победить же богоборческое движение души можно только обратным устремлением к Богу. Отсюда все христианское подвижничество устремлено на соединение с Богом, сосредоточено на таких формах и приемах борьбы со «второй» страстной природой, которые позволят Богу войти в человеческий ум и сердце. Таким образом, христианская борьба со страстями становится борьбой за жизнь в Боге. А все учение о борьбе со страстными помыслами подчинено приобретению этой новой жизни.

Раскрываемое христианскими подвижниками учение о борьбе со страстными помыслами основано на вере словам Спасителя: «Без Меня не можете творить ничего» (). В этих словах заключена глубочайшая правда христианского аскетизма. Дело в том, что христианский подвижник (как и всякий человек) не может сказать страстному помыслу «нет» и победить. Этому мешают несколько препятствий.

Во-первых, сам помысел имеет внешнее человеку происхождение. По учению святых, помыслы искушают подвижников двояко. Они приходят или от падших ангелов, или берут повод от внешних чувственных предметов.

Помысел может входить в душу от врагов рода человеческого – падших ангелов, которые не собираются останавливать свою атаку в такт человеческим словам и возражениям, а будут продолжать борьбу непрестанно, не зная отдыха и успокоения. При этом их нападения могут иметь различные формы. Здесь возможны не только внутренние мысленные искушения, но и искушения, способные ввести человека в явное прельщение – явления в виде ангелов света, святых, многообразные действия на воздухе, которые всегда сочетаются с помыслом в виде определенных предложений искушаемым. Такие действия ведут к очевидной погибели (на языке святых отцов «прелести») искушаемого, поскольку его внимание начинает всецело поглощаться чуждой ему внешней силой. В этом случае возможен прямой паралич воли, решимость человеческого возражения серьезно ограничивается.

Помысел также может происходить и от внешнего человеку источника, который нельзя устранить. Здесь внешний предмет также начинает непрестанно воздействовать на человеческое внимание, что серьезно подрывает силы к сопротивлению, не дает человеку возможности даже сосредоточиться на борьбе.

Отметим, что в обоих случаях простое человеческое возражение приведет лишь к новому витку искушения, поскольку всякое возражение предполагает обращение к отрицаемому предмету, стало быть, заключает в себе дополнительное внимание к нему. Это значит, что для победы над помыслом человек должен не просто возражать ему, но и сосредоточиться на том, что превосходит искушение. Все помыслы несут в себе образы явлений и предметов чувственно воспринимаемого мира. Следовательно, отвлечь человека может лишь Существо, Которое бесконечно превосходит все чувственное бытие.

Во-вторых, помысел сроден уже действующей в человеке страсти или самолюбивой человеческой природе в целом, которая после падения несет в себе зародыши всех страстей. Сродство помысла страсти и падшей человеческой природе также серьезно затрудняет борьбу, поскольку нападение извне получает поддержку изнутри. В таком случае одной надежды на свое усилие уже явно недостаточно. Именно поэтому в борьбе со страстями неизменно терпят крах все приемы, рассчитанные на собственные силы. Взывание к самому себе может стать взыванием к своей поврежденной природе, обращением к той же или иной страсти, которая действует в душе. Это значит, что человек должен искать поддержки у Существа, Которое совершенно не подвержено влиянию греха.

Наконец, помысел содержит не просто призыв к действию. Христианские подвижники знают, что помысел заключает предложение определенного наслаждения. К наслаждению зовет человека и уже приобретенная страсть. И здесь человеческая воля оказывается практически бессильной. Искушающие помышления направлены на человеческое сердце. Сказать им «нет» одним лишь рассудком явно недостаточно. Если, в противовес страстям, человек не приобретет иного опыта возвышенных и чистых наслаждений, то его борьба обречена на неудачу. Иными словами, низменному наслаждению страстью должно быть противопоставлено более сильное наслаждение, которое совершенно не будет связано с грехом.

Начинающим борьбу с помыслами опытные христианские подвижники советуют непрекословие. «Не прекословь помыслам, всеваемым в тебя врагом, но лучше молитвою к Богу прерывай беседу с ними», – учит святой . «Должно ли прекословить борющему нас помыслу? – спрашивают святые Варсануфий и Иоанн, и дают ответ. – Не прекословь; потому что враги сего желают и (видя прекословие) не перестанут нападать; но помолись на них Господу, повергая пред Ним немощь свою, и Он может не только отогнать, но и совершенно упразднить их» .

От новоначального подвижника требуются большие усилия, чтобы удержать свой ум от впадения в грех, усилия, которые справедливо названы молитвенным подвигом. Напомним, что христианский подвижник должен не просто отказаться от внешнего греховного дела, а победить внутреннего противника, следовательно, его ум испытывает тяжелейшую борьбу с предлагаемым наслаждением, находится на грани падения, возможность которого присутствует до обретения помощи свыше. Молитвенное стояние против помыслов требует не только огромного напряжения душевных сил, но и добровольных подвигов тела(пост, бдения, труд и др.), которые содействует возвышению ума к Богу, помогают временно сковать страсти. «Необходим подвиг для христианина, – учит , – но не подвиг освобождает христианина от владычества страстей: освобождает его десница Вышнего, освобождает его благодать Святого Духа» .

5. Лекарство против страсти

Христианское подвижничество можно назвать честным и последовательным подвижничеством. Его честность и последовательность заключается в том, что оно не просто требует отказа от греховных удовольствий, но предлагает взамен им нечто иное. Если человек вкусил наслаждений от обольстительных помыслов греха и страстей, то для их устранения нужны наслаждения, которые бесконечно превосходят страсти. Только вкусив и ощутив нечто высшее человек может подлинно исцелиться от болезней своей души, сделать страсти бездейственными. Таким возвышенным наслаждением не может быть нечто временное и преходящее. Таким наслаждением может быть только Сам Бог. И именно Сам Бог является лекарством против страсти, поскольку делает христианских подвижников сопричастниками Своего блаженного нетварного бытия, бесконечно превосходящего все наслаждения и удовольствия преходящего тварного мира.

Действия Бога в душе именуются Божественной благодатью или благодатью Духа Святого. Действием Божественной благодати обладают все три Лица Святой Троицы. Благодать исходит от Отца и подается через Сына во Святом Духе. Она и дает душе невыразимые человеческим языком ощущения, пред которыми меркнут страсти. Вкусивший Божественной благодати человек не допускает помысел в сердце, потому что вместо низких страстей «возобладало в нем другое, лучшее их вожделение» . По слову святого , он мертв для страстей не в силу отсутствия самих искушений и помыслов, не из-за успокоения по причине рассудительности и собственных дел, а в силу действия услаждающей и насыщающей его душу благодати.

Преестественная сладость благодати Святого Духа дает человеку ощутимо познать Божественную любовь. Становясь сопричастником Божественной любви, человек получает силы для исполнения евангельских заповедей любви к Богу и ближнему. Теперь евангельская заповедь уже не встречает сопротивления в падшей человеческой воли, но исполняется легко и свободно, доставляя духовное наслаждение исполнителю. «Когда благодать в нас, то горит дух и рвется ко Господу день и ночь, ибо благодать связывает душу любить Бога, и она возлюбила Его, и не хочет оторваться от Него, ибо не может насытиться сладостью Духа Святого», – учит о любви к Богу подвижник XX-ого столетия святой . «Без благодати Божией не можем мы любить врагов, – говорит он о евангельской любви к врагам, – но Дух Святой научает любви, и тогда будет жалко даже и бесов, что они отпали от добра, потеряли смирение и любовь к Богу» .

Разумеется, мера действия благодати у подвижников различна. В большей мере ее получают христианские аскеты, совершенно оставляющие мир ради духовного подвига. О таких подвижниках святой говорит, что они радуются невыразимой и неизреченной радостью, соуслаждаются духовно, не почитают себя даже облеченными в тело, со слезами молятся о спасении всех людей, горя Божественной духовной любовью ко всем, они желают любить всех, не делая никакого различия между худым и добрым, почитают себя из всех последними, «поглощаются неизглаголанною радостью Духа, Божественною мудростью и неизследимым ведением Духа, по благодати Христовой, умудряются в том, чего никаким языком невозможно изречь» . Как более опытные, они получают благодатную силу противоречить и прекословить помыслам, возводятся Богом к стяжанию самого христианского совершенства – бесстрастия.

Христианский путь к бесстрастию есть путь искушений и испытаний. Бесстрастие приобретается тяжелейшим трудом. «Многие скоро получили прощение грехов, – учит святой , – но никто скоро не приобрел бесстрастия; ибо для приобретения его нужно долгое время, многий труд любви и помощь Божия» . Причем среди испытаний в этом подвиге важны не одни нападения помыслов, но и гораздо более тягостное для подвижника отнятие уже данной Божественной благодати. Такое отнятие попускается Богом для смирения человека, заставляя его с большим усилием взыскивать Бога и подвизаться против страстей. Воспитывая человека испытаниями, Бог дает ему благодать совершенства, в которой он уже не испытывает ни помыслов, ни искушений. По слову святого Исайи Нитрийского отшельника, бесстрастие далеко от всего этого и не имеет ни в чем нужды: «ибо оно в Боге есть и Бог в нем» . Следуя святому , душа совершенного христианина всецело вступает в единение со Святым Духом, срастворяется с Ним, сама сподобляется стать Духом: «Тогда все в ней делается светом, – все радостью, все – упокоением, все – весельем, все – любовью, все – милосердием, все – благостью, все – добротою» .

Не все христианские подвижники достигают совершенства. Но все христиане должны в той или иной мере приобрести опыт подвига и действия благодати, стяжать преображение своей личности Богом. Такой опыт является условием спасения человеческой души. Можно сказать, что если благодати совершенства достигают немногие, то для каждого христианина существует своя мера обожения и своя мера бесстрастия. Вместе с тем важно помнить, что христианский опыт борьбы со страстями на всех мерах и степенях носит двусторонний характер, приобретается не одними человеческими усилиями.

Основное отличие христианского подвижничества от нехристианского заключается в синергийности христианского подвига. Под синергией (от греческого synergos – вместе действующий) следует понимать совместное усилие человека и Бога в деле подвига и спасения. Синергийность подвижничества означает со-действие (сослужение, сотрудничество) благодати и свободной человеческой воли.

Человек не в состоянии своими силами обновить свое падшее естество. Он не может произвольно победить «вторую» страстную природу и заменить ее новой. Для этого нужно, чтобы на его душу, по слову святого Макария Великого, упала «роса Божественной жизни». Но и Бог не будет ничего делать без усилия человека, хотя и мог бы спасти всех людей даже вопреки их желанию. От человека Он ожидает желания спасения и твердой решимости, смотрит на его волевое пред-начинание, а после довершает его Своей благодатью. Благодаря этому человеческая воля становится существенным и необходимым условием в деле спасения, но свершить спасение дает благодать.

Святой Макарий Великий раскрывает сотрудничество Бога и человека примером матери и младенца. Младенец хочет идти к матери, но не может стоять на ногах. Поэтому он движется, кричит, плачет, с усилием и воплем ищет ее. Радуясь желанию младенца, любящая мать сама подходит к нему и с нежностью берет его на руки. Так поступает и желающий единения с человеческой душой Бог. В Своей благости Он нисходит к стремлению человеческой души пребывать с Ним. Отсюда весь христианский подвиг превращается в совместное богочеловеческое действие. Каждый христианский подвижник может сказать вместе с апостолом: «Я и тружусь и подвизаюсь силою Бога, действующего во мне могущественно» (). В каждом христианине происходит восполнение человеческих усилий Божественной помощью, по слову святого Иустина, человеческая свобода срастворяется и объединяется с благодатью. Именно поэтому подвизающийся христианин, по словам святого, есть небо-земное существо, а его жизнь – небо-земной подвиг Св. Иоанн Лествичник. О бесстрастии. §14. //Добротолюбие. Т. II.

Преп. . § 24. О бесстрастии//Добротолюбие. Т. I.

Преп. Макарий Египетский. Слово 6. О любви. §7.// Преп. Макарий Египетский. Семь слов.

Преп. Иустин(Попович). На Богочеловеческом пути. Подвижнические и богословские главы. Стословие второе. §39-40.

На северо-западной окраине Руси по-прежнему шла борьба между католической и православной миссией среди финов. Из Швеции и Финляндии против русских предпринимались целые крестовые походы. В 1240 году во главе такого похода выступил шведский правитель Биргер. На Неве его встретил новгородский князь Александр Ярославович и нанес шведам страшное поражение, после чего его стали называть Невским. Эта религиозная борьба ознаменовалась чудесами. Один ижорянин Пелгусий видел перед началом битвы ночью святых Бориса и Глеба, плывших по Неве: «Поможем родичу нашему Александру», - говорили они друг другу. Несколько позднее Ливонский орден нападал на Изборск и Псков, но был остановлен тем же святым князем Александром Невским на Чудском озере (1242 г.). После этого папа попытался завязать с Александром мирные отношения и в 1248 году направил к нему двух легатов с увещанием покориться Римской церкви. Невский отослал их с решительным отказом.

В 1265 году пришел в Псков другой святой князь, защитник Православия, литовец Довмонт (Тимофей), бежавший из Литвы от мщения родичей убитого им князя Миндовга. Став Псковским князем, он прославился защитой псковских земель от Литвы и ливонцев, которые при помощи оружия снова принялись за распространение латинства. После своей кончины (§ 1299) он сделался небесным покровителем Пскова вместе со святым Всеволодом.

Но, несмотря на подвиги святых Александра Невского и Довмонта, владычество Ливонского ордена твердо укрепилось на Балтийском поморье Литвы. Латыши, чудь были обращены в католичество, и слабые начатки Православия были почти уничтожены по всему краю.

Между тем в Швецию постоянно посылались папские буллы, призывавшие шведов к религиозной войне с Русью. В 1347 году шведский король Магнус пошел на Новгородские земли. Предварительно он отправил в Новгород послов, прося назначить прения о вере с тем, чтобы все приняли ту веру, которая одержит верх. Владыка Василий ответил, что новгородцам нечего спорить о вере что приняли они её от греков, а потому, если сам король желает узнать, чья вера лучше, то пусть шлет послов к греческому патриарху. Тогда король опустошил всю Карельскую и горскую землю и повсюду крестил народ в свою веру. Однако по удалении его в Швецию завоеванные места снова отложились от шведов, а жители обратились к Православию.

Православие и католичество

В Галицко-волынском княжестве

Уже упоминавшийся папа Иннокентий IV , который пробовал вести переговоры с Невским, завязал отношения с другим знаменитым князем - Даниилом РомановичемГалицко-волынским . Тяготясь татарским владычеством более всех русских князей, Даниил направлял к папе послов с обещанием соединиться с Римской церковью, если папа будет ему помогать в борьбе против татар. Папа разрешил русским соблюдать греческие обряды, оставлял им квасной хлеб в Евхаристии, обещал проповедников и епископов, дал Даниилу право отнимать долги у князей, не исповедующих латинство, дал королевский венец, но военной помощи не оказал. На проповедь папы о крестовом походе против татар никто в Европе не откликнулся, и Даниил прекратил все сношения с Римом. Православие оставалось господствующим на юго-западе до самого пресечения рода галицких князей. С 1340 года в Галиции водворились поляки, а Волынь соединилась с Литвой. У православных жителей Гали-ции католики стали отнимать церкви и обращать их в костелы. С 1376 года католичество уже имело в Галиции свою архиепископию и 3 епископии. Вскоре братья доминиканцы с благословения папы (1381 г.) утвердили в ней инквизицию.

Православие и католичество в Литве

В Литву христианство пришло из Русской земли и из соседних католических стран - Польши и Ливонии. Поэтому здесь с самого начала было влияние и Православия, и католичества. В 1246 году принял Православие князь Миндовг , но лишь наружно, чтобы сблизиться с русскими князьями для борьбы с Ливонским орденом. Потом он так же легко принял католичество, чтобы примириться с орденом. Папа дал ему королевский титул. Но Миндовг, обманув папу и рыцарей, продолжал приносить жертвы старым литовским божествам. У него был жестокий сын Войшелг , каждый день убивавший по 3-4 человека, который также принял Православие и даже постригся в монахи. Однако убийство отца вновь возбудило в нем жестокость и языческую жажду мести. Сбросив с себя монашескую рясу, он объявил себя литовским князем и перебил множество своих врагов. Насытившись местью, он отдал все свои владения сыну Даниила Галицкого - Шварну , своему зятю, и опять ушел в монастырь. Правление его, однако, способствовало просвещению Литвы православной верой в том отношении, что он специально вызывал в Литовские земли священников из Новгорода и Пскова. Большинство литовских князей уже исповедовало Православие.

Основатель единого литовского княжества Гедимин (1315-1345 гг.) был язычник, но, не желая раздражать многочисленных православных жителей подвластных ему русских княжеств, проявлял полную терпимость к Православию, позволяя своим сыновьям креститься, дочерей своих выдал замуж за русских князей и сам вторым и третьим браком был женат на русских княжнах. Сын его, Ольгерд (1345-1377 гг.) после своего вступления на престол задумал было опереться на языческую партию, по настоянию жрецов он даже замучил за верность Православию троих своих придворных, отказавшихся от жертвоприношений священному огню, святых Антония, Иоанна и Евстафия, но литовцы оказали этим мученикам такое сочувствие и в таком количестве стали обращаться в христианство, что князь решил прекратить гонения и по примеру отца стал покровительствовать православным. Он был два раза женат на русских княжнах - МарииВитебской и ИулианииТверской и позволил крестить 12 своих сыновей, а под конец крестился и сам.

Влияние католичества в это время не было сильным, потому что его придерживались большинство прусских и ливонских рыцарей, которые были ненавистны литовцам за свои насилия. Обстоятельства изменились при сыне и преемнике Ольгорда - Ягелле . После его брака с польской королевой Ядвигой последовало соединение Литвы и католической Польши. Ягелло принял в Польше католичество (1386 г.) и обязался ввести его в Литве. Он вернулся на родину с ксендзами и начал насильно крестить литовцев-язычников. Потом стали принуждать к латинству и православных. Католичество приняли четыре брата Ягелла и несколько литовских князей. Двое православных литовских вельмож за отказ последовать примеру великого князя были казнены. Латинская пропаганда коснулась и русских областей, соединенных с Литвой.

Все православные были объявлены лишенными права гербов, шляхетства и чиновной службы. Русские и литовцы возненавидели Яггела, который полностью оказался во власти поляков и даже жил не в Литве, а в Польше. Соединившись вместе, они провозгласили своим князем его двоюродного брата Витовта (1392-1430 гг.). Витовт был тоже католик, но он лучше брата понимал, как неуместно заявлять свою преданность папе насилием и отличался терпимостью. Католичество все-таки и при нем было объявлено господствующей религией во всем княжестве.

В Вильне и Киеве били утверждены латинские епископы. На Городельском сейме 1413 года было принято постановление: как в княжестве литовском, так и в короне Польской право занимать высшие должности предоставить только русинам, которые примут католичество. Оттого многие из православных ради житейских выгод стали переходить в католичество. Преемник Витовта Свидригайло явился сторонником Православия. Действуя в духе времени, он выгнал из княжества латинских монахов и бискупов, а католические костёлы сжег. Но когда поляки посадили на его место Сигизмунда , ревностного католика, большая часть православных церквей была разорена. Вскоре последовала Флорентий-ская уния . Католическая церковь, видя невозможность распространить на западной Руси и Литве чистое латинство, прилагала все усилия к насаждению этой унии.

Глава II

ЦЕРКОВНАЯ ИЕРАРХИЯ

Митрополит Кирилл II

(1243-1276)

Монгольский период печально отозвался на состоянии Русской Церкви. При разорении Киева без вести пропал незадолго до того присланный из Греции митрополит Иосиф . На его место, по настоянию князя ДаниилаРомановича , около 1243 года избран был новый митрополит из русских, КириллII . Возвратясь из Греции со своего посвящения, он уже не нашел себе удобного приюта в разоренном Киеве и должен был выбрать для своего местопребывания другой город - или Галич, столицу южного великого князя, или Владимир, столицу великого князя северного. Он не мог сделать между ними решительного выбора, и, не имея, таким образом, «пребывающего града », все время своего 33-летнего святительства провел в разъездах по митрополии. Но и теперь уже было видно, что северная столица будет предпочтена им Галичу.

Большую часть времени Кирилл провел на севере и долго не рукополагал во Владимир даже особого епископа, каковым стал Серапион лишь в 1274 году. В период своих разъездов митрополиту пришлось ви-деть много беспорядков как в церковном управлении, так и в жизни наро-да. Это неустройство привело к принятию соответствующего постановле-ния собора, созванного им в 1274 году по случаю поставления во еписко-пы Серапиона. Первосвятитель держал на этом соборе сильную речь про-тив замеченных им пороков, видя в них причину всех современных бед.

Собор обратил внимание на поборы при рукоположении ставленников во священный сан и на работы, какие они должны были нести в пользу архиерейских домов в том случае, когда заплатить за поставление им было нечем, назначил взимать с них только такое количество сбора (7 гривен), какое нужно было для покрытия издержек при поставлении, и указал рукополагать их только после внимательного испытания, исправил некоторые вкравшиеся в последнее время погреш-ности в совершении богослужения, духовных лиц, уличенных в предосуди-тельном образе жизни, распорядятся лишать сана, обратил внимание на народный разгул и бесчиния во время праздников и проч. Для руководства в церковном управлении митрополит Кирилл представил на утверждение собора новый список церковных правил, выписанный из Болгарии и содержавший в себе полный Номоканон с прибавлением ещё неизвестных до сих пор на Руси новых поставлений и толкований на правила.

Во время правления митрополита Кирилла были определены отношения Русской Церкви к монголам в ярлыке Менгу-Темира и устроена Саранская епархия . Деятельный святитель скончался в 1280 году и был погребен в Киеве.

Митрополит Максим

(1283-1305)

Преемник Кирилла блаженный Максим , родом грек, прибыл из Греции в 1283 году и тогда же отправился за ярлыком в Орду. Он тоже должен был вести странническую жизнь, подобно предшественнику, пока в 1299 году с «клиросом своим » не поселился во Владимире. Житие его повествует, что по прибытии в этот город. Сама Богоматерь явилась ему во сне и одобрила его намерение поселиться в Её граде и дала ему омофор, который чудесно остался у него в руках по пробуждении. Так был сделан первый к перенесению митрополии на Север решительный шаг. На Юге, в Галиче, должны были, конечно, отрицательно отнестись к этому пересе-лению митрополита.

И действительно, еще при жизни Максима (§ 1305) между игом и Севером наблюдается соперничество из-за митрополии, которая со време-нем все более разрастается и ведёт к разделению Русской Церкви на две половины. Из росписей кафедр Константинопольской патриархии и её актов XIV века можно увидеть, что ещё в 1303 году греки учредили в Галиче особую митрополию; известно имя и первого митрополита Галич-ского - Нифонта . Виновником утверждения митрополии житие святого Петра представляет князя Юрия Львовича , управлявшего Волынском и Галичем, внука Даниилова, который после Нифонта отправил в Царьград другого своего кандидата на эту митрополию, святого Петра. Но патриарх Афанасий в 1308 году поставил Петра митрополитом не Галичским, а Всея Руси, на место скончавшегося митрополита Максима.

Святой митрополит Петр

(1308 – 1326)

Святой митрополит Петр , родом из Волыни, с 12 лет поступил в монастырь и удивлял братию своим послушанием и подвигами. После многих лет монастырского подвижничества он ушел в уединение, на реку Рату, и основал свой монастырь.

Получив митрополию, он только проездом остановился в Киеве и отправился прямо на север. В северной Руси тогда шла борьба из-за великокняжеского достоинства между Михаилом Тверским и Юрием Московским . Став на сторону Юрия, митрополит на первых порах возбудил против себя вражду Твери. Тверской епископ Андрей оклеветал святителя перед патриархом, вследствие чего для суда над ним в 1311 году был созвал собор в Переяславле. Клевета, однако, скоро обнаружилась, но смиренный святитель от души простил епископа Андрея, сказав ему: «Мир тебе, чадо, не ты сотворил это, но диавол ». По смерти Михаила и Юрия, убитых в Орде, кандидатами на великокняжеский престол выступил Иоанн Данилович и сын Михаила Александр Тверской, продолжившие борьбу своих предшественников.

Хан Узбек утвердил великим князем Александра, но Иоанн нашел средство удержать первенство за Москвой в расположении к нему митрополита Петра. Сильный своим иерархическим положением, митро-полит пользовался при этом ещё большим влиянием в Орде, куда ездил за ярлыком в начале правления Узбека, а потому был полезен Иоанну и в этом отношении. Престарелый святитель совсем поселился в Москве у любимого князя и просил его устроить здесь свой кафедральный собор. «Если послушаешь меня, сын мой, - говорил он, - храм Пречистыя Богородицы построишь и меня успокоишь в своем городе, то и сем прославишься более других князей, и город этот славен будет, святители в нем станут жить, и покорит он все другие города ».

Иоанн Калита, по его слову, основал каменный собор Успения Божией Матери. Святитель Петр почил 21 декабря 1326 года, не дождавшись окончания желанной постройки, но гроб его, поставленный в Успенском соборе, действительно, стал краеугольным камнем величия Москвы. Новое место для кафедры митрополитов было, наконец, найдено, хотя митрополия продолжила именоваться не Московской, а Киевской. Пребывание митрополита в Москве давало этому городу значение главного города всей земли, потому что князей было много, митрополит -один. Кроме того, кафедра митрополита способствовала возрастании и обогащению Москвы, отовсюду привлекая к себе людей, имевших дела к верховному святителю. И, наконец, митрополит действовал постоянно в пользу того князя, в городе которого жил.

Между тем южная Русь оказалась под владычеством Литвы и окончательно потеряла своё первенствующее положение в церковной жизни. С 1315 года литовским князем стал знаменитый Гедимин и ещё при жизни святителя Петра овладел всей Волынью и Киевом. С этого времени к заботам об улаживании отношений с монголами у митрополитов присоединяются ещё новые заботы - об отношениях с Литвой.

Святой митрополит Феогност

(1328-1353)

Преемник святителя Петра, грек Феогност , посвященный в 1328 году, уже прямо отправился на жительство в Москву, к московскому князю, который в том же году сделался великим князем. Александр МихайловичТверской , при котором произошло в Твери восстание против ханского посла Щелкала и избиение его свиты, навлек на себя гнев Узбека и бежал в Псков. Иоанн Калита должен был взять его у псковичей и представить в Орду. При этом вполне обнаружилось, какого важного союзника имела Москва в лице митрополита. Феогност же за прием опального князя объявил псковичам свою анафему. После этого Александр уехал в Литву. Удельные князья были, конечно, очень недовольны постоянной связью митрополита с Москвой, но помешать этой связи не могли. Более сильного противодействия можно было ожидать только от Литвы и Польши, владевших русскими землями. Действительно, по проискам с этой стороны и честолюбию разных духовных лиц юго-западной Руси, здесь один за другим являлись митрополиты, добывавшие себе сан у греков. В Орду митрополит Феогност должен был ездить два раза. Во вторую поездку (1342 г.) его ожидала там большая неприятность. Кто-то сказал хану Чанибеку , что митрополит собирает большие доходы с духовенства и что у него много денег. Хан потребовал у него платежа со всего духовенства. Феогност перенес в Орде всякие притеснения, раздарил до 600 рублей влиятельным людям и все-таки добился того, что хан утвердил за Русской Церковью ее прежние льготы новым ярлыком.

Святитель умер в 1353 году почти одновременно с великим князем Симеоном от моровой язвы.

Однажды произошел заслуживающий внимания случай. Мы с братом на остановке дожидались автобуса. Было это по весне, стукнуло ему на тот момент тринадцать. Основательно мы автобуса заждались. Брат затеял со мной игру в салки. Времени хватало, я согласился. Поиграли. Скверно мне сделалось от той игры. Я, неспортивный грузный человек, свободно уворачивался от брата. Он меня осаливал с большим трудом. Пришла моя очередь гнаться за ним. И тут стало очевидно, что он не в состоянии быстро набирать скорость, не владеет искусством внезапного маневра, не умеет ловко прятаться за препятствия. Я без проблем догонял его в несколько прыжков и дотягивался пальцами до плеча: «Ты водишь!»

Скверно. Если во дворе какой-нибудь парень привяжется к братишке, он от ударов не увернется, будет получать побои по полной программе. Если нападающих окажется трое, он и убежать от них не сможет. После игры я попросил брата показать, как он будет отбиваться, если какой-нибудь мальчишка кинется на него с кулаками. Брат медленно и неправильно сложил кулак, сделал серьезное лицо, и тут я понял окончательно, что надо его в секцию вести. Нельзя дальше на самотек это дело оставлять.

Будущий мужчина должен в случае необходимости и за себя постоять, и свою семью защитить, и за слабого в драке заступиться. Православный он или нет, в данном вопросе это обстоятельство сути не меняет.

«Надо брату помочь, секцию подобрать, - думал я той весной, - хотя на лето секции закрываются. В мае начинать регулярные занятия мало толку. Летом решим, куда идти. С сентября запишемся. А пока до осени далеко, нажмем на общефизическую подготовку, дома и на воздухе подтянем форму». Подготовимся… Угадайте, занимались мы подготовкой или нет. Правильно, не занимались. Однако тема занятий летом всплыла - неожиданно для всех. А было так: мы поехали на недельку в скаутский лагерь. Побыть на природе среди православных сверстников полезно для брата и приятно для меня.

Жили в лесу по палаткам, готовили пищу на костре, соблюдали . Начинали и заканчивали каждый Божий день общей молитвой, всем лагерем. Досыта наелись душистой земляники и дикой клубники. Ходили на уроки закона Божия, побывали на службе в ближайшем монастыре. Играли в волейбол, завязывали хитроумные скаутские узлы. Строили своими руками шалаши, разжигали костры под проливным дождем. Карабкались по крутым склонам с помощью самодельных альпенштоков. Жарились на солнышке и купались в прохладной речке, пели песни под гитару. А еще по утрам вместо скучной типовой зарядки у нас были необременительные занятия рукопашным боем. Вел их священник Константин, сам из казаков, по всему видать - спецназовец. Мы с братом ходили на занятия. Их посещало много народа, в том числе еще один священник, отец Димитрий.

Многая лета батюшкам, которые не побоялись, что их неправильно поймут окружающие.

На этих утренних занятиях не культивировали кровожадность, просто учили самообороне. Объясняли детям, как складывать кулак, чтобы при ударе не травмировать пальцы, как защититься от прямого удара в голову, как освободиться от удушающего захвата. Давали детям игровые задания: разбиться по парам, ладошками наносить несильные замедленные удары по партнеру, защищаться от его ударов и одновременно пальцами ног стараться наступить на его ноги. Полезное задание. На этом задании ребята перестали быть намертво «приклеенными» к земле, пошли активно перемещаться по поляне. Это замечательно. В реальном рукопашном бою важно не только наносить удары самому и блокировать удары противника, необходимо управлять дистанцией боя, не застаиваться на месте, не превращаться в неподвижную мишень.

Что мог отец Константин дать ребятам за семь занятий? С одной стороны, почти ничего. С другой - не так уж мало дал. Никакой базовой техники он им не показал, само собой. Зато он научил, как утром разогреть мышцы и связки, разработать суставы с помощью движений, каждое их которых является элементом самозащиты, - хотим мы того или нет, жизнь иногда ставит нас в условия, когда нужно давать отпор агрессору. Занятия отца Константина начинались с разминки. На лесной поляне знакомые ребятам отжимания превращались в отработку прямого удара рукой, махи ногами - в подсечки.

После недели скаутской жизни мы с братом ехали домой отдохнувшими, радостными. Я благодарил Бога за всех, кто заботился о детях в православном палаточном лагере. И еще больше я укрепился в мысли, что осенью нас ждет секция. Пишу «нас», потому что я хотел брата поддержать, первые месяц-два с ним в секцию поездить, в паре с ним постоять на тренировочных боях (спаррингах).

Когда мне самому было 13 лет, я тоже посещал секцию. Это были занятия по каратэ стиля шотокан (сётокан). Еще при советской власти - на подпольном положении. Я не бывал тогда в церкви, практически ничего не знал о Православии, и меня в каратэ интересовала не только эффективная ударная техника, но и духовность. Каратэ, как и другие восточные единоборства, зародились в странах, где исповедуют буддизм, даосизм, синтоизм. Так что восточные единоборства несут на себе отпечаток язычества. И подчас единоборства считаются составной частью нехристианской духовной практики - вспомним хотя бы шаолиньских монахов с их тренировками по у-шу. Мы с братом люди православные, и нам религиозно-окрашенная практика восточных единоборств категорически не подходит. У нас есть родная духовная практика - православная. Ничто не может ее заменить, и мы ни с чем нехристианским не будем ее смешивать.

К сожалению, секциями восточных единоборств порой руководят убежденные «гуру», которые обучают людей технике поединка и пропагандируют медитативные упражнения, работу с мистическими энергиями (ки, ци) - прямое неоязычество. Попасть в такую секцию все равно что попасть в секту. Нам, православным христианам, приходится быть осторожными и не идти ради посещения секции на компромиссы с совестью.

В 1980-е годы мне повезло: наш тренер (сэнсэй) не увлекался мистикой, он давал только технику ударов, блоков и перемещения в стойках. Может быть, и сейчас мне достаточно найти секцию шотокан такого же безрелигиозного направления? Поискав, я выяснил, что в нашем городе работают несколько секций шотокана. Первая же обнаруженная требовала, чтобы на занятия люди приходили без украшений, в том числе без нательных крестиков. Как я понимаю, тренер не хотел выслушивать претензии за порванные в спарринге золотые цепочки. С ним можно было договориться, объяснить, что крестики для нас не украшения, а святыня нашей веры. Мы не снимем крестики, однако и не будем иметь претензий к тренеру и спарринг-партнеру за разорванные цепочки.

Но я не стал с этой секцией связываться, нашел другую. Заглянул туда. Увидел, что в зале нет синтоистского алтаря, познакомился с тренером. Сказал ему, что мы православные, хотели бы заниматься, но нам надо убедиться, что в секции перед занятием и после него не делается ритуальный поклон духам зала (додзё ни рэй). Тренер сказал, что поклоны на занятиях полагаются только людям (сэнсэй ни рэй, отагай ни рэй). Я ничего не имел против, такие поклоны - простой знак уважения к тренеру и спарринг-партнерам. Человеческое уважение мы окажем, религиозного поклонения не дождетесь, для этого православный храм есть. Так в прошлом году записались мы в эту секцию и ходили на тренировки, правда, не сказать, чтобы особо старательно…

Об основных результатах - в двух словах. Брат посетил примерно 50 тренировок за девять месяцев. Это немного. Теперь мы с братом иногда устраиваем тренировочные поединки один на один. В ходе спарринга его не так легко подловить на обманном движении. От ударов в голову он неплохо уворачивается, от захватов освобождаться умеет. Техника ног пока слабая, дистанцию плоховато контролирует. Но той печальной беззащитности, какая у него была год назад, нет и в помине.

Что касается меня, то через месяц занятий я сломал палец. Неправильно блокировал удар ногой, вот и поплатился. Не пролеченный вовремя палец до сих пор побаливает, но я не жалею об этом. Важнее, что брат посещает нормальную мужскую секцию, хотя в его случае подобрать секцию было не так просто. У брата моего гемофилия - кровь не свертывается. Любая травма для него может иметь тяжелые последствия. Брат регулярно принимает лекарство, контролирует свертываемость крови, мазями специальными обрабатывает обширные синяки и гематомы. Лекарства несколько облегчают ему состояние, но инвалидность никуда не денешь. Когда я записывался в секцию, то тренеру честно рассказал про гемофилию. Тренер спросил меня обо всех особенностях болезни. И заверил, что мы можем приходить на тренировку, если лечащий врач даст брату справку, допускающую его на занятия по каратэ. Из-за гемофилии нам подходил именно шотокан - бесконтактный стиль каратэ. В шотокане удары только обозначаются, останавливаются в паре сантиметров от спарринг-партнера . Конечно, не всегда обозначаются, по ошибке можно получить удар в контакт, но это бывает редко и только по ошибке.

Вот такая у нас получилась история с секцией. Несмотря на серьезную болезнь брата, оказалось, можно даже и ему секцию подобрать. Он продолжает в ней заниматься. Думаю, на каком-то этапе он ее бросит, но некоторые навыки самозащиты у него останутся на всю жизнь. Они бывают нужны мужчине.

Читателям предлагается доклад митрополита Диоклийского Каллиста Уэра, который был представлен 12 сентября 2009 г. участникам XVII Международной Экуменической Конференции – ежегодной конференции в Бозе (Италия), традиционно посвящённой вопросам духовной жизни в православной аскетической традиции. В нем рассматриваются взгляды разных святых отцов на такое явление нашей жизни, как «страсти», а также рассматриваются шесть аспектов духовной борьбы в современном мире. Перевод с английского выполнил Н.И. Колотовкин (“Богослов. Ru “).

Введение

Я почитаю за честь, что меня пригласили обратиться с заключительной речью к делегатам этой конференции. Сегодня утром я попытаюсь сделать две вещи. Во-первых, учитывая то, что на протяжении всей конференции мы то и дело говорили о «страстях», я подробнее рассмотрю этот термин и попытаюсь точнее, чем прежде, определить его значение. Во-вторых, я буду говорить по теме, обозначенной в заглавии моего выступления: «Духовная борьба в современном мире».

Никаких новых грехов ?

Более пятидесяти лет назад известный англиканский духовник отец Альги Робертсон (из общества святого Франциска), который, бывало, по многу часов каждую неделю выслушивал исповеди, говорил мне с ноткой усталости в голосе: «Как жаль, нет никаких новых грехов!» Вопреки преобладающему мирскому взгляду, как раз не святость, а именно грех является унылым и скучным. В своей основе зло носит нетворческий и монотонный характер, в то время как святые показывают неисчерпаемое многообразие и оригинальность.

Если грех, по сути, постоянно повторяется, то отсюда следует, что духовная борьба, понимаемая как духовная брань против наших злых помыслов и греховных страстей, в современном мире продолжает оставаться той же самой, какой она всегда и была в прошлом. Внешние формы могут меняться, но внутренняя суть остаётся неизменной. Такая книга, как Лествица Божественного восхождения святого Иоанна Лествичника, может служить практическим пособием в двадцать первом веке так же, как и в седьмом веке. Сегодня, как и в прошлом, наш враг диавол, как рыкающий лев, рыщет вокруг, ища, кого поглотить. Сегодня, как и в прошлом, Сатана превращается в ангела света. Сегодня, как и в прошлом, Бог призывает нас к духу бдительности, суть которого отцы-аскеты христианского Востока подытожили в слове nepsis «трезвись», «бди».

«Умерщвлять» или «преображать» ?

На протяжении всего нашего настоящего обсуждения мы постоянно ссылались на страсти: но что именно подразумевается под этим термином? К несчастью, английское слово passion (страсть), которое обычно используют для перевода слова pathos , совершенно недостаточно для того, чтобы передать многообразие смыслов, присутствующих в греческом термине. Связанное со словом paschein «страдать», pathos в основном означает пассивное состояние, в отличие от dynamis , активной силы. Оно означает нечто пережитое человеком или субъектом, событие или состояние, переживаемое пассивно, таким образом, сон и смерть определяются pathos Климентом Назианзином, святой Григорий Назианзин описывает лики луны как path ē . В применении к нашей внутренней жизни pathos имеет значение чувства или эмоции, которые человек выстрадал или пережил.

Уже в греческой философии допатристического периода можно выделить два различных отношения к страстям. Во-первых, для ранних стоиков pathos означает спутанный и чрезмерный порыв, horme pleonazousa в определении Зенона. Это патологическое нарушение покоя личности, болезнь (morbus ), как Цицерон определяет её. Следовательно, мудрец стремится к apatheia , к свободе от страстей.

Однако, наряду с этим неблагоприятным взглядом на страсти, есть также и их более оптимистичная оценка, которую можно найти у Платона и в более развитой форме у Аристотеля. В своём диалоге Федр Платон пользуется аналогией возничего и двух коней. Здесь душа представляется в виде колесницы, а разум (to logistikon ) в виде возничего; два коня запряжены в колесницу: один благородных кровей, другой же неуправляемый и мятежный, обозначая соответственно высшие движения «одухотворённой» или «всеобъемлющей» (inclusive) части души (to thymikon ) и более низменные движения «вожделеющей» (appetitive) части (to epithymitikon ). Итак, для движения парной колеснице требуются кони; без жизненной энергии, которую обеспечивают path ē , у души нет мощи и силы для действий. Более того, если парная колесница должна двигаться в правильном направлении, ей нужен не один, а оба коня; разум, следовательно, не может обойтись ни без благородных чувств, ни без более низменных страстей, но он старается контролировать их. Таким образом, эта аналогия подразумевает, что мудрец должен стремиться не к полному подавлению страстей в любой части своей души, но к сохранению их в надлежащем равновесии и гармонии.

Похожий взгляд развивает Аристотель в Никомаховой этике . По его мнению, path ē включают не только такие вещи, как желание и гнев, но также дружбу, мужество и радость. Страсти сами по себе, говорит он, не являются «ни пороками, ни добродетелями», по своей сути они ни благие, ни злые, и они не управляют нами, и нас не обвиняют из-за них. Они нейтральные импульсы, и всё зависит, как подчеркнул в своём обращении митрополит Филарет Минский, от того, как ими пользоваться. Наша цель в таком случае состоит не в полном устранении страстей (как в стоицизме), но скорее в среднем, to meson , так сказать, умеренном и благоразумном пользовании ими. Идеалом является не apatheia , но metropatheia (однако в действительности этот последний термин сам Аристотель не употреблял).

Какой же из этих двух пониманий страсти принят в патристическом богословии? Среди отцов, в сущности, нет единогласия. Прежде всего, значительная группа писателей следует стоикам в негативном отношении к страсти. Климент Александрийский повторяет определение pathos Зенона как pleonazousa horme , «чрезмерный импульс», «непослушный разуму» и «противный природе». Страсти - это «болезни», и у действительно доброго человека нет страстей. Немесий Эмесский также следует стоическому взгляду. Евагрий Понтийский тесно связывает страсти с бесами; следовательно, цель духовного борца - apatheia , но Евагрий наполняет этот термин положительным содержанием, связывая его с любовью. В проповедях святого Макария страсти почти всегда понимаются в уничижительном смысле.

А вот на втором месте стоят отцы, которые, в основном отрицательно оценивая страсти, всё же допускают их положительное использование. Святой Григорий Нисский считает, что pathos изначально не была частью человеческой природы, но «была впоследствии привнесена в человека после первого творения», и, таким образом, она не является частью определения души. У страстей «звериный» характер (ktenodes ), который делает нас сродни неразумным животным. Но по мере приближения к аристотелевской точке зрения Григорий добавляет, что страсти можно использовать в благих целях: зло лежит не в path ē как таковых, но в свободном выборе (proairesis ) человека, пользующегося ими.

Святой Иоанн Лествичник в целом соглашается со святым Григорием Нисским. Иногда он пользуется негативными терминами, приравнивая pathos к пороку или злу (kakia ), и настаивает на том, что pathos «первоначально не был частью человеческой природы»: «Бог не творец страстей», - говорит он. Они принадлежат человеку, особенно в его падшем состоянии, и их следует считать «нечестивыми». Никому не следует даже пытаться стать богословом, не достигнув состояния apatheia . Но он всё же признаёт, что страсти можно использовать в благих целях. Импульс, лежащий в основе всякой страсти, сам по себе не злой; это именно мы, вследствие испытания свободного выбора, «взяли наши естественные импульсы и превратили их в страсти». Интересно заметить, что Лествичник не осуждает eros , половое влечение, как по сути греховное, но считает, что оно может быть направлено к Богу.

При этом на третьем месте находятся другие писатели, которые идут ещё дальше этого, и, кажется, они допускают, что страсти можно не только использовать во благо, но что они также являются частью нашей первоначальной природы, сотворённой Богом. Это в особенности относится к авве Исайе (☨491). В своём втором Слове он берёт то, что обычно считается страстями, например, желание (epithymia ), зависть или ревность (z ē los ), злобу, ненависть и гордость, и утверждает, что они все в основе своей kata physin «в соответствии с природой» и все из них можно использовать в благих целях. Так, желание, которое по природе должно быть направлено к Богу, мы неверно направили ко «всем видам нечистоты». Усердие и ревность, которые должны вести нас к подражанию святости («Ревнуйте о дарах бóльших», - говорит святой Павел (1 Кор 12, 31)), мы извратили, и теперь они ведут нас к тому, что мы завидуем друг другу. Гнев и ненависть, которые должны быть направлены против диавола и всех его дел, мы ложно направили на нашего ближнего. Даже гордость можно использовать во благо: есть хорошее чувство собственного достоинства, которое позволяет нам сопротивляться разрушительной жалости к самому себе и унынию. Так, для аввы Исайи такие страсти, как гнев и гордость, которые Евагрий считал бы «бесами» или особенно злыми мыслями, напротив, являются естественной частью нашей личности, сотворённой Богом. Страстное желание или гнев не являются сами по себе греховными; существенным является то, как они используются, либо kata physin , либо para physin . Непохоже, чтобы Исайя находился под прямым влиянием Платона или Аристотеля, которых он, вероятно, никогда не читал, но вполне возможно, что он опирается на коптскую традицию, которую мы находим, например, в письмах, приписываемых святому Антонию Великому.

Положительный подход к страстям можно также найти у поздних авторов. Когда святой Дионисий Ареопагит описывает, что Иерофей «не только изучает божественное, но и познаёт его через страдание» (ou monon mathon alla kai pathon ta theia), без сомнения, он имеет в виду, что тайнозрение - это в каком-то смысле pathos (страсть). Святой Максим Исповедник, хотя и склонный поддерживать взгляд святого Григория Нисского, что страсти вошли в человеческую природу вслед за первым творением, тем не менее, как заметил отец Андрей Лут, ссылается на «блаженную страсть святой любви» (makarion pathos tes theias agapes ); и он не боится говорить о союзе с Богом в эротических терминах. Страсти, настаивает он, могут быть достойны как «похвалы», так и «осуждения». Согласно святому Григорию Паламе, цель христианской жизни - это не умерщвление (nekrosis ) страстей, но их преобразование или изменение их направления (metathesis ).

Следовательно, есть достаточно оснований, что греческие отцы испытали влияние не только негативного стоического подхода, но и (прямо или косвенно) более положительной аристотелевской оценки. Те отцы, которые принимают положительный или, по крайней мере, нейтральный взгляд на страсти, составляют меньшинство, но, тем не менее, это важное меньшинство. Можно, конечно, доказать, что спорный вопрос носит в основном семантический характер, вопрос о том, как мы хотим использовать слово «страсть». Но разве различные употребления этого слова не имеют значительно более глубоких значений? Слова обладают великой символической силой, и способ, определяющий их употребление, имеет решающее влияние на то, как мы постигаем действительность. То же самое относится и к слову pathos . Должны ли мы следовать отрицательному словоупотреблению стоиков или великодушному словоупотреблению Аристотеля? Это может иметь серьёзные последствия для нашего пастырского окормления других - и для нас самих. Говорим ли мы «умерщвлять» или «преображать»? Говорим ли мы «искоренять» или «воспитывать»? Говорим ли мы «устранять» или «изменять направление»? И здесь есть огромная разница.

Что касается нашей духовной борьбы в современном мире, я твёрдо убеждён, что мы будем значительно успешнее, если будем скорее говорить «преображать», чем «разрушать». Современный мир, в котором мы живём, во всяком случае, в Западной Европе - это в значительной степени секуляризованный мир, отчуждённый от Церкви. Если перед нами стоит задача вернуть этот мир ко Христу, если нам самим нужно сохранить свою христианскую идентичность в этой атмосфере отчуждения, то у нас будет больше успеха, если мы будем представлять христианскую проповедь скорее в положительной, чем в обвинительной терминологии. Нам нужно скорее зажечь свечу, чем проклинать тьму.

Три мрачных темы

Возвращаясь теперь ко второй части моего обращения, я хотел бы выделить шесть аспектов духовной борьбы в современном мире. Мой список не носит систематического характера и не претендует на то, чтобы быть исчерпывающим. Я буду говорить с точки зрения и тьмы, и света. Три из избранных мною аспекта, на первый взгляд, носят мрачный характер, а другие три имеют более светлый оттенок; но, в крайнем случае, все шесть из них не отрицательные, но в высшей степени положительные.

1. Сошествие во ад.

Можно считать, что ад - это отсутствие Бога, это такое место, где нет Бога (конечно, верно, что, с более тонкой точки зрения, ад не свободен от Бога, ибо, как настаивает святой Исаак Сирин, Божественная любовь везде). Не удивительно, что христиане двадцатого века, живущие в мире, который отмечен чувством отсутствия Бога, должно быть, истолковали своё призвание как descensus ad inferos (сошествие во ад) . Павел Евдокимов развивает эту мысль в связи с таинством крещения, которое составляет основу христианской духовной борьбы (как и настаивал брат Энзо в своём приветственном обращении). «Говоря о чине погружения при крещении», - замечает Евдокимов, - «святой Иоанн Златоуст отмечает: “Процесс нисхождения в воду, а затем восхождения из неё снова, символизирует нисхождение Христа во ад и Его возвращение из ада снова”. Следовательно, пройти крещение означает не только умереть и восстать со Христом: это также означает, что мы нисходим во ад, что мы несём stigmata (телесные раны) Христа Священника, Его пастырское попечение, Его апостольскую боль за судьбу тех, кто выбрал ад». Ход мысли Евдокимова во многом совпадает с идеями Ганса Урса фон Бальтазара. Но не должно забывать, как это и показал в своей недавней книге архиепископ Иларион Алфеев, что сошествие Христа во ад - это, прежде всего, акт победы.

Православный святой двадцатого века, который делал особый акцент на сошествии во ад, - это святой Силуан Афонский. «Держи свой ум во аде и не отчаивайся», - учит он, добавляя, что это - способ стяжать смирение. Его ученик отец Софроний утверждает: «Он ссылался на действительное переживание ада». В своих размышлениях святой Силуан вспоминает сапожника в Александрии, которого посетил святой Антоний и который, бывало, говорил: «Все спасутся, и только я один погибну». Силуан применяет эти слова к самому себе: «Вскоре я умру и буду обитать в мрачной темнице ада. И я один буду гореть там».

И всё же было бы неверно толковать позицию святого Силуана в чисто отрицательных и мрачных терминах. Следует придавать серьёзное значение обеим частям его утверждения: он не только говорит: «Держи свой ум во аде», но и тут же добавляет: «и не отчаивайся». Где-то в другом месте он утверждает, что вера в своё собственное осуждение на вечные муки - это искушение от лукавого. По его словам, есть две мысли, которые приходят от врага: «ты святой» и «ты не спасёшься». Силуан находился под серьёзным влиянием учений святого Исаака Сирина о непреодолимом характере божественной любви. «Если нет любви», - утверждает он, - «всё трудно». И наоборот, если есть любовь, то всё возможно. Нисхождение Христа во ад и его победоносное воскресение из мертвых образуют одно неделимое событие, единственное и единое действие.

2. Мученичество .

Особенной формой нисхождения во ад в двадцатом веке в духовной борьбе православных христиан был опыт гонений и мученичества. Да, для христианского Востока прошедший век был главным образом веком мученичества. Более того, не следует забывать, что, хотя в России и Восточной Европе коммунизм и пал, но всё же есть много мест в мире, где христиане - и православные, и неправославные в равной степени - продолжают испытывать гонения (например, в Турции, Ираке, Пакистане, Китае…). По словам одного русского священника-эмигранта отца Александра Ельчанинова, почившего в 1934 г., «мир искривлён, и Бог выпрямляет его. Поэтому Христос страдал (и продолжает страдать), как и все мученики, исповедники и святые, и мы, любящие Христа, также не можем не страдать». Святой Силуан подчёркивает, что мученичество может быть как внутренним, так и внешним: «Молиться за людей», - говорит он, - «значит проливать кровь». И в то же время, как в его апофтегме («Держи свою душу во аде и не отчаивайся»), он настаивает на совпадении тьмы и света, отчаяния и надежды. Таким образом, страдание мучеников - это также источник радости, по его словам, «крайнее страдание связано с крайним блаженством».

Одна мученица, чья духовная борьба особенно захватывала православное воображение в последние шестьдесят лет, - это святая Мария Скобцова, которая умерла в газовой камере Равенсбрука 13 марта 1945 г., возможно, заняв место другого пленника. Если это было на самом деле, то это показывает, как мученик - подобно самому Христу Первомученику - выполняет искупительную роль, умирая ради других, умирая, чтобы другие могли жить. Мученик в высшей степени выполняет повеление святого Павла: «Носите бремена друг друга» (Гал. 6, 2). На самом деле, это была тема, которую мать Мария выделяла в своих трудах. В антологии житий святых, которую она составила, она записывает рассказ о святом Иоанникие Великом и одержимой девочке: «Он возложил свою руку на голову страждущей больной и спокойно сказал: “Властью Бога живого, я, Его недостойный слуга Иоанникий, беру на себя твой грех, если ты согрешила… потому что мои плечи сильнее твоих; потому что я хочу принять твоё испытание ради любви”. Девочка исцелилась, а Иоанникий принял на себя её страдания и был близок к смерти, прежде чем выйти из своей борьбы с властью зла победителем».

Итак, это крайне важный аспект духовной борьбы - претерпеть мученичество, внешне или внутренне проливать свою кровь ради других.

3. Кеносис .

Тесно связан с первыми двумя элементами, о которых мы говорили выше, - с нисхождением во ад и мученичеством - и третий: кеносис, или самоуничижение. Человек, ведущий духовную борьбу, сравнивает самого себя с униженным Христом (и здесь я припоминаю замечательную книгу, написанную семьдесят лет назад русским автором Надеждой Городецкой Униженный Христос в современной русской мысли ; даже сейчас она сохранила свою актуальность). До своего заточения святая Мария Скобцова показала этот кенотический дух поразительным образом: она проявляла солидарность, которая позднее дорого ей обошлась, солидарность с бедными, отверженными, со всеми теми, кто находился за границами общества, а также с евреями после начала Второй мировой войны. «К телам наших ближних», - писала она, - «надо подходить с большей заботой, чем к нашим собственным телам. Христианская любовь учит нас дарить нашим братьям не только духовные, но и материальные дары. Мы должны отдавать им даже свою последнюю рубашку, даже свой последний кусочек хлеба. Частные пожертвования и самая широкая общественная работа так же оправданы и необходимы».

Одним из греческих святых, который показал этот кенотический дух в значительной степени, является Нектарий Пентапольский, умерший в 1920 г. Есть множество рассказов о его смирении. Ещё будучи молодым епископом в Александрии и подвергаясь несправедливым нападкам, он отказывается мстить или защищаться от клеветы. Когда он был ректором Ризарийской богословской школы в Афинах, там заболел уборщик; для того чтобы его не сняли с работы, святой Нектарий вставал каждый день рано утром и сам подметал коридоры и убирал туалеты, пока тот человек не смог вернуться на работу. В его последние годы посетители, встречавшие его за работой в монастырском саду, который он сам же и основал, ошибочно принимали его за рабочего, не подозревая, что он епископ. Так или иначе, святой Нектарий подражал словам апостола Павла: «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе… Он уничижил Себя Самого» (Фил. 2, 5-7).

Свет во тьме

Описывая эту духовную борьбу, святой Павел подчёркивает её антиномический характер: «…в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах… нас почитают умершими, но вот, мы живы… нас огорчают, а мы всегда радуемся… мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2 Кор. 6, 8-10). Давайте теперь приведём в равновесие эти три мрачных элемента духовной борьбы с тремя более радостными элементами, которые имеют особое значение в современном мире.

1. Преображение .

Ранее, в процессе анализа различных способов понимания духовной брани со страстями, я предложил, что нам при критическом в данный момент положении дел мудрее говорить скорее не «умерщвлять» или «искоренять», но «преображать». На самом деле, таинство преображения имеет особую ценность для нас в настоящее время. Наша духовная борьба, несомненно, должна включать в себя отречение, аскетические усилия, пот, кровь и слёзы, внутреннее, а также, возможно, и внешнее мученичество; но мы можем потерять внутреннюю ценность всего этого, пока оно не просвещено нетварным светом Фавора. В этой связи, конечно, не случайно то, что самым влиятельным святым в жизни и опыте православия двадцатого века был Серафим Саровский, который как раз и является святым преображения. Во время моего первого посещения Греции пятьдесят пять лет назад о святом Серафиме практически никто не знал. Теперь, куда бы ни ступила моя нога на греческой земле, я вижу его икону в церквах и домах; и в монастырях я часто встречаю монахов и монахинь, наречённых «Серафимом» и «Серафимой» в его честь. Всё так и должно быть, поскольку он святой нашего времени.

И в то же время давайте не будем сентиментальничать по поводу саровского святого или слишком упрощать характер его духовной борьбы. Мы правы, когда вспоминаем, что он носил белые, а не обычные монашеские чёрные одежды; что он обращался к своим посетителям «радость моя» и в течение всего года приветствовал их пасхальным возгласом «Христос воскресе»; что его лицо светилось Славой в присутствии его ученика Николая Мотовилова. Но не будем забывать о бесовских духах, которые ему приходилось терпеть, когда он молился на камне возле своей пустыньки и слышал вокруг себя треск адского пламени; не будем забывать о физической боли, которую он переносил с тех пор, как его покалечили три разбойника в лесу; не будем забывать о непонимании, которое ему приходилось терпеть от своего собственного игумена, и о клевете, которая преследовала его вплоть до смерти. Да, он хорошо понимал, что имел в виду святой Павел, когда говорил: «Нас огорчают, а мы всегда радуемся». В духовной борьбе преображение и крестоношение - две вещи нераздельные.

2. Евхаристия .

Выше говорилось, что крещение составляет основу духовной борьбы христианина. Но крещение нельзя отрывать от Святого Причастия; таким образом, Евхаристия также играет фундаментальную роль в нашей духовной брани. В более ранний патристический период многие писатели-аскеты, такие, как святой Иоанн Лествичник или святой Исаак Сирин, мало или совсем не ссылались на Евхаристию. Но в нашей духовной борьбе сегодня требуется, чтобы евхаристический аспект был ясным и был в центре нашего внимания. Это именно то, что делал на заре двадцатого века святой Иоанн Кронштадтский, великий священник, постоянно служивший Литургию. «Евхаристия - это непрерывное чудо», - он, бывало, говорил; и он полностью погружался в это «непрерывное чудо», ежедневно отправляя Божественную литургию. Интенсивность его Евхаристического служения удивляла его современников: святой Силуан, например, говорит о «силе его молитвы» и добавляет: «Всё его бытие было пламенем любви». Он настаивал на том, что все присутствующие на службе должны причащаться вместе с ним. Из-за него и некоторых других проповедников причащение в Православной Церкви двадцатого века стало на самом деле более частым; и всё же до сих пор есть много мест, где верующие подходят к этому таинству только три - четыре раза в год. Об этом, конечно, стоит пожалеть. В современном мире наша духовная борьба непременно должна быть в самом полном смысле Евхаристической борьбой.

В сердцевине Божественной литургии, непосредственно перед призыванием Святого Духа, диакон поднимает Святые Дары, в то время как священник говорит: «Твоя от Твоих Тебе приносяще, о всех и за вся» (ta za ek ton zon soi prospherontes , kata panta kai dia panta ). Это подводит нас такому аспекту Божественной литургии, который имеет особое значение для нашей духовной борьбы в современном мире - это космическое измерение Евхаристии. Важно то, что в Евхаристии мы приносим Дары не только «за всех людей» (dia pantas ), но и «за все вещи» (dia panta ). Масштаб Евхаристической жертвы охватывает не только человечество, но и всё царство природы. Она всеобъемлющая. Таким образом, Евхаристия призывает нас к экологической ответственности. Она обязывает нас защищать и любить не только наших ближних, но и все живые существа; мало того, она обязывает нас защищать и любить траву, деревья, скалы, воду и воздух. Совершенно осознанно совершая Евхаристию, мы смотрим на весь мир как на таинство.

Значит, наша духовная борьба не просто антропоцентрична. Мы спасены не от мира, но вместе с ним; и поэтому мы боремся, чтобы освятить и вернуть Богу не только нас самих, но и всё творение. Эту экологическую проповедь в нашей духовной борьбе не раз особенно подчёркивал Вселенский Патриархат в последние два десятилетия. Патриарх Димитрий и его преемник, нынешний Патриарх Варфоломей, установили 1 сентября - начало церковного года - как «день защиты окружающей среды», который (смеем надеяться) должен соблюдаться не только православными, но также и другими христианами. «Давайте считать себя», - сказал Патриарх Димитрий в своём Рождественском послании в 1988 г., - «каждый согласно своему чину, быть лично ответственными за мир, вверенный Богом в наши руки. Всё, что Сын Божий принял и сделал Своим Телом через Воплощение, не должно погибнуть. Но всё должно стать Евхаристической жертвой Создателю, хлебом живым, разделяемым в правде и любви с другими, славословием мира для всех тварей Божиих». По словам святого Силуана, «сердце, познавшее любовь, жалеет всё творение». Эта космическая отзывчивость, как напомнил нам дон Андре Луф, является лейтмотивом сочинений святого Исаака.

3. Сердечная молитва .

Как бы ни были важны Евхаристическая и литургическая сторона духовной борьбы, в то же время необходимо уделять большое внимание борьбе за внутреннюю молитву. В духовной борьбе двадцатого века внутренняя молитва (особенно для православных, но ни в коем случае не исключительно для них) означала Иисусову молитву. Важность призывания этого Святого Имени стали особенно ценить в последние сто лет под влиянием, прежде всего, этих двух книг: Откровенные рассказы странника и Добротолюбие . Обе получили совершенно неожиданный успех на Западе. Возможно, что Иисусову молитву сегодня творят больше людей, чем когда-либо в прошлом. Наш век не только мирской век!

Таковы некоторые элементы духовной борьбы в современном мире: с одной стороны, нисхождение во ад, мученичество, кеносис ; с другой стороны, преображение, Евхаристия, сердечная молитва. Эти две триады надо не противопоставлять друг другу, но соединять вместе, как это делает святой Иоанн Лествичник (и здесь я вспоминаю разговор с отцом Иустином), когда он образует слово charmolype «скорбь-радость» и говорит о charopoion penthos «скорби, творящей радость». Два дополнительных аспекта духовной борьбы хорошо подытожены в двух кратких изречениях святого Серафима Саровского, которые я стараюсь постоянно хранить в уме: «Где нет скорби, там нет спасения»; «Святой Дух исполняет радостью всё, чего Он касается».

Только Православие ИМЕЕТ в себе -- СИЛУ Божью и потому -- НЕПОДВЛАСТНО Евреям, Масонам и Колдунам.

Вера Православная – ЛИШАЕТ их дьявольской СИЛЫ и ВЛАСТИ над людьми – вот почему жиды так Сильно -- НЕНАВИДЯТ Православие! Оно им МЕШАЕТ и не даёт -- ТВОРИТЬ злые дела и Разрушать Божий Мир! Вот за что жиды – ненавидят Христа!

Вот уже почти 2000 лет специализацией еврейского народа является -- целенаправленное Создание и внедрение в человечество -- Сектантских религиозных и Социальных лжеучений . Евреи постоянно организуют новые Секты такие как например: свидетели иеговы, адвентисты седьмого дня, мормоны, евангелисты, пятидесятники, протестанты, сайентологи, живая церковь, и другие. Зомбированные различными Сектантскими лжеучениями, люди вдохновенно -- убивают друг друга -- «за правое дело» в ходе религиозных и идеологических войн, то есть -- Самоуничтожаются . Вот почему все Секты в России -- должны быть Запрещены.

Надо ЗНАТЬ, что любая ЧУЖАЯ РЕЛИГИЯ и Вера – направлены на РАЗРУШЕНИЕ России, на РАЗДЕЛЕНИЕ и Стравливание людей и народов в России -- по Религиозному признаку с единственное целью -- ОСЛАБИТЬ и развалить Россию!

Все секты СТРЕМЯТСЯ -- Провести и поставить своих верных людей на Ответственные, и руководящие должности, Выдвигать -- их в Правительство и в Парламент, а значит, они уже -- Берут под свой Контроль и всё государство.

Против Православия и всех Православных народов по всему миру в едином строю – ВОЮЮТ -- евреи, масоны, мусульмане, колдуны, буддисты, кришнаиты, неоязычники, родноверы, фашисты, сатанисты, католики, протестанты, униаты, баптисты, лютеране, свидетели иеговы, евангелисты, адвентисты, пятидесятники, мормоны, сайентологи, муниты и многие другие Секты.

Згибнев Бжезинский, еврей, – сионист, один из высших масонов, член Тайного Мирового правительства, советник американского президента по Восточной Европе, давно – открыто заявляет, что после падения Коммунизма в России -- ГЛАВНЫМ врагом Западной Цивилизации – является Православная Церковь. Заметьте -- не язычество, ни ислам, ни буддизм, не католическая вера, а именно Православие. Как вы думаете почему он так конкретен?

Потому что Православие – это исторический Фундамент России! Опираясь на этот мощный Нравственный Фундамент можно -- ВОЗРОДИТЬ Россию как Могучее государство!

Православие евреи-иудеи всегда люто -- Ненавидели и тайно и явно Боролись -- Против Православной Церкви, потому что Православная вера стояла -- на любви к своей Родине, и к своему народу. На дружбе со всеми людьми, на честности и ответственности, на культуре и образовании, что никогда не устраивало евреев. Во время Хрущева евреи особенно постарались и даже преуспели в своей вековой борьбе с Православием, в этот период было разрушено много храмов, очень много священников и монахов отправили в лагеря, тюрьмы и психбольницы.

Появилось много Сатирических фильмов и книг -- Насмехающимися над Православной Церковью, над священством, над Русскими народными традициями и даже над Русскими песнями. Так например священников называли исключительно «попами», и выставляли их на посмешище в книгах, журналах, кинофильмах. Слово «поп» -- приравнивалось к словам обманщик, тунеядец, пьяница, вор, развратник.

За период правления демократов – много евреев в массовом порядке, как по команде или по чьёму-то тайному приказу – стали дружно принимать Православие и становиться священниками и не только в Москве, но и во многих других регионах России. Почти половину священников в Москве – стали составлять евреи. Многие стали епископами и по сути -- правят Православной Церковью.

Как известно -- евреи ничего просто так не делают и следуют своим принципам – евреи любят руководить и потому всегда и везде -- евреи ЛЕЗУТ только -- в Начальство.

Вот все евреи и подались во священники и в епископы, и теперь успешно руководят. Надо не забывать, что евреи – во все времена вели жесткую Борьбу -- против Христианства и по сей день евреи -- Ненавидят Христа и Его Церковь – это общеизвестные факты. А тут вдруг – такая у них любовь к Православию проснулась… Зная коварную сущность евреев – то становится понятно, что здесь, опять что-то нечисто. Известно, что еврейские раввины еще в 14 веке инструктировали евреев проникать в Христианскую Церковь и становиться пастырями, чтобы изнутри разложить, а главное, опорочить и дискредитировать Христианскую Церковь в глазах народа. Они многого добились в Западной Европе. А сегодня эта история снова повторяется в России… Евреи начали старательно разрушать Православие в России.

Почему же так евреи-сионисты ненавидят Православие?

Православная Церковь -- владеет умами своего Русского народа и учит наш Русский народ – Честности, Доброте, Трудолюбию, Любви к своим ближним, Патриотизму, любви к своей Родине, к своей Русской Земле, учит людей так любить свой Русский народ, что даже не жалеть своей жизни для блага и счастья своих ближних, для блага своей Родины . Православная Церковь -- учит народ через Законы Божьи, которые говорят: -- Почитай мать и отца, слушайся их и уважай старше себя по возрасту людей, честно и добросовестно трудись, кто не работает, тот да не ест, не лги и не обманывай никого, не кради, не обижай и не убивай никого, не блуди и не прелюбодействуй, не завидуй другим людям.

Законы Божьи -- учат наш Русский народ -- честности, доброте, милосердию, послушанию, трудолюбию, исполнительности, ответственности, мужеству и стойкости, бережливости, учит любить своих Родителей и уважению старших по возрасту людей, учит правильно создавать крепкие семьи, любви к своим детям и умению их воспитывать настоящими гражданами и Патриотами России – без всей этой науки не будет Великой и экономически развитой и Могучей России.

Вот почему евреи делают и будут делать все возможное для того, чтобы сначала опорочить и осмеять -- нашу Православную веру, разложить наше священство, как они уже сделали в царской России, чтобы священство потеряло всякий авторитет у своего народа, а затем уничтожить как заклятого врага. И тогда уже евреи постараются окончательно завладеть умами русских людей, развратить и разложить, и превратить нас всех в быдло, в стадо диких животных неспособных ни на что доброе. Вот тогда они действительно захватят Россию и будут ей безраздельно владеть.

Евреи большие мастера -- СТРАВЛИВАТЬ между собой людей и народы, Вносить -- раскол и ненависть. В 1917 году евреи на Классовой основе -- смогли расколоть Россию на две части на красных и белых и стравить их между собой – развязать братоубийственную Гражданскую войну, в которой убивая друг друга -- погибли миллионы русских людей. В наше время, евреи опять пытаются Стравить русских людей на Религиозной основе, -- устроить вторую гражданскую войну и этим значительно ослабить Россию.

Последнее время в России особенно среди молодежи стала популярна так называемая «Русская народная вера» -- Неоязычесчетво и Родноверы. Запад, США сумели втянуть русскую молодежь во многочисленные языческие Секты, которые специально на американские деньги, вдруг как грибы выросли по всей России. Появилось много Националистических, Неоязыческих и Фашистских молодёжных организаций и движений, которые выдают себя за Патриотов и защитников России – но таковыми на деле не являются. Скинхеды, многочисленные Неоязыческие фашистские молодёжные организации и общины типа: ННП – Народная национальная партия, РНС - Русский национальный союз, Славянский союз, Союз славянских общин - Родноверы, Круг языческой традиции, Древлеправославная церковь Инглингов, Церковь Нави, Союз венедов, Партия Духовного Ведического Социализма, Русская национально-демократическая партия Виктора Корчагина и многие другие фашистские, полуфашистские и антифашистские, псевдопатриотические националистические организации.

Запад вкладывает Большие Финансовые ресурсы -- в развитие Неоязычества и Фашизма в России. Делаются попытки придать современному язычеству внешнюю респектабельность - выходят специальные издания, "Научные труды", где язычество -- предстаёт оригинальной и модной альтернативой общественного и духовного развития для России.

Делается все возможное, чтобы осуществить один из самых коварных замыслов Мирового масонского Сионизма в неустанной борьбе против Православной Церкви – руками самих русских, то есть руками ОБМАНУТОЙ Русской молодёжи – БОРОТЬСЯ против Православия в России и самой России.