Вы можете даже не писать оскорбления в чей-то адрес в интернете. Достаточно репоста или даже лайка – а дальше суд, штраф, срок.
Разбираемся, по каким статьям в России сажают за активность в соцсетях – и что стоит делать, чтобы этого избежать.
Счет идет на сотни
Правозащитная организация «Агора» опубликовала ежегодный доклад «Свобода интернета 2017: ползучая криминализация». Правозащитники подсчитали, что в первом полугодии 2016 года по ст. 282 УК РФ (Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства) было вынесено 168 приговоров, в первом полугодии 2017 года – уже 205.
Авторы законопроекта об отмене сроков за репосты (об этом ниже) озвучили аналогичную статистику: в 2012 году число осужденных по 282 статье составляло 130 человек, а в 2017-м - уже 461 человек. Похожие данные приводит и центр «Сова».
Не репостите фотки Милонова, или Репостер-рецидивист
Член совета «Открытой России» Дмитрий Семенов 5 марта 2014 года опубликовал на своей странице «ВКонтакте» фото Павла Губарева (одного из лидеров непризнанной Новороссии) в форме Русского национального единства и фото ополченца с татуировкой в виде свастики. За это Семенова привлекли к административной ответственности и оштрафовали на 1 тыс. рублей по ст. 20.3 КоАП РФ – за демонстрацию нацистской атрибутики или символики. За репост дали бы столько же (или больше – как повезет, забудьте о логике).
В 2015 году Семенов перепостил демотиватор – карикатуру на премьер-министра Дмитрия Медведева. Он был изображен в папахе с надписью «Смерть русской гадине». Картинка иллюстрировала интервью шоумена Матвея Ганапольского.
Семенова осудили по ч. 1 ст. 280 УК РФ за публичные призывы к экстремизму. Обвинитель просил суд назначить штраф в размере 200 тыс. рублей, но назначили на 50 тыс. меньше.
К Бабченко у властей вопросов нет, оригинал текста пока не признан экстремистским.
Не любишь приезжих? На принудительные работы
Александр Еделев из Омска систематически жаловался на своей странице в социальных сетях на больше число приезжих. 40-летний безработный утверждал, что из-за них не может устроиться на хорошую работу.
На записи обратили внимание, Еделева привлекли по ч. 1 ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства по признакам национальности, религии, совершенные с использованием сети интернет). Занятие у него появилось – целых 200 часов обязательных работ.
Кроме того, заставили удалить со страниц все оскорбительные публикации. Их Еделев размещал в течение двух лет. А работу найти не мог.
За репост статей The Guardian и BuzzFeed – обвинения в гей-пропаганде
Читаете The Guardian и смотрите BuzzFeed? Не репостите материалы этих ресурсов. За подобное, к примеру, самарскую активистку Евдокию Романову признали виновной в гей-пропаганде.
Романова перепостила материалы, посвященных правам ЛГБТ в мире, во «ВКонтакте» и в Facebook. Никакого треша и порнографии: статья The Guardian о проведении референдума по поводу легализации однополых браков в Ирландии и статья BuzzFeed о проведении выставки о российских ЛГБТ-подростках в Санкт-Петербурге, а также ряд других подобных статей.
До этого девушка потеряла паспорт. Она подозревает, показательное дело стали готовить уже тогда:
Маленький нюанс: ранее, я потеряла паспорт и 18 апреля ко мне пришли якобы из ОБЭПа. Спрашивали где работала, чем живу. Сказали, что на меня открыты какие-то фирмы. Уходя, полицейский сказал, что ЗА ЭТО я могу не волноваться. Дело по 282 (экстремизм) возбудили этим же вечером.
Иллюстрация: Getty Images Plus; Право.ru/Петр Козлов
Правозащитники и дата-эксперты рассказали, по какому принципу возбуждаются уголовные дела за мемы и лайки в соцсетях. Разобрались, чем опасны подписи на картинках, какое максимальное наказание возможно по "репостным" статьям и как не оказаться на месте студентки из Барнаула, которую судят за картинки с черным юмором со страницы "ВКонтакте".
6 августа районный суд в Барнауле начал рассматривать уголовное дело в отношении Марии Мотузной: девушку обвиняют по ст. 148 и ст. 282 УК - оскорбление религиозных чувств и возбуждение вражды. По словам самой Мотузной, причиной стали картинки с черным юмором "ВКонтакте" и никого оскорбить она не хотела. Дело девушки стало публичным после ее поста в Twitter , где она подробно рассказала об обысках и показала материалы двухтомного дела.
"Антирепостного" закона не существует, однако квалификаций за действия в соцсетях несколько. Самые распространенные - ст. 280 и 282 УК. Санкции по этим статьям похожи, однако по 280-й придется отработать или отсидеть, а по 282-й можно добиться штрафа. По словам руководителя правозащитной организации "Агора" Павла Чикова, дела по ст. 282 расследует Следственный комитет, а по ст. 280 - ФСБ. "Суды, как правило, не ставят под сомнение позицию Федеральной службы безопасности, со Следственным комитетом дела обстоят немного проще", - утверждает Чиков.
Наиболее суровая статья - ч. 2 ст. 282.1 - организация экстремистского сообщества, участие в нем. Такие действия наказываются уже заключением до шести лет, а штрафы достигают 600 000 руб. "В последнее время все чаще применяется квалификация "участие в экстремистских сообществах" - людям вменяется участие в экстремистских сообществах за публикации в тематических группах и распространение информации", - комментирует Чиков.
Другая нередкая квалификация - ст. 148, одна из тех, по которой обвиняют Мотузную, - нарушение права на свободу совести и вероисповедания, о так называемых "чувствах верующих", она во многом перекликается с 282-й статьей, однако она сравнительно мягче: лишение свободы по ней предусмотрено только до года, а штраф составляет до 300 000 руб. Квалификация по ст. 354 УК - призывы к развязыванию агрессивной войны наказываются штрафом или заключением до трех лет.
Осужденных по экстремистским статьям также включают в перечень Росфинмониторинга. Состоять в списке экстремистов — значит не иметь возможности открывать счета, оформлять зарплатные карты и выполнять еще ряд операций.
Мотузную в этот перечень уже включили, в реестре она находится под номером 5208 . Выйти из списка можно только после того, как судимость погашена.
Как возбуждают такие дела?
Причины для возбуждения две - заявление гражданина или результаты мониторинга, который проводят правоохранительные органы. В обоих случаях устанавливается личность нарушителя и проводится лингвистическая и прочие экспертизы потенциально незаконного контента.
Мониторинг органы проводят на основе специальных алгоритмов. Один из таких алгоритмов на основе больших данных для правоохранителей разработали в SocialDataHub. Автоматические поиски по ключевым словам работают только для "концентрированных" с точки зрения экстремизма страничек и пользователей, рассказывает гендиректор SocialDataHub Артур Хачуян. "Алгоритмы построены таким образом, что срабатывают только на настоящих преступников, которые ведут активную деятельность в соцсетях, - на террористов. Их поиском занимаются правоохранительные органы, и, конечно, они не ищут обычных пользователей, которые где-то поставили лайк. Тут работает система доносов: расследование начинается только по запросу, если на пользователя написали заявление", - объясняет он.
Чиков заявляет, что у оперативников есть план по выявлению преступлений экстремистской направленности, из-за которого они обращаются к мониторингу соцсетей. После проведения лингвистической экспертизы, которую проводят отделения в тех же структурах, возбуждается уголовное дело, то есть фактически это происходит в рамках одного ведомства.
В случае с Мотузной, заявление написали студентки алтайского филиала Российской академии народного хозяйства Дарья Исаенко и Анастасия Битнер. По их же инициативе дело "за сохраненные картинки" возбудили против Даниила Маркина - другого жителя Барнаула.
Как определяют, что это моя страничка?
У Мотузной на страничке была другая фамилия, однако делу это не помешало, ее личность все равно была установлена. Чиков поясняет, что это возможно благодаря тому, что администрация "ВКонтакте" активно сотрудничает с правоохранителями. "Соцсеть предоставляет информацию о времени входа, с какого устройства он был выполнен и откуда. Также сообщается на кого зарегистрирована страница. В итоге оперативникам не составляет никакого труда установить личность автора публикации", - комментирует он.
Стоит ли удалить свой аккаунт?
Большая масса дел касается именно "ВКонтакте". Mail.ru, в группу которой входит социальная сеть "ВКонтакте", положение вещей "дело за репост" не устраивает. В день начала слушаний по делу Мотузной они выпустили обращение , в котором попросили амнистировать "отбывающих срок по соответствующим обвинениям" и провести частичную декриминализацию статьей. "Мы видим, как во многих регионах нашей страны становится популярной практика возбуждения уголовных дел на пользователей за лайки и репосты в социальных сетях. Зачастую действия правоохранительных органов явно не соответствуют потенциальной угрозе, а их реакция на записи в комментариях или мемы в ленте оказывается немотивированно жесткой", - говорится в заявлении.
Пользователи соцсетей активно начали обсуждать удаление публикаций и выход из социальных сетей из-за уголовных дел. В поисковой системе "Яндекс" число запросов "удалить вк" выросло с 124 000 в сентябре до почти 168 000 в июле этого года.
Хачуян к удалению публикаций или снятию лайков относится скептически: все версии вашей активности в соцсети хранятся в базах оперативников или специальных агентств. По обращению копия вашей страницы, даже если она удалена, может подниматься и использоваться как доказательство. Такая ситуация произошла с аккаунтом Мотузной: на момент подачи заявления он был уже удален. То есть здесь действует принцип превентивных мер.Получается ли доказать свою невиновность?
"Агора", которая нередко занимается такими делами, сообщает по меньшей мере о 20 удачных случаях. В части из них правозащитники добивались оправдательных приговоров, в других - отмены дела из-за отсутствия состава преступления.
Известный закончился оправдательным приговором. Глава Института региональных биологических исследований Валерий Бриних выпустил статью "Молчание ягнят" с критикой свиноводческой фермы. Несмотря на то, что площадкой для публикации не были соцсети, механизм был схожим - экологу предъявили обвинения в "уничижение человеческого достоинства национальной группы "Адыги" по ст. 282. Дело длилось три года, но в итоге защите удалось доказать, что речи о возбуждении ненависти в статье не было.
Главный вопрос: что делать?
Ответ на этот вопрос дает Чиков. По его словам, за последние годы чувствительность к фразам сильно увеличилась. "Нужно понимать, про что можно говорить, а про что говорить рискованно. Это ключевой момент. Однако экспертизы, которые проводят психологи, лингвисты, религиоведы, нередко по-разному оценивают одни и те же фразы, иногда - противоположно", - отмечает он.
Нет текста — нет дела.
Чтобы избежать вероятность предъявлений претензий, нужно удалиться из соцсетей и ограничить публичную активность. Второе - уголовное преследование по указанным статьям возможно, только если есть текст - устный или письменный, - но текст, отмечает Чиков. "Нет текста - нет дела", - резюмирует правозащитник.
Важный момент - защиту необходимо начинать с момента доследственной проверки, когда дело находится еще у оперативников. "Там нужно убеждать, что нет состава, туда же внести альтернативные позиции лингвистов. В таких случаях успех гораздо более вероятен", - считает Чиков.
Внимание стоит обратить на сим-карты, которые зарегистрированы на ваш паспорт, комментирует медиаэксперт Михаил Гуревич. "Раньше не было большой проблемы зарегистрировать по своему паспорту сим-карту например для друга из-за рубежа. Теперь за этим нужно тщательнее следить — личность в соцсетях устанавливают именно по номеру телефона", - сообщил он. Гуревич рекомендует следить за настройками приватности отдельных постов в соцсетях и стремиться к тому, чтобы они были доступны только вашим друзьям. "Стоит избегать использования российских соцсетей — к ним у правоохранителей есть широкий доступ. Несмотря на феномен российской IT-индустрии, согласно которому россияне предпочитают американские джинсы, китайские телефоны, но российские поисковики и соцсети, именно пользователи отечественных соцсетей чаще всего попадают "под удар"", - предупреждает Гуревич.
Мотузная, когда к ней пришли с обысками, подписала признательные показания в сопровождении адвоката по назначению. 6 августа она добивалась отказа от особого порядка рассмотрения дела уже с новым защитником. Следующее заседание по делу состоится 15 августа, суд вызовет свидетельниц по делу, а само слушание проведут в общем порядке.
Как власти борются с экстремизмом в Сети
В начале мая суд приговорил жителя Твери Андрея Бубеева к двум годам и трем месяцам колонии-поселения за репосты во «ВКонтакте». Реальные сроки за записи в соцсетях дают все чаще, утверждают правозащитники и адвокаты
Андрей Бубеев (Фото: из личного архива)
6 мая Заволжский районный инженера-механика Андрея Бубеева к двум годам и трем месяцам колонии-поселения за два репоста на его странице в социальной сети «ВКонтакте». Бубеев переопубликовал материал публициста Бориса Стомахина с лозунгом о территориальной принадлежности Крыма и изображение тюбика зубной пасты с подписью на ту же тему.
Как рассказала РБК адвокат, юрист правозащитной группы «Агора» Светлана Сидоркина, Бубеев обвинялся в публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности (ч.2 ст.280 Уголовного кодекса РФ) и публичных призывах к осуществлению деятельности, направленной на нарушение территориальной целостности России (ч.2 ст.280.1).
На момент вынесения приговора Бубеев уже находился в заключении: летом 2015-го он был приговорен к десяти месяцам в колонии-поселении зарепосты аналогичных материалов и картинок (по ст.282 УК РФ, за возбуждение ненависти или вражды) и к двум месяцам за незаконное хранение патронов (ст.222 УК). Год назад дело об экстремизме расследовало МВД, теперь — ФСБ.
Подобных дел становится все больше, говорит основатель некоммерческого проекта «РосКомСвобода» Артем Козлюк.
Как часто в России осуждают за «интернет-экстремизм»?
Определение экстремизма закрепил в 2002 году закон «О противодействии экстремистской деятельности». Среди видов такой деятельности — «насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности РФ», «публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность», «возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни» и др.
Но только в 2012-2015 годах зафиксирован «явный тренд на ужесточение преследования за слова», до этого реальные сроки за высказывания в Сети были скорее исключениями, говорится в докладе «Агоры». По подсчетам юристов «Агоры», число случаев привлечения пользователей Рунета к уголовной ответственности резко — почти втрое — выросло в 2012 году — до 103, в 2013-м было уже 226, в 2014-м — 132, в 2015-м — 203.
Из официальной статистики МВД следует, что в 2015 году было зарегистрировано 1308 преступлений экстремистской направленности — на 27,7% больше, чем в 2014-м. Раскрыто было 1125 таких преступлений. Показатели за первые три месяца 2016-го — 390 и 230. В статистике МВД не уточняется, сколько из этих преступлений было совершено через интернет.
По данным аналитического центра «Сова», число обвинительных приговоров, вынесенных в 2015 году за высказывания экстремистского характера разного рода, составило не менее 233, примерно 90% приходится на интернет.
Больше половины приговоров за экстремизм — это дела, связанные с публикациями в интернете и конкретно в соцсетях, согласен директор Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР) Николай Миронов.
По данным ЦЭПР, главным образом растет число осужденных по ч.1 ст.282 — «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (...с использованием СМИ либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет»)». В докладе центра для сравнения приводятся данные за 2011 год, когда было вынесено 82 обвинительных заключения по этой статье, и за 2015-й, когда таковых было уже 369. Сколько приговоров было связано с интернетом, ЦЭПР не уточняет.
Половина приговоров в интернете — это приговоры за материалы во «ВКонтакте», утверждает директор «Совы» Александр Верховский. По его мнению, эта соцсеть удобна тем, что имеет российскую администрацию и получить данные человека правоохранительным органам легче, чем в случае обращения к Facebook или Twitter.
Представитель «ВКонтакте» сообщил РБК, что компания не раскрывает статистику по обращениям правоохранительных органов.
За какие действия в Рунете можно получить срок?
Наказание за экстремизм содержится во многих статьях УК, говорит Верховский. В частности, это статьи 280 (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности), 281 (диверсия), 282 (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства) и 354 (публичные призывы к развязыванию агрессивной войны). Также к «экстремистским» относятся статьи 205.2 (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма), 354.1 (реабилитация нацизма) и ч.1 ст.148 (оскорбление чувств верующих).
У многих «экстремистских» статей размыты диспозиции (описание преступлений) и под них легко подвести разные действия, отмечает адвокат Алексей Михальчик. Решения о виновности человека по таким преступлениям принимаются судом на основании заключений экспертов, в том числе лингвистов, которые устанавливают признаки экстремизма в словах или публикациях обвиняемых, объясняет Михальчик.
Основной массив обвинительных приговоров идет по ст.280, 282 и 205.2, уточняет Верховский. По его словам, репост, за который был осужден Бубеев, — один из наиболее частых поводов для привлечения к уголовной ответственности .
ЦЭПР в своем докладе выделяет несколько основных групп осужденных по «экстремистским» статьям. В первую очередь это националисты и люди, не состоящие в националистических группах, но использовавшие лозунги, которые суд признавал экстремистскими. Вторая группа осужденных — религиозные экстремисты, в основном исламисты. Третью группу составляют проукраинские активисты, которых осудили за резкие высказывания в поддержку Украины, критику действий российских властей в Крыму и Донбассе.
Экстремизм — настолько широко трактуемое прокурорами, следователями и судами понятие, что им можно признать практически все, что «мы пишем или комментируем в интернете», считает Козлюк.
По «экстремистским» статьям УК предусмотрено наказание от денежных штрафов (100 тыс. руб. и более) до реальных сроков лишения свободы — до семи лет. Использование Рунета утяжеляет наказание: например, по статье о «публичных призывах к экстремистской деятельности» публикация призывов в СМИ и интернете поднимает максимальную планку наказания с четырех до пяти лет.
Резонансные дела против интернет-пользователей в 2015-2016 годах
26 апреля 2016 года интернет-предпринимателю Антону Носику было предъявлено обвинение в «возбуждении ненависти либо вражды, а равно унижении человеческого достоинства с использованием СМИ» (ст.282.1 УК). Поводом для уголовного дела послужила запись в блоге Носика в «Живом журнале» от 1 октября 2015-го. В записи автор выражал поддержку российской военной операции в Сирии и призывал к расправе над сирийцами.
30 декабря 2015 года Кировский районный суд Томска приговорил к пяти годам колонии общего режима политического активиста Вадима Тюменцева за видеозаписи, которые он публиковал на YouTube и во «ВКонтакте». В роликах Тюменцев, согласно решению суда, вел экстремистскую деятельность через призывы к участию в несанкционированных акциях протеста и возбуждал ненависть к жителям самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик. Дело Тюменцева интересно тем, что суд ужесточил требования гособвинения: прокурор на процессе требовал для активиста только четырех лет колонии-поселения.
21 декабря 2015 года Октябрьский районный суд Краснодара приговорил политического активиста Дарью Поклюдову к двум годам колонии-поселения за участие в несанкционированной акции протеста, публикацию и репост записей во «ВКонтакте». В соцсети Поклюдова размещала материалы с критикой президента Владимира Путина и положительной оценкой возможного желания отдельных граждан «присоединиться к Украине», которые суд счел призывом к насильственному изменению конституционного строя (в 2014-м в Уголовный кодекс были внесены поправки, предусматривающие за подобный призыв наказание в виде лишения свободы до пяти лет).
9 декабря 2015 года обвинение по той же статье, что и Носику (ст.282.1 УК), было предъявлено лидеру запрещенного в России движения «Русские» Дмитрию Демушкину. Уголовное преследование лидера националистов ведется из-за публикации им в социальных сетях фотографии баннера с акции «Русский марш» 2014 года с экстремистским лозунгом. В конце лета 2015-го Нагатинский районный суд также постановил удалить страницу Демушкина во «ВКонтакте» за изображения с демонстрацией радикальной националистической символики.
1 декабря 2015 года Сургутский городской суд приговорил к году колонии-поселения интернет-пользователя Олега Новоженина. Тот размещал на своей странице во «ВКонтакте» аудио- и видеозаписи, в которых, по мнению суда, пропагандировал идеи запрещенных в России организаций «Правый сектор» и Misantropic Division, а также украинского добровольческого батальона «Азов». Суровое наказание Новоженин понес, несмотря на полное признание своей вины.
Как выявляют экстремистов в Рунете?
С экстремизмом в Сети борются все силовые ведомства: МВД, ФСБ, Следственный комитет. Сотрудники этих ведомств сами ищут в социальных сетях провоцирующие материалы, . Причем заниматься этим могут не обязательно профильные «борцы с экстремизмом» — нередко сотрудники того же МВД собирают материал под приговоры по экстремистским статьям «для исполнения «палочной» отчетности», утверждал в своем докладе ЦЭПР.
Отправить жалобу на пользователя, заподозрив того в распространении экстремистского контента в Сети, может кто угодно — физическое или юридическое лицо, говорил Дарбинян. На сайтах МВД и Генпрокуратуры есть, к примеру, специальные онлайн-формы, через которые Роскомнадзор советует подавать подобные обращения.
На очищение Сети от экстремистского контента также нацелены органы прокуратуры и Роскомнадзор. Прокурор может направить провайдеру требование заблокировать доступ к сайту или обратиться в суд с требованием признать некий материал в интернете противозаконным. Роскомнадзор, обнаружив публикацию в Федеральном списке экстремистских материалов, может самостоятельно внести ее в специальный реестр, с которым обязаны постоянно сверяться все провайдеры.
Генеральный прокурор и его заместители в 2014-м получили право обращаться в Роскомнадзор с требованием внесудебной блокировки сайтов, «распространяющих призывы к массовым беспорядкам, экстремистской деятельности или участию в несанкционированных массовых мероприятиях». Руководитель Роскомнадзора Александр Жаров в апреле заявлял, что за 2015 год из Генпрокуратуры поступило 144 обращения. На их основании было заблокировано 913 страниц сайтов и целых сайтов. Всего, согласно статистике Роскомнадзора, по состоянию на апрель 2016-го в России блокируется 1,3 тыс. сайтов с экстремистским контентом.
Может ли быть ужесточена борьба с экстремизмом в Сети?
Председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин в журнале «Коммерсантъ Власть», опубликованной в начале апреля 2016-го, предложил властям задуматься о расширении «пределов цензурирования» Рунета.
Среди его инициатив — расширение ст.280 УК нормой об отрицании итогов референдума о вступлении Крыма в состав России и признаком, «предполагающим призывы к экстремистской деятельности, если они сопряжены с фальсификацией сведений об исторических фактах и событиях».
Еще одно предложение Бастрыкина — «внесудебный (административный) порядок включения информации в Федеральный список экстремистских материалов, а также блокировки доменных имен сайтов, которые распространяют экстремистскую и радикал-националистическую информацию».
Источник, близкий к администрации президента, утверждает, что большинство предложений главы СК вряд ли будет принято. Но в конце апреля на Форуме безопасного интернета сенатор Елена Мизулина озвучила : в Совете Федерации готовится законопроект о включении использования интернета в число обстоятельств, отягчающих совершение преступления.
Реальный срок за репост: в России уже осудили сотни человек. Казнить или помиловать? Надо ли наказывать за посты и репосты в сети?
Реальные сроки за посты и репосты в Интернете. Осуждены уже сотни человек. Два случая — только за последние два дня. Сегодня пять месяцев колонии получила воспитательница детского сада Евгеняи Чудновец за репост видео об издевательствах над ребенком. Накануне за пост в ЖЖ «Кого на самом деле бомбят путинские соколы?» приговорен к двум годам колонии-поселения тюменский блогер Алексей Кунгуров. Чаще дают реальные сроки в регионах, в столице — больше штрафуют.
В мае житель Твери получил два года и три месяца колонии-поселения за репост материала «Крым — это Украина» публициста Бориса Стомахина. За репост статьи этого же автора срок получил 62-летний охранник асфальтобетонного завода в Чувашии. Он был приговорен к двум годам лишения свободы условно.
В новосибирской области этим летом приговорили к одному году и тем месяцам колонии-поселения 21-летнего бердчанина за оскорбление чувств верующих репостом картинки «ВКонтакте». На ней были изображены люди, купающиеся в проруби на Крещение. А подпись к картинке в нецензурной форме оценивала умственные способности верующих, которые, соблюдая религиозный обряд, окунаются в ледяную воду. В Прикамье ФСБ задержала школьника, призывавшего сжигать церкви. 16-летнего задержали прямо во время урока и доставили на допрос.
В столице поступают мягче — штрафуют. Так, в августе Московский окружной военный суд приговорил студентку мединститута Патимат Гаджиеву к штрафу в размере 400 тысяч рублей по обвинению в экстремизме за репост записи в соцсети «ВКонтакте» про ИГИЛ.
В начале октября Пресненский районный суд Москвы признал блогера Антона Носика виновным в экстремизме за пост в ЖЖ «Стереть Сирию с лица земли». Размер штрафа составил 300 тысяч рублей.
Антон Носик блогер, журналист «Если бы суды разбирались по существу с теми обвинениями, которые туда приносит прокуратура, то очень многих из этих приговоров не было бы. Я не говорю о реформе законодательства, я говорю конкретно о рассмотрении решения вопроса виновности, в рамках существующего российского действующего уголовно-процессуального законодательства. При таком обвинительном уклоне, при такой, по сути дела, презумпции виновности подсудимого, конечно, ничего удивительного, что оправдательных приговоров до сегодняшнего дня вынесено ноль. Нам никто никогда не показал случая, что от репоста наступили вредные последствия. Зато вредные последствия, бесспорно, наступили для нашей правоохранительной системы, что у нас в стране есть сотни оперов, фсбэшников, прокуроров и судей, которые имеют опыт привлечения невиновных к уголовной ответственности. Вот это страшная порча, когда человек считается виновным просто по факту того, что ему предъявили обвинение, когда люди себе придумали непыльный способ зарабатывать лычки на погоны или лычки благодаря просто тому, что они делают поиск по социальным сетям и первого попавшегося школьника превращают в уголовника и требуют для него два года общего режима. Существование вот этих людей с богатым опытом осуждения невиновных — это гораздо большая угроза для России, которую мы можем с вами вспомнить за последние 25 лет существования в стране Интернета».
Российский писатель, филолог, журналист Захар Прилепин считает, что нужно отдельно разбираться в каждом отдельном случае.
Захар Прилепин российский писатель, филолог, журналист «Вы говорите, репост. Вот сейчас, допустим, я работаю в Донецке, и там человек, который увидел передвижение колонны войск и сделает по этому поводу пост или репост, это будет непосредственно как бы предательской работой. И за это можно предполагать какое-то наказание. Пост и репост — это просто слова, а человек может слить любую информацию, которая, в том числе является государственным секретом. Вот так я на эту тему думаю. И кроме всего прочего, есть в мире великое количество стран, которые сажают в тюрьму за отрицание тех или иных вещей идеологических. За отрицание, допустим, геноцида того или иного народа. Это тоже напрямую касается Интернета. Поэтому крайне аккуратно надо к этому относиться и в каждом конкретном случае разбираться».
Журналист и историк Николай Сванидзе категорично высказывается по поводу такой судебной практики.
тележурналист, историк «На мой взгляд, это репрессии. Почему нужно сажать за репост, я, например, этого не понимаю. За репост, да еще и, в общем непонятно, какой репост. На мой взгляд, это попытка борьбы с Интернетом, это попытка взять под контроль Интернет. Я здесь, честно говоря, другого объяснения этому не нахожу. Я, конечно, против категорически реальных сроков за репост. Я не понимаю, какие могут быть исключения по этому вопросу, это репост. Если пост первый, публикация, если она не соответствует закону и подлежит уголовному наказанию автора, тогда давайте этим заниматься. А репостить его могут тысячи людей. Они видят в Интернете напечатано, ну и все, репостят. И с них взятки гладки, не они же авторы, в конце концов. Они могут картинки репостить. Ну а кто-нибудь перепостит, там, скажем, ему покажется забавным усики у Гитлера, и он картинку эту будет репостить с гитлеровскими усиками. Что, его посадят за пропаганду нацизма? Это все достаточно смешно, если бы не было грустно, и здесь нет предела абсолютно. У этой логики нет границ. Тогда можно сажать многие тысячи людей».
В начале ноября пленум Верховного суда России призвал не заводить уголовные дела об экстремизме из-за репостов в социальных сетях без учета контекста. Согласно принятому положению, сначала стоит учесть форму и содержание записи, после чего проверить наличие комментариев и выражение позиции по отношению к информации. В прошлом году в России по статьям за экстремистскую деятельность, за терроризм или призывы к ним, а также за оскорбление чувств верующих осуждены более тысячи человек.