Выходные данные сборника:

О СУЩНОСТИ ПРАВОСОЗНАНИЯ В ЕСТЕСТВЕННО-ПРАВОВОЙ КОНЦЕПЦИИ ИВАНА АЛЕКСАНДРОВИЧА ИЛЬИНА

Трубин Виталий Юрьевич

канд. юрид. наук, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Саратовской государственной юридической академии, РФ, г. Астрахань

E - mail : evtrubina @ yandex . ru

Хазова Галина Сергеевна

канд. мед. наук, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Саратовской государственной юридической академии, РФ, г. Астрахань

E-mail:

ABOUT ESSENCE OF SENSE OF JUSTICE IN NATURAL LAW DOCTRINE OF IVAN ALEKSANDROVICH ILYIN

Vitaly Trubin

candidate of Science, assistant professor of civil law department of Astrakhan branch of Saratov state law academy, Russia, Astrakhan

Galina Khazova

candidate of Science, assistant professor of civil law department of Astrakhan branch of Saratov state law academy,

Russia, Astrakhan

АННОТАЦИЯ

Иван Александрович Ильин – выдающийся русский философ, ученый-правовед, писатель и религиозный мыслитель. В нашей стране его произведения уже давно известны. Творческим наследием Ивана Ильина являются работы, связанные с формой государства и права. Одна из самых замечательных и важных его работ "О сущности правосознания".

ABSTRACT

Ivan Aleksandrovich Ilyin – an outstanding Russian philosopher, scientist and lawyer, writer and religious thinker. In our country his works have long been known. Creative heritage of Ivan Ilyin"s works are related to the form of state and law. One of the most remarkable and important of his works "On the essence of legal consciousness".

Ключевые слова: правосознание; нравственные принципы; философия

Keywords: of justice; moral principles; philosophy

Философия естественного права в России стала активно формироваться на рубеже XIX и XX столетий. Значительную роль в возрождении правовой концепции естественного права и ее дальнейшего развития сыграли такие выдающиеся представители отечественной мысли дореволюционного периода как: Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Б.П. Вышеславцев, В.М. Гессен, И.А. Ильин, Б.А. Кистяковский, С.А. Котляревский, И.В. Михайловский, П.И. Новгородцев, И.А. Покровский, Е.В. Спекторский, Ф.А. Степун, П.Б. Струве, E.H. Трубецкой, Г.П. Федотов, С.Л. Франк, А.С. Ященко и другие ученые. Внимание ученых к естественно-правовой теории права в этот период было связано с началом вступления в конце XIX и в начале XX века Европы, и в том числе, России в период глобального экономического кризиса, который повлек за собой различные негативные последствия во всех сферах общественных отношений.

На этом фоне в России стала формироваться самобытная философско-правовая мысль, которая явилась важнейшей основой формирования либеральной правовой культуры и дала богатейший материал для понимания как современного российского права и правосознания, так и возможных перспектив их развития . Особое влияние на развитие теории естественных прав и, в том числе, на понимание правосознания оказали русские философы. Вопросы правосознания рассматривали в своих работах Б.А. Кистяковский, П.И. Новгородцев, В.С. Соловьев, Б.Н. Чичерин, которые считали, что нормы позитивного права не всегда являются справедливыми по отношению к судьбе конкретного человека, а поэтому более актуальными они считали естественные права человека, оформленные «в виде норм – принципов, имеющих общечеловеческое происхождение, и соответствующие требованиям морали и справедливости» .

Глубокие изменения экономических, политических и социальных общественных отношений, произошедшие в нашей стране после распада СССР, закономерно повлекли за собой изменение права, формирование нового правосознания российских граждан. В связи с этим представляется вполне оправданным обращение современных русских ученых к творчеству великого российского философа, православного мыслителя, правоведа, публициста и литературного критика Ивана Александровича Ильина, которому принадлежит более 30 книг, большое количество брошюр, статей и публичных выступлений. К наиболее его известным произведениям относятся «Религиозный смысл философии» (1925 год), «Путь духовного обновления» (1937 год) и «Путь к очевидности» (1957 год) «Общее учение о праве и государстве» (1915 год), «Понятия права и силы» (1910 год), «О монархии и республике» (подготовлено к печати Н.П. Полторацким в 1979 году) и другие произведения.

Одной из наиболее замечательных работ, посвященных власти, праву, государственному устройству и правосознанию, следует отнести работу «О сущности правосознания». Работа была опубликована впервые после смерти И.А. Ильина в 1956 год в Мюнхене. В настоящее время в политическом и правовом развития России наблюдается кризис либеральной модели, что подтверждает высказанную И.А. Ильиным идею о неэффективности воспроизведения в нашей стране западной версии этой модели . В своих трудах И.А. Ильин высказывает мысль, что успешное правовое и политическое становление России возможно в случае органического понимания политики, права и государства. Согласно этим представлениям, формы права и государственного устройства развиваются подобно живым организмам, по своим внутренним законам, которые проистекают из специфической культуры и правосознания народа.

Таким образом, особенности развития правосознания личности и народа, являются одним из основных проявлений духа, которые противостоят инстинктам и бездуховности, и выступают одной из главных основ формирования права и государства, определяют важнейшие направления в развитии общества, формируют «здорового правосознания», в результате чего человек становится законопослушным, соблюдает свои и чужие права и в результате в обществе устанавливается правопорядок. Отсутствие «здорового правосознания» превращает общество в «решето злоупотреблений и преступлений». Идеи И.А. Ильина о воспитании здорового правосознания являются не менее актуальными в России и на современном этапе.

Иван Александрович Ильин был достаточно религиозным человеком, поэтому многие проблемы и, в том числе, право и правосознание он рассматривает через призму религиозной христианской основы. По мнению И.А. Ильина христианство, признано вносить в общение людей и другие общественные отношения дух нового христианского правосознания. Отсюда законы, которые должны существовать на земле и в человеческом обществе, организовывающие его деятельность – это нормы, правила, указывающие человеку его лучший путь и его внешнее поведение. Являясь последователем естественно-правовой теории права, он указывал, что каждому человеку присуще переживание естественного права, однако у большинства оно остается смутным, неуверенным, неосознанным, а в лучшем случае «интуицией правоты». Положительное право по своему содержанию всегда достаточно «неопределенно» и «условно», «временно» и «относительно», а значит чем развитее и глубже будет естественное право и правосознание, тем совершеннее будет и положительное право. Осознать содержание естественного права можно путем развития и осуществления в себе естественного правосознания. По мнению И.А. Ильина источником позитивного правосознания является творческая сила души, которая познает мир для того, чтобы осуществить в нем через Христианскую религию через единение с Божеством «Его закон как свой закон». Свои выводы он связывал с постигшим Россию на пороге 20 века потоком «неслыханных войн и небывалых революций», в процессе которых человечество заблудилось в своей духовной жизни. В целях преодоления этого кризиса современный человек должен обратится к своему правосознанию и попытаться найти и возродить в нем священные основы и глубокие источники здорового правосознания . Каждый человек, независимо от своего возраста, образования, ума и таланта имеет правосознание, независимо от того знает он об этом или нет. Вся жизнь человека и вся судьба его слагаются при участии правосознания и под его руководством. Оно может быть ограниченным, узким, неразвитым, тупым, извращенным, но в основании его всегда лежит необходимость отличить верное и допустимое поведения от неверного и недопустимого и регулировать свою жизнь и жизнь людей на основании этого общеобязательного критерия. Правосознание, по мнению И.А. Ильина, является основой всей правовой жизни человеческого общества. В основе позитивного правосознания лежит законопослушность. Законопослушность должна воспитываться с детства. В идеале законопослушание должно быть естественным процессом, поскольку «где-то в глубине бессознательного живет священная способность человека отличать лучшее от худшего, предпочитать именно лучшее, радоваться ему, желать его и любить его» . Возникновение правосознания И.А. Ильин сформулировал в трех аксиомах.

Под аксиомами правосознания ученый понимал «основные истины», которые в жизни соответствуют основным способам бытия, мотивирования и действования.

Первая аксиома состоит в необходимости добровольного соблюдения действующих законов и «борьбы за их совершенство, не нарушая действующего права» .

Вторая аксиома открывает великую тайну свободы. Её И.А. Ильин выражает в формуле «освободи себя и ищи свободы только через закон и под законом» .

Третья аксиома указывает, что всякое действующее право должно быть облагорожено лучами естественного «христиански-воспитанного правосознания», «ибо оно указывает людям объективно лучшее поведение, а все объективно-лучшее воспринимается, познается и осуществляется именно духом» .

Действительно право в виде законодательных актов по отношению к людям подходят к ним «извне» и зачастую вопреки их воли и, по сути, является внешней силой. Вместе с тем право, обращаясь к внутреннему миру человека, к его душе рождает мотивы поведения человека и порождает тем самым его живой поступок. Каждый на своем месте будь то законодатель, судья или обычный человек должен стараться правильно понимать и применять закон, повиноваться им в порядке «свободного самообязания», в этом кроется «великая тайна свободы». Однако человек не может получить настоящую свободу в результате внешних воздействий на закон. Человек может быть свободен только под законом и через закон. Пребывая с лояльностью к действующему законодательству необходимо бороться за отмену нецелесообразных или несправедливых законов, но только в рамках действующего законодательства. В противном случае это путь к беззаконию и произволу, путь к революции и гражданской войне.

Иван Александрович задается вопросами:

• как уловить мысли законодателя, когда он принимал тот или иной закон?
• как обнаружить ту высшую цель, которую законодатель имел в виду, если бы он руководствовался здоровым христианским правосознанием?

Отвечая на эти вопросы и другие вопросы, он приходит к выводу, что их понимания возможно только через «свободное и творческое правосознание» . Творческое состояние необходимо, чтобы вызывать из вместилища чувств, из души человека его подлинное чувство права и лучшие законы, которые могли бы применяться к реальным отношениям людей. Однако нет смысла в беспорядочной отмене законов. В любом законе надо научиться видеть «заснувшую справедливость», т. е. главное, «верное и справедливое» начало. Затем, сравнив закон со своей «правовой совестью», понять и найти его подлинное назначение, глубину и справедливое отражение жизненных обстоятельств. На этом пути правотворчества «естественное правосознание» приобретает творческую силу и характер «творческого правосознания».

В глубине души каждого человека в той или иной степени живет «естественное правосознание», которое указывает подлинное направление, в котором должны двигаться люди в законодательной и правоприменительной деятельности, и только тогда отношения человека к праву станет творческим, глубоким и истинным как во внутренней, так и внешней жизни человека.

Список литературы:

1. Жуков В.Н. Философия естественного права в русской мысли первой половины XX века: Автореф. дис. докт. филос. наук. – МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 2001. – С. 15–16.
2. Нештаева Т.Н. Решения Европейского Суда по правам человека: новеллы и влияние на законодательство и правоприменительную практику: монография. – М.: Проспект, 2013. – С. 89.
3. Гусарова М.А. Концепции правосознания в философско-правовой мысли России (на примере взглядов П.И. Новгородцева, И.А. Ильина и Л.И. Петражицкого) // Общество и политика. – 2013. – № 2. – С. 7.
4. Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве. О сущности правосознания: собр. соч. – Т. 4. – М.: Русская книга, 1994. – С. 224–231.
5. Ильин И.А. Учение о правосознании / Родина и мы. – Смоленск, 1995. – С. 255.

Значимость воззрений Гегеля на творчество И.А. Ильи­на отразилось и на проблеме исследования естественного и положитель­ного права.

И.А. Ильин принимает точку зрения Гегеля, понимающего под естествен­ным правом всеобщую и живую, внутреннюю, смысловую сущность положи­тельного права, осуществляющую себя в положительных правопорядках. То есть положительное право содержит в себе право естественное как свою родо­вую сущность и является ее специфическим видовым определением. Их соот­ношение в спекулятивном порядке может быть представлено так: естественное право - всеобщность, реализующая себя

посредством политики в отдельных единичных положительных правопорядках, и включающая их в себя в качестве своих живых видоизменений. Рассмотрение естественного права в качестве всеобщей родовой сущности права приводит к выводу о том, что у Гегеля оно оказывается «единым для всех времен и народов, подобно тому, как един миро­вой Дух и едино Божество. Но в раскрытом, космически «действительном» ви­де своем естественное право есть органическая система многих различных и своеобразных, «единичных» правопорядков, выношенных и осуществленных различными народами» .

Исходя из анализа гегелевских подходов, а также умозаключений, осно­ванных на собственном внутреннем опыте, И.А. Ильин определяет естествен­ное право как «вечное право», потому что оно сохраняет свое значение для всех времен и народов, и как «неотчуждаемое право», ибо всякое умаление или по­прание его извращает духовную жизнь и унижает достоинство человека.

Ученый различает естественное и положительное право, но никакого дуализма права это не предполагает. Для него естественное право представляет собой «прообраз положительного права», данную от Бога и от природы свободу самовоспитания и само строительства, которую надо искать в глубине собст­венного духа. Человек исподволь ощущает, что в его внешнем отношении к другому человеку и наоборот «есть некая единая и объективная правота, кото­рую можно познать только через внутренний опыт, через подлинное, предмет­ное испытание и раскрытие естественного права». Исходя из этого у И.А. Иль­ина истоком зрелого естественного права, его объективного общезначимого со­держания является неосознанное «правовое чувство», «инстинкт правоты», «интуиция правоты», которым живет душа, переживающая право предметно и верно в его основной идее. Этот способ жизни дан всем в зачатке, развить и уп­рочить который (то есть осознать) должен каждый человек посредством своего самовоспитания. Осознание и последующее жизненное укрепление права ста­нет возможным только при наличии воли к цели права, а не к личному эгоисти­ческому (классовому, партийному) интересу, который неизбежно приведет к утрате веры в добро, в справедливое духовно верное право. Осознать содержа­ние этого естественного права и раскрыть его - значит положить начало зрело­му естественному правосознанию; сделать его предметом воли, т.е. превратить эту единую и объективную правоту в любимую и желанную цель жизни.

Вместе с тем нормальное правосознание не может вести и не ведет такой раздвоенной жизни, оно всецело поглощено борьбой за единое правое право, за восстановление своего внутреннего духовного единства. «Нормальное право­сознание, - утверждает мыслитель, - знает свой предмет; оно есть знающая воля к праву, признающая его в его объективном значении и обязательности, и при­знающая его потому, что она признает его цель». Именно поэтому нормальное правосознание выступает как «воля к цели права», а потому и воля к праву. От­сюда проистекает необходимость «знать право и необходимость жизненно осуществлять его, т.е. бороться за право. Только в этом целостном виде право­сознание является нормальным правосознанием...». Взаимообусловленность и взаимозависимость права и правосознания И.А. Ильин выразил следующей формулой: «Право нуждается в правосознании для того, чтобы стать творче­ской жизненной силой, а правосознание нуждается в праве для того, чтобы приобрести предметную основу и объективную верность» .

Ученый убежден, что положительное право постепенно получит содер­жание, соответствующее ценности, лежащей в основе естественного права. И эта ценность есть «достойная, внутренно-самостоятельная и внешне-свободная жизнь» в виде мирного и организованного равновесия (нарушаемого только в сторону справедливости) субъективных притязающих кругов всего множества индивидуальных духов, составляющих человечество. Вести такую жизнь - основное и безусловное право каждого, а поскольку оно выражает су­щественную природу духовной жизни, то право это именно естественное.

Обосновывая право посредством представления человечества в виде мно­жества субъективных естественно-правовых кругов, ученый тем самым делает еще одну удачную исследовательскую находку. Периферическое соприкосно­вение и коррелятивность этих кругов превращают их в своеобразную естест­венно-правовую систему, участие в которой принимает все человечество вне зависимости от пространства и государственной принадлежности. Она несрав­ненно глубже положительного права и всех его разграничений. Это система «духовно-естественной корреляции: общечеловеческого духовного братства и естественного равенства» .

В идее каждый правовой и политический институт, каждый призванный во власть человек должны являть собой зрелое осуществление естественно-правовой разумности в виде положительного права и правопорядка. В действи­тельности же это, к сожалению, далеко не так.

И.А. Ильин одним из первых ученых-юристов поднял важную проблему деформации и дефективности правосознания. Деформированное, извращенное правосознание сводится к запасу непродуманных сведений из области положи­тельного права и к умению «пользоваться» ими; а за этим «знанием» и «поль­зованием» оно укрывает в себе глубочайшие недуги и дефекты, внутреннее вы­рождение и духовное бессилие. И опасность состоит в том, что слепое, корыст­ное, беспринципное правосознание руководит жизнью человека.

На наш взгляд, несомненная заслуга И.А. Ильина состоит и в том, что он взял на себя ответственность и с честью справился с задачей обоснования пра­ва, доказав его практическую необходимость на пути человека к осуществле­нию верховного блага и в связи с этим заслуживающего духовного признания и приятия.

В качестве главного препятствия на пути духовного приятия права ученым рассматриваются глубокие дефекты и пороки положительного права, прояв­ляющиеся и в порядке его установления, и в его содержании, и в его примене­нии.

И.А. Ильин убежден в том, что элемент внешнеавторитетного установле­ния положительного права постепенно уступит место элементу самообязывания и по мере осуществления указанного процесса, с уходом в тень угрожающих санкций будет расти признание права и крепнуть правосознание. Это идеаль­ный, а потому долгий путь. Современное обустройство России, напротив осу­ществляется посредством все большего проникновения положительного права в обыденную жизнь людей и далеко не каждая норма может приниматься в по­рядке самообязывания. Примечательно, что данный тезис ученым не рассмат­ривается в характеризующей части самого устанавливающего право политиче­ского властного авторитета. Установлена норма единолично, либо коллектив­ным законодательным органом, либо она явилась результатом всенародного референдума? В данном контексте для И.А. Ильина как бы безразлично. Мы склонны в этом видеть «нежелание» ученого отходить от своего убеждения в том, что наиболее подходящим для России является монархическое правосоз­нание. Между тем право как воля монарха, в общем и целом, по нашему мне­нию, будет менее восприимчиво народным духом, чем право, установленное истинно народным представительством.

Цель права, как и других норм общественного поведения, состоит прежде всего в том, чтобы сделать возможным мирное сожительство людей. Право достигает этого тем, что указывает людям обязательные для них пределы в их внешней деятельности. В деле обуздания людских страстей и ограничения непомерных претензий право довольствуется тем, что устанавливает порядок во внешних поступках, предоставляя каждому узнать, посредством чтения и изучения правовых норм, сущность и черты этого обязательного порядка. Совершать те внешние поступки, которые правом предписаны, и не совершать тех внешних поступков, которые правом воспрещены, людей побуждает: во-первых, простое сознание того, что так велит правовая норма, во-вторых - сознание того, что уклонение от этого порядка должно повлечь за собою неприятные принудительные последствия. Для тех, кто признает, что повиновение праву необходимо ради поддержания мирного сожительства, достаточно простого сознания: "так велит правовая норма"; они повинуются праву и в том случае, если оно почему-нибудь решает спор не в их пользу; мало того: такие люди, обнаруживающие истинную зрелость правосознания, повинуются даже тем правовым нормам, которые кажутся им несправедливыми. Это следует понимать так: если право решает их спор не в их пользу, и притом несправедливо, то они спокойно и мужественно переносят это несправедливое решение, подчиняясь ему; если же несправедливое решение обращается во вред другому, то они по доброй воле вознаграждают несправедливо потерпевшего соседа. Но как в том, так и в другом случае они стремятся сделать все, что в их силах, для того, чтобы заменить устаревшую, или неудачную, или несправедливую норму - новою, справедливою и верною.

Такой образ действий как нельзя более соответствует высшей и основной цели права: устроить совместную жизнь людей так, чтобы на столкновения, взаимную борьбу, ожесточенные споры и т.д. тратилось как можно меньше духовных сил. Мирные отношения между людьми состоят не в том, что каждый непрерывно судится со всеми, жалуясь и отстаивая свою выгоду всеми дозволенными средствами, или даже старается запутать судей и провести свое дело во что бы то ни стало. Такой человек часто оказывается готовым обойти закон, если ему не удается отстоять свои интересы по закону. Для него право является не другом морали, а только врагом его личной жадности; он испытывает правовые предписания, как цепи на своих руках, и всюду, куда право почему-нибудь не вполне проникает (напр., во внутренние отношения семьи или в отношение к мирным иностранцам на войне и во время войны), он готов проявить свою злую и хищную волю.

Относиться так к праву значит употреблять его во зло, тогда как на самом деле право призвано служить не злу, а добру. Первоначально правовые нормы были введены для того, чтобы обуздать внешние проявления злой воли, но было бы жестокой ошибкой думать, что этим исчерпывается назначение права. Самое обуздание внешних проявлений злой воли необходимо именно для того, чтобы содействовать развитию в душах людей доброй воли, и право только тогда будет понято в своем истинном значении, когда люди будут иметь в виду не букву права, а его основную цель и дух.

Значение права состоит в том, что оно есть могучее средство воспитания людей к общественной жизни. Правовые нормы и повиновение им должны научить человека считаться с существованием других людей и с их интересами. Каждый человек должен приучить себя к тому, чтобы доброю волею ограничивать свои притязания, принимая во внимание, что другие также имеют право жить и осуществлять свои интересы. Ограничивая свободу каждого известными пределами, право обеспечивает ему за то беспрепятственное и спокойное пользование своими правами, т. е. гарантирует ему свободу внутри этих пределов. Свобода каждого человека простирается лишь до той границы, от которой начинается свобода других людей. Стремясь установить эти границы, право содействует тому, чтобы в совместной жизни людей воцарился порядок, основанный на свободе.

Похожая информация.

Иван Александрович Ильин (1883–1954), юрист по образованию, приложил значительные усилия к прояснению взаимоотношений религиозной и правовой философии, истолкованию их в либерально-консервативном духе. Среди работ этого направления выделяются "Понятие права и силы: опыт методологического анализа" (1910), "Учение о правосознании" (1919), "Основные задачи правоведения в России" (1921), "О сопротивлении злу силою" (1925), "Пути духовного обновления" (1937), "О монархии и республике" (незавершен), "Наши задачи" (сборник в 2 т. 1956).

Исторический опыт человечества, писал Ильин, показывает, что авторитет положительного права и создающей его власти покоится не только на общественном договоре, не только на признанных полномочиях законодателя, не только на "внушительном воздействии приказа и угрозы", но прежде всего на духовной правоте, или, что то же самое, на "содержательной верности издаваемых повелений и норм". В отличие от всякой физической силы государственная власть есть волевая сила. Это означает, что способ ее действия есть по самой своей внутренней природе генетический, и притом духовный. Физическая сила, понимаемая в данном случае как способность к вещественно телесному воздействию на человека, по сути дела, необходима государственной власти, однако она отнюдь не составляет основного способа действования, присущего государству.

Власть есть сила воли, которая измеряется не только интенсивностью и активностью внутреннего волевого напряжения властителя, но и авторитетной непреложностью его внешних проявлений. Властвование похоже на тонкий, художественно складывающийся процесс общения более могущественной воли с более слабой волей. Этот процесс создает незримую атмосферу тяготения периферии к центру, многих разрозненных воль к единой, организованной, ведущей воле.

Создание такой атмосферы есть дело особого искусства, требующего не только интенсивного волевого бытия, но также – и это следует считать важным основополагающим элементом всей конструкции Ильина – "душевно-духовной прозорливости, подлинного восприятия бессознательной жизни других и умения ее воспитывать". Вот почему государственная власть только тогда в состоянии "соблюдать свою истинную духовную природу... если только она остается верна своей цели, своим путям и средствам, она получает свое священное назначение только на этой последней, нравственной и религиозной глубине".

Таково исходное толкование Ильиным природы и общего назначения власти в его социальном, психологическом и духовно-религиозном аспектах. Далее эта общая мысль конкретизируется у него через посредство идеальных требований к надлежащей организации власти в государстве, которые Ильин в привычной для него дидактической манере именует аксиомами власти. Согласно этим аксиомам, государственная власть должна принадлежать и применяться только на основе правового полномочия; она должна быть единой в пределах каждого политического союза; она должна осуществляться лучшими людьми, удовлетворяющими этическому и политическому цензу; политические программы могут включать в себя только такие меры, которые преследуют общий интерес. Эти меры должны быть внеклассовыми и даже сверхклассовыми, равным образом избегая включения частного, личного интереса; программа власти может включать в себя только осуществимые меры и формы; государственная власть принципиально связана с распределяющей справедливостью, но она имеет право и обязанность отступать от нее тогда и только тогда, когда этого требует "поддержание национально-духовного бытия народа".

Ильин поясняет, что сама справедливость в ее правовом воплощении не сводится лишь к равенству фактическому; она состоит в "беспристрастном, предметном учете, признании и отражении каждого индивидуального субъекта во всех его существенных свойствах и основательных притязаниях". Однако для претворения подобной "распределяющей" справедливости необходимо, чтобы сам индивид обладал чувством достоинства.

Определенную роль в воспитании чувства достоинства выполняет частная собственность. Поэтому частная собственность есть естественное право человека, которое и должно защищаться законами, правопорядком и государственной властью. Важно не то, чтобы не было имущественного неравенства, а то, чтобы в стране не было хозяйственно беспочвенных, бесцельных, безработных, бесперспективных людей.

По мнению Ильина, правовое государство в отличие от тоталитарного основывается всецело на признании человеческой личности – духовной, свободной, правомочной, управляющей собою в душе и в делах, т.е. оно покоится на лояльном правосознании. Тоталитарный режим, напротив, покоится на террористическом внушении. Сама сущность тоталитаризма состоит не столько в особой форме государственного устройства (демократической, республиканской или авторитарной), сколько в объеме управления: этот объем становится всеохватывающим. Режим держится не законами, а партийными указами, распоряжениями, инструкциями. При этом государственные органы, поскольку с виду они еще действуют, слагают из себя только показную оболочку партийной диктатуры. Граждане в таком сообществе только субъекты обязанностей и объекты распоряжений. Правосознание здесь заменено психическими механизмами – голода, страха, мучений и унижений. Поэтому тоталитарный режим не есть ни правовой, ни государственный режим. Если все же говорить о форме этой организации, хотя и не правовой и противоречивой, то это, по оценке Ильина, есть рабовладельческая диктатура невиданного размера и всепроникающего захвата.

Заслуживает упоминания позиция философа в вопросе о достоинствах и несовершенствах двух основных форм устройства власти в государстве – монархии и республики. В основе его оценки – мера их содействия росту духовности и свободного правосознания. Дело в том, что правопорядок складывается в обществе лишь тогда, когда "каждого из нас признают главным, самоуправляющимся духовным центром, личностью, которая имеет свободное правосознание и призвана беречь, воспитывать и укреплять в себе это правосознание и эту свободу". Идеальная форма для России, по мнению Ильина, – единовластие, монархия.

Правовое сознание общества, отдельных групп, индивидов органично связано с правом, правовой культурой, как целостными социальными институтами, с их возникновением, функционированием и развитием, с правотворчеством и правоприменением, другими сторонами правовой действительности. Без обращения к данной теме вряд ли возможно сколько-нибудь серьезное изучение многообразных сознательных и созидательных процессов в правотворчестве и правоприменении.
По мнению И.А. Иванникова, “правосознание зародилось в раннеклассовом обществе из реальных правовых связей, а его духовной почвой были мифы, религиозные верования. Правовая мысль длительное время существовала в лоне мифологического и религиозного сознания. В средние века правосознание характеризовалось: 1) дифференциацией по сословно-классовой принадлежности, принятием общественного неравенства как естественного явления; 2) зависимостью от религии”.
Вместе с тем правосознание является одной из форм общественного сознания, наряду с политическим, религиозным, философским, научным и др.
“Человеку невозможно не иметь правосознания, - пишет И.А. Ильин, - его имеет каждый, кто сознает, что кроме него на свете есть и другие люди. Человек имеет правосознание независимо от того, знает он об этом или не знает, дорожит этим достоянием. Вся жизнь человека и вся судьба его слагаются при участии правосознания и под его руководством; мало того, жить - значит для человека жить правосознанием, в его функциях и в терминах: ибо оно остается всегда одною из великих и необходимых форм человеческой жизни. Оно живет в душе и тогда, когда еще отсутствует положительное право, когда нет еще ни “закона”, ни “обычая”; когда никакой “авторитет” еще не высказался о “правовом”, верном поведении”.
В советской теории государства и права правосознание рассматривалось с классовых позиций. “Правосознание - это форма общественного сознания, выступающая как система взглядов, убеждений, оценок, представлений, настроений, чувств данного класса либо общества, определяемая материальными условиями их жизни, направленная на установление правового режима в обществе, отвечающего интересам и целям этого класса либо общества”, - пишет Е.А. Лукашева.
Современные представления о правосознании далеко неоднозначны. Так, Н.Л. Гранат отмечает, что “правосознание отражает правовую действительность в форме юридических знаний и оценочных отношений к праву и практике его реализации, правовых установок и ценностных ориентаций, регулирующих поведение (деятельность) людей в юридически значимых ситуациях”.
Т.В. Синюкова определяет правосознание как совокупность представлений и чувств, выражающих отношение людей, социальных общностей к действующему или желаемому праву, ведь “правосознание - весьма независимое, целостное и как бы даже “рядоположенное” праву явление, требующее изучения в качестве особого объекта правовой теории, через которые теория права “выходит” на такие сокровенные вопросы, как сущность права, его генезис, культурная специфика юридического регулирования в рамках той или иной цивилизации...”. О.Ф. Скакун полагает, что “правосознание не только выражает отношение индивида к правовой действительности, но и направляет его на определенные изменения в правовой среде, прогнозирует и моделирует их”. В.А. Суслов трактует правосознание как разноплановый сплав идеологии и психологии, включающий в себя совокупность идей, знаний о праве и правовой действительности, а также эмоции, ориентации, пристрастия и установки, возникающие в связи с правовым поведением людей, деятельностью правоохранительных органов и т.п.
По мнению О.Г. Щедрина, “правосознание - это форма сознания, выражающая отношение к государству, действующему и желаемому праву, к практике его реализации, формирующаяся на основе полученного знания и национальных особенностей, существующая в каждом человеке, способном к знанию, разумению и соответствующему управлению собой (субъектом права), и независимо от своего уровня, вида и стадии способна регулировать юридически значимое поведение как правомерное, так и неправомерное своего носителя”.
И.М. Хиль под правосознанием понимает “область сознания, отражающую правовую действительность в форме юридических знаний и оценочных отношений к праву и практике его реализации, правовых установок и ценностных ориентаций, способных в будущем формировать поведение людей в юридически значимых ситуациях”.
Вместе с тем для определения категории правосознания необходимо учитывать личностный фактор, так как “правосознание - чисто субъективное явление; оно состоит из представлений людей о праве (действующем, относящемся к прошлым эпохам, желаемом), из субъективного отношения к самому феномену права, его ценностям, из правовой психологии и даже из индивидуальной или массовой эмоциональной реакции на право, подчас интуитивной, подсознательной (как, скажем, реакция на нарушение норм писаного права)”. Поэтому, отражая объективные потребности общественного развития, правосознание человека предопределяет и мотивирует его соответствующее поведение, придает целенаправленный характер любой человеческой деятельности.
Следовательно, целесообразно определять правосознание через систему правовых чувств, эмоций, идей, взглядов, оценок, установок, представлений и других проявлений, выражающих отражение членов общества как к действующему праву, к юридической практике, так и к желаемому праву, к другим правовым явлениям.
Все вышесказанное свидетельствует о сложности, неоднозначности и специфичности понимания правосознания, которое является источником всякого самоуправления, так как его содержание зависит от воли и чувств, питаемых личным воображением. “Правосознание - это особый, сугубо внутренний мир человека, - пишет В.И. Шепелев, - отражающий все многообразие юридической действительности и имеющий выход на уровень общества и социальных групп”.
Таким образом, под правосознанием необходимо понимать совокупность взглядов, представлений, чувств, знаний и переживаний, мотивирующих правомерное поведение граждан и отражающих их отношение к действующему и желаемому праву.
В юридической литературе высказывались также мнения, согласно которым правосознание отождествлялось или вплотную сближалось с правом. Такая позиция представляется спорной. Правосознание представляет собой одну из форм общественного сознания. На формирование и развитие правосознания оказывают влияние политические, экономические, социально-культурные факторы. Оно взаимосвязано и взаимодействует с политическим сознанием, моралью, искусством, религией, философией, наукой.
Тесная связь правосознания и политического сознания дала основание для использования в юридической и философской литературе термина “политико-правовое сознание”. Однако тесная связь между названными формами сознания не исключает качественного различия между ними. Политическое сознание отражает политические отношения общества, ядро которых образуют отношения между социальными группами, классами, нациями, народами, их отношения к государству. Политическое сознание выражает внутри- и межгосударственные отношения в обобщенном, концентрированном виде. Правовое сознание отражает правовые отношения между участниками правовой жизни общества. В сферу правового сознания включаются также правовые явления, которые получают политическую оценку, но по своей сущности, внутреннему качеству не являются политическими. Так, например, обстоит дело с социальными, экономическими, культурными правами человека, отношениями в области земледелия и водопользования, правилами охраны окружающей среды, охраны и гуманизации труда.
В то же время необходимо понимать, что, как самостоятельные, автономные явления, правосознание, политическое сознание, прочие формы сознания - это абстракции. В реальной жизни между ними нет непроницаемых перегородок, какого-то особого отдела сознания, отвечающего только за анализ, скажем, юридических или политических явлений. Правовую действительность отражает, каждая под своим углом зрения, и нравственная, и политическая, и экономическая, и религиозная и другие формы общественного сознания. Специфика правосознания состоит в том, что оно отражает юридическую реальность сквозь призму должного, с позиций сложившихся в обществе принципов, нормативных представлений и делает это в понятиях прав и обязанностей субъектов общественной жизни. Оно имеет оценочную природу, причем оценке подвергается не только само право, но и то, что подлежит юридическому урегулированию. В нем находит свое отражение “правовая природа вещей”, т.е. объективные свойства социальных процессов, поступков, общественных отношений, которые требуют нормативной оценки.
Правосознание - это не только отражение в сознании общества, социальной группы, личности правовых отношений, правовых установлений, оценка действующего права, но и средство воздействия на правовую систему государства, поскольку правосознание - это еще и мысли, идеи о желаемых изменениях в праве.
Правосознание как важнейшая составная часть правовой жизни общества взаимодействует с другими элементами правовой системы: юридическими нормами, принципами, институтами, совокупностью правовых учреждений, процессами правотворчества и правореализации, правовыми отношениями. Эти взаимные связи и взаимодействие элементов правовой системы дают возможность представить в единстве правовую сторону общественной жизни.
Структура правосознания может рассматриваться в гносеологическом (познавательном) и социологическом аспектах. При гносеологическом подходе правосознание трактуется как отражение правовой действительности, одна из форм ее познания. При социологическом - исследуется с точки зрения его места в системе общественных явлений и роли в развитии общества в целом.
Структура правосознания, рассматриваемая в гносеологическом аспекте, состоит из двух уровней отражения правовой действительности: правовой идеологии и правовой психологии.
Правовая психология - это сумма правовых психических проявлений (эмоций, желаний, чувств, настроений), отражающих различные правовые аспекты общественной жизни и характерных для конкретной личности, социальной группы или общества в целом. Она возникает под непосредственным влиянием окружающей правовой действительности и является первой ступенью правосознания.
Правовая психология является непосредственным отражением жизненных отношений людей, живущих в государственно-организованном обществе, составляющих нации, народности, классы, группы населения. В формировании правовой психологии социальной группы, общества в целом принимают участие все члены этой группы, всего общества. При этом люди руководствуются своим обыденным сознанием, здравым смыслом. Правовая психология понимается как отражение непосредственного опыта участия в правовой сфере жизни общества. Правовая психология есть правосознание практическое, основанное на правовых чувствах, переживаниях, она связана с элементарным знанием правовых фактов, явлений, их оценкой, выражаемых и в правовых чувствах, и в правовых навыках, привычках.
Правовая идеология - это система проникнутых внутренним единством научных положений, идей, теорий и учений, характеризующих взятую в развитии правовую систему. Она являет собой более высокий, по сравнению с правовой психологией, научнотеоретический уровень правосознания, более глубокое осмысление людьми правовых явлений общественной жизни.
В идеологической сфере правосознания на базе приоритетного чувственного материала происходит окончательное оформление идей и представлений о правовой действительности.
Формирование правовой идеологии осуществляется как процесс теоретического осознания интересов, целей и задач общества, государства, индивида. Правовая идеология дает обоснование установленных или предполагаемых юридических отношений, роли права, законности и правопорядка. В разработке правовой идеологии принимают участие ученые-правоведы, практические работники юридических учреждений, политические деятели. По существу, речь идет о формировании правосознания на теоретическом уровне, в котором принимают участие профессионалы.
В разработке правовых идей, теоретических проблем права, правового регулирования специалисты опираются на накопленные знания, обобщают опыт правовой жизни общества, учитывают позитивные и возможные негативные последствия принимаемых юридических актов, структурных изменений в системе правовых органов, в их функционировании при определенных показателях в социально-политической, экономической и культурной жизни общества. В формировании правовой идеологии причастные к этому компетентные специалисты используют материалы конкретных социологических исследований, статистические данные о состоянии экономики, демографических процессов в обществе, учитывают общественное мнение, настроения в отдельных социальных группах, картину и динамику правонарушений.
Таким образом, основное различие между правовой идеологией и правовой психологией состоит не только в том, что они отражают общественное бытие и общественную правовую реальность при помощи различных социальных инструментов: первая - при помощи идей, теорий, вторая - при помощи эмоций и других психических проявлений. Если отражение общественного бытия в правовой идеологии происходит на уровне теоретического, научного осознания, теоретических знаний и оценок законодательства, правопорядка, законности и иных правовых явлений, то такое отражение в правовой психологии осуществляется, прежде всего, на уровне обыденного, повседневного сознания.
Социологический анализ структуры правосознания позволяет выделить в нем три компонента - познавательное, оценочное и практическое правосознание. В русле такого анализа исследователи рассматривают и вопрос о функциях правосознания, выделяя, как правило, следующие: познавательную (гносеологическую), оценочную и регулятивную.
По мнению В.И. Каминской и А.Р. Ратинова, результатами функционирования правосознания являются правовая подготовка, ценностные отношения к праву, практике его применения, правовые установки и ориентации, а эмпирическими показателями оказываются соответственно юридические знания и умения, оценочные суждения (мнения) и, наконец, поведенческие позиции (решения).
Познавательная функция правосознания выполняет задачу отражения правовой реальности и состоит из ряда последовательно возникающих психических образований: ощущений, главным образом слуховых и зрительных; восприятий; памяти, которая накапливает правовые знания посредством процессов запоминания, воспроизведения, узнавания и выражает их в виде различных правовых представлений; мышления, являющегося высшим познавательным процессом, продуктом которого служат правовые идеи, понятия и убеждения.
Однако познавая правовую действительность, граждане проявляют определенное отношение к ней (оценочная функция правосознания) через психические эмоциональные процессы и состояния (эмоции, чувства, настроения, аффекты, страсти).
Практической стороной правосознания, осуществляющей разумную реализацию намерений человека, является воля (регулятивная функция правосознания). Она охватывает: уяснение правовых знаний, внутреннее согласование возникающих побуждений со сложившимися правовыми убеждениями и с существующей объективной реальностью, включающей действующую в обществе систему правовых норм и ценностей, определение цели, решение и, наконец, исполнение решения в правовой сфере.
Иногда выделяют функцию моделирования - формирование модели поведения, которое расценивается как необходимое.
По мнению некоторых ученых, функции правосознания имеют своеобразную иерархию. Важнейшей, например, объявляется гносеологическая.
Возможны самые разные классификации правосознания. Наиболее распространенные - квалификация по его субъектам и с позиций социального уровня.
Виды правосознания по его субъектам в обобщенной форме предстают как правосознание индивидуальное, групповое и общественное.
Общественное правосознание включает в себя правовые идеи, взгляды, мнения, теории, распространенные в данном обществе и отражающие типичные свойства его юридической действительности. Оно объективируется в правовой культуре, юридической науке или идеологии; в законодательстве, поскольку принимается государственным органом; в массовых взглядах, представлениях, отражаемых, в частности, в прессе; во всех идеологических институтах - таких как политика, мораль, искусство, религия и т.д.
Прежде чем общественное сознание проникает в психику отдельных граждан, оно становится коллективным сознанием социальных групп.
Особенности группового правосознания объясняются рядом факторов. Первый из них состоит в том, что в любой общности складывается специфическая субкультура, т.е. свои нормативные ценности, которые, прежде всего, влияют на оценки членами группы сложившейся юридической системы. Второй фактор - это различия интересов социально-демографических групп, связанных с неодинаковостью их мест в социальной структуре, а стало быть, с различным отношением к собственности, системе распределения, к власти - одним словом, к общественному строю и нормам, его определяющим, закрепляющим и регулирующим.
Индивидуальное правосознание является результатом социализации отдельного человека и усвоения им группового и общественного правосознания, опосредованного особенностями его жизненного пути. Коллективные формы сознания плюс личный опыт - вот что образует основу восприятия юридической действительности каждой неповторимой личностью.
В.А. Щегорцов справедливо отмечает, что правосознание индивида опосредовано самим общественным и групповым правосознанием, из которых человек черпает свои представления о правах и обязанностях, понятие о правомерности или неправомерности содеянного и т.д.
Общественное сознание предшествует сознанию индивидов, и они вынуждены сообразовывать свое восприятие действительности с тем, которое выработано до них и которое усваивается им в процессе социализации. Это, в частности, проявляется в том, что сознание общества материализуется в различных социальных институтах. Юридические нормы, изданные государством законы, юридическая наука и т.д. - это своего рода объективированное правосознание, в котором аккумулирован опыт не одних только современников, но и всех предшествующих поколений, участвовавших в правовых отношениях.
С позиций социального уровня правосознание подразделяется на обыденное, научное и профессиональное.
Обыденное правосознание в основном формируется под воздействием непосредственных условий жизни людей, их личного жизненного опыта. В обыденном сознании выделяется рациональная сфера - сумма знаний об объективном мире, навыки, умения, которые необходимы для повседневной деятельности каждого и образуют ее осознанную основу. Эта сфера эмпирического происхождения - итог индивидуального опыта.
Кроме того, в обыденном правосознании выделяется эмоциональная область - психологическое отношение к фактам юридической действительности, проявляющееся в эмоциях, психических переживаниях, установках. Особенностью обыденного правосознания является то, что наибольшую роль в нем играют именно психологические элементы. Обыденное сознание очень ограниченно. Его ограниченность обусловлена узостью своего источника - индивидуального опыта.
Научное правосознание складывается на основе широких и глубоких правовых обобщений, а его содержание в основном составляют правовая идеология, система теоретических правовых знаний.
Профессиональное правосознание - это правосознание юристов, т.е. общности людей, которая профессионально занимается юридической деятельностью и требует специальной общеобразовательной или практической подготовки.
Профессиональное правосознание представляет собой коллективную форму правового сознания, которая выступает в виде системы правовых взглядов, представлений, идей, установок, ценностных ориентаций, чувств, эмоций и других структурных образований правосознания людей, профессионально занимающихся деятельностью, требующей специальной образовательной и практической подготовки. В данную общность людей входят и лица, занимающиеся научным трудом, преподающие юридические дисциплины в высших и средних специальных учебных заведениях. Профессиональное правосознание юриста - это научно обоснованная, стройная система правовых знаний, убеждений и чувств, которыми он руководствуется в своей деятельности. Профессиональное правосознание по уровню отражения права относится к теоретическому сознанию. Оно формируется в процессе познания правовой системы общества, сущности и роли права, изучения различных юридических действий. Для профессионального правосознания неспециалиста характерно усвоение правовых знаний как системы, понимание взаимосвязей различных правовых норм, представление о воздействии права на общественные отношения, на мотивы поведения личности в правовой сфере. Профессиональное правосознание юриста вместе с системой теоретических знаний об общих принципах права, правовой жизни общества включает также определенные систематические познания в какой-либо конкретной сфере права - например, гражданского, финансового, торгового, трудового, семейного, административного, экологического, уголовного и т.д.
Многочисленные эмпирические исследования показывают, что различные профессиональные группы правоведов неодинаково воспринимают юридическую действительность. Судья оценивает правовую реальность иначе, чем прокурор, прокурор - иначе, чем адвокат, следователь - иначе, чем эксперт-криминалист, юрисконсульт банка - иначе, чем преподаватель юридического факультета и т.д., хотя все они получили высшее юридическое образование. Столь пестрое многообразие правосознания объясняется тем, что, казалось бы, единый теоретический взгляд на право преломляется через функционально различные виды практической деятельности, включая законодательную и правоприменительную.
Правосознание юристов может рассматриваться и анализироваться как система, потому что оно обладает отчетливо выраженным системообразующим фактором или качеством интегральности.
Отдельные интегральные свойства правосознания исследовались в научной литературе (например, его структура). В ней выделяются такие подсистемы, как правовые знания, взгляды, представления, установки, ориентации, чувства, позиции, навыки поведения и др. В структуре правосознания выделяются также правовой опыт и ложные (мифические) правовые конструкции. Принципиально важным свойством правосознания юристов как системного образования является его способность к самоорганизации.
Профессиональное правосознание юриста оказывает регулирующие воздействия на его юридически значимое поведение. Во-первых, профессиональное правосознание способствует осознанию специалистом целей юридически значимого поведения. Во- вторых, оно помогает юристу “увидеть” набор возможных средств достижения этих целей и произвести выбор конкретных средств из некоторого множества возможных. Особенно отчетливо регулирующее воздействие профессионального правосознания “просматривается” в ситуации выбора законопослушного или противоправного средства (действий, актов и др.) при решении конкретной правоохранительной задачи, например, при задержании человека, подозреваемого в совершении преступления.
В-третьих, профессиональное правосознание помогает человеку, занимающемуся юридической деятельностью, правильно оценить социальную эффективность избранной им стратегии решения задачи, осмыслить конечные результаты профессиональной деятельности.
Важнейшую роль играет профессиональное правосознание при осуществлении такого вида юридической деятельности, как применение права.
То обстоятельство, что правосознание в значительной мере определяет качество правоприменительной деятельности, отмечено многими исследователями профессионального правосознания. Так, например, в работах, посвященных анализу профессионального правосознания сотрудников органов внутренних дел, отмечается: “Зависимость эффективности деятельности органов внутренних дел от состояния, в котором находится профессиональное правосознание их кадрового состава (а следовательно, и от деформированности) носит принципиальный характер”. В.В. Лапаева указывает на то, что правосознание правоприменителя является самостоятельным фактором эффективности правоприменения. По этому же поводу А.С. Пиголкин замечает: “Необходимое условие правильных и глубоких выводов при изучении обстоятельств дела - высокий уровень правосознания работников, осуществляющих применение права. Правосознание призвано верно определить крут исследуемых фактов, намечать правильные пути их исследования, использовать научные методы познания и оценки таких данных”. Н.Я. Соколов пишет, что в силу органического единства сознания и деятельности правосознание юриста-профессионала неизбежно проявляется на каждой стадии правоприменительного процесса.
Правосознание юриста, занимающегося правоприменением, весьма специфично - отражает особенность юридической профессии как таковой (профессиональное правосознание) и особенности такого вида деятельности, как применение права. Среди этих особенностей можно назвать сложные условия такой деятельности (недостаток информации, постоянные стрессы, возможные конфликты и т.п.), повышенную ответственность за результаты своей работы, так как акты применения права - это официальные документы, которые влияют на судьбу конкретного человека.
Н.Н. Вопленко так определяет правосознание правоприменителей: “Это обусловленная спецификой социальной роли и правоприменительной деятельности профессионально формируемая система правовых идей, взглядов, знаний, чувств, ценностных ориентации, определяющая образ жизни и мотивы деятельности правоприменителя”.
Рассмотрим более детально, по стадиям правоприменения, моменты, в которых профессиональное правосознание “подключается” к процессу применения права.
Известно, что применение норм права требует тщательного предварительного установления фактических обстоятельств по делу. На этой стадии профессиональное правосознание выполняет ориентирующую функцию: необходимо не просто установить суть происшедшего, но так отобрать и выстроить эмпирический материал, социальные факты, чтобы впоследствии стала возможной их юридическая оценка.
Применение норм права определяется обычно как регламентированная государством властная организующая деятельность компетентных органов, должностных лиц и организаций по индивидуализации норм права для единичного случая, конкретного субъекта. Всякий раз совершение такого акта юристом подразумевает вынесение им заключения о применимости к данному конкретному случаю или ситуации определенной нормы права. Правоприменитель каждый раз решает для себя, верно ли, что к действиям конкретного лица применимо определенное правовое правило.
Решающую роль профессиональное правосознание правоприменителя выполняет на стадии юридической квалификации установленных фактов с точки зрения избранной правовой нормы. Получение ответов, скажем, на вопросы о том, есть состав правонарушения или нет, каким образом должны быть выстроены эти факты с точки зрения логики доказывания вины, сбор и оценка доказательств, определение возможных юридических последствий и другие аналитические процедуры выполняются лишь с помощью достаточно развитых правового знания, правовых установок, правового мировоззрения в целом.
Вообще, система правосознания - юридически значимое поведение правоприменителя, функционирует с помощью целой группы “передаточных механизмов”. Отметим некоторые из них:
1. Такое воздействие правосознания на поведение осуществляется с помощью сознательного намерения правоприменителя.
Имеется в виду ситуация, когда правоприменитель сознательно выдвигает перед собой цель, предусмотренную законом, идентифицирует с ней свои собственные цели и, соответственно этому, строит всю стратегию конкретного правового отношения.
2. Рассматриваемое воздействие осуществляется через распознавание практических ситуаций и обстоятельств субъектом-правоприменителем “с точки зрения норм права”. Этот путь позволяет ему находить оптимальный вариант юридически значимого поведения, сопоставляя “то, что требуется по закону” с тем, “что есть в жизни”. Его профессиональное правосознание “служит основой для толкования нормативных актов”, средством, обеспечивающим восполнение пробелов, неизбежно в них возникающих, средством отыскания указанного оптимума, наконец, средством обратной связи, то есть выработки оценки соответствия или несоответствия своих действий норме права.
3. Совершение юридически значимых действий правоприменителем связано с его профессиональным правосознанием и осуществляется через механизм формирования и срабатывания установок в области права. Установка на уважение государственной власти, закона, правопорядка как составная часть профессионального правосознания - одно из условий позитивного (правомерного) юридически значимого поведения правоприменителя.
4. Преобразование профессионального правосознания работника-правоприменителя в его юридически значимое поведение происходит также с помощью формирования соответствующего “Я-образа”. На чрезвычайно важную роль этой социально-психологической характеристики личности при формировании поведения человека указывают многие исследователи.
Переводит профессиональное правосознание правоприменителя в юридически значимое поведение и такой передаточный механизм, как выполняемая им роль. Поведение лица производно от характера так называемой “социальной роли”, которая возлагается на человека обществом, группой либо конкретной ситуацией. Ролевые функции, “играемые” субъектами правоприменения, накладывают серьезный отпечаток на их профессиональную деятельность.
О.Г. Щедрин считает необходимым рассматривать правосознание в динамике, для чего предлагает ввести понятие “стадии правосознания”. Стадия (от греч. stadion) - определенная ступень, период, этап в развитии чего-либо, имеющее свои качества, особенности. Стадии правосознания - это поступательное развитие правосознания на любом его уровне: обыденном, профессиональном, научном. На каждом из них правосознание может развиваться, а может оставаться на низшей стадии. Это развитие происходит в течение жизни как одного человека, так и многих поколений. Необходимость введения стадий правосознания определяется тем обстоятельством, что это - динамический процесс, предполагающий развитие с возрастом, жизненным опытом, под воздействием правового воспитания, государственно-правовой идеологии и других обстоятельств.
По мнению Щедрина, существует три стадии правосознания: 1) покорность праву; 2) осознание права; 3) борьба за право.
Первая, самая низшая и неразвитая стадия правосознания - это покорность праву. Такое правосознание проявляется как изначальное и рождается под давлением со стороны государства, религии и всех поддерживающих право сил. И.А. Ильин сравнивал такое правосознание с “правосознанием озлобленного раба. Такое правосознание было вынуждено считаться с правом и покорилось, но не признало того, чему покорилось”.
Оно покорилось силе права. Люди, наделенные таким правосознанием, не способны осознать для себя всю полезность права и правовых институтов. Они способны терпеть гнет чужой силы, будь он представлен в форме правовых проявлений или нет, воспринимая сложившуюся ситуацию как должное, и никогда не добиваются своих прав, разве что случайно. Они покорно платят налоги и считают, что государство само должно о них позаботиться. Но при возникновении конфликта, когда, например, какой-либо чиновник их за что-нибудь штрафует, как правило, даже не пытаются жаловаться и добиваться восстановления своих нарушенных прав, оправдывая себя тем, что, мол, все равно от государства ничего не добьешься.
Но в то же время эти люди сами способны на неправомерные поступки: они могут спокойно взять то, что “плохо лежит”, оправдывая себя тем, что раз государство о них не заботиться, значит, взять у государства - святое дело. “Став маломальским чиновником, - пишет Щедрин, - такой человек непременно начинает унижать других, таких же, как он, тем самым поддерживая и в них идею несправедливости правового регулирования и невозможность добиться чего-либо правовым способом”. Таких людей в современной России множество. Они встречаются на любом уровне социальной и профессиональной лестницы. Люди с “рабским” правосознанием - терпеливые и трусливые перед сильным и злобные и унижающие по отношению к слабым. Такой человек, не пользуясь уважением на работе, унижаемый начальником, будет продолжать унижаться перед ним, а не бороться за свои права, свою же злобу будет выплескивать на тех, кто еще слабее его: жену и детей. Такое правосознание “утаило в себе волю к бесправию и уверенность в том, что силе все позволено”. Однако как только такой человек, будучи, например, чиновником, получает отпор в ответ на попытки унизить кого-то, он сразу же меняет свое отношение. Он видит чужую силу и боится ее. Люди обладают таким правосознанием вовсе не потому, что они не знают своих прав, а в силу характера, воспитания и доминирования такого правосознания в обществе.
Вторая стадия правосознания - осознание права. Переход на нее обусловлен мыслительной деятельностью через разумное осознание ценности права и его необходимости. Право должно быть не только “осознано мыслью и проверено опытом, но и признано волей человека”. Люди, обладающие таким правосознанием, осознают всю полезность права, в том числе и для себя, и, как правило, уважают его. Если же право, по их мнению, по каким-либо причинам не достойно уважения, а борьба с ним и за него вследствие ограничений, связанных с характером, оказывается неприемлемой, они остаются верными тому праву, которое есть, возможно, делая иногда попытки его изменения в лучшую сторону, участвуя в научных спорах, а если смогут пробиться, то и через правотворчество, и т.д. Как писал И.А. Ильин, “только свободное признание права не унизительно для человека, только оно может достойно разрешать задачи правотворчества”. Люди, находящиеся на такой стадии права, законопослушны, но, как правило, пассивны в тех случаях, когда необходимо за свои права бороться.
Борьба за право - это высшая стадия правосознания. Ее достижение обусловлено в первую очередь мыслительной деятельностью - осознанием необходимости такой активной борьбы, в отличие от осознания права. Причем такая борьба начинается с выступлений за “право в субъективном смысле” (т.е. за поддержание и осуществление справедливых полномочий, обязанностей и запретностей), а в итоге является борьбой за право в “объективном смысле” (т.е. за обновление правовых норм) - они взаимно предполагают и обосновывают друг друга.
Идея необходимости борьбы за права как обязанности каждого гражданина своего государства впервые была высказана еще в 1872 г. Рудольфом фон Иерингом в книге “Борьба за право”.
Полагаем, что любое уважающее себя общество обязано стремиться к тому, чтобы подавляющее число его членов находилось на стадии борьбы за право. Только общество с таким правосознанием может быть гарантом преобладания в государстве права, а не беззакония.
Вместе с тем нахождение человека на той или иной стадии правосознания не определяет наличия или отсутствия у него правового нигилизма. Так, человек, будучи на стадии борьбы за право, может не верить, что государство и право способны его защитить, и прибегать к неправовым методам, для того чтобы отстоять свои права. Тем не менее, стадия общественного правосознания определяет, будет ли нигилизм приниматься как что-то неизбежное или же общество будет с ним бороться.
Таким образом, “стадией правосознания является определенная ступень в развитии индивидуального, общественного или государственного правосознания, определяющая отношение к идее права и к борьбе с неправом в данный момент времени”.

И. Л. Ильин

О СУЩНОСТИ

ПРАВОСОЗНАНИЯ

Мюнхен - Москва

И. А. Ильин

О СУЩНОСТИ ПРАВОСОЗНАНИЯ

Москва «Рарогъ»

И 46 Ильин И. А.

О сущности правосознания. /Подготовка текста и всту­ пительная статья И. Н. Смирнова. - М.: «Рарогъ», 1993. - 235 с.

Иван Александрович Ильин (1883 - 1954) - выдающийся русский философ и государствовед, писатель и православный мыслитель. «О сущности правосознания» - одно из его замечательных сочинений, посвященных воп­ росам власти и государственного устройства. Автор, в совершенстве владея историей и философией права, раскрывает духовный смысл и государственное предназначение правосознания. Развивая русскую государствоведческую тра­ дицию, исходя из национальных интересов России, он дает ответы на вопросы о сущности государства и формах власти. Книга была напечатана после кончины ученого в 1956 г. в типографии Обители преп. Иова Почаевского (Мюнхен). На родине ученого издается впервые.

Ответственные за выпуск: Мартынова Н. М., Подольский В. М.

ПРАВО И ИДЕАЛ ВЛАСТИ.

Ныне, хотя и неоправданно неспешно, но все неотврати­ мее складываются условия, побуждающие к пересмотру зако­ стенелых взглядов на природу государства - его задач и обяза­ тельств. Правда, прозрению сопутствуют - как это не раз уже бывало - ломка и разрушение. Вновь обрекают нас на повторе­ ние уроков собственного опыта. Но и пережитое еще, ох, как далеко от того, чтобы стать в сознании многих и многих очевидностью. Вопрос в том, какому пути общественного уст­ ройства будет отдано предпочтение, чьи указания и понуждения воспримут вершители народной жизни? Советчиков же хватает. Однако перемен в государственном устройстве, удовлетворяю­ щих подлинные национальные и державные интересы России, очень и очень мало. Они отнюдь не способствуют облегчению жизни народа, но лишь усугубляют и ожесточают ее. Взоры и надежды новейших реформаторов российского уклада обраще­ ны на Запад, за океан. Весьма показательное отношение как к будущему отечества, так и к его прошлому. Развитие событий, впервые за многие годы открывших народу возможность не только высказать волеизъявление, но и способствовать его осу­ ществлению, в первую очередь, казалось бы, заставляет вос­ пользоваться лучшими достижениями отечественной государ­ ственности, наработанными за тысячелетнюю историю.

Оказалось, сделать это не так просто. Наряду с множест­ вом явных и тайных обстоятельств, препятствующих законно­ му правопреемству, сказывается незнание самой истории и потому сильна вероятность - пока будет восполняться недоста­ ющее - упустить время. Тем актуальнее то бесспорное и непре­ ходящее в национальной государственности, что получило мно­ гократную проверку временем, жизнью и жизнями. Поэтому ощущаешь недоумение и сожаление, видя, как даже честные и небесталанные публицисты, вполне заслуженно обладающие авторитетом перед читателем, способные расшевелить сонное покамест сознание людей и положительно воздействовать на него, проявляют безграмотность в отечественной истории. Тем самым - вольно или невольно - тиражируя собственную нео­ сведомленность, они вовлекают в трясину неправды и своих читателей.

К сожалению, не удержался от соблазна поддаться не­ знанию и публицист Карем Раш. Ничем иным нельзя объяс­ нить ошибочное суждение, высказанное им в статье «Литургия верных»: «Увы, - пеняет журналист, - никогда еще ни один русский мыслитель не был силен в основах государственности, не державен, а накануне первой мировой войны они совсем уже

были больше литературоведы и эстеты, чем философы и учите­ ля» («Русский вестник», 22 февраля 1991 г.).

Нет надобности в данном случае входить в полемику. Возможно, мнение журналиста - не более чем заблуждение. Каждый, непредвзято проявивший интерес к истории россий­ ского правоведения, без труда убедится в обратном. Что касается «философов и учителей», обеспокоенных судьбой российского государства и способных указать пути сохранения и прираще­ ния его могущества, - вопрос этот, действительно, не простой.

В переломную эпоху, на стыке последних столетий, учительское призвание русских философов, философствующих поэтов и писателей оказалось подменено блужданием впотьмах. Загасив свечу, освещающую прямую дорогу православия, они и самих себя обрекли на плутание и, подменив заведомо ложны­ ми иллюзиями поиск истины, завлекли русское общество в лабиринты мистики и оккультизма. Но не все мыслители поддались чарам софиологии и философии всеединства. Из числа стойко держащих защиту идеи русской самобытности, включая и взгляды на природу российского государства, назову лишь Константина Леонтьева, Павла Новгородцева, Ивана Иль­ ина. Пишущий об основах русской государственности должен знать эти имена!

В нынешних условиях, не бесповоротно, но все опреде­ леннее склоняющихся к трезвению, проясняется взгляд на российское прошлое, славное не только своими темными сто­ ронами - в чем нас небезуспешно (до поры до времени, наде­ юсь) пытались убедить оракулы радикальных реформ - а кре­ постью державы и силой духа народного. Качествами, опреде­ лившими как значение государства для каждого российского гражданина, так и его место (отнюдь незаурядное) в мировом (как сегодня выражаются) сообществе.

Мы знаем, что понятия монархии и монархизма в сознание советского человека, еще не изведенного реформами и пока не ставшего экспонатом истории, вошли как символы реакции, мракобесия, темного и злодейского. Собственно, рево­ люция одной из своих сокрушительных целей наметила именно монархию. И как известно, преуспела в ее достижении. Монар­ хию низложили, попытались построить новое общество. А отлу­ чение народа от исторической памяти отчизны довершило замысленное: привело к искажению верного некогда и разделяв­ шегося народом взгляда на принципы былой жизни.

Беспамятство повергло общество в пучину бездуховно­ сти. Что сетовать о монархии, если из жизни людей устранили элементарные понятия и правила каждодневного добрососед­ ского общения, нормальных человеческих взаимоотношений. Разрушены структуры власти. Безответственность и безнака­

занность стали нормой правового беспредела. Россиянин остав­ лен один на один с собственными тяготами, нуждой и безысход­ ностью. Его право попрано и отъято.

Наблюдая правовую беспомощность «народных из­ бранников», неумение и нежелание власть имущих сохранить государство на принципах права и закона, яснее представляешь цену утраты отечественной государственности.

Сегодня, ступив на путь освобождения от пелены забве­ ния, мы осознаем, что понятия монархии, монархизма долгое время были жупелом, с одной стороны, позволявшим оплевы­ вать и охаивать искони отечественное, веками устраиваемое, а с другой - подозревать каждого, посмевшего проявить хотя бы малейшую заинтересованность, элементарное любопытство в отношении монархического прошлого России (не говоря о серьезном интересе к принципам монархической государствен­ ности), в государственной измене и попытке подорвать установ­ ленный строй. Возмездие, как выяснилось, приходило скорое и жуткое.

Сегодня, едва ступив на путь прозрения, мы видим, что первые - естественно, робкие и дилетантские - попытки выра­ жения готовности поддержать идею монархии вызывают иро­ ничные и колкие комментарии как противников возрождения России, так и защитников недавнего прошлого, сторонников социалистической государственности. Различие в позициях (впрочем, не столь существенное) объединяет их в одном - неприятии подлинной и действительной истории России, в нежелании возвратить ее достижения народу.

Потому и язвят нынешние обличители «деспотизма» в адрес монархии, надеясь с помощью выцветших облаток, лос­ кутов, под которыми маскировали и упрятывали истинный лик российской державы, и далее оболванивать сознание народа.

А казалось, нет ничего проще - воспользоваться сове­ том Козьмы Пруткова: «Зри в корень!» Наконец, хотя бы после­ довать избитому и заезженному методологическому указа­ нию - каждое историческое явление рассматривать в его конк­ ретности, со всеми взаимосвязями и, разумеется, противоречиями. И тогда перед взором непредвзятого исследо­ вателя предстало бы все многообразие, сложность и самобыт­ ность российской монархии с ее укорененностью в консерва­ тизм (в лучшем значении этого слова), позволяющей не только преемствовать традиции, но множить и развивать их. Иван Солоневич в монархии русского государства на первый план ставил ее православный характер: «Это не диктатура аристокра­ тии, подаваемая под вывеской „просвещенного абсолютизма“, это не диктатура капитала, сервируемая под соусом „демокра­ тии“, не диктатура бюрократии, реализуемая в форме социализ­

ма, - это „диктатура совести“, в данном случае „православной совести“».

Хочется, чтобы ростки пробуждающегося самосозна­ ния не зачахли, не успев пробиться через заскорузлость жизни и мышления. И в этой связи заслуживает поддержки Олег Михайлов в его надежде: «предвижу, что постепенно, с торжест­ вом религиозного сознания и внедрением идей таких мыслите­ лей, как Иван Александрович Ильин, развеется и миф об анти­ народности монархии».

Знакомство с духовным наследием И. А. Ильина (1883 - 1954) предполагает закономерное обращение к пробле­ мам права и правосознания. На первый взгляд, может показать­ ся, что философия и право, в равной мере представленные в его творчестве, трудносоединимы в силу различия их предметов и методов. Однако такое впечатление ошибочно. Ведь воплощение права в государственной жизни опирается на правосознание, которое, в свою очередь, определяет готовность народа положить в основу общежития нравственные принципы духовной и мо­ ральной жизни.

Обратиться к правоведческой стороне творчества Ильи­ на, помимо стремления полнее представить диапазон его иссле­ довательских усилий, подталкивает правовая ситуация, сложив­ шаяся в родном отечестве. В памяти сохранились еще отголоски призывов и заверений, недавно щедро лившихся из уст народ­ ных избранников, не сходивших со страниц перестроечной прессы, в необходимости и неотложности построения правового государства.

Сегодня заметно поубавилось деклараций и посулов. Достигли цели? Стали жить под сенью законов, освя­

щенных правотворчеством реформаторов?

Полагаю, что до этого далеко. Не случайно, когда захо­ дит речь о правовом государстве, умозрительные прожекты не выдерживают очевидности фактов, свидетельствующих о пра­ вовом беспределе. Не выполненной оказалась задача не только построения правового государства на принципах так называе­ мых рыночных отношений, но утрачены все сколько-нибудь эффективные механизмы и структуры поддержания общест­ венного порядка.

Так в чем же дело?

Ответ для многих, а круг их расширяется с каждым днем, ясен. Постепенно вскрываются подлинные замыслы ре­ форматоров; надо полагать, в будущем станет явным, если и не все из их сокровенных намерений, то, по крайней мере, многое. Пока же твердо можно утверждать, что не сработал механизм перестройки - неотлаженный теоретически и неподготовлен­

ный структурно для первоочередной и наиважнейшей государ­ ственной работы. Но причины холостого эффекта не в одном хилом устройстве преобразовательной машины, туманных це­ лях законотворцев, но и в том - крайне низком, неудовлетвори­ тельном - состоянии правового сознания, которое и по сию пору присуще подавляющей части граждан бывшего социали­ стического, так сказать, общества. Многократно обманутые, разучившиеся (и не наученные) самодеятельному управлению собственной жизнью, лишенные юридической и социальной защиты советские люди оказались не подготовлены к правовым реформам. Да и сами модели, на которые ориентируются ре­ форматоры, далеки от идеалов, нужных народу.

Поэтому в нашем положении обращение к государствоведческим трудам выдающегося соотечественника - проявле­ ние не пустой любознательности, а острая необходимость. В них содержится четкая постановка теоретических проблем совер­ шенствования правового механизма управления обществом, укрепления государства как основы общественной жизни. На мой взгляд, в них также дается актуальное, не устаревшее решение многих затруднений, сопутствующих переживаемому моменту. Как специалист в области юриспруденции И. А. Ильин известен своими незаурядными попытками рассмотреть при­ роду права и правотворчества, механизм государственной вла­ сти. Этим проблемам посвящено его фундаментальнейшее ис­ следование «О сущности правосознания», опубликованное в 1956 году в Мюнхене.

Скажу сразу: он был последовательным и убежденным сторонником монархии. Значит ли это, что столь определенная и, как может кому-то показаться, заведомо негативно характе­ ризующая ученого оценка предполагает отрицание его подхо­ дов, неприемлемость отстаиваемых взглядов? Еще несколько лет тому назад только подобное утверждение и могло быть принято в расчет. Ныне же мы становимся свидетелями того, насколько кардинально, стремительно может меняться направ­ ление политического развития общества, как быстро рождается многообразие мнений, немыслимое недавно в сфере официоз­ ного правотворчества, в ряду которых и предлагаемое трудами И. А. Ильина - нормальное явление. Другое дело, что реализа­ ция его идей сдерживается вновь сформировавшимися структу­ рами власти, оказавшейся у кормила государства. И можно предположить, что не всем нынешним политикам по душе придутся взгляды этого русского философа и правоведа. Но не на их антирусскую направленность ориентировался Ильин. Свои труды он обращал к тем, кто искренне и горячо обеспокоен судьбой России, кто болеет за воссоздание нового российского государства.

Проблемы права составляли предмет профессиональ­ ного интереса Ильина на протяжении всей его жизни. Первый труд по этим вопросам был опубликован им в 1910 г. - «Поня­ тия права и силы. Опыт методологического анализа». Незадол­ го перед Октябрьским переворотом он издает «Основы обще­ го учения о праве» (1915 г.). Уже в Берлине увидела свет брошюра «Проблема современного правосознания» (1923 г.).

Однако его основной, как бы итоговый труд, по пробле­ мам права (завершенный в 1919 г.) был издан только после смерти ученого. Это была книга «О сущности правосознания» (1956 г.)*. В ней И. А. Ильин обращается к духовным основам здорового правосознания, выявляет причины его недугов и незрелости. Не буду подробно раскрывать содержание книги: читателю дана возможность получить представление о ней, как говорится, из первых рук Скажу несколько слов о другой книге, в которой внимание автора сконцентрировано на ключевом принципе российской государственности - монархии.

И. А. Ильин предполагал посвятить вопросу о монархии специальное исследование, которое, в соответствии с вынаши­ вавшимися планами, должно было состоять из двенадцати глав. Жизнь распорядилась по-иному. Он успел написать только семь глав и точно указал разделы своих берлинских лекций по этой теме - последующую часть задуманной книги. Подготовку не­ завершенной работы к изданию осуществил Н. П. Полторацкий. В 1979 году книга И. А. Ильина «Монархия и республика» вышла в Нью-Йорке**.

Слово «монархия» прихотливыми путями вновь утвер­ ждается в нашем лексиконе. Что не означает, разумеется, нали­ чия социальной и юридической основы для окончательно, по­ жалуй, запоздалой реставрации свергнутого строя. Собственно,

и сам И. А. Ильин неоднократно и твердо подчеркивал невоз­ можность возврата к прошлому. Хотя такие намерения нет-нет

и высказываются. Даже заигрывают с сохранившимися (закон­ ными ли, нет ли - другой вопрос) претендентами на россий­ ский престол. И все же, скорей всего, за обозначившимися попытками противопоставить существующему укладу образцы безвозвратно ушедшего стоят не более чем внутренние противо­ речия переживаемой ситуации. Конечно, не следует недооцени­ вать и внешние силы.

Между тем само понятие монархии не столь уж одно­

* Настоящее издание печатается по: И.А. Ильин. О сущности правосознания. Мюнхен, 1956.

** Эта работа И.А. Ильина опубликована в журнале «Вопросы философии», 1991, №№4 - 5.

значно, и я бы сказал, одиозно. И. А. Ильин в монархическом режиме видел не одни только угнетательные тенденции.

Знакомство с представлениями о монархии как форме правления и идеале власти обнаруживает известные трудности, которые приходится преодолевать всякому, кто взялся за иссле­ дование этой проблемы. Дело в том, что данный способ государ­ ственного единения очень древен. Необозримость историческо­ го материала, разнообразие и противоречивость методологиче­ ских вопросов, наличие многочисленных философских, религиозных и нравственных аспектов, обнаруживающихся при постижении сути монархии, требуют проникновения не только во внешние качества, но в человеческую душу и челове­ ческий дух. Ильин прямо, без экивоков, говорил о противоречи­ ях и опасностях монархии, не замалчивал их, не идеализировал прошлое. Но, сравнивая монархию с республиканским обще­ ственным устроением, он стремился подчеркнуть те ее свойства, которые объективно ведут к здоровому правосознанию.

Вопрос о монархии интересует Ильина, прежде всего и главным образом, в его связи с историей России. Пытаясь разобраться в исторических коллизиях российского государст­ ва, он в итоге ищет пути возможного выхода из состояния, в которое впала его родина.

Политический идеал Ильина - идеал монархический: «История как бы вслух произнесла некий закон: в России возможны или единовластие или хаос; к республиканскому строю Россия неспособна. Или еще точнее: бытие России требу­ ет единовластия - или религиозно и национально укрепленно­ го, единовластия чести, верности и служения, т.е. монархии; или же единовластия безбожного, бессовестного, бесчестного и при­ том антинационального и интернационального, т.е. тирании».

И вновь Ильин обращается к духовности человека, со­ ставляющей, по его глубокому убеждению, фундамент всякого правопорядка: «Правопорядок состоит в том, что каждого из нас признают живым, самоуправляющимся духовным центром, личностью, которая имеет свободное правосознание и призвана беречь, воспитывать и укреплять в себе это правосознание и эту свободу. В основе всякого права, и правопорядка, и всякой достойной государственной формы лежит духовное начало: человек призван к самостоятельности и самодеятельности в выборе тех предметов, перед которыми он преклоняется и которым он служит».

Ильин утверждает священное, жизненное и творческое значение монархической идеи. На протяжении длительного своего существования, вплоть до 1917 г., Россия была монар­ хией. В ее падении виноваты, и в немалой степени, и сами монархисты. Грядущую перспективу России Ильин связывает