§ 1. Государство как субъект имущественных отношений. § 2. Иммунитет государства и его виды. § 3. Правовой режим гражданско-правовых сделок, совершаемых государством

ЛИТЕРАТУРА

Лунц Л.А. Курс международного частного права. Особенная часть. М., 1975. С. 74-91; Лунц Л.А., Марышева Н.И., Садиков О.Н. Международное частное право. М., 1984. С. 110-118; Богуславский ММ. Иммунитет государства. М., 1962; Иванов СМ. Современные тенденции в законодательстве некоторых буржуазных государств по вопросу об иммунитете государства и его собственности (на примере США и Англии) // Сов. ежегодник международного права. 1981. М., 1982. С. 235-246; Баратянц Н.Р., Богуславский ММ., Колесник А.Н. Современное международное право: иммунитет государства // Сов. ежегодник международного права. 1988. М., 1989. С. 165-182; Хлесто-ваИ.О. Проблемы юрисдикционного иммунитета иностранного государства в работе Комиссии международного права // Там же. С. 183-194; Ушаков Н.А. Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности. М., 1993; Сосна С.А. Комментарий к Федеральному закону о соглашениях о разделе продукции. М., 1997.
Новая литература: Зевков В.П. Международное частное право. Курс лекций. М., 1999. С. 227-237; Ануфриева Л.П. Международное частное право. Особенная часть. М., 2000. Т. 2. С. 84-110; Международное частное право. Учебник / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М., 2000. С. 247-270. Международное частное право. Учебник / Под ред. Н.И. Марышевой. М., 2000. С. 157-174; Гаврилов В.В. Международное частное право. М., 2000. С. 104-113; Белое АЛ. Иммунитет государства от иностранной юрисдикции // Право и экономика. 1997. № 3. Ст. 17-12; Хлестова И.О. Вопросы иммунитета государства в законодательстве и договорной практике Российской Федерации. В сб. статей "Проблемы международного частного права" / Под ред. Н.И. Марышевой. М., 2000. С. 68-85; Международное частное право: современная практика. Сб. статей / Под ред. М.М. Богуславского, А.Г. Светланова. М., 2000. С. 186-197, 213-238 (статьи Г.В. Вельяминова, В.В. Яркова, М.М. Богуславского).

§ 1. Государство как субъект имущественных отношений

Развитие международного сотрудничества в области экономики, производства, торговли, науки и культуры приводит к тому, что государство вступает в самые различные имущественные правоотношения с другими государствами, а также с международными организациями, юридическими лицами и отдельными гражданами других государств. При этом обычно различают два вида правоотношений, в которых участвуют государства. Во-первых, правоотношения, возникающие между государствами, а также между государством и международными организациями (по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, кредитные и т.д.). Во-вторых, правоотношения, в которых государство выступает в качестве; только одной стороны; другой стороной в этих правоотношениях могут быть иностранные юридические лица, международные хозяйственные (немежгосударственные) организации и отдельные граждане.
Отношения первого вида регулируются исключительно нормами международного публичного права и. хотя они тесно связаны с отношениями второго вида, в настоящей работе не рассматриваются. Что касается отношений второго вида, то это могут быть отношения по поставке товаров, выполнению различных услуг и иные.
Государство может выступать стороной в соответствующих правоотношениях при выпуске им займов, облигации которых продаются иностранным гражданам. Оно может быть стороной в концессионных договорах и вообще в отношениях, возникающих при предоставлении государством концессий иностранным частным компаниям. Определение правовой природы этих отношений особенно актуально для стран, заинтересованных в привлечении иностранных инвестиций (см. гл. 7). Применительно к советскому государству выступление его в качестве стороны в торговых сделках могло иметь место тогда, когда сделки заключались торгпредством. Однако в современных условиях организации внешней торговли такие случаи крайне редки, поскольку внешнеторговые сделки заключаются хозяйственными организациями - самостоятельными юридическими лицами. Однако если российское государство предоставляет само гарантию по внешнеторговой сделке, то в этом случае оно становится субъектом соответствующих отношений.
Российское государство само выступает субъектом имущественных отношений при строительстве здания для посольства за границей, аренде земельного участка или найме жилого дома. Во всех случаях эти сделки заключаются посольством РФ от имени государства. Следует строго различать случаи, когда субъектом имущественных отношений выступает государство и когда субъектом отношений являются государственные юридические лица или любые другие юридические лица.
Возможны и иные правоотношения подобного рода. Например, российское государство может выступать в гражданском обороте за границей в качестве наследника выморочного имущества, оставшегося после смерти российских граждан, или в качестве наследника по завещанию (см. гл. 15).
В области имущественных отношений государство выступает как особый субъект права, поскольку оно не является юридическим лицом.
Категория юридического лица - это категория внутреннего национального права каждого государства. Само государство наделяет какое-либо образование правами юридического лица, т.е. само государство устанавливает, что то или иное образование является юридическим лицом. Кто же может наделить государство правами юридического лица? Только какой-либо правопорядок, существующий над государством, или какое-либо всемирное правительство, о создании которого много писали в юридической и общеполитической литературе, но такого надгосударственного органа нет.
Современная концепция участия государства в гражданско-правовых отношениях, которая стала складываться в 90-е годы в СССР, а затем в России, получила отражение в Основах гражданского законодательства 1991 года и ГК РФ. Согласно ст. 124 ГК государство участвует в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с другими участниками этих отношений. По своим гражданско-правовым обязательствам государство отвечает принадлежащим ему на праве собственности имуществом, не закрепленным за юридическими лицами на праве хозяйственного ведения или оперативного управления.

§ 2. Иммунитет государства и его виды

1. Иммунитет государства основывается на том, что оно обладает суверенитетом, что все государства равны. Это начало международного права выражено в следующем изречении: "Par in parem поп nabet imperium" ("Равный не имеет власти над равным").
В теории и практике государств обычно различают несколько видов иммунитета: судебный, от предварительного обеспечения иска и от принудительного исполнения решения.
Судебный иммунитет заключается в неподсудности одного государства судам другого государтсва ("Равный над равными не имеет юрисдикции"). Без согласия государства оно не может быть привлечено к суду другого государства. Причем не имеет значения, в связи с чем или по какому вопросу государство намереваются привлечь к суду.
Иммунитет от предварительного обеспечения иска состоит в следующем: нельзя принимать без согласия государства какие-либо принудительные меры в отношении его имущества.
13 марта 1948 г американские судебные власти наложили арест на прибывший в нью-йоркский порт советский пароход "Россия", пытаясь объяснить эти незаконные действия судебным иском двух пассажиров, которые якобы получили ушибы во время качки судна в море. Арест был произведен в порядке обеспечения иска. Советское посольство по поручению правительства СССР обратило внимание государственного департамента США на недопустимость наложения ареста на судно, принадлежащее иностранному государству и пользующееся поэтому судебным иммунитетом, заявив протест против указанных действий американских властей. После этого представления госдепартаменту 6 апреля 1948 г. в федеральных судах Восточного и Южного округов Нью-Йорка были вынесены решения о снятии ареста с судна.
В данном случае советское государство не давало согласия на рассмотрение дела в суде вообще; здесь действовало общее положение об иммунитете, но и в случае, если согласие государства на рассмотрение дела имеется, оно не распространяется на предварительное обеспечение иска.
Под иммунитетом от исполнения решения понимается следующее: без согласия государства нельзя осуществить принудительное исполнение решения, вынесенного против государства.
Наряду с этими тремя видами иммунитета говорят еще об иммунитете собственности государства (см. гл. 7). Это более общее понятие, поскольку не всегда вопрос об иммунитете имущества государства возникает в связи с рассмотрением какого-либо иска в суде.
Все эти иммунитеты связаны между собой, потому что их основа одна - суверенитет государства, который не позволяет применять в отношении государства какие-либо принудительные меры.
Государство может дать согласие на рассмотрение предъявленного к нему иска в суде другого государства или же на меры по обеспечению иска либо исполнению решения, но такое согласие должно быть явно выражено дипломатическим путем или иным образом. Согласие государства на неприменение к нему правил об иммунитете, об установлении определенных изъятий из этих правил может быть сформулировано в международных договорах, и прежде всего в торговых.
Вступая в гражданско-правовые отношения с иностранной компанией, государство может дать в заключаемом им соглашении согласие на предъявление к нему исков в суде, а также на применение к нему мер по предварительному обеспечению иска или же в отношении принудительного исполнения.
2. В XIX веке и в начале XX века положение об иммунитете государства и его собственности находило повсеместное применение и судами ряда государств был вынесен ряд руководящих решений (leading case) по этому вопросу.
Затем стала развиваться теория так называемого функционального, или ограниченного, иммунитета. Согласно этой теории, когда государство действует как суверен, совершает акт властвования, оно всегда пользуется иммунитетом. Если же государство совершает действия в качестве частного лица, осуществляет внешнеторговые операции, т.е. занимается какой-либо коммерческой деятельностью, то оно иммунитетом не пользуется. Такой точки зрения придерживались суды Австрии, Швейцарии, Бельгии, Италии, Греции. Теория функционального иммунитета получила применение в практике судов ФРГ (решения конституционного суда в 1962 и 1963 гг. по вопросам иммунитета).
Советская доктрина исходила из того, что государство не перестает быть суверенным, когда оно выступает в экономическом обороте. Государство не отказывается от своего суверенитета и не лишается его. Практика показала, что разграничить действия, совершаемые de jure imperil (в качестве акта властвования суверена), и действия, совершаемые de jure gestionis (в качестве частного лица), на основе объективных критериев невозможно.
В судах стран Запада был рассмотрен ряд дел, касавшихся иммунитета советского государства.
Одним из них, па примере которого можно разобрать отдельные положения, касающиеся иммунитета государства и его собственности, было известное дело о советском золоте, рассмотренное в США в 1928-1932 годах.
Для расчетов но некоторым сделкам в США было вывезено и депонировано в двух нью-йоркских банках определенное количество советского золота в слитках. Государственный французский банк предъявил иск о выдаче ему этого золота не к советскому правительству и не к Госбанку СССР, а к нью-йоркским банкам, в которых оно находилось. Французский банк утверждал, что в порядке предоставления займов царскому правительству еще до революции он поместил в банк в Петербурге определенное количество золотых слитков и что слитки, которые находятся в американских байках, и есть те самые, которые в 1916 году им были привезены в Петербург.
В иске было отказано. Остановимся на некоторых принципиальных вопросах этого дела, на решение которых повлияли прежде всего интересы тех американских деловых кругов, которые были за развитие торговли с СССР.
В решении федерального суда Южного округа Нью-Йорка от 5 июня 1931 г. значительное место занял вопрос об иммунитете государства и его собственности. Суд, в частности, указал, что "одним из обычных свойств государственного суверенитета является изъятие от исков со стороны иностранцев. Было бы нарушением одного из атрибутов суверенитета, если бы правительство иностранного государства привлекалось в качестве ответчика па суде без его согласия". Суд признал, что иммунитетом должно пользоваться не только государство, не только правительство, но и любой орган советского государства, в частности Госбанк СССР, являющийся, как выразился суд, "частью (party) советского правительства".
Трудным для американского суда был вопрос о дипломатическом признании. Советский Союз не был признан в то время Соединенными Штатами, но он был признан Францией. В решении суда говорилось: "Хотя и не состоялось признание правительством Соединенных Штатов того, что было названо советским режимом, ни как правительства де-юре, ни как правительства де-факто, мы только прячем головы в песок, подобно страусам, если не хотим признать это". Исходя из этого, суд сделал вывод, что вопрос о признании не имеет значения, поскольку советское государство реально существует, а раз это так, значит, следует признать иммунитет в отношении его собственности, и всякого рода возражения, связанные с непризнанием государства, отпадают.
Далее суд рассуждал следующим образом. Советское государство утверждает, что оно собственник этого золота, хотя это имущество находится во владении нью-йоркских банков. Право собственности советского государства на данное имущество оспариваться не может. Не может быть и наложен арест на это имущество. Если у французского банка есть какая-либо претензия к советскому государству, он вправе обратиться непосредственно к советскому государству, но наложить арест на имущество советского государства нельзя. Таким образом, в решении содержалось принципиальное признание иммунитета советского имущества за границей. Арест, который сначала наложили на советское золото, был спят.
Из вынесенных в послевоенный период решений, в которых был признан иммунитет, представляет интерес решение по делу Е. Вейламап (1959 г.). Содержание этого дела следующее. В 1932-1934 годах в СССР были ликвидированы концессии английских акционерных обществ "Тетюхе майпинг корпорейшн" и "Лена Голдфилдс лимитед" (см. гл. 7). Советское правительство выдало этим обществам обязательства (облигации), по которым в различные сроки производились платежи. В 1941 году СССР был вынужден пойти на приостановление платежей но этим обязательствам. Английские общества, распространив облигации среди английских и американских граждан, не выплачивали по ним никаких процентов, ссылаясь на то, что Советский Союз пе оплатил эти облигации. В связи с этим Вейламап, которая была одним из держателей таких облигаций, обратилась в нью-йоркский суд с иском к Советскому Союзу. В обеспечение иска был наложен арест на счета Госбанка СССР и Банка для внешней торговли СССР в трех нью-йоркских банках (всего па сумму около 55 тыс. долл.). Само но себе рассмотрение судом этого дела являлось нарушением общепризнанных норм международного права о судебном иммунитете, поскольку советское правительство не давало согласия па рассмотрение иска Вейламап в американском суде.
В дальнейшем Вейламап предъявила иск к "Чсйз Мапхэттен Бэнк" о передаче ей определенных сумм с находившихся в этом банке счетов советских банков. В решении Верховного суда штата Нью-Йорк от 1 октября 1959 г. в результате дипломатического протеста СССР, поддержанного госдепартаментом, был признан иммунитет собственности СССР - денежных средств на счетах в "Чейз Манхэттеп Бэнк". Общепризнанно, говорилось в решении суда, что когда в суде штата рассматриваются вопросы в отношении иммунитета иностранных суверенных государств и их собственности, они пе должны обычно решаться путем применения местного закона. Такие вопросы должны рассматриваться принимая во внимание международную вежливость в отношениях между государствами и решаться в соответствии с политикой, сформулированной госдепартаментом США для осуществления международных отношений. Госдепартамент согласился с требованием СССР об иммунитете и через прокурора США сделал заявление о заинтересованности США в том, чтобы собственность СССР в США пользовалась иммунитетом "от исполнения судебных решений или других действий, аналогичных исполнению судебных решений, и что этот суд должен принять меры к немедленному освобождению любой государственной собственности СССР, на которую до настоящего времени наложен арест в связи с этим процессом, и отклонить всякие возможные действия, связанные с исполнением, или действия, аналогичные исполнению судебного решения".
Из практики английских судов по вопросам иммунитета следует остановиться на деле ТАСС (1949 г.). Некий Крайна предъявил к ТАСС иск в связи с тем, что ему якобы был нанесен моральный ущерб. Английский суд признал, что ТАСС не может быть ответчиком по данному делу, так как ТАСС - этот отдел, часть советского правительства, занимающийся вопросами информации, и поскольку это часть советского правительства, иск к правительству не может рассматриваться при отсутствии согласия ответчика. В суд, указывалось далее в решении, поступило письмо советского посольства в Лондоне, в котором приводились выдержки из устава ТАСС и сообщалось, что советское правительство и ТАСС, ссылаясь на иммунитет, не дают согласия на рассмотрение иска. Таким образом, в решении английского суда но данному делу был признан иммунитет советского государства и его органов.
Приведенные решения были вынесены до принятия в США Закона об иммунитетах иностранных государств 1976 года и в Великобритании Закона об иммунитете государства 1978 года. В Законе СИТА 1976 года указано, что иммунитет не будет признаваться, "когда основаниями для иска служат коммерческая деятельность, осуществляемая иностранным государством в Соединенных Штатах, или действие, совершенное за пределами Соединенных Штатов в связи с коммерческой деятельностью иностранного государства вне Соединенных Штатов, если это действие имеет прямые последствия для Соединенных Штатов" (§ 1605 (а) 2). На имущество иностранного государства, находящееся в США и используемое для коммерческой деятельности в этой стране, не распространяется иммунитет от мер по аресту для обеспечения иска и от мер по обращению взыскания на имущество на основании судебного решения.
В Законе США 1976 года указывается также, к какому критерию должны прибегать американские суды, чтобы определить, какие действия являются публично-правовыми, а какие - частноправовыми. По этому вопросу суды в разных странах, в том числе и в США, выносили различные решения, часто противоречивые. В законе США 1976 года в качестве такого критерия избрана не цель, а характер, природа операции или отдельной сделки (§ 1603 (d). Там говорится, что "коммерческая деятельность" означает либо регулярное осуществление коммерческого поведения, либо конкретное коммерческое действие или акт. Коммерческий характер любой деятельности определяется характером поведения или конкретного действия либо акта, а не ее целью. Английский Закон об иммунитете государства 1978 года определяет коммерческое действие при помощи описания его характера и перечисления типов соответствующих контрактов (ст. 3).
В деле по иску к советским информационным агентствам ТАСС и АПН (решение федерального суда Нью-Йорка от 23 января 1978 г.), которые подготовили материал, опубликованный в газетах "Советская Россия", "Красная звезда" и других изданиях, т.е. за пределами США, истец ссылался на то, что эти действия имели "прямые" последствия в США. Истец доказывал (и это имеет наиболее существенное значение с точки зрения применения на практике Закона США 1976 г.), что речь идет именно о коммерческой деятельности и в случае такой деятельности иммунитет не должен предоставляться. Однако суд с такими доводами не согласился. Он исходил из того, что действия информационных агентств не связаны с каким-либо контрактом и не могут рассматриваться как коммерческая деятельность. Суд пришел к выводу, что советские организации пользуются иммунитетом от юрисдикции судов в соответствии с Законом США об иммунитетах иностранных государств 1976 года.
Определенное практическое значение имеет вопрос об обратном действии этого закона. Данный вопрос был центральным в деле Jackson v. People"s Republic of China (1986 г.). Речь шла о претензиях держателей облигаций, выпущенных правительством Китая в 1911 году. Правительство КНР, к которому был предъявлен иск, неоднократно заявляло, что оно не несет никаких обязательств по внешним долгам бывшего китайского правительства, и настаивало на признании иммунитета. Хотя суд пришел к выводу, что выпуск государством облигаций в соответствии с § 1603 (Ь) Закона США 1976 года следует квалифицировать как коммерческую деятельность, иммунитет государства должен быть признан, поскольку закон не может иметь обратной силы. При рассмотрении этого дела правительство КНР заявило, что теория ограниченного иммунитета не может быть обязательной для тех стран, которые ее не признают. По мнению китайского правительства, эта теория "применима только к той группе стран, которые ее признали, и не применима в отношении Китая, который продолжает придерживаться принципа абсолютного иммунитета".
На решение по данному делу сослался другой суд США при рас-, смотрении в 1988 году иска держателей царских займов к правительству СССР. В иске было отказано со ссылкой на то, что Закон США 1976 года не имеет обратной силы.
Законы об иммунитете, исходящие из аналогичных принципов, что и закон США, были приняты в Канаде (1981 г.), Австралии (1981 г.), Пакистане (1981 г.), Сингапуре (1979 г.), ЮАР (1981 г.).
В законодательные акты США, Великобритании и других государств, принятые в последние годы, а также в некоторые международные соглашения были включены специальные правила, касающиеся тех случаев, когда иностранное государство является собственником недвижимого имущества, находящегося на территории государства суда, а также случаев возможного наследования имущества иностранным государством по закону или по завещанию. Так, согласно Европейской конвенции об иммунитете государств от 16 мая 1972 г., иммунитет не признается, если: иностранное государство отказалось от иммунитета; само предъявило иск; спор возник по трудовому контракту в связи с недвижимостью, требованиями о возмещении ущерба, охраной прав промышленной собственности, а также деятельностью dejure gestionis, осуществляемой бюро или агентством государства в стране суда. Если сравнивать эту конвенцию с Законом США 1976 года, то можно заметить, что в ней речь идет о действиях не только коммерческого, но и вообще частноправового характера и что центр тяжести в вопросе о непризнании иммунитета перенесен на наличие территориальной связи, необходимой для установления юрисдикции данного государства.
3. Комиссия международного права в 1991 году приняла проект статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности. В 1999 г. ряд статей этого проекта был предложен в новой редакции.
До принятия универсальной международной конвенции по этому вопросу существенную роль продолжает играть судебная практика каждого государства, хотя решения суда одной страны могут использоваться и во всяком случае учитываться при рассмотрении аналогичного дела в другой стране.
Характерный пример дает практика Франции. В этой связи следует остановиться на решении Парижского суда Большой инстанции от 16 июня 1993 г.
В связи с проведением в Центре искусства и культуры имени Жоржа Помпиду выставки картин Аири Матисса из Государственного Эрмитажа и Государственного музея изобразительных искусств имлш А.С. Пушкина (ГМИИ) дочь коллекционера С.И. Щукина Ирина Щукина, а также некий И. Коновалов, утверждавший, что он является внуком другого известного собирателя западной живописи И. Морозова, предъявили ряд исков к Российской Федерации, Государственному Эрмитажу, ГМИИ имени А.С. Пушкина и Центру Помпиду. Истцы требовали наложения предварительного ареста па картины и выплаты им возмещения в крупных суммах. Картины перешли в собственность государства па основании декретов о национализации 1918 года.
Решением суда в исках Щукиной к Коновалову было отказано со ссылкой на принцип судебного иммунитета государства и его собственности.
От имени российского государства в суде было заявлено, что акт о национализации представляет собой осуществление публичной власти государства и касался коллекции картин, принадлежащей его гражданам и находящейся па его территории. Кроме того, было обращено внимание суда на то, что иммунитетом от принудительных мер пользуется не только государство как таковое, но также два музея, осуществляющих хранение картин в рамках выполнения публично-правовых функций в области культуры, на что они были уполномочены Министерством культуры РФ.
Суд согласился с этими доводами и признал, что при отсутствии согласия государства па рассмотрение дела иски не могут быть предметом рассмотрения суда. На этом же основании суд отказал истцам в признании их требований об осуществлении мер принудительного характера в отношении картин.
Однако в практике судов ряда стран и при наличии законов и отдельных международных соглашений не все вопросы, касающиеся иммунитета государства, можно считать окончательно решенными. Характерный пример дала судебная практика США.
Суть дела состоит в следующем. В 1941 году 19-летний гражданин США еврейской национальности Г. Принц вместе со своими родителями, сестрой и двумя братьями оказался в Словакии. Вся его семья погибла в фашистских лагерях, он единственный выжил, пройдя Освенцим и принудительные работы под землей на военных объектах Мессершмита. После длившихся десятилетия попыток получить возмещение за причиненный ему фашистской Германией ущерб он предъявил в 1992 году иск в американском суде к правительству ФРГ. Дело рассматривалось в судах США дважды. Ответчик, опираясь на американский закон 1976 года, ссылался па судебный иммунитет, поскольку предусмотренные этим законом исключения, и прежде всего в отношении действий, которые можно было бы отнести к коммерческой активности, не могли быть применены в данном случае. Суд первой инстанции не признал судебный иммунитет, а при рассмотрении дела в 1994 году в федеральном апелляционном суде (Court of Appeals) мнения судей разделились, хотя большинство высказалось за то, что апелляционный суд не обладает компетенцией для рассмотрения иска. В связи с этим решением были даже подготовлены Палатой представителей предложения о внесении изменений в закон 1976 года, исключающие возможность для государства-ответчика ссылаться па принцип иммунитета государства.
4. Действующее российское законодательство традиционно исходит из абсолютного признания принципа иммунитета государства во всех случаях, независимо от характера действий государства и его органов. Так, АПК РФ в ч. 1 ст. 213 ("Судебный иммунитет") предусматривает следующее положение: "Предъявление- в арбитражном суде иска к иностранному государству, привлечение его в качестве третьего лица к участию в деле, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятие по отношению к нему других мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения решения арбитражного суда допускаются лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено федеральными законами или международными договорами Российской Федерации". (Аналогичное положение содержится в ст. 435 ГПК РСФСР за исключением отсылки к федеральным законам. Кроме того, ст. 435 предусматривает возможность применения ответных ограничений.)
ГК РФ (часть первая), действующий с 1 января 1995 г., как уже отмечалось выше, исходит из того, что в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, Россия как государство выступает на равных началах с иными участниками этих отношений - гражданами и юридическими лицами. Статья 127 ГК предусматривает, что особенности ответственности РФ и ее субъектов в этих отношениях с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств определяются законом об иммунитете государства и его собственности.
Поскольку такой закон принят не был, следует исходить из того, что в РФ иммунитет иностранного государства и его собственности признается в полном объеме, что, однако, не решает проблемы признания за рубежом иммунитета РФ в таком же полном объеме.
Практика заключения российским государством крупных кредитных соглашений, долговременных концессионных и инвестиционных соглашений идет по пути включения в них условий, предусматривающих прямое согласие на рассмотрение споров в иностранном суде или в порядке арбитражного разбирательства в третейском суде без использования ссылки на иммунитет государства.
В ряд заключенных российским государством и его органами контрактов с иностранными юридическими лицами и иностранными государствами было включено согласие российской стороны на отказ (или изъятие) от юрисдикционного иммунитета и его видов. Эта практика закреплена в Законе о соглашениях о разделе продукции 1995 года (см. гл. 8), в котором впервые было установлено, что в соглашениях, заключаемых с иностранными гражданами и юридическими лицами, может быть предусмотрен в соответствии с законодательством РФ отказ государства от судебного иммунитета, иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска и исполнения судебного и (или) арбитражного решения (ст. 23).
В Комментарии к этому закону (С.А. Сосна) обращалось внимание на то, что концепция абсолютного иммунитета уже давно не отражает ни практику участия российского государства в экономических, коммерческих отношениях с зарубежными странами, ни современную доктрину иммунитета государства.

§ 3. Правовой режим гражданско-правовых сделок, совершаемых государством

1. Внешнеторговые сделки заключаются в России, как правило, любыми юридическими лицами (см. гл. 5).
Для российского законодательства характерно отрицательное отношение к выступлениям государства в качестве непосредственного субъекта таких внешнеторговых сделок. Эта возможность у государства имеется, но она должна быть ограничена, поскольку любой такой случай может повлечь за собой возникновение универсальной ответственности государства. В ст. 11 Закона о государственном регулирований внешнеторговой деятельности 1995 года предусмотрено, что государство РФ, ее субъекты и муниципальные образования - осуществляет внешнеторговую-деятельность непосредственно только в случаях, установленных федеральными конституционными законами, федеральными законами, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов РФ.
С точки зрения нашего права и нашей доктрины о раздельной ответственности государства и государственных юридических лиц следует считать, что государственные внешнеторговые организации как самостоятельные юридические лица не должны пользоваться иммунитетом, предоставляемым государству. В новых условиях хозяйственной деятельности в России и в других государствах СНГ субъектом внешнеторговых сделок стали не только внешнеторговые организации, но и обычные государственные предприятия. При этом ни те, ни другие не могут рассматриваться как органы государства, обладающие иммунитетом. Поскольку внешнеторговые сделки осуществляются не государством, а через самостоятельные юридические лица, иммунитет государства не играет существенной роли для внешнеторговой деятельности.
В тех же исключительных случаях, когда внешнеторговую сделку заключило торговое представительство от имени государства, такая сделка должна рассматриваться как совершенная самим государством.
Торгпредство - это орган, осуществляющий за границей права РФ в области внешнеэкономической деятельности Положение о торговых представительствах СССР за границей было утверждено с дополнениями и поправками законом СССР, принятым Верховным Советом СССР 3 августа 1989 г.
Торгпредство не является юридическим лицом. Права и обязанности по его сделкам возникают непосредственно у государства Отсюда вытекает, что "по обязательствам торговых представительств СССР песет ответственность советское государство" (ст 6 Положения)
Положение предусматривает, что торгпредства могут совершать от своего имени и от имени государства сделки и иные юридические акты, необходимые для осуществления возложенных на них задач, выступать в судах в качестве истца или представителя истца.
В качестве ответчика торгпредства могут выступать в судах лишь по спорам, вытекающим из сделок и иных юридических актов, совершенных торгсредствами в странах пребывания, и только в тех странах, в отношении которых СССР в международных /{01 опорах или одностороннего заявления, доведенного до сведения компетентных органов стран пребывания, выразил согласие на подчинение торшредства суду страны пребывания по указанным спорам Таким образом, статус торгпредства определяется в принципе российским правом Это вытекает из того, что торгпредство - орган государства, а па органы государства распространяются законы этого государства; поэтому личным законом торгпредства является российское право.
Принудительное исполнение окончательных судебных решений, вынесенных против торгпредства по этим спорам, может иметь место, но лишь в отношении товаров и долговых требований торгпредства.
На практике бывали случаи, когда к торгпредству пытались предъявлять иски бывшие собственники национализированного в СССР имущества и другие лица, у которых имелась мнимая или действительная претензия к советскому государству. Суд не может рассматривать такие иски к торгпредству, поскольку изъятия из иммунитета торгпредства допускаются только в отношении совершенных им торговых сделок в данной стране. Если сделку заключает какое-либо российское юридическое лицо, то торгпредство ответственности за сделку не песет.
Суды в странах Запада неоднократно пытались представить торгпредство в качестве лица, несущего универсальную ответственность за действия всех наших организаций. Однако с этой точкой зрения согласиться нельзя. Торгпредство - это орган государства, и потому его правовое положение определяется российским правом, которое устанавливает, что торгпредство не отвечает по обязательствам внешнеэкономических и иных хозяйственных организаций, а последние не отвечают по обязательствам торгпредства.
В "торговых договорах, заключаемых СССР, указывалось, что правительство СССР несет ответственность лишь по тем торговым сделкам, которые были надлежащим образом заключены торгпредством или гарантированы от имени торгпредства. Советское правительство не несет ответственности по сделкам хозяйственных организаций, а хозяйственные организации не несут ответственности по сделкам торгпредства.
Концепция участия государства в гражданско-правовых отношениях, которая стала складываться в 90-е годы, получила отражение в Основах гражданского законодательства 1991 года. По своим гражданско-правовым обязательствам государство отвечает находящимися в его собственности средствами государственной казны. Эти положения, согласно Основам, должны применяться соответственно к автономным образованиям, административно-территориальным образованиям, уполномоченным ими органам. Автономные образования и административно-территориальные образования отвечают по своим обязательствам находящимися в их собственности средствами, не закрепленными за юридическими лицами в полное хозяйственное ведение или оперативное управление.
В ряд заключенных российским государством и его органами соглашений и контрактов с иностранными юридическими лицами и иностранными государствами было включено согласие российской стороны на отказ (или изъятие) от юрисдикционного иммунитета и его видов.
2. Особое положение государства как участника международных хозяйственных отношений выражается и в том, что к обязательствам государства в принципе может применяться только его право, кроме случаев, когда государство прямо выразило свое согласие на применение иностранного права. Поэтому правоотношения по договору государства с иностранной компанией или иностранным гражданином регулируются внутренним законодательством государства - стороны в договоре, а не законодательством другого государства или международным правом, если в договоре не предусмотрено иное.
Из этого признанного в доктрине положения исходила Постоянная палата международного правосудия в своих известных решениях о сербских и бразильских займах, вынесенных в 1929 году. По иску французских держателей сербских государственных займов к югославскому правительству палата признала, что права и обязанности по этим займам подчинены не праву Франции, где по ним были выпущены облигации, а законам Югославии. По мнению Палаты, природа суверенного государства проявляется в том, что действительность принятых им обязательств не может быть подчинена иному закону, чем его собственному.
Из решения Международного суда ООН от 6 июля 1957 г. по франко-норвежскому спору о норвежских займах также может быть сделан вывод о том, что к договору между государством и иностранным гражданином или юридическим лицом применяется внутреннее право данного государства. Отсюда следует, что к обязательствам по займам в принципе должно применяться право страны, выпустившей заем. То же самое следует сказать и о концессионных договорах, хотя концессии обладают определенной спецификой. Все вопросы концессионного договора относятся к внутренней компетенции государства. Концессионный договор - это сделка, правоотношения по которой регулируются внутренним правом, и она не является международным договором.
В то же время концессию нельзя рассматривать и как гражданско-правовой контракт, одностороннее прекращение которого неправомерно. Это односторонний акт государства ("соизволение"), предоставляющий частной компании, в том числе и иностранной, право осуществлять в интересах данного государства, развития его экономики определенную хозяйственную деятельность. В этих же интересах действие такого акта может быть досрочно прекращено, предоставленная концессия может быть "взята обратно".
Так, к началу 80-х годов основные развивающиеся страны - экспортеры нефти фактически ликвидировали концессии, учитывая при этом особую природу концессионных договоров. В 1981 году Иран аннулировал все соглашения о добыче нефти и эксплуатации нефтяных месторождений, заключенные бывшим шахским правительством этой страны с западными компаниями.
Сам термин "концессия" означает уступку прав, принадлежащих государству, другому лицу, в том числе и иностранному инвестору. Концессионный договор используется в современной практике недропользования, и в нем удельный вес гражданско-правовых положений, регулируемых нормами международного частного права, увеличивается.
3. Учитывая современные тенденции по вопросу об участии государства в гражданско-правовых отношениях, осложненных иностранным элементом, в проекте части третьей ГК РФ предложено предусмотреть следующие положения, сформулированные в специальной статье:
"К гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, с участием государства правила настоящего раздела применяются на общих основаниях, если иное не установлено законом".

Контрольные вопросы

1. Какие бывают виды иммунитета государства?
2. В чем различие между концепцией абсолютного иммунитета и концепцией ограниченного (функционального) иммунитета?
3. В каких странах приняты законы об иммунитете государства и какова практика их применения?
4. Какова практика по вопросу об иммунитетах при заключении соглашений и контрактов, в качестве одной из сторон которых выступает российское государство или его органы?

§ 1. Вопросы собственности в международных отношениях. § 2. Коллизионные вопросы права собственности. § 3. Применение за границей законов о национализации. § 4. Правовое регулирование иностранных инвестиций. § 5. Иностранные инвестиции в свободных экономических зонах. § 6. Правовое положение собственности Российской Федерации и российских организаций за границей

ЛИТЕРАТУРА

Перетерский И.О., Крылов С.Б. Международное частное право. М., 1959. С. 94-117; Линц Л А. Курс международного частного права. Особенная часть. М., 1975. С. 99-127; Лунц Л.А., Марышева Н.И., Садиков О.Н. Международное частное право. М., 1973. С. 118-129; Перетерский И.О. Борьба СССР за равноправие двух систем собственности в международных отношениях // Ученые записки АОН. М., 1947. Вып. 1. С. 113-151; Корецкий В.М. Очерки англоамериканской доктрины и практики международного частного права. М., 1948. С. 197-395; Вилков Г.Е. Национализация и международное право. М., 1962; Богатырев А.Г. Инвестиционное право. М., 1992; Правовое регулирование иностранных инвестиций в России: Сб. статей. М., 1995; Богуславский ММ. Иностранные инвестиции: правовое регулирование. М., 1996; Игнатов В., Бутов В. Свободные экономические зоны. М., 1997; Дерюгина С.В Правовые аспекты понятия "свободная экономическая зона" // Государство и право. 1997. № 5. С. 115-121; Международное частное право: Сб. документов / Сост. К.А. Бекяшев, А.Г. Ходаков. М., 1997. С. 592-658; Международно-правовые основы иностранных инвестиций в России: Сб. нормат. актов и документов. М., 1995; Правовое регулирование иностранных инвестиций в Российской Федерации: Сб. нормат. актов. М., 1995; Правовой режим российских инвестиций за рубежом: Сб. нормат. актов. М., 1997.
Новая литература: Звеков В.П. Международное частное право. Курс лекций. М., 1999. С. 238-271; Ануфриева Л.П. Международное частное право. Особенная часть. М., 2000. Т. 2. С. 115-178; Международное частное право. Учебник / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М., 2000. С. 271-297; Международное частное право. Учебник / Под ред. Н.И. Марышевой. М., 2000. С. 175-203; Гаврилов В.В. Международное частное право. М., 2000. С. 130-166; Доронина Н. Комментарий к закону об иностранных инвестициях // Право и экономика. 2000. № 4. С. 61-74; № 5. С. 41-54; № 6. С. 40-46; Кучер АЛ, Никитин М.С. Новый режим иностранных инвестиций // Законодательство. 1999. № 11. Амвросов А. Недостатки Закона об иностранных инвестициях в свете корпоративного права // ЭЖ-Юрист. 2000. № 32; Харченко В.В. Порядок осуществления Российской Федерацией правомочий собственника за рубежом // Журнал международного частного права. 1997. № 1(15); Кирин А. Правовые основы отношений государства и инвесторов. М., 1998; Крамаренко А. Порядок государственной регистрации коммерческих организаций с иностранными инвестициями // Право и экономика. 1999. № 10. С. 12-19; Кувшинов В. Иностранный инвестор // Закон. 1999. № 12. С. 29-37; Нешатасва Т. Иностранные предприниматели в России. Судебно-арбитражная практика. М., 1998; Круто С. Инвестиционная деятельность в субъектах Российской Федерации // Хозяйство и право. № 10. С. 36-49; Хлестов О.Н. О судьбе культурных ценностей, перемещенных в ходе Второй мировой войны (международно-правовые аспекты) // Журнал российского права. 1999. № 11. С. 67 и след.

§ 1. Вопросы собственности в международных отношениях

Проблемы собственности в современных международных отношениях многообразны. В традиционных курсах международного частного права стран Запада раздел о праве собственности сводится, как правило, исключительно к изложению коллизионных вопросов. Между тем ни вопросы национализации, ни вопросы участия иностранного капитала в разработке естественных ресурсов, ни вопросы режима иностранных инвестиций не могут быть сведены к проблемам коллизионного характера и должны рассматриваться наряду с ними.
Большое теоретическое и практическое значение имеет признание права собственности государства на его имущество, находящееся за рубежом. Право одного государства должно относиться, таким образом, к существованию права другого государства как к объективному факту.
Советскому государству пришлось вести длительную борьбу за признание данного принципа. Эта борьба велась на конференциях в Генуе и Гааге, когда была предпринята попытка заставить советское государство отменить национализацию орудий и средств производства. Она велась в иностранных судах, которые стремились подходить к собственности советского государства за границей как к обычной частной собственности иностранца, и не признавали право собственности СССР на находящееся за границей национализированное имущество.

§ 2. Коллизионные вопросы права собственности

1. В законодательстве многих государств проводится различие между правом на недвижимое имущество и правом на движимое имущество. В отношении недвижимости законодательство, судебная практика и доктрина этих государств придерживаются принципа, согласно которому право собственности на недвижимость регулируется законом места нахождения недвижимости. Этот закон определяет и содержание права собственности на недвижимость, и форму и условия перехода прав на недвижимость. Особенно жестко данный принцип проводится в отношении такой основной категории недвижимого имущества, как земельные участки. В специальных реестрах и книгах ведется строгая регистрация прав собственности на землю.
Российские юридические лица и иные наши организации точно так же, как и граждане России, если им принадлежит недвижимое имущество за рубежом, имеют право владеть, пользоваться и распоряжаться таким имуществом в полном объеме в соответствии с правилами местного законодательства.
Более сложным является положение с движимым имуществом. Сюда относятся обычно права требования, ценные бумаги, транспортные средства, личные вещи и т.д. В отношении этой категории имущества в различных государствах по-разному решается вопрос о значении принципа закона места нахождения вещи, хотя и в отношении режима движимого имущества указанный принцип имеет решающее значение.
Во-первых, считается общепризнанным, что если в каком-либо государстве вещь правомерно перешла по законам этого государства в собственность определенного лица, то при изменении места нахождения вещи право собственности на данную вещь сохраняется за ее собственником. Таким образом, признается право собственности на вещь, приобретенную за границей.
Во-вторых, обычно признается, что объем прав собственника определяется законом места нахождения вещи. Из этого следует, что при перемещении вещи из одного государства в другое (как это происходит именно с движимым имуществом) соответственно изменяется и содержание прав собственника. При этом не имеет значения, какие права принадлежали собственнику вещи до ее перемещения в данное государство. Право собственности на вещь, например приобретенную иностранцем на своей родине, признается, но содержание этого права будет определяться не законом страны его гражданства, а законом места нахождения вещи.
В доктринах международного частного права существуют различные точки зрения на то, какой закон регулирует переход права собственности, если вещь приобретается не в том государстве, где она находится. В одних странах доктрина высказывается в пользу применения закона места нахождения вещи, в других предпочтение отдается личному закону собственника.
В Великобритании и США в течение длительного времени исходным был принцип, согласно которому права на движимость определяются личным законом собственника. В курсе Дайси обращается внимание на переход от принципа личного закона к принципу места нахождения вещи.
В праве Франции в ряде случаев переход права собственности на движимость определяется законом места нахождения вещи; в то же время в наследственном праве переход имущества в порядке наследования часто определяется личным законом наследодателя. Однако принцип личного закона рассматривается в современной доктрине больше как исключение из общего правила. Этот принцип продолжает сохраняться в законодательстве лишь отдельных стран (Аргентины, Бразилии).
Расширение применения закона места нахождения вещи обосновывается в иностранной литературе прежде всего интересами гражданского оборота.
Таким образом, как правило, принцип lex rei sitae определяет, какие вещи могут быть вообще объектом права собственности, объем и содержание прав и обязанностей собственника и чаще всего возникновение, переход и прекращение права собственности.
2. Коллизионные вопросы отношений, вытекающих из права собственности, регулируются также в отдельных международных соглашениях. Гаагская конвенция о праве, применяемом к переходу права собственности в международной торговле товарами, 1958 года решает ряд вопросов, связанных с переходом права собственности, не на основании принципа lex rei sitae, а на основании обязательственного статута, т.е. права, применяемого сторонами к сделке внешнеторговой купли-продажи (см. гл. 8).
3. В действующем в России законодательстве имеется несколько коллизионных норм, касающихся права собственности. Основное правило содержится в ст. 164 Основ гражданского законодательства 1991 года, носящей название "Право собственности". В этой статье закреплен ряд положений. Во-первых, установлено, что "право собственности на имущество определяется по праву страны, где это имущество находится" (п. 1). Во-вторых, предусматривается, что право собственности на транспортные средства, подлежащие внесению в государственные реестры, определяется по праву страны, где транспортное средство внесено в реестр. В-третьих, предусмотрено, что "возникновение и прекращение права собственности на имущество определяются по праву страны, где это имущество находилось в момент, когда имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для возникновения или прекращения права собственности, если иное не предусмотрено законом" (п. 2).
Таким образом, в РФ закон места нахождения вещи признается исходным коллизионным началом для решения вопросов права собственности. Закон места нахождения вещи определяет прежде всего, какие вещные права возможны вообще и каково их содержание.
Из положения п. 2 ст. 164 Основ следует, что если право собственности на движимую вещь возникло по закону ее места нахождения, то оно не может прекратиться в силу перемещения вещи в другую страну, в которой на основании действующего в ней законодательства такое право собственности не могло бы возникнуть в таком же порядке, как в первой стране.
Вопросы перехода права собственности и риска случайной гибели вещи имеют особое значение в международной купле-продаже товаров. В действующем в России законодательстве установлены специальные коллизионные нормы по этим вопросам применительно к обязательственному статуту (см. гл. 8).
В п. 3 ст.164 Основ гражданского законодательства предусмотрено, что "возникновение и прекращение права собственности на имущество, являющееся предметом сделки, определяются по праву места совершения сделки, если иное не установлено соглашением сторон". Это означает, что за основу принят принцип автономии воли сторон. Если же стороны в контракте не решили этот вопрос, то тогда начинает действовать коллизионный принцип lex loci contractus. Статья 223 ГК РФ предусматривает, что право собственности возникает с момента передачи вещи, если иное не предусмотрено законом или договором. Согласно ст. 459 ГК РФ, если иное не предусмотрено договором купли-продажи, риск случайной гибели переходит на покупателя с момента, когда в соответствии с законом или договором продавец считается исполнившим свою обязанность по передаче товара покупателю.
Особые сложности в международной практике вызывают случаи, когда предметом сделки является товар в пути. Например, товар перевозится морем или по железной дороге, а стороны во время его нахождения в пути совершают сделку по передаче на него права собственности. Какое право тогда следует применять: страны отправления товара, страны назначения или какого-либо промежуточного пункта нахождения вещи? Закон предписывает в этих случаях применять закон места отправки вещи. Согласно п. 3 ст. 164 Основ, "право собственности на имущество, находящееся в пути по внешнеэкономической сделке, определяется по праву страны, из которой это имущество отправлено, если иное не установлено соглашением сторон".
Более подробные правила содержатся в Проекте части третьей ГК РФ. Там предложены следующие общие положения о праве, подлежащем применению к вещным правам: 1) содержание права собственности и иных вещных прав на недвижимое и движимое имущество, их осуществление и защита определяются по праву страны, где это имущество находится; 2) принадлежность имущества к недвижимым или движимым вещам определяется по праву страны, где это имущество находится.
Возникновение и прекращение права собственности и иных вещных прав на имущество определяются, согласно проекту, по праву страны, где это имущество находилось в момент, когда имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для возникновения либо прекращения права собственности и иных вещных прав, если иное не предусмотрено законом. Возникновение и прекращение права собственности и иных вещных прав по сделке, заключаемой в отношении находящегося в пути движимого имущества, определяются по праву страны, из которой это имущество отправлено, если иное не предусмотрено законом.
Возникновение права собственности и иных вещных прав на имущество вследствие приобретательной давности определяется правом страны, где имущество находилось в момент окончания срока приобретательной давности.
Согласно проекту, к праву собственности и иным вещным правам на воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания и космические объекты, подлежащие государственной регистрации, их осуществлению и к защите этих прав применяется право страны, где эти суда и объекты зарегистрированы.
Коллизионные нормы в отношении вещных прав содержатся также в КТМРФ 1999г.
Согласно ст. 417 КТМ права на имущество, затонувшее во внутренних морских водах или в территориальном море, а также отношения, возникающие в связи с затонувшим имуществом, определяются законом государства, в котором имущество затонуло.
К затонувшим в открытом море судам, находящимся на них грузам и иному имуществу применяется закон государства флага судна.
В отношениях между предприятиями, к которым продолжают применяться ОУП СЭВ 1968/1988 годов, момент перехода права собственности и риска случайной гибели товара с продавца на покупателя определяется не путем применения коллизионных норм, а исходя из единых материально-правовых норм. Так, этот переход при железнодорожных перевозках считается совершенным "с момента передачи товара с железной дороги страны продавца железной дороге, принимающей товар", в водных перевозках на условиях "фоб", "сиф" и "каф" - "с момента перехода товара через борт судна в порту погрузки".

§ 3. Применение за границей законов о национализации

1. Под термином "национализация" понимается огосударствление, т.е. изъятие имущества, находящегося в частной собственности, и передача его в собственность государства. В результате национализации в собственность государства переходят не отдельные объекты, а целые отрасли экономики. Национализацию как общую меру государства по осуществлению социально-экономических изменений следует отличать от экспроприации как меры по изъятию отдельных объектов в собственность государства и от конфискации как меры наказания индивидуального порядка.
Характер национализации зависит от того, кем и в каких целях она проводится. В 1917-1920 годах советским государством проводилась национализация земли, банков, промышленных и торговых предприятий и т.д.
Мероприятия по национализации были осуществлены в ряде стран Восточной Европы и Азии. Социалистическая национализация означала, что право частной собственности на национализированное имущество было уничтожено и возникло новое, принципиально иное по содержанию право социалистической собственности. Позднее национализация стала важным средством в борьбе освободившихся от колониальной зависимости молодых государств за достижение ими экономической независимости. В зависимости от конкретных условий процесс создания государственного сектора путем национализации протекал в этих странах по-разному: в одних национализировалась только собственность, которая принадлежала иностранному капиталу, в других затрагивался и местный частный капитал.
Национализация проводилась и в ряде высокоразвитых стран Запада.
2. Право любого государства на национализацию частной собственности, в том числе и принадлежащей иностранцам, вытекает из общепризнанного принципа международного права - суверенитета государства. Осуществление национализации - это одна из форм проявления государственного суверенитета
Каждое государство в силу суверенитета устанавливает свою политическую и экономическую систему, свою систему права собственности. Государство имеет исключительное право устанавливать содержание и характер права собственности, порядок приобретения, перехода и утраты этого права.
Право государства на национализацию, включающее право свободно распоряжаться своими естественными ресурсами и богатствами, было подтверждено в ряде резолюций Генеральной Ассамблеи ООН. Так, 21 декабря 1952 г. Генеральная Ассамблея ООН на своей VII сессии приняла резолюцию № 626_"О праве свободной эксплуатации естественных богатств и ресурсов". В ней говорится, что "право народов свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами и свободно их эксплуатировать является их неотъемлемым суверенным правом и соответствует целям и принципам Устава Организации Объединенных Наций". В резолюции рекомендуется всем государствам - членам ООН воздерживаться от действий, прямых или косвенных, имеющих целью препятствовать осуществлению суверенных прав того или иного государства в отношении его естественных богатств. В то же время в резолюции не содержится каких-либо положений, которые ограничивали бы право государства национализировать собственность иностранцев или устанавливали бы условия проведения такой национализации. Поскольку осуществление национализации относится к внутренней компетенции государства, ни один международный орган не может обсуждать меры по национализации собственности иностранцев. Это положение нашло свое подтверждение также в решении Международного суда ООН, который признал себя некомпетентным рассматривать жалобу правительства Великобритании (1951 г.) в связи с национализацией Ираном Англо-Иранской нефтяной компании.
Таким образом, с точки зрения современного международного права право осуществлять национализацию собственности, в том числе собственности иностранных граждан и компаний, является бесспорной прерогативой суверенного государства.
3 Международное публичное право признает право государства на проведение национализации, но оно не регулирует и не может регулировать отношения собственности, возникающие между государством и частными физическими и юридическими лицами. Условия проведения национализации определяются не международным пра-^1з"м","ТЪ1йу^трённйм^?авомТосударства, осуществляющего национализацию. " "
При всех отличиях, связанных с историческими, политическими и экономическими условиями проведения национализации в различных странах, с точки зрения проблематики международного частного права важно выявление некоторых общих черт, характерных для правовой природы национализации.
Во-первых, всякий акт национализации - это акт государственной власти; во-вторых, это социально-экономическая мера общего характера, а не мера наказания отдельных лиц; в-третьих, национализация может осуществляться в отношении собственности вне зависимости от того, кому она принадлежит (отечественным или иностранным физическим и юридическим лицам); в-четвертых, каждое.государство, проводящее национализацию, определяет, должна ли выплачиваться иностранцам компенсация за национализированную собственность, а если должна, то в каком размере Внутренний закон государства может предусмотреть предоставление компенсации, условия и время ее выплаты, что имело место в ряде стран.
В качестве примера можно привести ст. 3 иракского закона № 59 от 1 июня 1972 г. о национализации "Ирак петролеум компани", в которой указывалось, что иракское государство уплатит ей компенсацию. Однако из этой компенсации, согласно закону, должны быть вычтены долги компании (налоги, местные долги, связанные с операциями) и суммы, которые причитаются иракскому государству.
В 1973 году Генеральная Ассамблея ООН подтвердила право освободившихся государств самим определять формы и размер компенсации (резолюция 3171/XXXVIII).
Вместе с тем государство как сторона в международном договоре о взаимной защите инвестиций может принять на себя обязательства не осуществлять меры по принудительному изъятию капиталовложений, в том числе путем национализации, реквизиции или конфискации в административном порядке. Такое обязательство Советского Союза (так же, как другого государства - стороны в договоре) содержится в двусторонних соглашениях о поощрении и взаимной защите капиталовложений, заключенных правительством СССР с правительствами Великобритании, ФРГ, Франции, Финляндии и других стран. В этих соглашениях предусматривалось, что при национализации иностранных капиталовложений, проведенной в случаях, когда этого требуют государственные или общественные интересы, будет выплачиваться компенсация. Она должна выплачиваться без необоснованной задержки, быть конвертируемой и свободно переводимой с территории одной страны на территорию другой.
Таким образом, Советский Союз, а затем Россия и другие страны СНГ признали в заключенных ими соглашениях принцип быстрой, адекватной и эффективной компенсации (например, ст. 5 Договора РФ с Японией от 13 ноября 1998 г., ст. 5 договора с Кореей от 14 декабря 1990 г) Естественно, что такое признание принципа компенсации не имеет обратной силы и не может быть распространено на национализацию, проведенную в нашей стране в период до заключения этих соглашений.
4. Законы о национализации имеют экстерриториальное действие, т.е. должны признаваться и за пределами государства, их принявшего. Это означает, что государство, осуществившее национализацию, должно быть признано за границей собственником как имущества, которое находилось в момент национализации в пределах его территории, так и национализированного имущества, находившегося в момент национализации за границей.
В настоящее время, как правило, ни судебной практикой, ни юридической доктриной стран Запада не оспаривается экстерриториальное действие законов о национализации в отношении имущества, которое в момент национализации находилось на территории государства, осуществившего национализацию, а затем было вывезено за границу в порядке ведения внешней торговли, в качестве экспонатов на выставки или для иных целей.
Решающее значение для признания судами принципа экстерриториального действия законов о национализации имела длительная борьба советского государства, которую оно вело за признание своих прав на имущество, приобретенное в силу законов о национализации.
Первым решением, которым было признано экстерриториальное действие советских законов о национализации, было решение Высшего суда Великобритании от 12 мая 1921 г. по делу "A.M. Лютер против Д. Сегора". Суть этого известного дела сводилась к следующему. В августе 1920 г. Наркомвнешторг РСФСР продал английской фирме "Сегор" партию фанеры. До национализации фанера была собственностью акционерного общества "Лютер". Национализированный товар (фанера) в момент национализации находился на складе предприятия общества "Лютер" в Новгороде. После прибытия фанеры в Великобританию бывшие собственники общества "Лютер" предъявили иск фирме "Сегор" о возврате фанеры. Первоначально иск был удовлетворен, однако при вторичном рассмотрении дела уже после заключения первого торгового договора между РСФСР и Великобританией в 1921 году английский суд отклонил иск. Судья Скрстон (Scruttori), в частности, указал, что если Л Б. Красин (глава советской торговой делегации) привез товары в Англию от имени своего правительства и объявил, что они принадлежат правительству, то ни один английский суд не может проверять такое заявление Как заявил судья Варипгтон (Waningtori), суд не может "входить в рассмотрение вопроса о действительности актов, коими право собственности на спорные товары было изъято от истцов и перенесено на ответчиков". Судьи отвергли довод истца о том, что советские законы о национализации якобы противоречат принципам справедливости и морали и поэтому действие их не может быть признано в Великобритании.
Из решений судов других стран следует указать на решение федерального суда США от 5 июня 1931 г. по делу о советском золоте (по иску Банка Франции к американским банкам), в котором было признано, что акты национализации должны рассматриваться как действительные (см. гл. 6). В решениях американских судов по делу "правительство США против банкирского дома М. Бельмонт" (1937 г.) и по делу Пинка (1942 г.) было признано экстерриториальное действие советских законов о национализации в отношении имущества отделений национализированных русских юридических лиц, находившегося в момент национализации на территории США.
Верховный суд США в своем решении от 2 февраля 1942 г. по иску правительства США к Пинку, ликвидатору американских отделений национализированных русских страховых обществ, указал: "Мы решаем, что право на фонды или на имущество, о которых идет речь, было приобретено советским правительством как преемником "Первого русского страхового общества"; что это право оказалось переданным Соединенным Штатам по соглашению с Литвиновым и что Соединенные Штаты имеют право на имущество (фонды) вопреки притязаниям общества и иностранных кредиторов".

Забелова Людмила Борисовна - кандидат юридических наук, кандидат психологических наук, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Московского института экономики, менеджмента и права.

Понятие, виды и основные концепции государственного иммунитета

Понятие иммунитета государства сложилось первоначально в международном праве обычного характера и лишь затем получило закрепление в международных договорах и судебной практике. В основе понятия иммунитета государства лежит основополагающий принцип международного права, выраженный в латинской формуле - равный над равным не имеет власти и юрисдикции. В понятии государственного иммунитетаследует различать два аспекта:

1) юрисдикционный иммунитет как институт процессуально-правового характера;

2) иммунитет государственной собственности как материально-правовой институт.

Несмотря на различные характеристики государственного иммунитета, общим качеством выступает сам факт существования суверенных государств как основных звеньев международной системы.

Государство вправе вступать в имущественные и неимущественные гражданские правоотношения, обладающие особой спецификой, поскольку государство обладает качеством особого субъекта права. Сделки, совершаемые государством, имеют особый правовой режим. Особенности правового регулирования частноправовой деятельности государства предопределены его суверенитетом. Вступая в гражданско-правовые отношения, государство не теряет свои качества как суверена. Абсолютный суверенитет предполагает наличие у государства целого комплекса иммунитетов.

Судебный иммунитет- неподсудность одного государства судам другого. Государство без его согласия не может быть привлечено к суду другого государства.

Иммунитет от предварительного обеспечения иска. Нельзя в порядке предварительного обеспечения иска принимать без согласия государства какие-либо принудительные меры в отношении его имущества.

Иммунитет от принудительного исполнения судебного решения. Без согласия государства нельзя осуществить принудительное исполнение решения, вынесенного юрисдикционным органом против иностранного государства.

Иммунитет собственности государства. Имущество государства, находящееся за границей, не может быть объектом для принудительных мер государства, на территории которого оно находится. Собственность государства пользуется неприкосновенностью.

Иммунитет от подчинения действию законодательства другого государства. Законы государства и иные нормативные акты имеют действие на территории только того государства, где они легитимно приняты.

Во второй половине XX в. участие государства в гражданских отношениях возросло, что послужило причиной появления в доктрине теорий «служебного» иммунитета, «торгующего» государства, государства-коммерсанта или доктрины функционального (ограниченного) иммунитета. Суть этих теорий сводится к тому, что если государство от своего имени совершает торговые сделки, оно автоматически в отношении таких сделок и связанного с ними имущества отказывается от иммунитета и ставит себя в положение частного лица, т.е. совершает действия коммерческого характера. Другими словами, иностранное государство, его органы, а также собственность пользуются иммунитетом только тогда, когда государство осуществляет суверенные функции.

Институт государственного иммунитета в национальном законодательстве

Национальное законодательство разных государств воплощает различные подходы к институту иммунитета государства. Во многих странах существует законодательство, регулирующее иммунитеты государства: Закон США об иммунитете иностранных государств 1976 г., Акт Великобритании о государственном иммунитете 1978 г., законы об иммунитете иностранного государства Пакистанаи Аргентины1995 г. Все эти законы основаны на доктрине функционального иммунитета государства. Иностранное государство пользуется иммунитетом только в случаях совершения суверенных действий (открытие дипломатических и консульских представительств). Если же государство совершает действия коммерческого характера, оно иммунитетом не пользуется.

Так согласно Закону СШАиностранное государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции в судах США в любом деле, в котором иск основан на:

1) коммерческой деятельности, осуществляемой в США иностранным государством;

2) действии, совершенном в США в связи с коммерческой деятельностью иностранного государства, осуществляемой в любом месте;

3) действии, совершенном вне территории США в связи с осуществлением коммерческой деятельности иностранного государства в любом месте, и влекущем прямые последствия в США.

Таким образом, по любому требованию о предоставлении судебной защиты иностранное государство несет ответственность в такой же форме и степени, как частное лицо в сходных обстоятельствах.

Нормы российского законодательства об иммунитете иностранного государства весьма незначительны по объему и крайне противоречивы по содержанию. Так, ФЗ «О соглашениях о разделе продукции»1995 г. говорит о том, что в соглашениях, заключаемых с иностранными гражданами и иностранными юридическими лицами, может быть предусмотрен отказ государства от судебного иммунитета, иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска и исполнения судебного и (или) арбитражного решения (ст. 23). Арбитражный процессуальный кодекс РФсодержит ст. 251 «Судебный иммунитет», которая гласит, что иностранное государство, выступающее в качестве носителя власти, обладает судебным иммунитетомпо отношению к предъявленному к нему иску в Арбитражном Суде в РФ, привлечению его к участию в деле в качестве третьего лица, наложению ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории РФ, и принятию по отношению к нему судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов. Обращение взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения судебного акта Арбитражного Суда допускается только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором РФ или федеральным законом. Судебный иммунитет международных организаций определяется международным договором РФ и федеральным законом. Отказ от судебного иммунитета должен быть произведен в порядке, предусмотренном законом иностранного государства или правилами международной организации.

Гражданский процессуальный кодекс РФв ст. 401 «Иски к иностранным государствам и международным организациям. Дипломатический иммунитет» гласит, что предъявление в суде в РФ иска к иностранному государству, привлечение иностранного государства к участию в деле в качестве ответчика или третьего лица, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории РФ, и принятие по отношению к этому имуществу иных мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в порядке исполнения решений суда допускаются только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором РФ или федеральным законом. Международные организации подлежат юрисдикции судов в РФ по гражданским делам в пределах, определенных международными договорами РФ и федеральными законами.

Проанализировав приведенные выше нормы российского законодательства, можно прийти к заключению о том, что в настоящее время российское право придерживается концепции абсолютного иммунитета иностранного государства в сфере частноправовых отношений, причем такой иммунитет презюмируется, и отказ от него должен быть выражен в явной и недвусмысленной форме. Позиция судебной практики, изложенная в документах Высшего Арбитражного Суда РФ, также поддерживает принцип абсолютного иммунитета. В частности, в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 8 «О действии международных договоров РФ применительно к вопросам арбитражного процесса»от 11 июня 1999 г. указано, что арбитражный суд принимает иск по коммерческому спору, ответчиком в котором является иностранное государство, выступающее в качестве суверена, только при наличии явно выраженного согласия ответчика на рассмотрение спора в Арбитражном Суде РФ. Подобное согласие следует рассматривать в качестве отказа от судебного иммунитета иностранного государства.

Как мы видели ранее, российское законодательство содержит бланкетные нормы, отсылающие в вопросах государственного иммунитета к нормам специального закона. В настоящее время разработан проект федерального закона «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности»Проект был опубликован в приложении к газете ЭЖ-Юрист, 1998, № 36 (38), сентябрь..

Основные начала выступления государства в качестве субъекта МЧП заключаются в том, что отношения имеют исключительно гражданско-правовой характер, а контрагентом государства может выступать только иностранное частное лицо. В современном мире признается общий принцип - государство, участвуя в частноправовых отношениях, выступает в них на равных началах со своими контрагентами. Это положение закреплено в ст.ст. 124 и 1204 ГК РФ. Однако данные нормы российского права имеют диспозитивный характер и предусматривают возможность издания законов, устанавливающих приоритетные права государства в частноправовых отношениях. В отечественной доктрине большинство ученых отмечают, что сделки с государством подвержены повышенному риску.

Институт государственного иммунитета в международных договорах

Основной международно-правовой акт, регулирующий иммунитеты государства, это Европейская (Брюссельская) Конвенция о государственном иммунитете 1972 г., принятая Советом Европы. В Конвенции прямо закреплена теория функционального иммунитета. Иностранное государство пользуется иммунитетом в отношениях публичного характера, но не вправе ссылаться на иммунитет в суде другого государства при вступлении в частноправовые отношения с иностранными лицами.

Основные положения конвенции сводятся к следующему. Договаривающееся государство, выступающее в качестве истца или третьего лица в судебном разбирательстве в суде другого договаривающегося государства, признает в отношении предпринятого судебного разбирательства юрисдикцию судов этого государства. Такое государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции в суде другого договаривающегося государства, если оно ссылается на иммунитет от юрисдикции после принятия решения по существу вопроса. Государство не пользуется иммунитетом в случае, когда судебное разбирательство связано с трудовым соглашением и работа подлежит исполнению на территории государства, где происходит судебное разбирательство и т.д. Российская Федерация в этой Конвенции не участвует.

В 2004 г. подписана Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности(основанная на доктрине функционального иммунитета).

Список литературы

Арбитражный процессуальный кодекс РФ // СПС «Консультант-Плюс».

Гражданский кодекс РФ // СПС «Консультант-Плюс».

Гражданский процессуальный кодекс РФ // СПС «Консультант-Плюс».

Европейская конвенция об иммунитете государств 1972 г. // Международное частное право: Сборник документов. - М.: БЕК, 1997.

Закон Англии об иммунитетах суверенов 1978 г. // Международное частное право. Действующие нормативные материалы. - М., 1999. - С. 61-65.

Закон США об иммунитетах иностранных суверенов 1976 г. / Г.К. Дмитриева, М.В. Филимонова // Международное частное право. Действующие нормативные материалы. - М., 1999. - С. 55-60

Международное частное право. Иностранное законодательство. - М., 2001.

Федеральный закон «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации» // СЗ РФ. - 1999. - № 2. - Ст. 231.

Федеральный закон «О соглашениях о разделе продукции» // СЗ РФ. - 1996. - № 1. - Ст. 18; 1999. - № 7. - Ст. 849.

Бакатин Д.В., Ковалева Т.К., Жарикова Е.С. Иммунитет государства в конституционном и гражданском праве: отдельные аспекты теории и практики // Вестник Московского ун-та. - 1996. - № 6. - С. 26-39. - (Серия 11. Право).

Дамиров Р.Э. Калашникова против США. Определение Конституционного Суда РФ по жалобе Калашниковой // Московский журнал международного права. - 2001. - № 4.

Звеков В. Участие Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований в отношениях, регулируемых гражданским законодательством // Хозяйство и право. - 1998. - № 5. - С. 13-19.

Звеков В.П. Государство как субъект гражданских правоотношений с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств // Комментарий части первой Гражданского кодекса РФ для предпринимателей. - М., 1995.

Канашевский В.А. Публично-правовые образования РФ как субъекты МЧП // Журнал международного частного права. - 2003. - № 3 (41).

Канашевский В.А. Сделки с участием государства в международном частном праве // Журнал международного частного права. - 2006. - № 1 (51).

Колпакова Т.Г. Конституционно-договорные основы международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации // Журнал российского права. - 2001. - № 6.

Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам. Дела по искам к государству // Вестник ВАС РФ. - 1998. - № 2. - С. 90-98.

Пятков Д.В. О гражданской правосубъектности Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований // Журнал российского права. - 1999. - № 10.

Силкина И.В. Лица, имеющие право ссылаться на государственный иммунитет: современные тенденции зарубежной судебной практики // Московский журнал международного права. - 2005. - № 1.

Ушаков Н.А. Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности. - М., 1993.

Хлестова И.О. О присоединении России к Европейской Конвенции об иммунитете государства 1972 г. // Журнал российского права. - 2005. - № 4.

Хлестова И.О. Проблемы юрисдикционного иммунитета иностранного государства в работе Комиссии международного права // Сов. ежегодник международного права. - 1988. - М., 1989. - С. 183-194.

Хлестова И.О. Проблемы юрисдикционного иммунитета иностранного государства (законодательство и практика). - М., 2002.

Швыдак Н.Г. Юрисдикционные иммунитеты иностранных государств в судебной практике Франции и Швейцарии // Журнал российского права. - 1997. - № 7. - С. 125-134.

Шмиттгофф К.М. Экспорт: право и практика международной торговли: пер. с англ. Н.Г. Волковой и др. - М., 1993.

1. Возникновение теории функционального иммунитета явилось ответом на возникшую необходимость в ограничении абсолютного иммунитета государства. Суть теории функционального иммунитета государства достаточно проста: все действия государства делятся на публично-правовые (acta jure imperii) и частноправовые (acta jure qestionis). В результате при публично-правовых действиях, когда государство осуществляет свои функции, основанные на суверенитете, оно сохраняет иммунитет и соответственно неподсудно иностранным судам, в отношении его невозможны меры по обеспечению иска и невозможно принудительное исполнение судебного решения иностранного суда. При действиях частноправового характера государство лишается иммунитета и выступает в отношениях со своими зарубежными контрагентами на равных.

Первая попытка сформулировать теорию функционального иммунитета государства была предпринята в 1891 г. в проекте регламента Института международного частного права, где допускалось предъявление исков к торговым или промышленным предприятиям, принадлежащим иностранному государству.

Следующим шагом стала Конвенция для унификации некоторых правил относительно иммунитета государственных судов от 10 апреля 1926 г., принятая в Брюсселе и дополненная Протоколом от 24 мая 1934 г., которая установила норму о функциональном иммунитете государства.

В мая 1952 г. Государственный департамент США официально объявил, что при выдаче заключений о наличии иммунитета у иностранного государства он будет руководствоваться теорией функционального иммунитета.

2. Первым международным актом, регулирующим иммунитет государства, явилась Европейская конвенция об иммунитете государства, подписанная 16 мая 1972 г. в рамках Совета Европы.

В преамбуле содержалось обоснование принятия Конвенции: «… целью Совета Европы является достижение более тесного союза между его членами; в международном праве существует тенденция к ограничению тех случаев, когда государство может ссылаться на иммунитет в иностранных судах; установление в отношении друг с другом совместных норм, касающихся объема иммунитета от юрисдикции, которым государство пользуется в судах другого государства».

В главе I Конвенции «Иммунитет от юрисдикции» были перечислены условия, при которых Договаривающееся государство не будет пользоваться иммунитетом в судах другого Договаривающегося государства. К таким условиям отнесены:

Предъявление встречного иска к Договаривающемуся государству, выступающему в качестве истца или третьего лица в судебном разбирательстве в суде другого Договаривающегося лица (ст. 1);

Наличие международного соглашения, ясно выраженного положения, содержащегося в договоренности, составленной в письменной форме, или ясно выраженного согласия, данного после возникновения спора (ст. 2);

Договаривающееся государство не пользуется иммунитетом в суде другого Договаривающегося государства, если оно ссылается на иммунитет от юрисдикции после принятия решения по существу вопроса (ст. 3);

Если судебное разбирательство связано с обязательством государства, которое в силу имеющегося соглашения должно быть осуществлено на территории государства, где происходит судебное разбирательство (ст. 4);

Когда судебное разбирательство связано с трудовым соглашением, заключенным между государством и физическим лицом, и работа подлежит исполнению на территории государства, где происходит судебное разбирательство (ст. 5);

Если Договаривающееся государство участвует с одним или несколькими частными лицами в обществе, ассоциации или юридическом лице, имеющем свое реальное или официальное место нахождения или свое главное учреждение на территории государства, где происходит разбирательство (ст. 6);

Если Договаривающееся государство имеет на территории государства, где происходит судебное разбирательство, бюро, агентство либо другое учреждение, через которые оно осуществляет тем же образом, что и частное лицо, промышленную, коммерческую или финансовую деятельность и если судебное разбирательство касается этой деятельности (ст. 7);

a) патента на изобретение, чертежа или промышленной модели, производственного или товарного знака, фирменного наименования или другого аналогичного права;

b) несоблюдения государством в государстве, где происходит судебное разбирательство, упомянутого права, которое в нем охраняется и принадлежит третьему лицу;

c) несоблюдение государством в государстве, где происходит судебное разбирательство, авторского права, которое в нем охраняется и принадлежит третьему лицу;

d) права использования названия фирмы в государстве, где происходит судебное разбирательство (ст. 8);

Если судебное разбирательство касается:

a) права государства на недвижимость, на владение или на пользование такой недвижимостью государством; или

b) возлагаемого на него обязательства, либо как владельца права на недвижимость, либо как на владельца или пользователя этой недвижимостью, и если недвижимость находится на территории государства, где происходит судебное разбирательство (ст. 9);

Если судебное разбирательство касается права на имущество движимое или недвижимое, зависящее от права наследования или дарения, либо на бесхозное имущество (ст. 10);

Если судебное разбирательство касается возмещения за телесное повреждение или материальный ущерб, вызванные фактом, имевшим место на территории государства, где происходит судебное разбирательство, и если лицо, причинившее ущерб, находилось там в тот момент, когда этот факт имел место (ст. 11);

Если Договаривающееся государство согласилось в письменной форме вынести на арбитраж уже возникшие споры или те, которые могут возникнуть по гражданским или коммерческим вопросам (ст. 12).

Европейская конвенция об иммунитете государств 1972 г. была ратифицирована немногими государствами Совета Европы и вступила в силу лишь в 1990 г., хотя для этого требовались всего три ратификационные грамоты. Официально участниками Конвенции являются только восемь государств. Несмотря на это, теория функционального иммунитета государства в настоящее время действует в судебных системах ФРГ, Австрии, Франции, Бельгии, Греции, Швейцарии, Италии, Дании, Финляндии, Норвегии и других европейских стран.

3. Из национальных законов, оказавших заметное влияние на утверждение теории функционального иммунитета, особо выделяются законы, принятые в США и Великобритании.

Закон США «Об иммунитете иностранных государств» был принят в 1976 г. и законодательно оформил переход этой страны к теории функционального иммунитета государства, которая на практике, как уже отмечалось, применялась с 1952 г. В ст. 1604 Закона подтверждалось наличие иммунитета иностранных государств в судах США и судах отдельных штатов. Исключения из иммунитета от юрисдикции иностранного государства перечислены в ст. 1605 и 1607.

Согласно ст. 1605 иностранное государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции в судах США в любом деле:

1) в котором оно отказалось от иммунитета;

2) в котором иск основан на коммерческой деятельности иностранного государства в США;

3) в котором предметом разбирательства являются нарушенные права собственности и эта собственность находится в США и используется иностранным государством в коммерческой деятельности;

4) в котором право собственности в США приобретено путем правопреемства или дарения или предметом разбирательства является право собственности на недвижимое имущество, находящееся в США;

5) в котором предъявлен иск о возмещении денежной компенсации за причинение телесного вреда или смерти, или имущественный вред или убытки, вызванные правонарушением иностранного государства или любого официального лица или работодателя этого государства, действующего в официальном качестве;

6) в котором предъявляется иск в адмиралтейство для признания права удержания судна или груза иностранного государства в связи с его коммерческой деятельностью.

Согласно ст. 1607 иностранное государство не пользуется иммунитетом от встречного иска.

Закон Великобритании «О государственном иммунитете» был принят 22 ноября 1978 г. На него оказал заметное влияние Закон США. В Законе Великобритании также утверждается общая норма о действии иммунитета иностранного государства (ст. 1), а затем следует перечень исключений из этой нормы (ст. 2–11).

Наиболее важным исключением является изъятие из иммунитета коммерческих сделок и обязательств иностранных государств (ст. 3). Коммерческая сделка определяется как любой договор о поставке товаров или предоставлении услуг, любой заем или другая сделка на предоставление финансовых услуг, а также любая другая сделка или деятельность коммерческого, промышленного, финансового, профессионального или любого другого аналогичного характера, в которую государство вступает не в порядке осуществления своей суверенной власти.

В то же время ст. 16 Закона Великобритании подтверждает дипломатические и консульские иммунитеты, незыблемость прав государства в отношении вооруженных сил, ядерных установок, в вопросах уголовного процесса и налогообложения.

Великобритания. Закон Великобритании об иммунитете ино­странного государства 1978 г. (State Immunity Act) не содержит специального исключения.из иммунитета государства, ответ­ственного за пытки, шантаж, ограничение свободы человека и т. п. Однако в Законе имеется общее исключение из судебного имму­нитета иностранного государства-делинквента, которое может быть использовано и человеком, основные права которого нару­шены иностранным государством.

Закон Великобритании включает как прямо выраженное ис­ключение из иммунитета иностранного государства - причини-теля вреда (§ 5 Закона), так и исключение подразумеваемое, ко­торое мы можем обнаружить в норме о коммерческой деятельно­сти и иммунитете § 3(с), дающей, как можно полагать, возможность ограничить иммунитет иностранного государства в случае совершения коммерческого деликта (например, диффама­ция в связи с коммерческой деятельностью).

В соответствии с § 5 Закона иностранное государство не пользуется иммунитетом в отношении судебного разбиратель­ства, касающегося смерти или причинения личного вреда (death or personal injury) (§ 5(a)) или причинения вреда или утраты собственности (damage to or loss of tangible property) § 5(b), явившегося следствием действия или бездействия, имевшего место в Великобритании (caused by an act or omission in the United Kingdom).

Принципиальное положение сразу бросается в глаза: Закон не проводит различий между коммерческим и некоммерческим де­ликтом, совершенным на территории страны суда. Как и в США, иностранное государство не сможет добиться признания своего иммунитета, просто утверждая, что причинение вреда имеет публично-правовую природу. По теории, сделавшей ставку на деление актов государства на jure imperil и jure gestionis , здесь был нанесен удар. Во всяком случае, такой вывод следует из букваль­ного прочтения этой нормы.

Подобно Закону США, Закон Великобритании предусматри­вает применение этой нормы только к физическому, зримому, нашедшему проявление в материальном мире ущербу. Причем сделано это более тонко и четко, чем в Законе США: Закон Ве­ликобритании уже определенно говорит именно о tangible property. Таким образом, чисто экономический ущерб (pure economic loss), как и причинение вреда личности, не связанное с физическим вредом и страданиями (non-physical damage), рассматриваемым исключением не охватываются. Тем не менее, как справедливо отмечается в литературе, это исключение применимо, если не­материальный ущерб привел к причинению физического вреда личности 1 .

Закон Великобритании не оригинален и при решении вопроса территориальной связи. Действие (бездействие), причинившее вред, должно произойти на территории этого государства. Однако в отличие от Закона США английский акт говорит только о де-ликтном действии или бездействии, не упоминая о необходимо­сти наступления и вредных последствий на территории государ­ства суда.

А как обстоят дела с деликтом, совершенным за пределами государства? Лучше всего отвечает на этот вопрос дело Al-Adsani v. Government of Kuwait and Others 2 .

Иск о компенсации за физические и душевные страдания был предъявлен гражданином Великобритании (возможно, также имеющим и гражданство Кувейта) к Кувейту (первый ответчик) и трем физическим лицам (второй, третий и четвертый ответчи­ки, соответственно).

В 1991 г. Аль Адсани, находясь в Кувейте, стал обладателем видеокассет, принадлежащих второму ответчику. Содержащиеся на кассетах записи, если бы о них стало известно общественно­сти, могли бы нанести удар по репутации их хозяина. И это слу­чилось. «Любитель видео» затаил зло на Аль Адсани, подозревая, что именно он распространил сведения о записях.

Спустя некоторое время второй, третий и четвертый ответчи­ки похитили Аль Адсани и подвергли истязаниям: его головой окунали в бассейн с трупами, помещали в комнату с пропитан-

1 См.: Fox. State Responsibility and Tort Proceedings against a Foreign State in Municipal Courts // NYIL. Vol. 20. P. 24-25.

2 103 1LR. P. 420.

ными бензином и подожженными матрасами. Получившего силь­ные ожоги Аль Адсани затем отправили в тюрьму. Разумеется, без.соблюдения каких-либо законных «формальностей». Свою роль сыграла близость второго ответчика к эмиру и другим влиятель­ным людям государства. В тюрьме избиения охранниками продол­жались целыми днями.

После освобождения Аль Адсани удалось выехать в Англию, но и здесь его страдания не закончились. Истец дал интервью ITN, в котором рассказал о своем заключении в тюрьму и истязани­ях. В ответ последовали угрозы от посла Кувейта в Великобрита­нии и на протяжении нескольких лет анонимные телефонные звонки с молчанием на другом конце провода. В 1993 г. было не­сколько анонимных звонков с угрозой убийства. Аль Адсани по­лагал, что за всеми этими звонками стоят лица, действующие по поручению правительства Кувейта".

Такова предыстория иска. И что же? Рассмотрев дело, суд (High Court, Queen"s Bench Division) признал иммунитет Кувейта как в отношении действий, которые, по утверждению Аль Адса­ни, имели место на территории Кувейта, так и на территории Англии. Сразу стоит подчеркнуть, что вывод о невозможности отказа в иммунитете применительно к действиям, якобы имев­шим место на территории Англии, суд обосновал не ссылкой на природу (характер) этих актов и т. п., а просто признав недока­занным то обстоятельство, что телефонные звонки, которые, как утверждал Аль Адсани, и причиняли ему душевные страдания, могут исходить от Кувейта. Суд полагал, что анонимный телефон­ный звонок с угрозой мог быть сделан кем угодно из недоброже­лателей Аль Адсани, например, одним из ответчиков - физичес­ких лиц. Что же касается угроз со стороны посла, то и сам истец, и суд не рассматривали их как повлекшие причинение какого-либо вреда, который мог бы служить основанием для предъявле­ния требования о компенсации убытков. Таким образом, позиция суда в данном случае никоим образом не говорит о том, что им­мунитет был предоставлен в силу публичной природы акта. Тако­го подарка «абсолютистам» суд не сделал 2 .

Теперь об оценке судом действий, имевших место в Кувейте. Для суда было очевидно, что избиения Аль Адсани тюремными

1 103 ILR. Р. 422-424.

2 Ibid. P. 431-432.

охранниками могут рассматриваться как пытка, а пытки являются международным преступлением. В качестве такового они призна­ны и английским правом. Суд, однако, подчеркнул, что вопрос, который стоит перед судом, - это вопрос об иммунитете в све­те Закона 1978 г., а он содержит ясно сформулированную нор­му о деликте, которая не допускает отказа в иммунитете в слу­чае причинения вреда за пределами Великобритании. Аргумент же истца о том, что существует подразумеваемое исключение из иммунитета иностранного государства, совершившего междуна­родное преступление, не может быть признан обоснованным. Суд подчеркнул, что в случае, если язык закона ясен, он должен иметь преимущественную силу и нормы международного права могут быть приняты во внимание лишь при условии, что они не вступают в противоречие с национальным законом. Это традици­онная, как мы знаем, позиция английских судов. Суд добавил далее, что если бы парламент намеревался рассматривать пытки за пределами территории Великобритании как исключение из иммунитета, то он должен был бы прямо установить такое поло­жение в Законе. В отсутствие такой нормы говорить о каком-либо подразумеваемом исключении просто не приходится 1 . Отмечу, что, обосновывая свою позицию, суд опирался и на упоминав­шийся американский прецедент - дело Hess.

Несколько слов о возможности применения общего права при решении проблемы иммунитета. Закон 1978 г. не исключает воз­можность обращения к общему праву как в отношении действий государства, имевших место до его вступления в силу (т. е. он не имеет обратной силы), так и применительно к вопросам, на ко­торые Закон не распространяется (§ 16). Так, например, исклю­чения из иммунитета иностранного государства, установленные Законом, не применимы в отношении действий, совершенных вооруженными силами иностранного государства, находящимися на территории Великобритании.

В недавнем деле Holland v . Lampen - Wolfe , дошедшем до Палаты лордов (решение от 20 июля 2000 г.), Закон об иммунитете был признан неприменимым, и суд признал иммунитет США по иску из диффамации. И истец, и ответчик работали на американской военной базе в Северном Йоркшире. Суд полагал, что ответчик распространил сведения, порочащие истца, в связи с исполне­нием суверенных функций.

1 103 ILR. Р. 425-431.

376 __________________________________

Канада. Закон Канады об иммунитете иностранного государ­ства 1982 г. (State Immunity Act), как и ранее рассмотренные за­коны, не содержит специального исключения из иммунитета государства - нарушителя основных прав человека. Главными по­мощниками пострадавшего здесь могут стать как прямо выражен­ное исключение из иммунитета иностранного государства-делин-квента, которое мы находим в § 6, так и исключение о коммер­ческой деятельности (§ 5), которое можно задействовать в случае совершения коммерческого деликта.

Закон Канады соответствует законам других стран. Здесь не установлено требование о том, что иммунитет государства может быть ограничен только применительно к действиям, носящим частноправовой характер. Как было подчеркнуто в решении по делу Walker et al . v . Bank of New York /ис. 1 (Court of Appeal for Ontario), утверждение о том, что § 6 применяется исключительно к деяниям государства, носящим частный характер, не может быть признано обоснованным. Аргумент о том, что Закон непри­меним к публичному деликту, выдвигался на том основании, что этот правовой акт является (как признано в судебной практике этой страны) кодификацией теории ограниченного иммунитета, как она сложилась в общем праве, а в нем отказ в иммунитете допускается только в отношении действий jure gestionis . Суд под­черкнул, что в общем праве вообще отсутствовало специальное исключение из иммунитета иностранного государства-делинквен-та и что, соответственно, сложно представить, как.оно могло быть кодифицировано Законом. Таким образом, необходимость рассмотрения деликта с позиций jure imperil (или jure gestionis ) от­сутствует.

Закон не оригинален и при определении того, какой деликт может «торпедировать» иммунитет. Такой сокрушительной спо­собностью обладает только деликт, повлекший причинение фи­зического вреда (повреждение собственности, телесные повреж­дения).

Закон Канады не требует применительно к коммерческому деликту установления какой-либо связи с государством суда. Это, как можно полагать, дает некоторые дополнительные возможно­сти истцам. В то же время, не надо забывать, что возможное по­ложительное для истца решение проблемы иммунитета не сни-

мет проблемы установления наличия территориальной связи де­ликта со страной суда при обращении к общим нормам канадс­кого международного частного права о юрисдикции.

^ Австралия, Сингапур и Южная Африка. Специального исклю­чения из иммунитета иностранного государства - нарушителя основных прав человека в законах Австралии, Сингапура и ЮАР нет.

Подход законодателя этих государств к проблеме «Иммуни­тет - деликт» оказался весьма схожим с английским. В законах об иммунитете иностранного государства Австралии 1985 г. (Foreign States Immunities Act), Сингапура 1979 г. (State Immunity Act) и Южной Африки 1981 г. (Foreign States Immunities Act) также при­сутствует своеобразный дуализм в решении этого вопроса. Как и английский Закон, они включают прямо выраженное исключе­ние из иммунитета иностранного государства-делинквента (§ 13 Закона Австралии, § 7 Закона Сингапура, § 6 Закона Южной Африки) и исключение из иммунитета в связи с коммерческой деятельностью иностранного государства (§ 11 Закона Австралии, § 5 Закона Сингапура, § 4 Закона Южной Африки).

Представляется, что законы допускают ограничение иммуни­тета как в связи с коммерческим, так и некоммерческим делик­тами. Подход к решению проблемы физического ущерба тот же, что и в ранее рассмотренных законах.

Пакистан. Выражение о ложке деггя очень подходит к право­вому акту, о котором сейчас пойдет речь. Ордонанс Пакистана 1981 г. (State Immunity Ordinance) - единственный из известных нам актов об иммунитете иностранного государства, который не содержит не то что специальной нормы об отказе в иммунитете иностранному государству - нарушителю основных прав челове­ка, но и имеющегося в иных законах общего исключения из им­мунитета иностранного государства-делинквента. Можно лишь до­гадываться, почему такое исключение предусмотрено не было. Это тем более любопытно, что в остальном Ордонанс явно сле­дует в решении проблем иммунитета за Законом Великобритании. Что до догадок, то Г. Бадр склонен считать, что целью именно такого законодательного решения было сохранить в этой облас­ти дипломатические и консульские иммунитеты 1 . Я, однако, со­гласен с Ю. Бремером, который отмечает, что § 17 Ордонанса

См.: Badr G . M . Op. cit. P. 164 (note 86).

содержит специальное установление о том, что он не затрагивает действия дипломатических и консульских иммунитетов, которым посвящен специальный акт о дипломатических и консульских иммунитетах 1972 г. 1 Независимо от объяснений суть не меняет­ся - нормы об иммунитете и деликте нет.

Аргентина. Закон Аргентины о судебном иммунитете иност­ранных государств 1995 г. стал первым правовым актом об имму­нитете, принятым в стране, правовая система которой не осно­вана на общем праве. Деликтное исключение содержится в ст. 2 Закона 2 . В соответствии с данной нормой иностранное государство не пользуется судебным иммунитетом (Закон Аргентины вообще посвящен только судебному иммунитету) в случае причинения вреда на территории Аргентины. Закон, таким образом, вслед за ранее принятыми актами об иммунитете устанавливает требова­ние территориальной связи деликта со страной суда (delitos о cuasidelitos cometidos en el territorio). Лапидарная формулировка Закона, однако, не позволяет определить, охватывается ли нор­мой трансграничный деликт. Достаточно ли только факта причи­нения ущерба на территории страны? Может ли действие (бездей­ствие), повлекшее причинение вреда на территории Аргентины, произойти за пределами государства? На эти вопросы, равно как и на вопрос, охватывает ли Закон публичный деликт, должна ответить судебная практика.

Уникальная норма была включена в ст. 3 Закона. В соответствии с ней суд должен не рассматривать дело о нарушении прав чело­века, а лишь указать пострадавшему надлежащий международный судебный орган, в котором может быть рассмотрен иск к инос­транному государству. Кроме того, если речь идет о потерпевшем гражданине Аргентины, то суд обязан информировать министер­ство иностранных дел страны, дабы добиваться защиты нарушен­ных прав по дипломатическим каналам. Этой норме, однако, не суждено было вступить в силу. Правительство страны декретом 849/95 наложило на нее вето как на противоречащую Конститу­ции Аргентины. По мысли правительства, суд в соответствии с этим установлением Закона превращался в простое информаци-

1 См.: BrohmerJ. Op. cit. P. 103.

2 La ley 24.488 (ADLA, 1995-A-220) «Inmunidad Jurisdicciona! de los Estados Extranjeros ante los Tribunales Argentines», 31.05.1995 // Boletfn Oficial, 28.06.1995.

онное агентство, не выполняющее функции правосудия, а лишь передающее бумаги.

ура, США, ЮАР, судебная практика Австрии, Греции, Италии, Швейцарии, ФРГ. Положения проекта полностью основаны на доктрине функционального иммунитета; очень многие нормы реципированы из Европейской конвенции 1972 г..

В настоящее время главным средством преодоления территориального характера авторского и патентного права является заключение межгосударственных соглашений о взаимном признании и охране прав на интеллектуальную собственность. Их разработка и принятие позволяют правам, возникающим по законам одного государства, действовать и охраняться на территории другого в соответствии с его законодательством. Иностранцы в этом случае получают возможность обладать правомочиями, предоставленными местными законами, а их национальные законы, как правило, не учитываются и не применяются.

В целях ликвидации практики контрафакции (не законной перепечатки литературных произведений) со второй половины XIX века все большее развитие получает тенденция заключения между государствами двусторонних соглашений об охране авторских прав своих граждан, а в 1886г. вэтой области был принят первый многосторонний международный договор Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений. В дальнейшем этот документ неоднократно пересматривался на международных конференциях, проходивших в 1896, 1908, 1914, 1928, 1948 и 1967 годах. Послед из них состоялась в 1971г. вПариже. Поэтому для стран участниц конвенция действует в различных редакциях. Для России этот международно-правовой документ действует с 13 марта 1995г.

В соответствии с данным документом к числу охраняемых относятся авторские права на литературные и художественные произведения и сборники, в том числе на продукты кинематографического, фотографического, хореографического, музыкального и драматического творчества.

При определении субъектов охраны Бернская конвенция руководствуется географическим критерием, в соответствии с которым предпочтение отдается стране происхождения (первого опубликования) Произведения, поэтому если, например, гражданин государства, не входящего в Бернский союз, впервые опубликовал произведение на территории государства участника конвенции, то его авторские права в этой стране должны быть, безусловно, соблюдены.

Срок охраны авторского права установлен в пределах жизни автора и пятидесяти лет после его смерти. Однако страны-участницы могут установить и более продолжительные сроки. В случае конкретного спора такой срок не может быть более продолжительным, чем срок действия авторского права, который был установлен в стране, где спорное произведение было впервые опубликовано. Это означает, например, что в Германии, по законодательству которой срок охраны произведений составляет период жизни автора и 70 лет после его смерти, переизданные произведения российских авторов будут охраняться лишь в течение 50 лет после их смерти, так как именно такой срок охраны авторских прав установлен законодательством нашей страны. Бернская конвенция определяет также сокращенные сроки охраны реализации исключительного права автора на перевод своего произведения.

Бернская конвенция содержит подробные правила определяющие содержание авторских прав. Во-первых, это личные имущественные и неимущественные права, объем и порядок судебной защиты которых должен устанавливаться национальным законодательством того государства, где предъявляется требование об охране. Во-вторых, это специальные права, оговоренные в самой Конвенции, реализация которых может происходить без отсылки к законодательству ее стран участниц. К числу последних относятся исключительное право автора перевод своих произведений, на воспроизведение экземпляров произведения, на публичное исполнение музыкальных и драматических произведений, на передачу свои произведений по радио и телевидению, их публичное чтение, переделку, запись и ряд других прав.

Бернская конвенция ограничивает возможность свободного использования литературных и художественных произведений за границей, оговаривая обязательные условия получения согласия обладателей авторских прав опубликование таких произведений, выплаты авторского гонорара и т.д., поэтому Конвенция не отвечает в ряде случаев интересам развивающихся стран, для которых высокий уровень охраны прав авторов экономически невыгоден либо недостижим.

Вторым важнейшим многосторонним международным договором, принятым в целях охраны авторских прав, стала Всемирная (Женевская) конвенция об авторском праве 1952г., которая была разработана под эгидой ЮНЕСКО (в 1971г. на дипломатической конференции в Париже в нее были внесены изменения). Инициаторами принятия новой конвенции стали те государства, которые считали для себя нежелательным участие в Бернской конвенции, которая содержала довольно жесткие требования к национальному законодательству своих стран-участниц. В настоящее время в Женевской конвенции участвует более 90 государств мира. Для Российской Федерации с 13 марта 1995г. она действует в редакции 1971г.

Главное различие между Бернской и Женевской конвенциями состоит в том, что если первая направлена на установление относительно однообразного правового режима охраны авторских прав в странах-участницах, то основная цель второй обеспечить защиту авторских прав иностранцев в соответствии с национальным законодательством государств-членов. Тем самым Женевская конвенция в меньшей степени, чем Бернская, требует унификации национально-правовых норм стран-участниц. По своему содержанию она носит более универсальный характер, что делает возможным участие в ней государств с различным законодательством в области авторского права.

Права авторов и других обладателей авторских прав, как указано в ст. I Конвенции, должны охраняться постольку, поскольку они относятся к произведениям литературы, науки и искусства, включая письменные, музыкальные, драматические, кинематографические произведения, а также произведения живописи, графики и. скульптуры. Государства в своем национальном законодательстве вправе расширить этот перечень. Однако права на указанные выше категории произведений должны быть защищены их законодательством в обязательном порядке.

Конвенция предусматривает охрану прав на опубликованные и неопубликованные произведения граждан государств-участников, причем даже в том случае, если это произведение впервые было опубликовано на территории страны, не участвующей в Конвенции (ст. II). При этом в соответствии со ст. IV под выпуском произведения в свет следует понимать «воспроизведение в какой-либо материальной форме и предоставление неопределенному кругу лиц экземпляров произведения для чтения или ознакомления путем зрительского восприятия». Из этого следует, в частности, что музыкальное произведение будет считаться выпущенным в свет не в момент его исполнения, а в момент выхода из печати нот.

Женевская конвенция закрепляет принцип национального режима охраны авторских прав иностранцев. Его смысл заключается в том, что опубликованным за рубежом произведениям иностранных авторов стран-участниц в данном государстве должна предоставляться такая же охрана, которая по его внутреннему законодательству уже предоставлена произведениям собственных граждан, впервые опубликованным в данной стране. На этих же условиях подлежат охране не выпущенные в свет произведений граждан государств участников Конвенции.

Статья Ш Конвенции закрепляет процедуру упрощения формальностей, необходимых для приобретения зашиты авторского права. Так, если по внутреннему законодательству какого-либо государства-участника условием охраны авторского права является соблюдение ряда формальностей (депонирование, регистрация, нотариальное удостоверение, уплата сборов и т.п.), то в отношении всех охраняемых Конвенцией произведений эти требования считаются выполненными при соблюдении следующих двух условий:

во-первых, если данное произведение впервые выпущено в свет вне территории страны, где испрашивается охрана, и если автор не является гражданином этого государства;

во-вторых, если, начиная с первого выпуска в свет произведения, все его экземпляры, изданные с разрешения автора или любого другого обладателя его прав, будут носить знак с указанием имени обладателя авторского права и года первого выпуска произведения в свет.

Если эти условия отсутствуют, то государство, где испрашивается охрана, может требовать соблюдения всех формальностей и условий, необходимых для приобретения и реализации авторского права, в том числе и процессуального характера при рассмотрении дел о защите авторских прав в суде. Вместе с тем государство участник Конвенции в соответствии с ее положениями должно без каких-либо формальностей установить правовые средства охраны для не выпущенных в свет произведений граждан других стран-участниц.

Основное правило Конвенции, которое применяется к определению срока охраны авторского права, так же как и вся Конвенция, базируется на принципе национального режима и заключается в следующем: произведения, на которые распространяются положения Конвенции, должны в данном государстве охраняться в течение того же срока, что и произведения национальных авторов. Однако из этого правила есть два исключения:

ни одно государство-участник не обязано охранять произведения иностранных авторов, на которые распространяется Конвенция, в течение более длительного периода времени, чем срок, определенный законодательством страны происхождения произведения.

Единственное право автора, которое прямо регламентируется Конвенцией право на перевод (ст. V). Оно является исключительным и без разрешения автора или другого обладателя авторских прав любой перевод произведения будет неправомерным. Если разрешение на перево