ПСИХОЛОГИЗМ В ЯЗЫКОЗНАНИИ, совокупность познавательных установок, идей и методов лингвистического исследования, предполагающих необходимость или, как минимум, важность и целесообразность обращения к человеческой психике (и, соответственно, к результатам изучающей ее дисциплины – психологии) для описания языка и объяснения его функционирования.

Говорить о каком-либо особом психологическом направлении в истории лингвистики вряд ли возможно, однако психологизм был свойствен многим лингвистическим школам, часто значительно различавшимся в других отношениях. Можно считать, что развитие науки о языке во второй половине 19 – начале 20 вв. шло под знаком психологизма, который разделялся большинством ученых. Утверждение в первой четверти 20 в. в качестве господствующей научной парадигмы структурализма привело к достаточно радикальному отказу от психологизма, однако в настоящее время психологизм вновь получил широкое распространение, находя отражение как в особой дисциплине – психолингвистике, так и в ряде современных семантических и типологических концепций, хотя, разумеется, современные представления об отношении лингвистики и психологии по сравнению с 19 в. существенно изменились и стали более утонченными.

Неосознанный психологизм был присущ науке о языке с самого ее возникновения (см. НАЦИОНАЛЬНЫЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ), поскольку она всегда в той или иной мере основывалась на интуиции носителей языка, тесно связанной с психолингвистическим механизмом человека. Однако собственно психологические концепции в языкознании складываются лишь в середине 19 в., приходя на смену, с одной стороны, теоретическим построениям, основанным на представлениях о «духе языка» и «духе народа», которые не могли быть строго определены и описаны, а с другой стороны – довольно примитивной форме естественнонаучного подхода, прямо уподоблявшей язык живому организму. Становление психологизма было связано с интенсивным развитием во второй половине 19 в. психологии, превратившейся в это время из чисто умозрительной науки в экспериментальную; некоторые видные психологи того времени, в частности В.Вундт, живо интересовались вопросами языка.

Одним из первых теоретиков психологизма в языкознании был Х.Штейнталь. Во многом основывавшийся на идеях В. фон Гумбольдта, он, однако, вместо «человеческой духовной силы» выдвигал на первый план коллективную психологию, понимая язык как «выражение осознанных внутренних, психических и духовных движений, состояний и отношений посредством артикулированных звуков», а языкознание – как «психологию народов». Штейнталь, как и другие представители психологии того времени, спорил с уже архаичными для середины 19 в. идеями логицистов, восходившими к Грамматике Пор-Рояля , подчеркивая, что категории логики являются общими для всех людей, тогда как психология способна вскрывать особенности коллективного «духа народа», определяющего специфику языка. Штейнталь утверждал, что язык есть мышление, но в отличие от предметного мышления, основанного на представлениях, языковое мышление опирается на так называемую «внутреннюю форму языка» (понятие, введенное В. фон Гумбольдтом), определенным образом организующую человеческие представления и специфичную для каждого народа и языка. Анализ языка при этом рассматривался как способ получения данных о психологии того или иного народа и об особенностях его культуры. Эти идеи Штейнталь связывал с господствовавшими на протяжении большей части 19 в. (и не только в лингвистике) идеями стадиальности: на ранних этапах развития языков их внутренняя форма совершенствовалась и усложнялась, достигнув наибольшего богатства в санскрите и древнегреческом, а в современных языках происходит ее регресс, отражаемый и в упрощении внешней, морфологической формы.

Взгляды Штейнталя получили развитие в современной ему русской науке – у А.А.Потебни, И.П.Минаева и др. Минаев выдвигал гипотезы о неслучайных связях между строем языка и культурой соответствующего народа, например, между структурой семитского корня и монотеизмом семитских религий (со множеством оговорок подобного рода идеи развиваются с конца 1970-х годов А.Вежбицкой). Более развернутую концепцию языка, основанную на установках психологизма, предложил А.А.Потебня (см. также ХАРЬКОВСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА; ГУМБОЛЬДТИАНСТВО), также споривший с концепциями логицистов. В его работах много места отводилось вопросу об ассоциативных связях между звучанием и значением слова и др. Сохранял он и понимание языка как «психологии народа». Однако у Потебни уже заметен отказ от стадиальных схем, а также приспособление многих понятий гумбольдтовской традиции к анализу конкретного языкового материала. Например, глобальное понятие внутренней формы языка превратилось в более узкое и конкретное понятие внутренней формы слова, т.е. его ближайшего этимологического значения. Идеи Потебни были весьма влиятельными в отечественной науке.

Новый этап развития психологизма в языкознании связан с господствовавшим в лингвистике с 1880-х по 1910-е годы младограмматизмом. Наиболее четкое отражение он нашел в книге Г.Пауля Принципы истории языка (1880). Младограмматики полностью отказались от стадиальных идей и от «духа народа» в любом его понимании, перейдя в объяснении языковых фактов от коллективной к индивидуальной психологии; это отражало и эволюцию психологии того времени, обратившейся к экспериментальному исследованию индивидуальной психики. По мнению Пауля, «на свете столько же отдельных языков, сколько индивидов» (формула, терминологически зафиксированная в понятии идиолекта – индивидуальной разновидности языка, «диалекта индивида», а немецкий, латинский и др. языки – лишь абстракции лингвистической науки. Каждая языковая единица, каждое наблюдаемое языковое явление имеет свой психический коррелят, все в языке связывается между собой через ассоциации. Разными группами представлений образуется психический организм, находящийся у каждого индивида «в состоянии непрестанного изменения». Историческое развитие происходит лишь внутри психических организмов. Изменение языка – это лишь метафора; однако принятый в языковом коллективе узус нивелирует различия психических организмов и закрепляет изменения.

Психологизм был присущ и лингвистам конца 19 – начала 20 вв., спорившим с младограмматиками и искавшим новых путей. Н.В.Крушевский закономерности развития языка связывал с влиянием психических ассоциаций по сходству и по смежности (см . КАЗАНСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА) И.А.Бодуэн де Куртенэ в своих ранних работах рассматривал язык всецело как психическое явление (позже также и как социальное); фонему и морфему он понимал как психические сущности, устойчивые представления носителей языка (см . ПЕТЕРБУРГСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА) В Курсе общей лингвистики Ф. де Соссюра еще отчасти сохраняются элементы психологизма: он указывал, что «языковые знаки психичны по своей сущности; ассоциации, скрепленные коллективным согласием и в своей совокупности составляющие язык, суть реальности, локализующиеся в мозгу». Однако его знаковая теория языка и идея о том, что «в языке нет ничего, кроме различий», уже знаменовали отход от психологизма; характерна произведенная им внутри Курса замена явно психичного термина «акустический образ» на нейтральный термин «означающее».

Последующий переход к структурной лингвистике был связан с решительным отходом от психологизма, провозглашением автономии лингвистики от других наук о человеке, включая психологию, и выработкой собственно лингвистической методики, не опиравшейся на психические ассоциации и интуицию. Это было связано с общей тенденцией структурной лингвистики к рассмотрению своего объекта извне, по образцу естественных наук. Наиболее четко такой подход выявился в фонологии. Типично, например, высказывание Р.Якобсона: «Мы продолжаем разыскивать эквиваленты фонем в сознании говорящего. Как это ни странно, лингвисты, занимающиеся изучением фонемы, больше всего любят подискутировать на тему о способе ее существования. Они, таким образом, бьются над вопросом, ответ на который, естественно, выходит за рамки лингвистики». Об отказе от психологизма см . СТРУКТУРАЛИЗМ; ПРАЖСКИЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ КРУЖОК; МОСКОВСКАЯ ФОНОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА. В то же время на некоторые направления структурализма оказали влияние близкие по духу направления современной им психологии. См . БИХЕВИОРИЗМ В ЛИНГВИСТИКЕ

Лишь немногие лингвисты 1920–1950-х годов не отказывались от психологизма, в их числе Э.Сепир и К.Бюлер (последний был одновременно психологом). Сепир подчеркивал необходимость союза лингвистов с психологами и изучал вопрос о психологической реальности фонем. С психологизмом связана и гипотеза лингвистической относительности Б.Уорфа.

На рубеже 1950–1960-х годов вопрос о связи между лингвистикой и психологией вновь поставил Н.Хомский, заявивший о том, что главная задача науки о языке – это моделирование деятельности носителя языка. В книге Язык и мышление (1968) он прямо определил лингвистику как «особую ветвь психологии познания». Согласно Хомскому, лингвистика может много дать для выяснения процессов, связанных с умственной деятельностью человека. Однако Хомский в большей степени декларировал, нежели разрабатывал подобные идеи, сосредоточившись на построении формальной моделей синтаксиса; более того, реально его деятельность как раз во многом способствовала укреплению автономии лингвистики, а некоторые новейшие формы бытования психологизма в языкознании родились в прямой полемике с его взглядами.

Тем не менее для разных направлений лингвистики второй половины 20 в. характерно возвращение к психологизму и к обращению для объяснения устройства и функционирования языка к сведениям об устройстве человеческой психики. Характерно изменение точки зрения такого лингвиста, как Р.Якобсон, в 1960–1970-е годы обратившегося к проблемам, которые он ранее решительно выводил «за рамки лингвистики». Такое возвращение к психологизму многообразно и не составляет какого-то единства, скорее можно говорить, как и в отношении второй половины 19 – начала 20 вв., о некоторых общих чертах современного этапа развития науки о языке. Предпринимаются попытки непосредственного изучения речевых механизмов мозга, начатые еще в 1940-е годы школой А.Р.Лурия; с другой стороны, в современных исследованиях по семантике, прагматике, изучению языковых картин мира активно учитывается языковая интуиция, строятся некоторые гипотезы о закономерностях человеческой психики и о специфике их отражения в различных языках; такой подход отражается и в современных типологических исследованиях. Разумеется, все это происходит на новом уровне развития науки, и, в частности, вряд ли кто-нибудь из лингвистов в настоящее время готов считать науку о языке своего рода «заложницей» психологии.

На протяжении ряда столетий в лингвистических работах господствовал логицизм, имевший своим истоком античную философскую мысль и исходивший из принципов инвариантности и универсальности семантической (глубинной) структуры предложения и внутренней структуры языка вообще, сыгравший серьезную роль в выработке достаточно строгих способов лингвистического анализа.

Но в середине 19 в. традиционное логическое языкознание признается несоответствующим новым исследовательским целям. Внимание языковедов переключается с проблемы инвариантности внутренней структуры человеческого языка вообще на проблему бесконечного разнообразия отдельных языков. Их не интересует теперь универсальный механизм организации и внутренней устойчивости языков, поиски направляются на доказательство неслучайного характера изменчивости языков, их разнообразия во времени и пространстве, на объяснение причин бесконечного варьирования. Этим и было обусловлено, как уже отмечалось, обращение к наукам, изучающим либо законы биологической эволюции (биология), либо законы, управляющие духовной деятельностью человека и языкового сообщества (индивидуальная и этническая психологии, зависящие от психологии культурная антропология, социология, эстетика и т.п.).

Психологическое направление возникает как реакция на традиционный логицизм и формализм, с одной стороны, и модный, склонный к известной вульгаризации натурализм (биологизм). Завязывается ожесточенная полемика с натурализмом. Возникает стремление исследовать живой язык в его реальном функционировании, в процессах речевой деятельности, но без ориентации на ее физиологические и психофизиологические аспекты. Язык начинает трактоваться как феномен психологического состояния и духовной деятельности человека или народа, что в значительной степени вытекало из философии языка В. фон Гумбольдта.

Основателем психологического течения в языкознании был видный теоретик и систематизатор Хайман Штейнталь / Штайнталь (1823--1899), известный прежде всего как интерпретатор идей В. фон Гумбольдта и резкий критик и натурализма А. Шлейхера, и основных принципов логической грамматики, особенно в том виде, как она была представлена в "Организме языка " (1841) Карла Фердинанда Беккера (1775--1849). Важнейшими его работами были: "Грамматика, логика и психология, их принципы и взаимоотношения" (1855), "Введение в психологию и языкознание" (2-е изд. 1881), а также "Происхождение языка" (4-е изд. 1888), "Классификация языков как развитие языковой идеи" (1850), "Характеристика важнейших типов строя языка" (1860), "Произведения В. Гумбольдта по философии языка" (1848), "История языкознания у греков и римлян" (2-е изд. 1890--1891). Им (совместно с М. Лацарусом) был основан (1860) журнал по этнической психологии и языкознанию.

Основой послужила механистическая концепция ассоциативной психологии Иоганна Фридриха Гербарта (1776--1841), кладущая в основу образования представлений психические законы ассимиляции, апперцепции и ассоциации. Х. Штайнталь пытался объяснить на основе этих законов происхождение языка и процессы его развития. Он считает несовместимыми специфические для каждого народа категории языка и общечеловеческие категории логики. Внимание сосредоточивается на индивидуальном акте речи как явлении сугубо психическом.

Х. Штайнталь стремился перейти от явлений индивидуальной психологии к этнопсихологии, т.е. психологии, изучающей "законы духовной жизни" наций, политических, социальных и религиозных общин. Он пытался установить на этой основе связи типов языков с типами мышления и духовной культуры народов. Этнопсихология сводится им к проявлениям "симпатий" между людьми, что делало эту науку крайне необъективной. Формировалось представление о человеке как о говорящем существе, создавшем язык одновременно из своей души и из души слушающего, как о члене определенного национального коллектива, как индивиде, который мыслит одинаково с другими мыслящими индивидами в рамках данного национального единства. Язык трактуется как продукт сообщества, как самосознание, мировоззрение и логика духа народа. Предлагается изучать язык и его характерные особенности через данную в опыте звуковую сторону языка, репрезентирующую внутреннюю форму языка, которая обусловливает национальный тип языка. Предлагается рассматривать язык, а также нравы и обычаи, установления и поступки, традиции и песнопения как продукты духа народа.

Язык определяется как выражение осознанных внутренних, психических и духовных движений, состояний и отношений посредством артикулируемых звуков. Проводится различение речи (говорения) как происходящего в настоящее время (или мыслимого как происходящее в настоящее время) проявления языка; способности говорить, включающей в себя способность издавать артикулируемые звуки и совокупное содержание предшествующего языку и подлежащего языковому выражению внутреннего мира; языкового материала как созданных речевой способностью в процессе говорения воспроизводимых элементов (или действий) для выражения отдельных внутренних предметов. Отдельный, конкретный язык рассматривается как совокупность языкового материала какого-либо народа. Утверждается приоритет речи как деятельностного начала.

Предлагается видеть в языкознании познающую (т.е. описательную и объяснительную), а не оценивающую (т.е. предписывающую, нормализаторскую) науку. Обращение к оценочным, эстетическим критериям допускается лишь в метрике и в работе по классификации или систематизации языков как продуктов ума и орудий умственного развития.

Языкознание относится к числу психологических наук (в связи с определением речи как духовной деятельности), а отдельные языки объявляются особыми продуктами человеческого ума и причисляются к истории, к собственно языкознанию. Языкознание оценивается как наилучшее введение в психологию народов. Поэтому предлагается отказаться от слов организм, органический в их естественнонаучном значении и рассматривать язык как связную систему, все части которой однотипны, как систему, проистекающую из единого принципа, индивидуального духовного продукта, единство которого заложено в своеобразии народного духа.

Психологизм становится господствующим методологическим принципом языкознания второй половины 19 в. и первых десятилетий 20 в. Лингвопсихологические идеи Х. Штайнталя оказали влияние на А.А. Потебню, И.А. Бодуэна де Куртенэ, на младограмматиков. Психологический подход превратился в инструмент для понимания сущности различий между языками и в формальном, и в содержательном аспектах и специфики их исторического развития.

Но наблюдались многочисленные попытки иного его истолкования. А.А. Потебня развил оригинальную лингвопсихологическую концепцию, которая легла в основу деятельности Харьковской лингвистической школы. Психологом и психофизиологом Вильгельмом Вундтом (1832--1920) был предпринят свой опыт создания психологии народов. Младограмматики переориентировались с этнической психологии на индивидуальную, лишая тем самым исследование языка социальной ориентации.

Многие представители фортунатовской школы стремились заменить психологический (содержательный) подход к анализу языковых фактов формальным. Психологизм выступил в сочетании с социологизмом в работах многих представителей бодуэновско-щербовского направления, у Ф. де Соссюра, у представителей Женевской школы и французской школы социологического направления. Отход от психологизма и возвращение к логицизму наблюдался в глоссематике Л. Ельмслева, а также на поздней ступени развития американского дескриптивизма. И, напротив, возвращение к психологизму наблюдается в позднем генеративизме и в функционально-деятельностном (антропологическом) языкознании.

Можно отметить некоторые последующие опыты построения лингвопсихологических концепций, привлекавших внимание лингвистов. Среди их авторов были Вильгельм Вундт (1832--1920); Антон Марти (1847--1914), Карл Людвиг Бюлер (1879--1963), Гюстав Гийом (1883--1960), Лев Семенович Выготский (1896--1934) и др.

На языкознание первой половины 20 в. (особенно на дескриптивную лингвистику в США и отчасти на лондонскую лингвистическую школу), а также на формирование и развитие в США семиотики повлияла классическая поведенческая (бихевиористская) психология, трактующая поведение человека как совокупность двигательных и сводимых к ним вербальных и эмоциональных реакций организма на стимулы внешней среды и отрицающая сознание как предмет психологического исследования (Джон Бродис Уотсон, Эдуард Ли Торндайк, Беррес Фредерик Скиннер). Во второй половине 20 в. сформировался необихевиоризм, сыгравший свою роль в возникновении в середине 50-х гг. 20 в. на стыке языкознания и психологии новой дисциплины -- психолингвистики, трудно отграничиваемой от лингвопсихологии (психологии языка).

Еще одно важное направление в области изучения языка появляется в ХIХ веке – психологическое. Наиболее известные его представители – немецкие ученые Г. Штейнталь (1823-1899), В.М. Вунд (1832-1920) и русский ученый А.А. Потебня (1835-1891). Концепция Г. Штейнталя базируется на ассоциативной психологии, на основании которой он пытается объяснить и происхождение языка, и законы его развития. Безусловным достоинством этой концепции является обращение к индивидуальной психологии, индивидуальному акту речи, к попыткам установить связи между типом языка, типом мышления и типом духовной культуры народа. Касаясь вопросов философии языка, Александр Афанасьевич Потебня уделял много внимания положению о языке как о деятельности, в процессе которой беспрерывно происходит обновление языка. С этим связывался его интерес к проблеме речи и ее роли в жизни языка, а также к проблемам художественного творчества в его отношении к языку. Одним из первых он указал на необходимость изучать явления языка в их взаимосвязи, способствуя формированию понятия языковой системы. В своем главном грамматическом труде «Из записок по русской грамматике» ученый следующим образом представлял себе структуру языкознания: фонетика и учение о значении, учение о значении, в свою очередь распадается на учение о значении в тесном смысле, то есть семантику, и на учение о грамматических формах. В учение о значении в тесном смысле включались лексикология и словообразование, а в учение о грамматических формах – морфология и синтаксис. Каждую лингвистическую дисциплину А.А. Потебня предлагал рассматривать с синхронической и с диахронической точек зрения. В центре его внимания находились вопросы, связанные с происхождением словообразовательных и фразообразовательных единиц. В своей теории происхождения частей речи А.А. Потебня подразделял все первообразные корнесловы на две группы: качественные и указательные. На основе указательных сформировались не только местоимения, но также и флексии, благодаря которым корнесловы стали различаться и возникли части речи. Осмысление процессов, связанных с происхождением частей речи, проводилось А.А. Потебней и в синтаксическом плане. Первобытные причастия выполняли функции простых предложений, совмещая в себе функции подлежащего и сказуемого. Появление первых существительных и первых глаголов позволило создавать двусоставные предложения. Опираясь на факты истории славянских языков, ученый пришел к выводу о том, что на первых порах в древних языках господствовала тенденция именного предложения, которое в дальнейшем отступает на второй план, более частотным становится глагольное предложение.

«В учении Потебни было развито другое известное положение В. Гумбольдта – «всякое понимание есть непонимание, всякое согласие в мыслях – вместе несогласие». Это положение тесно связно с теорией индивидуальной психологии, утверждавшей субъективность содержания и различие мыслей говорящего и слушающего. На восприятие одного и того же предмета говорящим и слушающим влияют самые различные внешние условия; это приводит к тому, что у собеседников образ предмета вызывает различные ассоциации. Речь здесь идет не о «непонимании» в собственном смысле слова. Потебня, восприняв идею Гумбольдта, разумел под «непониманием» не только обязательное отклонение от мысли, идущей от сообщающего, а «понимание по-своему» как творческую работу слушающего, как то новое, что он творчески привносит. Возбуждение извне – лишь повод для появления нового. Потебня особо подчеркивает это: «Люди… понимают друг друга не таким образом, что действительно передают один другому знаки предметов… и не тем, что взаимно заставляют себя производить одно и то же понятие, а тем, что затрагивают друг в друге то же звено в цепи чувственных представлений и понятий… вследствие чего в каждом восстают соответствующие, но не те же понятия» (Потебня, Мысль и язык, с. 36). Например, вещь, обозначаемая словом стол , заключает в себе несколько признаков. Эти признаки являются совокупностью тех впечатлений, которые человек получал от столов, виденных ранее. Следовательно, они зависят от его зрения и осязания, которые у каждого человека различны, а также от воспоминаний о прошлом, опять-таки индивидуально различных. Все это и вызывает известное «непонимание» при передаче мысли, ибо «говорить, значит, не передавать свою мысль другому, а только возбуждать в другом его собственные мысли» (Потебня, Из лекций по теории словесности, 130-131) (Березин Ф.М. История лингвистических учений. – М., 1984, с.71).

В интерпретации А.А. Потебни связь языка и мышления выглядит следующим образом: прежде всего, существуют объекты мышления – предметы и вещи объективной действительности. Объекты мышления включают в себя и взаимоотношения между предметами объективного мира, существующего вне субъекта, и связи, находящиеся во взаимодействии с субъектом. Все это влияет на органы чувств и является причиной возникновения процесса мышления, а также образов и понятий как результатов мышления. Развитие взаимоотношений между мышлением и языком определяется у ученого как движение от дословесного мышления образами через образное мышление, ассоциированное со словом, до мышления с помощью понятий. Огромная роль в этом процессе принадлежит слову, посредством которого совершается переход образа предмета в понятие о предмете. Способствуя переходу образа в понятие, по мере того как мысль посредством слова идеализируется и освобождается от подавляющего ее влияния непосредственных чувственных восприятий, слово постепенно лишается своей образности. Ученый исходил из того, что в слове есть «два содержания: одно, которое мы выше называли объективным, а теперь можем назвать ближайшим этимологическим значением слова, всегда заключает в себе только один признак; другое – субъективное содержание, в котором признаков может быть множество» (Мысль и язык, с. 83). Одинаковое в содержании слова есть его ближайшее значение, благодаря которому люди понимают друг друга. Дальнейшее значение носит личностный характер. В повседневном общении люди обычно имеют дело только с ближайшим значением слова. Потебня полагал, что слово приобретает смысл лишь в предложении и потому имеет только одно значение. Любое синтаксическое изменение функции слова, любое изменение контекста означает возникновение нового значения, то есть нового слова.

В лингвистической концепции А.А. Потебни немаловажное значение имеет его теория грамматической формы. Ученый исходил из того, что грамматические категории и части речи следует рассматривать как рубрики, по которым классифицируются наши представления как раздельные акты мысли, производящие такую классификацию. Грамматические формы могут выражаться не только формальными элементами, но и его синтаксическими связями. Понимание грамматической формы как синтеза семантических и синтаксических элементов выгодно отличало учение Потебни от других, современных ему лингвистических теорий. В работе «Мысль и язык» ученый подробно останавливается на семантической и синтаксической характеристике частей речи. Он считает их динамическими категориями, которые прошли в своем развитии несколько этапов. Первообразное слово не имело грамматических категорий имени и глагола, оно обозначало только один признак и было ближе всего к причастию. Затем из первобытного причастного слова выделились категории существительного и прилагательного. Глагол, по мнению ученого, изображает признак во времени его возникновения с точки зрения действующего лица. Взаимная связь имени и глагола объясняется их одновременным возникновением. При анализе членов предложения – подлежащего, сказуемого, дополнения, обстоятельства – А.А. Потебня подробно разбирает различные синтаксические отношения, четко различая частеречные функции и члены предложения. Эволюция синтаксиса исследовалась ученым с особым вниманием, так как именно здесь ученый находил устойчивую связь с развитием основным форм мышления. Основная тенденция в развитии синтаксиса, по мнению ученого, - это тенденция замещения именного предиката глагольным.

В. Вундт не считал язык непосредственным выразителем духа народа, подчеркивал его социальный характер, определял его как продукт общественной деятельности людей.

Еще одно важное направление в области изучения языка появляется в ХIХ веке - психологическое. Наиболее известные его представители - немецкий ученый Г. Штайнталь (1823-1899) и русский ученый А.А. Потебня (1835-1891). Концепция Г. Штайнталя базируется на ассоциативной психологии, на основании которой он пытается объяснить и происхождение языка, и законы его развития. Безусловным достоинством этой концепции является обращение к индивидуальной психологии, индивидуальному акту речи, к попыткам установить связи между типом языка, типом мышления и типом духовной культуры народа. Касаясь вопросов философии языка, Александр Афанасьевич Потебня уделял много внимания положению о языке как о деятельности, в процессе которой беспрерывно происходит обновление языка. С этим связывался его интерес к проблеме речи и ее роли в жизни языка, а также к проблемам художественного творчества в его отношении к языку. Одним из первых он указал на необходимость изучать явления языка в их взаимосвязи, способствуя формированию понятия языковой системы. В своем главном грамматическом труде «Из записок по русской грамматике» ученый следующим образом представлял себе структуру языкознания: фонетика и учение о значении, учение о значении, в свою очередь распадается на учение о значении в тесном смысле, то есть семантику, и на учение о грамматических формах. В учение о значении в тесном смысле включались лексикология и словообразование, а в учение о грамматических формах - морфология и синтаксис. Каждую лингвистическую дисциплину А.А. Потебня предлагал рассматривать с синхронической и с диахронической точек зрения. В центре его внимания находились вопросы, связанные с происхождением словообразовательных и фразообразовательных единиц. В своей теории происхождения частей речи А.А. Потебня подразделял все первообразные корнесловы на две группы: качественные и указательные. На основе указательных сформировались не только местоимения, но также и флексии, благодаря которым корнесловы стали различаться и возникли части речи. Герман Штайнталь в своей книге «Грамматика, логика и психология, их принципы и взаимоотношения» (1855) строго определил границы языкознания и логики и одновременно обосновал тесные связи между языкознанием и психологией. Более подробно последняя проблема разобрана в его «Введении в психологию и языкознание» (изд. 2-е, 1881). В других своих работах Герман Штайнталь способствовал популяризации типологической классификации языков, разработанной Гумбольдтом. Это - «Происхождение языка» (изд. 4-е, 1888), «Классификация языков как развитие языковой идеи» (1850), «Характеристика важнейших типов языкового строя языка» (1860), «Положения В. Гумбольдта по философии языка» (1848).

Совокупность школ, учений, концепций, которые рассматривали язык как феномен психологического состояния и деятельности человека и народа. Школ и подходов много, но есть общие черты:

1. противопоставляли себя логическому, универсальному и формальному направлениям

2. ориентация на психологию как на методологическую базу

3. стремление исследовать язык в его реальном функционировании, т.е. в речи.

Психологическое направление возникло как негативная реакция на идеи логического направления, универсальных грамматик.Оппозиция логическому направлению . “Категории логики и грамматики так же далеки друг от друга как понятие круга и красного”. Логика общечеловечна и не может вскрыть специфики данного народа. Психологическое направление заинтересовались речевыми актами живого языка, внутренней стороной языка, значениями слов и предложений. Наблюдения над живой речью позволяют понять сущность и происхождение языка. Ведь в речевых процессах мы постоянно обнаруживаем “ постоянное повторение первого акта создания языка”.

Язык осмысливается с позиции говорящих, соответственно, язык тесно связан с мышлением.

Идейно- теоретическая база- учение В.ф.Гумбольдта о природе языка.

В. фон Гумбольдт (1767-1835) дипломат, занимал министерские посты, участвовал в Венском конгрессе, решавшем судьбу Наполеона. Основал Берлинский университет (который теперь носит его имя и имя его брата- естествоиспытателя А. фон Гумб.)

По Гумбольдту:

Мышление не просто зависти от языка вообще, оно до известной степени определяется каждым отдельным языком. Представления о мире зависят от языка. Различное представление о мире в разных языках выявляется при сопоставлении простого слова с простым понятием. Одни языки выражают понятие одним словом, а другие используют описательные выражения.

Языки являются не только средством выражения уже познанной действительности, но и средством познания ранее неизвестной. Различие языков - не только различие звуков и знаков, но и различие мировидений. То есть сопоставление языков- это сопоставление мировидений, картин мира.

Главный труд Гумбольдта- “ О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества”.

Первичное понятие для Г.- человеческая духовная сила, конкретно проявляющаяся в “духе народа”, единая энергия народа. Язык сросся с силой национального духа и дух народа может внешне проявляться только в языке.

Язык- нечто постоянное и вместе с тем в каждый момент преходящее. Язык- не продукт деятельности- ergon, а деятельность -energia. Язык- постоянно возобновляющаяся работа духа, направленная на то, чтобы сделать артикулируемый звук пригодным для выражения мыслей. Под языком можно понимать только всю совокупность актов речевой деятельности. Расчленения языка на слова и правила- это лишь мертвый продукт научного анализа. Язык- это деятельность народного духа.

Вся европейская лингвистика, начиная со стоиков, сводила язык ко множеству правил, устанавливаемому в грамматиках, и множеству слов, записанных в словарях. Ориентация на изучение продукта деятельности вызвана использованием преимущественно письменных текстов, а не живой речи.

Языки по Гумбольдту- отображение врожденной человеческой способности. Эта способность заложена в человеке в виде смутных образов. По мере развития человека, он пробуждает свою языковую способность, развертывает ее в ходе языкового общения, всякий раз своими собственными усилиями создает сам в себе язык.

Язык = материя + форма. Материя языка - это звук вообще и в то же время совокупность чувственных впечатлений и непроизвольных движений духа, предшествующих образованию понятия.

Материя в языке невозможна без формы, в языке нет ничего неоформленного.

Форма языка: это есть созидательная деятельность духа по выражению мысли при помощи звука. Форма языка связана с духовными задатками говорящего и является индивидуальным образованием . Форма (не только грамматическая, но и лексическая, фонетическая) у каждого языка неповторима.

У каждого индивида - свой собственный язык, он выражает дух индивида как

представителя определенной нации.

Мышление без языка невозможно. Язык- это орган, который образует мысль. Мышление не просто зависит от языка, а оно обусловлено каждым конкретным языком. Языки- органы оригинального мышления наций.

Язык не является прямым отражением мира. Язык выступает между человеком и природой. Человек окружает себя миром звуков, чтобы воспринять в себя и переработать мир вещей. Человек живет с предметами так, как их преподносит ему язык.... Язык диктует обычаи и правила поведения человека .

Мир интерпретируется в языке человека. Различные языки являются различными мировидениями. 2 языка- это не 2 разных обозначения одной и той же вещи. Вещь по- разному видится в каждом из отдельных языков. Всякий язык, обозначая отдельные предметы, тем самым созидает мир, формирует для говорящего на нем народа картину мира.

Каждый язык образует вокруг народа, которому он принадлежит, круг . Выйти из этого круга можно только вступив в другой круг – образуется «языковая картина мира».

Гумбольдт видит в языке динамику, живую деятельность, а не статическую структуру, как логицисты.

Язык надо описывать в совокупности с другими видами духовной деятельности народа, с искусством.

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ как развитие гумбольдтовской традиции.

Начинается с Хуго Штейнталя (1823- 1899). Отталкиваясь от учения В.ф.Г, он добавил психологический момент. Язык вообще - это выражение внутренних психических и духовных движений, состояний и отношений посредством артикулированных звуков. Языкознание понимается Штейнталем как психология народов, а не “ человеческая духовная сила”. Речь идет о коллективной психологии. Языкознание служит введением к психологии народов. Язык- продукт народа. Язык- инстинктивное самосознание, инстинктивное мировоззрение и логика. Данные языка иллюстрируют все принципы психологии народа. Форма языка- яркое проявление психологии народа. По сравнению с Гумбольдтом, Штейнталь подчеркивает значение индивидуальной психики. Для Гумбольдта первичен народ, дух которого проявляется в индивидуумах. Для Штейнталя- первичен индивидуальный продукт.

Вильгельм Вундт: Истоки языка лежат в ярких, бросающихся в глаза признаках предметов. Это те признаки, которые воспринимаются органами чувств. Эти признаки (предикаты) ложатся в основу названия предмета- его корня.

Например, Солнце- теплое и яркое. Человек видит его, и инстинктивно рождает звук, обозначающий этот предикат. Сначала язык- это последовательность корней (В. приводит пример китайского языка: в доме= дом и внутренность). На следующем этапе развития человеческого мышления, когда возникли обширные понятия, некоторые корни превращаются в аффиксы, которые приклеиваются к корням - агглютинативные языки. А когда в мышлении развиваются общие и абстрактные признаки, слово превращается в символ- это языки флективные, со сложной грамматикой.

Русская школа ПН- Александр Афанасьевич Потебня .

Потебня (1835- 1891)- Харьковский университет. Книга” Мысль и язык”.

Язык - не средство выражать готовую мысль, не отражение сложившегося миросозерцания, а слагающая его деятельность...”

Переосмыслил идею Гумб. о внутренней форме языка. Он сузил его до понятия внутренней формы слова . Может выводиться из морфологической структуры и из этимологии. Внутренняя форма слова показывает, как представляется человеку его собственная мысль.

Потебня- известный борец с логическим направлением. Считал его опасным. «Языкознание ничуть не ближе к логике, чем любая из других наук.» Языкознание- историческая наука, а логика оценивает результаты совершившегося процесса. Он подчеркнуто психологичен. Он исследует ассоциативные связи между звучанием и значением слова на материале образования новых слов и детской речи.

Русская и немецкая школы расходились по ряду вопросов :

Потебня - уделял больше внимания грамматике и ее формальным свойствам.

Штейнталь, Вундт - больше интересовались психологией, стремились увидеть язык в психологии, а не психологию в языке. Они по сути не отделяли языка от психологии, отождествляли психологические категории с грамматическими .

Младограмматики : 70е гг 19 в. Пауль, Лескин, Остхоф.

Единственный объект изучения лингвистики- это индивидуальный язык. Надо изучать не абстрактный язык, а говорящего человека, психофизический механизм человека.

Абсолютизировали индивидуальное в языке. «На свете столько отдельных языков , сколько индивидов . Все остальное- это абстракция лингвиста.» Только язык индивида- реальность, и это реальность психическая.

Понятия, выражаемые языком, возникают в недрах души индивида. Общение с помощью языка возможно только потому, что психическая жизнь людей одинакова и звуки языка вызывают в душе слушателя одинаковый комплекс представлений.

Язык постоянно изменяется, т.к. каждое отдельное произнесение слова уникально, индивидуально. Постепенно индивидуальное изменение становится всеобщим, обычным, нормативным. Это могут быть и фонетические, и семантические изменения. Индивидуальной психике противопоставлены коллективные процессы – вводится понятие узуса («как все»)

б. ГИПОТЕЗА СЕПИРА- УОРФА: