Допрос подозреваемого - это следственное действие, которое со-стоит в процессе получения от него показаний. Показания подозре-ваемого могут касаться любых значимых для уголовного дела обстоя-тельств, в частности, - имеющихся в отношении него подозрений. Они имеют двойственную правовую природу. С одной стороны, такие пока-зания являются источником доказательственной информации, а с дру-гой - средством защиты от выдвинутого в отношении лица подозрения. С учетом специфики процессуального статуса подозреваемого дача им показаний - это результат его свободного волеизъявления. Подозревае-мый, участвуя в уголовном деле со стороны защиты, может вообще от-казаться от дачи показаний, а также не несет никакой ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Следовательно, содержание сооб-щенных им сведений может неоднократно меняться. При этом отказ от показаний или их последующие изменения не вправе трактоваться как обстоятельства, подтверждающие виновность подозреваемого.

Допрос задержанного по подозрению в совершении преступления - это правовой императив. Он должен быть произведен в независимо-сти от волеизъявления допрашиваемого. Следовательно, если подо-зреваемый, пользуясь предоставленными ему правами, вообще отка-зывается давать показания или не желает этого делать в данное время, дознаватель или следователь формально составляют протокол допроса и фиксируют в нем факт подобного отказа.

В соответствии сч.2 ст. 46 УПК РФ подо-зреваемый должен быть допрошен в присутствии своего защитника в течение 24 часов с момента его фактического задержания. При этом до начала допроса по просьбе подозреваемого ему обеспечи-вается конфиденциальное свидание с защитником продолжительностью не менее 2 часов. Помимо защитника в допросе могут принимать участие и другие лица (переводчик, специалист и т.д.).

Допрос задержанного лица может быть произведен в кабинете до-знавателя или следователя либо в изоляторе временного содержания.

На практике большинство допросов подозреваемых не занимают длительного времени. Однако в ряде случаев объемы сообщаемой до-прашиваемым лицом информации могут быть настолько велики, что процесс получения его показаний затягивается на несколько часов или даже более. В связи с этим законодатель устанавливает определенные временные рамки для производства данного следственного действия. Так, допрос не может длиться непрерывно более 4 часов, после чего дознаватель или следователь обязаны предоставить допрашиваемому перерыв не менее чем на1 час для отдыха и приема пищи. А общая про-должительность допроса в течение дня не должна превышать 8 часов. Более того, при наличии медицинских показаний, подтвержденных за-ключением врача, продолжительность допроса может быть и еще мень-шей. А для несовершеннолетних эти сроки сокращены вдвое: соответ-ственно до 2 и до 4 часов.

Поэтому в случае, если дознаватель или следователь не успевает получить все необходимые показания в обозначенные сроки, процеду-ра допроса прерывается и продолжается в другой день.

Перед началом допроса дознаватель или следователь, удостове-рившись в личности допрашиваемого, разъясняют ему права и порядок производства следственного действия. Законодатель предусматривает свободу тактики допроса. Это означает, что дознаватель или следова-тель по своему усмотрению определяют структуру и содержание вер-бального общения (беседы) с допрашиваемым лицом, в том числе, зада-ют необходимые вопросы. Так, допрос может начинаться со свободного рассказа допрашиваемого и заканчиваться вопросами; в другой ситуа-ции дознаватель или следовать сразу начинают задавать необходимые вопросы и т.д. Допрашиваемый вправе изложить свои показания (часть показаний) и собственноручно. Однако эта свобода тактики допроса ограничивается запретом задавать наводящие вопросы, которые своей формулировкой предопределяют получение желаемого ответа. Давая показания допрашиваемое лицо вправе пользоваться документами и записями.

Участвующий в допросе защитник имеет право: а) давать подозреваемому в присутствии дознавателя или следова-теля краткие консультации; б) задавать ему с разрешения дознавателя или следователя вопросы; в) делать письменные замечания по поводу правильности и полноты записей в прото-коле. Дознаватель или следователь могут и отвести вопросы защитника, но обязаны при этом занести их в протокол.

Ход и результаты допроса отражаются в соответствующем прото-коле. Показания допрашиваемого принято записывать от первого лица и по возможности дословно. Вопросы и ответы на них записываются в той последовательности, которая имела место в ходе допроса. В прото-коле указываются и те вопросы, которые были отведены дознавателем или следователем, или на которые допрашиваемый отвечать отказался, а также мотивы таких отводов или отказов. И наконец, протокол должен содержать указание об имевшем место в ходе допроса предъявлении отдельных материалов уголовного дела (вещественных доказательств, документов и т.д.) и данных в связи с этим пояснениях. Дополнительны-ми средствами фиксации хода и результатов допроса подозреваемого могут быть аудио- и видеозаписи. Помимо этого, допрашиваемым ли-цом могут быть изготовлены схемы, чертежи, рисунки, диаграммы. Все эти материалы приобщаются к протоколу, о чем в нем делается соответ-ствующая запись.

Протокол допроса в обязательном порядке должен быть предъявлен для ознакомления самому подозреваемому и его за-щитнику. Если допрос помимо протокола фиксировался каким- либо иным способом, например посредством видеозаписи, то для ознакомления должны быть предъявлены и соответствую-щие материалы (кассеты, диски и т.д.)

В этой связи подозреваемому желательно самым внимательным об-разом ознакомиться с текстом протокола своего допроса, поскольку в отличие от ранее описанных объяснений, его показания уже являются полноценными процессуальными доказательствами. А любые содержа-щиеся там сведения могут быть либо сами по себе, либо в совокупности с другими доказательствами использованы для предъявления ему обви-нения, постановления приговора и т.д. Если же какие-то фрагменты про-токола представляются неполными, неверными, искаженными, то подо-зреваемому надлежит собственноручно внести в него соответствующие замечания, дополнения и уточнения.

К великому сожалению, в современных условиях весьма распро-странены случаи отказа подозреваемых от подписания протоколов их допросов. Это же касается и протоколов иных действий, произведенных с их участием, о чем мы уже говорили выше. Причина подобного и не совсем правильного поведения заключается в низком уровне правовой культуры и правовой грамотности этих лиц. Их логика представляется весьма простой: «Если я ничего не подписал, значит, ничего не было, зна-чит, я ни в чем не сознался».

Однако подобный «способ» реализации своих прав представляется весьма примитивным и абсолютно бесполезным. Ведь согласно ст. 167 УПК РФ в случае отказа кого-либо из участвующих лиц подписать про-токол дознаватель или следователь делают в нем соответствующую за-пись, которая удостоверяется подписью защитника. В этом случае про-токол имеет такое же юридическое значение, как и при подписании его подозреваемым.

Следовательно, более рациональным и правильным будет не по-добный пассивный, а наоборот активный способ защиты. Если подозре-ваемый полностью или частично не согласен с изложенными сведения-ми, он должен в конце протокола собственноручно отметить данный факт и подробно описать свою позицию. В этом случае она не останется без должного внимания со стороны потенциальных читателей: прокуро-ра, суда и т.д.

Допрос – это следственное действие, заключающееся в получении и фиксации уполномоченным лицом в установленном Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее – УПК РФ) порядке показаний участников уголовного судопроизводства об известных им фактах, имеющих значение для уголовного дела.

Допрос может проводится только в рамках должностным лицом, ведущим его расследование, либо по его поручению органом дознания, а также судом.

В случае явки участника уголовного судопроизводства следователь (дознаватель) обязан удостовериться в его личности и приступить к составлению протокола.

Процесс допроса состоит из следующих частей:

• выяснение необходимых данных о личности допрашиваемого (заполнение анкетной части протокола);
• разъяснение прав (в бланке допроса предусмотрено разъяснение не всех вышеперечисленных прав допрашиваемому лицу), предупреждение свидетеля и потерпевшего об уголовной ответственности по ст.ст. 307, 308 УК РФ (отказ от дачи показаний и дача заведомо ложных показаний);
• получение показаний в виде свободного рассказа по известным обстоятельствам либо в виде вопросов-ответов или в смешанном варианте, с последующей их фиксацией в протоколе;
• по окончании допроса протокол предъявляется допрашиваемому лицу для прочтения либо по его просьбе оглашается следователем, о чем в протоколе делается соответствующая запись. Ходатайство допрашиваемого о дополнении и об уточнении протокола подлежит обязательному удовлетворению;
• протокол подписывается участвующими лицами (в случае отказа подписать протокол – об этом делается запись следователя и удостоверяется его подписью либо при необходимости подписью других лиц, например, защитника).

Если протокол допроса составлен неуполномоченным должностным лицом, то такое доказательство может быть признано недопустимым.

Допрос – это не только важный юридический момент, но и психологический. Следует себя вести спокойно, нераздражительно, уважительно к должностному лицу.

Если непонятен вопрос лучше переспросить или попросить следователя (дознавателя) переформулировать его.

Не надо давать показания о тех обстоятельствах, которые выходят за рамки вопроса следователя, а также о том, что допрашиваемое лицо знает со слов других и выдавать эти показания за свои.

Если лицо понимает, что он не хочет отвечать на какие-то вопросы и такие ответы могут негативно отразится для самого допрашиваемого лица – необходимо отказаться от дачи показаний в рамках правового поля (сослаться на ст. 51 Конституции Российской Федерации).

К допросу лучше готовиться заранее, настраиваться психологически и продумать ответы на возможные предполагаемые вопросы.

Последующие действия после допроса

Со стороны допрашиваемого лица: если права нарушены, например, не разъяснены права, отказано во внесении замечаний или устного ходатайства в протокол, допрос проведен неуполномоченным лицом (эти нарушении возможны ввиду отсутствия адвоката) необходимо обратиться к или же самостоятельно подать жалобу.

Со стороны следователя: в случае если у следователя (дознавателя) возникнут новые вопросы после первого допроса, то он вправе провести дополнительный допрос и вызывать повторно ранее допрошенное лицо. Количество таких повторных допросов законодателем не ограничено. Как показывает практика, в этом случае используется тактика вопросов – ответов.

Если в показаниях ранее допрошенных лиц имеются существенные противоречия, то следователь вправе провести очную ставку.

В зависимости от данных показаний следователь может с участием допрашиваемого лица провести иные следственные действия и мероприятия. Например, провести выемку документов и предметов, получение образцов для сравнительного исследования (отпечатков пальцев рук, почерка и подписей и др.), попросить явиться на полиграф или составление фото-композиционного портрета.

Дальнейшие действия зависят от результатов расследования уголовного дела. В случае его приостановления или прекращения, лицо, которое давало показания могут больше не вызывать (предварительное расследование могут возобновить), а если уголовное дело направляется в суд, то следует ждать повестки о вызове на допрос.

Допрос в суде

Как правило, судом вызываются участники уголовного судопроизводства, которые уже были допрошены в ходе расследования, однако бывают и исключения. Например, допрос в суде в качестве свидетеля следователя (дознавателя), проводившего расследование уголовного дела.

Допрос в суде имеет свои отличительные особенности, это связано с принципами работы суда, в частности принципами гласности, непосредственности и устности.

Перед началом допроса председательствующий (судья) удостоверится в личности допрашиваемого лица, разъяснит права, предупредит об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.

В отличие от предварительного расследования уголовного дела, допрос лица осуществляется судьей и сторонами уголовного судопроизводства.

Это важный психологический момент для допрашиваемого лица, так как допрос осуществляется в присутствии других лиц (более 5) и в отличие от стадии предварительного расследования, вместо одного должностного лица, допрос осуществляется тремя (судья и стороны уголовного судопроизводства).

Первой задает вопросы свидетелю та сторона, по ходатайству которой он вызван в судебное заседание. Судья задает вопросы свидетелю после его допроса сторонами.

Суд, рассматривающий уголовное дело, при необходимости может вынести решение о проведении допроса свидетеля путем использования систем видеоконференц-связи.

Однако, данная норма не практикуется, поскольку если свидетель и потерпевший не явился в суд по уважительной причине, с согласия сторон их показания, данные в ходе предварительного расследования уголовного дела, оглашаются судьей.

Протокол судебного заседания (допроса) должен быть изготовлен и подписан председательствующим и секретарем судебного заседания в течение 3 суток со дня окончания судебного заседания.

Копия протокола изготавливается по письменному ходатайству участника судебного разбирательства и за его счет.

Вопросы, комментарии и отзывы просим оставлять в ниже приведенной форме, мы будем рады общению с Вами.

Для начала приведем вполне приличный видеоматериал на данную тему:

SAS: Survival Secrets — Interrogation resistance

В чем суть данного кина?

Подготовка по противодействию конвенциональным методам ведения допросов

Что это значит? Это значит, что все действия ведутся в рамках соблюдения женевской конвенции, и военнопленный не подвергается пыткам . Понятно дело, что соблюдение таких норм все равно очень относительное. Но, однако же, военнопленный на протяжении своего плена сохраняет целостность организма. Это главное.

В такой ситуации все зависит исключительно от вашей физической и психологической выносливости . То есть пока вы голодный, не пивший и не спавший, твердите «Янки-Чарли-Виски-Шесть-Шесть «, и ничего не случится. Максимум — слегка попинают, не дадут спать пару-тройку дней, вы будете страдать от голода и жажды, но шансы на то, что вы ничего не скажете и вам за это ничего не будет, достаточно высоки.

Конечно, есть некоторые моменты.

Так, например, если вы обладаете реально ценной и важной информацией , то на вас будут пахать. И допрашивать вас будет не «interrogator » — следователь , а «enlister » — вербовщик .

Это специалисты , которые не только умеют задавать каверзные вопросы, но и опытные психологи, которые прекрасно умеют читать язык тела и великолепно сами им пользуются. То есть невербальные сигналы, которые вы будете пытаться генерировать практически в любом состоянии. Так же это будут специалисты в области распознавания лжи. Да-да, знатоки того самого «если вы, отвечая на вопрос, поднимаете глаза вверх — то вы врете, если вниз — говорите правду «. Дело в том, что подобные вещи поставляют информацию только при комплексном рассмотрении. Каждый признак в отдельности практически ничего не стоит. Ну да ладно, не о том речь.

Фактически, в рамках конвенционального допроса вы вообще можете ничего не говорить. И вам за это ничего не будет. Ну может немного попинают, и не дадут пить, жрать и спать. Тяжело, но переживаемо. Особенно это касается ситуаций, когда вы являетесь носителем той самой важной информации . И с каждой минутой ее оперативно-тактическая важность уменьшается.

Это только в кино, зная, что боец попал в плен, его командование говорит: «Он им ничего не скажет! «, и действует по старому плану. В реальной жизни то, что вас взяли в плен — это уже ошибка пленившей стороны . Почему? Да потому, что теперь у них есть максимум сутки на то, чтобы вас «чисто » расколоть и получить данные. Так как за сутки своим уже станет понятно, что боец пропал без вести и скорее всего попал в плен. А значит, все планы надо менять, чисто так, на всякий случай.

Небольшая ремарка по поводу «важности информации»

Даже если вы простой пехотинец, в звании рядового, и пришли в часть месяц назад, вы все равно владеете важной информацией . Просто потому, что вы знаете то, чего может не знать противник (или не знает точно ). Достаточно сдать ФИО командира, и противнику станет известна часть, в которой вы служите. А дальше к делу подключится армейская разведка , и спустя пару часов будет известен боевой потенциал вашей части, связанные подразделения, потенциальная роль ее в действиях войск.

Короче говоря, просто фамилия вашего командира может дать в итоге очень много информации о ситуации в зоне боевых действий .

Поэтому просто молчите. Чтобы было проще, талдычьте всякую хрень, бессмысленный набор букв и цифр например. Самое главное, выберите тот набор, который легко запоминается, и в котором вы не собьетесь. Тогда, если допросы будут продолжаться долго, может произойти ситуация, когда вы находясь в состоянии измененного сознания (а вы в нем будете, не жрамши и не спамши ), просто поверите в то, что вы даете им какую-то осмысленную информацию, а они, тупые скоты ее не воспринимают. Это спровоцирует внутреннее состояние злобы, и соответственно, увеличит вашу эффективность в противодействии допросам .

Как этому научиться осмысленно?

Вопрос сложный. Дело в том, что 95% военнослужащих не проходят подготовку по противодействию допросам . Просто по той причине, что подготовка к конвенциональным методам ведения допросов сводится к тому, что «Несите пургу, все равно ничего вам за это не будет… «

Все остальное зависит от личностных физических и психологических параметров человека, и его личной замотивированности. Те же рассказы про «спецназ » и их устойчивость на допросах базируются именно на замотивированности бойцов, на сохранение информации о своей группе/подразделении в тайне, и качественной , которая позволяет переносить боль и бытовые неудобства намного легче, чем обычному бойцу/человеку. А не на каких то там супер-секретных техниках.

Так что занимайтесь своей физической формой , создавайте себе вескую мотивацию, и каноничный допрос , в рамках женевской конвенции вы либо выдержите полностью, либо расколетесь тогда, когда информация, которую вы можете дать, будет совершенно неактуальна.

Другой разговор, если речь идет о неконвенциональных методах ведения допроса

Любой человек, который понимает, что такое нормальный допрос , в ситуации, когда интересующаяся сторона не стеснена в средствах, вам скажет, что в данном случае факт того, что вы расколетесь — это вопрос времени. Причем временной диапазон, в котором вы все расскажете, будет очень небольшой.

Дело в том, что в подобных случаях целостность психики и организма человека не играет совершенно никакой роли для дознавателя . Ему нужна только информация. По большому счету, самый быстрый и простой вариант — это довести человека до состояния «Да дайте мне уже сдохнуть!! «

И не давать ему этого сделать. Причем не давать максимально неприятным и болезненным способом. Вопросы психологии тут, как правило, не затрагиваются. Ломать человека психологически долго, да и нет особых гарантий, что это сработает. Человек, которого сломали психологически, с большей степенью вероятности просто замкнется в себе и, возможно, поедет крышей. И добиться от него чего то внятного будет практически невозможно.

Так вот, есть два момента с неконвенциональными методами ведения допроса . И их надо понять для себя максимально быстро:

• После допроса меня убьют.
• После допроса меня не убьют.

После допроса меня убьют

По большому счету, если вы реально знаете что-то, что очень нужно противнику и может навредить вашим коллегам, то в плен и вовсе лучше не попадаться. Но уж если так случилось, то суицид станет самым простым выходом из ситуации. Особенно если понятно, что после допроса вам и так не жить. Другой момент, что времени на этот самый суицид скорее всего не дадут. Потому как обрабатывать начнут максимально быстро после захвата.

Вообще, хуже, чем экспресс-допрос в паре километров от места пленения (ага, прям в лесу на болоте ), ничего нет, так как колоть будут быстро и жестко. Начиная от изъятия ногтей из пальцев рук, а то и ног (а это куда как неприятнее, чем из рук ), заканчивая «светлячком» — это когда в головку МПХ вставляется спичка и поджигается.

Про нехитрые вещи, типа засыпания соли в раны, даже никто и не говорит. Кстати, засыпание пороха в раны, с последующим поджиганием не так распространено. Боль может оказаться настолько сильной (зависит от места ранения ), что может вызвать анафилактический шок и смерть. Вам то хорошо, а вот захватившим не очень.

Поэтому, если понятно, что после допроса вас выведут за сортир и пустят пулю в затылок, лучше проявите изобретательность и найдите способ самоубиться . Ибо опытный специалист даже из тела с отрезанными века и губами, опаленным до состояния угля ху..м и порванным березовым поленом анусом получит нужную информацию — говорить то этот огрызок все равно может. А предел боли, которую может вынести человек, можно узнать, только попав в такую ситуацию. В принципе, даже со сточенными напильником зубами и деснами человек может промычать именно то, что нужно, да еще так, что бы тот понял, о чем речь. Так что не тешьте себя иллюзиями, лучше самоубейтесь .

После допроса меня не убьют

Если же ситуация складывается таким образом, что после допроса вас оставляют в живых, значит это имеет смысл для захвативших. И скорее всего вы будете использованы либо для психологической обработки (см. американских летчиков, которых обрабатывали советские и вьетнамские спецы вплоть до суицидальных попыток от осознания того, что они творили ), либо для последующего обмена на кого-то ценного со стороны своих. И в этом случае отбивная, которая и на человека то уже не сильно походит, ценности не представляет.

Забудьте о кино. Свои прекрасно понимают, что инвалидом без зубов, части лица, пальцев и гениталий, вы очень вряд ли будете благодарны за спасение .

Так вот, если вам ясно, что вас хотят оставить в живых по итогам получения информации, и допрашивающие сами в принципе заинтересованы в том, что бы вы были максимально целыми, то тут появляются некоторые варианты.

В первую очередь, надо понять, каким образом на вас будут воздействовать в случае сопротивления допросу . Как это узнать? Да все просто — молчите. Как только критическая масса будет достигнута, к вам применят первые средства внушения. Опять же, это сигнал для вас. Если просто бьют, это не страшно, значит скорее всего еще раз, а то и два, точно так же будут бить. Это не страшно. Избиение, не преследующее цели забить насмерть, как правило, очень точное и рассчитанное по болевым ощущениям. Разве что случайно порвут селезенку, и вы благополучно сдохнете, так ничего и не сказав. Вобщем молчите, пока к вам применяют «первый уровень » физического воздействия .

Как только вас перестают бить и приносят клещи, время начинать говорить. Захлебываясь кровавыми соплями (а после грамотного мордобоя это несложно ), расскажите о себе, свое ФИО, где родились, кто родственники. Скорее всего, это вызовет реакцию одобрения. В любом наставлении по ведению допроса говорится о том, что главное — что бы «клиент » заговорил. Раз заговорил — значит готов к контакту. Это даст вам некоторое время на то, чтобы прийти в себя, оценить обстановку и собраться с силами. Тем более, что вас скорее всего начнут спрашивать в рамках заданных вами параметров. Про маму, про жену, про «ты ведь хочешь к ним вернуться «, про детей — «им ведь нужен отец «.

Плавно переходя на более актуальные вопросы типа:

• кто такой,
• где служишь,
• кто командир,
• какие цели и задачи.

Тут есть один момент — никто в реальности не предполагает вызвать у дознавателя понимание и сочувствие, дурных нема. Но если вы сначала начнете молчать на эти вопросы, а когда вас начнут снова бить (скорее всего все таки бить ), вы начнете завывая орать «я не могу! «, «мне нельзя! «, «я не предатель! «, то, скорее всего, это опять вызовет остановку в действиях и попытку с вами снова поговорить.

Поймите такую вещь — патологических садистов среди дознавателей мало. А профессиональных пытошников (то есть людей, которые ЗНАЮТ, как надо делать, чтобы человек говорил ), еще меньше. И совсем мало профессиональных пытошников-садистов . Почему? А у них очень высокая смертность допрашиваемых, увлекаются граждане.

Так вот, никакого удовольствия, скорее всего, все их действия им самим не приносят. Вы вообще своим молчанием вызываете у них раздражение — они тратят время тут на вас, вместо более приятного и полезного времяпровождения.

И если вы начнете стенать, что, дескать, вам нельзя говорить то, что от вас хотят узнать, то с большей степенью вероятности вас снова попытаются разговорить. Начнут объяснять, что в таких условиях это не предательство, что все ломаются, это только вопрос времени и той боли, которую вам придется вынести. Что они и сами не рады это все делать. А время то идет.

Ваша задача в данном случае начинать отвечать не с первого уровня вопросов, то есть не с тех, которые от вас хотят получить сразу. А с «нулевого», то есть вроде как и отвечаешь, и о себе, но не совсем то, что надо. И так на каждом этапе. Вас спрашивают об одном, а вы отвечаете на предыдущую группу вопросов, только более развернуто. Один хрен потом все равно ответите на все, что спросят. Но каждый этап у вас будет разбит и растянут на более продолжительно время, и у вас будут перерывы, в которые можно будет собраться с мыслями, а то и вовсе сознание потерять. В итоге от вас получат все, что вы бы и так сказали, но и вы будете целее, и время потянете куда более эффективно.

Что касается вранья. Или, умными словами — дезинформации

Во времена той же Великой Отечественной войны врать было проще, многие детали было тупо никак не проверить. Сейчас же, в наш век чудовищной информатизации, за полчаса о вас без каких либо слов с вашей стороны будет , поэтому врать надо очень осторожно, желательно имея в голове конкретную легенду для.

Дьявол — он в деталях, помните? Искаженные или неправильно указанные мелочи могут в итоге привести к совершенно ложной картине .

Так, например, сказать, что группой командует не майор, а капитан. Мелочь? Да. Но заставит тратить противника больше времени на проверку ваших данных. Или сказать, что в группе не 10, а 12 человек, а пулеметов не три, а один. Точно так же можно искажать мелкие детали, такие как время выхода, время нахождения «в поле «. Это и противнику усложняет задачу, и вам не так обидно, что вы впринципе рассказываете ему информацию, которую не надо рассказывать.

Самое главное — врать не нагло и не откровенно. Заветы доктора Геббельса хороши только при работе с массами, но не с человеком с профессионально уставшими глазами. Ну и да, принцип выдачи дезинформации точно такой же, как и в случае с правдивой информацией. То есть вас так же пытают, пиздят и клещами откусывают кусочки пальцев, но вы даете им неточную информацию.

Опять же, чувство своей хитрости резко поднимает мотивированность на выживание в таких случаях. Самое главное — помните, что если вас поймали на вранье, вам пиз..ец. Скорее всего целостность и здоровье вам на допросе сохранить не удастся, вся полученная информация будет проверяться максимально быстро, а вас в это время будут профилактически пиз..ить.

Важная ремарка:

Обратите внимание, что достаточно часто употребляются выражения типа «скорее всего » и «с большей степенью вероятности «, потому что сказать точно, что и как будет происходить, невозможно. Тут надо смотреть на то, как развивается ситуация вокруг. Универсальных рецептов нет, все равно каждый раз все по-другому, и собственно от того, насколько правильно вы оцените ситуацию, и будет зависит итоговый результат.

По поводу мотивации

Личная мотивированность — фактор очень важный. Пожалуй, не менее важный, чем . Общеизвестен факт, что работать с фанатиками сложнее всего. Во-первых, они очень жестко замотивированы на свою смерть, во-вторых, на преданность своему делу и своим братьям по джихаду. По большому счету, все эти разговоры и накрутка на тему «боевого братства » и «своих не бросаем » рассчитано на создание у бойца мотивации максимально долго молчать. Чтобы братьев не подставить, плюс уверенность того, что тебя не бросили, дает надежду, что придут и освободят.

Каким образом вы сами себе создадите мотивацию , это ваше дело. Если мы возьмем в пример какой-нибудь постапокалипсис , где вы живете со своей семьей небольшой общиной, то главной мотивацией для вас будет их жизнь и здоровье. И тут очень сильно играет роль то, насколько они РЕАЛЬНО вам дороги. Поэтому вопрос создания мотивации — это момент очень тонкий, и неоднозначный.

По поводу техник отключения сознания, и прочих вещей, рассчитанных на противодействие пыткам

Легенд и баек по этому поводу ходит дикое количество. А реальные техники закопаны под такими ДСП, что их и упоминать страшно. Причина этому очень простая — этим техникам не учат военных. Никаких. Потому что военных надо учить тому, как в плен не попадаться , и не расходовать ценное время на всякую фигню. Подобные техники рассчитаны на обучение сотрудников оперативной и агентурной разведки (желающие могут вообще ознакомиться с «Аквариумом» гражданина Резуна, дабы проникнуться всей мощью и суровостью советской разведывательной мойшыны ).

Поэтому сконцентрируемся на трех наиболее известных техниках, вокруг которых курсирует наибольшее количество слухов.

1. Про йогов, которые спят на гвоздях и питаются бритвами

Наиболее распространенный миф о том, что сотрудников разведки учат по техникам йогов, которые позволяют отключить ощущения тела . Насколько это реально в рамках подготовки — у меня лично возникают большие сомнения. Потому как сами йоги годами постигают эти истины. А готовить человека еще и по такой дисциплине — это сложно, учитывая сколько всего остального должен уметь сотрудник.

2. Про впадение в транс

Еще один из вариантов реагирования на внешнее воздействие на допросе — это впадение в транс. В принципе, такая же история, что и с техникой йогов. Да и опять же, научить человека впадать в такой транс, из которого его не выводит удар молотком по пальцу — это сколько времени на это уйдет?

3. Сделай мне больно, назови меня своей вещью

Речь о «дрессировке » определенного мазохизма.

То есть реакции на боль, выражающейся в акцентированном сексуальном возбуждении. Ну и за счет выброса серотонина в кровь — реагирование на боль как на источник положительных эмоций.

Байка конечно классная, но тоже вызывает большие сомнения. Хотя бы потому, что если в процессе избиения на допросе увидят эрекцию — «получите сапогом в эту самую эрекцию» . Причем так, что мгновенно станет не до секса. Да и опять же, пределы болевого удовольствия имеют очень четкие границы. Когда под ноготь запускают раскаленную спицу, очень сложно концентрироваться на сексуальном удовлетворении.

Еще раз напомню — речь не о реальных техниках, а «байках» и «легендах», которые крутятся вокруг этой темы. Ну и опять же, способов сделать человеку ОЧЕНЬ больно безумное количество. И типы боли будут очень разные. Ко всем не адаптироваться.

Ну и закроем тему разговором о возможных вариантах подготовки

Главный момент, который касается подготовки к допросам — это то, что человека можно подготовить только к поведению на конвенциональном допросе . По одной простой причине — во время обучения никто не будет отрезать курсанту палец или рвать рот.

То есть в задачу подготовки входит в основном тренировка устойчивости к физической и психологической усталости . Максимум, что могут сделать в рамках такого обучения — это лишать питья, еды и сна (в строго оговоренных границах ), создавать условия физического дискомфорта (постойте часа три у стены на коленях, упираясь в нее руками, с очень неудобно согнутой спиной, не имея возможности пошевелиться ). Максимум травм, которые могут наноситься в процессе обучения — это вывихи конечностей, разбитые носы, не более. Конечно, можно рассуждать о местах типа учебного центра ЦРУ «Фермы «, где курсантов трахают в жопу ржавыми паяльниками, но это уже сродни «городским легендам «, верить или не верить в которые дело личное. Я не верю.

Ну и второй момент связанный с подготовкой — создание мотивации . Но это уже вопрос, касающийся очень широкого спектра моментов, потому что мотивация зависит от очень многих факторов. Причем не только внутренних, но и внешних. А тут надо либо направленно накручивать человека, либо создавать искусственные факторы формирования этой самой мотивации .

Инструкция The New Times : как вести себя на допросе, какие права есть у свидетеля, подозреваемого и обвиняемого

Оппозиционер Илья Яшин — «завсегдатай» Следственного комитета РФ

Сегодня никто из нас не может быть уверен, что в ближайшее время ему не суждено оказаться на допросе в Следственном комитете РФ по адресу: Москва, Технический переулок, дом 2.

Самый лучший вариант, если вас вызовут в качестве свидетеля, возьмут с вас подписку о неразглашении тайны предварительного следствия и после нескольких часов беседы отпустят восвояси. И больше не вызовут. Но если ваше имя, не дай бог, значится в списке фигурантов «Болотного» или какого-либо другого политически мотивированного дела, то после допроса в качестве свидетеля вас могут допросить как подозреваемого, а потом, после предъявления обвинения, и как обвиняемого. Ваше поведение во время этих допросов может определить вашу дальнейшую жизнь на многие годы вперед. Поэтому так важно знать, как правильно себя вести.

Не бегайте от следователя

Существует предубеждение, что на допрос нужно являться, только если вам вручили повестку. На самом деле в статье 188 ч. 2 УПК РФ (Уголовно-процессуальный кодекс) сказано: «Повестка вручается лицу, вызываемому на допрос, под расписку либо передается с помощью средств связи». То есть следователь, которому лень присылать повестку, потому что письмо почтой даже по Москве идет несколько дней, вызывая вас на допрос по телефону, закон не нарушает. Другое дело, что вы вправе отказаться приходить «по звонку» и можете требовать официальную повестку .

«Если следователь нормальный человек, - говорит Марина Андреева, бывший следователь, а ныне адвокат, - с ним можно договориться на удобное для вас время. Если же вы не явитесь на допрос после нескольких вызовов по телефону, то к вам на работу или домой придет полицейский с повесткой и вам придется подчиниться».

Адвокат Вадим Прохоров советует «не торговаться» и приходить на допрос и после телефонного звонка. «Главное, удостовериться, что это не розыгрыш, позвонить по телефону, который указал следователь. Лучше не уклоняться от явки».

Не свидетельствуйте против себя

«Самое главное, что вы должны понять раз и навсегда, - дает совет адвокат Анна Ставицкая, - следователь вам не друг, а враг. Ему обязательно нужно получить от вас показания, чтобы выстроить уголовное дело. Поэтому будьте очень осторожны, даже если следователь вам нравится: ведь они умеют производить хорошее впечатление. Надо это помнить и не поддаваться на уговоры». В повестке о вызове на допрос написано, что вы имеете право пригласить с собой адвоката . Поэтому лучше не полагаться на себя, не рисковать, а договориться с адвокатом, который поможет вам в общении со следователем.

В любом случае свидетель имеет право, согласно 51-й статье Конституции РФ, не давать показания: «не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников» . Другое дело, что если на допросе вы будете один на один со следователем, то он, опытный юрист и психолог, сможет запутать вас, запугав ответственностью за отказ от дачи показаний, за заведомо ложные показания и т.д.

Например, следователь задаст вам вопрос: «Знаете ли вы, был ли имярек на Болотной площади 6 мая?» Вы ответите: «Не знаю». Тогда следователь, пользуясь вашей юридической неграмотностью, начнет убеждать вас, что, по его сведениям, вы прекрасно осведомлены, что имярек там был. И если вы не подтвердите эту информацию, то он сможет привлечь вас за дачу ложных показаний. Он откроет перед вами УК и покажет статью 307, в которой черным по белому написано, что вам грозит ответственность от штрафа (до 80 тыс. рублей) до ареста на срок до трех месяцев. Те же три месяца ареста - «потолок» по статье 308 («отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний»). Этим следователь сможет вас пугать, если вы заикнетесь про 51-ю статью Конституции.

«Другое дело, что следователю будет трудно доказать, что вы сознательно отказались от дачи показаний или дали заведомо ложные показания, - объясняет адвокат Вадим Прохоров. - Следователь вряд ли станет возбуждать против вас дела по этим статьям, тем более что арестные дома у нас практически не функционируют».

Но вполне возможно, своего он добьется: вы испугаетесь и начнете отвечать на вопросы.

«Без адвоката разговаривать со следователем категорически нельзя, - рассказывает о своем опыте бывший сиделец Сергей Мохнаткин*. - Следователь умело расставляет вам ловушки, в которые неопытному человеку легко попасть».

Адвокат Прохоров предупреждает: «Бывает так, что вы отказываетесь давать показания, ссылаясь на 51-ю статью Конституции, а следователь вам говорит: «Почему вы не даете показаний, ведь я задаю вопрос, который не имеет отношения ни к вам, ни к вашим родственникам, на него вы обязаны отвечать». Здесь следователь лукавит: нельзя механически считать, что вопрос, например, про дядю Ваню не приведет к вам. Универсальных рецептов нет, но не все умеют правильно отвечать на вопросы и давать при этом минимум информации. Только адвокат в каждом конкретном случае может определить, какую лучше выбрать позицию».

Бывает так, что свидетель месяцами ходит на допросы, а потом в одночасье становится обвиняемым. «Опытный адвокат, наблюдающий за тем, как допросы становятся все более агрессивными, и к тому же обладающий информацией, всегда чувствует, когда над его подзащитным сгущаются тучи, - говорит адвокат Виктор Паршуткин. - Я дважды участвовал в подобных делах и в обоих случаях, когда наступил час икс, посоветовал своим клиентам не искушать судьбу и уехать за границу».

Ведите аудиозапись допроса

Адвокаты советуют во время допроса включать диктофон . Это законом не запрещено и очень может помочь, если следователь, например, будет вам угрожать, намекать на взятку (так часто случается по «экономическим» делам) или попробует вас вербовать. Используя диктофонную запись, вы всегда можете пожаловаться на незаконные методы ведения следствия и оказанное на вас давление.

После допроса следователь попросит вас дать подписку о неразглашении тайны предварительного следствия. Если вы такую подписку давать откажетесь, то следователь вызовет двух понятых и в их присутствии объявит вам, что вы можете быть привлечены к уголовной ответственности (статья 310 УК РФ). Санкция - от 80 тыс. рублей штрафа до трех месяцев ареста. «За разглашение тайны предварительного следствия свидетелей привлекают редко, - говорит адвокат Андреева. - Для адвокатов ситуация гораздо хуже: если против них возбудят уголовное дело, они могут быть лишены адвокатского статуса».

В любом случае, если вами заинтересовались следователи, подумайте о будущем. Вам стоит пойти к нотариусу и оформить генеральную доверенность на все ваше движимое и недвижимое имущество . Опыт показывает, что если вас арестуют, то в СИЗО получить такую доверенность вашим близким будет крайне трудно. Для того чтобы начальник СИЗО заверил вашу доверенность или пригласил в СИЗО нотариуса, нужно разрешение следователя. А он из «воспитательных» целей может месяцами отказывать вашим родным в этом праве.

Не давайте показаний без своего защитника

Большинство обысков заканчивается тем, что обыскиваемого увозят на допрос к следователю. Представьте себе: несколько часов обыска, ваша квартира перевернута вверх дном, у вас забрали все компьютеры, флешки, мобильный телефон, вы напряженно думаете о том, что в вашем компьютере или в ваших записных книжках могут найти, вас привозят в Следственный комитет и начинают с вами разговаривать. «Первым делом вы должны сказать, что без адвоката разговаривать не будете, - советует Анна Ставицкая. - Следователь начнет вам говорить: «Зачем вам адвокат? Неизвестно, когда он подъедет, дайте показания и пойдете домой!» Не поддавайтесь на уговоры. Без адвоката вообще нельзя давать никаких показаний: обычный человек совершенно не понимает, что любое его слово может обернуться против него. Очень хочется объяснить следователю, что произошла ошибка, я, мол, не виноват, а следователь поймет и его отпустит. Это совсем не так: если следователь начал работать, это означает, что никто никого не отпустит. С момента допроса начинается настоящая борьба. Вам нужно молчать и требовать, чтобы вам дали позвонить родственникам или друзьям, которые найдут для вас адвоката. У следователя своя задача: вытащить из вас какие-то показания, чтобы из ваших слов «развернуть» дело. Классический пример - дело ученого Игоря Сутягина. Если бы он не начал давать показания без адвоката, никакого дела против него не было бы. Впоследствии все обвинение было построено на его показаниях».

Не верьте госадвокату

Двадцатому фигуранту «Болотного дела» Игорю Гущину обвинение было предъявлено в СК, куда его привезли после обыска. Обыск начался в шесть утра, продолжался несколько часов, и следователи, увозя Гущина в Технический переулок, не сказали родственникам, что он домой не вернется.

Телефон у него отобрали и начали допрашивать его как свидетеля. Когда он заикнулся о том, что ему нужен адвокат, следователь его успокоил, что-де пока твой адвокат подъедет, пройдет около часа, а мы за 20-30 минут все решим - и поедешь домой. «Следователь ввел его в заблуждение, - рассказывает адвокат Максим Рачковский. - Он показал ему фотографии, на которых видно, что Гущин был на Болотной площади 6 мая. Он не стал это отрицать. Потом следователь показал ему другую фотографию, на которой видно, как какой-то парень хватает полицейского за форму. Илья сказал, что это не он. Но следователь повторил свой вопрос несколько раз, и измученный Гущин, которому больше всего хотелось, чтобы допрос скорее закончился, подтвердил, что это он. И тогда довольный следователь пригласил потерпевших полицейских и они опознали Гущина».

Так допрос свидетеля Гущина плавно перешел в допрос Гущина-подозреваемого. Следователь позвал государственного адвоката. Потом задержанному предъявили обвинение, он все подтвердил и в конце концов написал чистосердечное признание. Только вечером Гущину разрешили позвонить домой. Родственники обратились в «Росузник», ему нашли адвоката. После того как суд проштамповал арест, Гущина поместили в СИЗО, и на первом же допросе, уже со своим адвокатом, он заявил, что предыдущие показания дал под давлением. Но вряд ли это будет иметь значение для суда, ведь при первых, признательных, показаниях присутствовал государственный адвокат.

«Назначенные государством адвокаты, как правило, находятся в сговоре со следствием, - говорит Анна Ставицкая. - Поэтому нельзя на них соглашаться. Они не будут вам помогать, а, напротив, будут давать такие советы, которые выгодны следствию ».

Опасайтесь следователя

Александру Марголину, доставленному в СК после обыска 20 февраля, повезло больше, чем Илье Гущину. Как только следователь увез его на допрос, жена начала бить тревогу. Она связалась с «Росузником», и адвокат Анна Полозова через два часа была уже в Следственном комитете. Она звонила следователю, уведомляя его, что у нее есть ордер на оказание защиты Марголину. В это время Марголина уже допрашивали в присутствии государственного защитника. Так же быстро провели его опознание сотрудником полиции.

«Марголин сообщил следователю, что был на Болотной, и рассказал, как был одет, - говорит адвокат Анна Полозова. - На опознании рядом с Марголиным посадили двух человек, оба моложе его лет на десять. И конечно, полицейский опознал его. Я бы никогда этого не допустила. Вся эта операция была продумана заранее: как только опознание закончилось, госадвокат дал Марголину свой мобильник, чтобы тот позвонил жене. Жена дала ему мой телефон. Он позвонил мне». Полозова уговорила Марголина отказаться от первоначальных показаний. Теперь она обжалует действия следователя. А к Марголину в ИВС ходят оперативники. Они предлагают ему признать вину, напоминая, что у него двое маленьких детей.

Давно известно, что чужой опыт никого ничему не учит. Но все-таки есть правила, которым стоит следовать: в каком бы статусе вы ни находились - свидетеля или обвиняемого, не стоит давать показаний без адвоката, которому вы доверяете. Если вам не удается добиться его вызова, отказывайтесь от дачи показаний. Если вы свидетель, то ссылайтесь на 51-ю статью Конституции. Если же вы - обвиняемый, ссылайтесь на 47-ю статью УПК. Согласно этой статье, вы также имеете право отказаться от дачи показаний .

И не верьте следователю, который будет вас уговаривать давать показания и обещать облегчить вашу участь. «Есть специальное разъяснение Пленума Верховного суда, - говорит адвокат Дмитрий Аграновский, - где сказано, что отказ от дачи показаний не должен ухудшать положение обвиняемого. Следователь на вашу судьбу повлиять не может. Вспомните случай с Максимом Лузяниным. Я знаю, что даже следователи, которые с ним работали, были потрясены, что ему дали четыре с половиной года*. Они ему что-то обещали. Но обещания следователя ничего не стоят . В политических процессах следователи не могут повлиять на окончательное решение по делу».

фотография: Александр Вайнштейн/Коммерсант, ИТАР-ТАСС

Следователю сравнительно часто приходится встречаться с ситуацией, когда в показаниях свидетеля, данных на первом допросе, имеются пробелы и неточности, вызванные забыванием. Необходимо иметь в виду, что процесс забывания в ряде случаев может быть обратим. При благоприятных условиях забытые события и факты могут быть восполнены и закреплены в памяти.

Указанное явление, названное в психологии реминисценцией, имеет преимущественное значение при допросе несовершеннолетних . Смысл реминисценции состоит в возможности припоминания на повторном допросе слабо воспринятых и временно забытых событий и фактов путем восстановления ассоциативных связей. Привлекая внимание свидетеля к определенным обстоятельствам и мобилизуя его память, первый допрос служит своего рода стимулом для последующего припоминания забытых фактов и восполнения упущений в показаниях при повторном свидетельствовании.

В результате этой работы в повторных показаниях могут подвиться данные, которых свидетель не приводил на своем первом допросе. Подобное изменение показаний в принципе не должно вызывать у следователя заведомого недоверия к правильности новых показаний. Однако, как и всякое изменение показаний, этот случай также требует от следователя, чтобы он вниманью проанализировал причины сообщения свидетелем новых данных и сделал вывод об их достоверности.

Уместно еще раз подчеркнуть, что прибегать к повторным допросам имеет смысл лишь тогда, когда какие-то обстоятельства хотя и слабо, но были восприняты свидетелем, а затем забыты им. Если же будет установлено, что пробелы в показаниях обусловлены соответствующими недостатками в восприятии , то повторный допрос бесцелен, поскольку свидетелю попросту нечего будет вспоминать. Отсюда вытекает важное правило: при обнаружении пробелов в показаниях следователь должен принять все меры к выяснению психологической причины указанного дефекта показаний.

Существует ряд причин, показывающих целесообразность производства повторных допросов по тем обстоятельствам, которые уже были предметом рассмотрения на первом допросе. К их числу могут быть отнесены:

• ссылки свидетеля во время первоначального допроса на то, что он запамятовал определенные обстоятельства, но надеется их вспомнить в дальнейшем,
• чрезмерное волнение свидетеля-очевидца на первом допросе, ставящее под сомнение полноту и достоверность его показаний,
• упущения следователя, не воспринявшего или не запротоколировавшего часть поступившей к нему от свидетеля информации;
• просьбы свидетеля допросить его повторно, мотивированные тем, что он припомнил новые обстоятельства и т. д.

Представляется, что в приведенных ситуациях, перечень которых, естественно, не является исчерпывающим, повторный допрос не только целесообразен, но и необходим.

Вместе с тем дополнения и изменения показаний при повторном свидетельствовании требуют осторожного к себе отношения со стороны следователя. В процессе расследования свидетели обычно получают массу посторонней информации, которая «накладывается» на их показания. Может сказаться также на достоверности показаний свидетеля и сознательное внушение со стороны заинтересованных лиц. Поэтому при изменении на повторном допросе показаний перед следователем стоит задача установить причину этого явления и определить, вызвано ли появление в показаниях новой информации припоминанием свидетелем забытых фактов или это результат внушающего воздействия.

Замечено, что допущенные при проведении первого допроса ошибки, например, вызванные забывчивостью допрашиваемого, пропуски в показаниях, порожденные внушением искажения, неверная интерпретация показаний при протоколировании допрашивающим и т. д., как правило, легко переносятся в повторные и последующие показания, а устраняются с трудом. Это обстоятельство используется иногда для вывода о преимуществе первого допроса, который якобы дает более полные и достоверные показания. Однако такого рода утверждения не имеют под собой научного обоснования.

Иное дело, что при производстве повторных допросов нередко допускаются серьезные тактические ошибки и упущения, сводящие на нет дополнительные познавательные возможности повторного свидетельствования. Так, при повторных допросах свидетелю нередко ставится вопрос, помнит ли он ранее данные на первом допросе показания и подтверждает ли их. Такая постановка задачи при повторном допросе свидетеля заставляет допрашиваемого текстуально воспроизводить свои прежние показания.

Аналогичному поведению свидетеля может способствовать также неправильно понятое им предупреждение об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний . По рассматриваемой причине свидетель подчас избегает вносить коррективы и дополнения в свои первые показания, хотя обнаруживши в них неточности и пробелы. Поэтому перед повторным допросом следователю необходимо разъяснить свидетелю, что уголовная ответственность за дачу заведомо ложных показаний не распространяется на случаи вызванных добросовестным заблуждением ошибок при свидетельствовании вследствие неточностей в восприятии, запечатлении и воспроизведении информации допрашиваемым.

Однако если свидетель обнаружит неточности и ошибки в своих первых показаниях, но, тем не менее, при повторном свидетельствовании будет настаивать на прежних показаниях, то добросовестное заблуждение в первом случае превращается в дачу заведомо ложных показаний во втором. Наряду с этим разъяснение следователем смысла ст. 307 УК перед повторным свидетельствованном не должно содержать в себе внушающего воздействия и побуждать свидетеля к некритическому изменению показаний, к отказу от правдиво изложенных обстоятельств только потому, что их трактовка следователя вызывает сомнение у последнего. Изучение практики показывает, что среди некоторых следователей распространены две порочные тенденции при получении повторных показаний:

1. Во-первых, иногда следователю первые показания кажутся полными и достоверными, в силу чего он сам стремится достигнуть полного повторения свидетелем его прежних показаний. При этом следователь упускает из вида необходимость тщательной проверки и расширения уже имеющейся информации при повторном свидетельствовании. Наличие текстуально совпадающих показаний должно вызывать сомнение в качестве проведенного повторного допроса.
2. Во-вторых, следователи иногда игнорируют первоначальные показания свидетеля, не сопоставляют их с последующими, не выясняют причин противоречия в показаниях и не устраняют имеющихся в показаниях свидетеля, данных на разных допросах противоречий. В результате каждый следующий допрос свидетеля вносит новые искажения в показания, которые обесценивают доказательственное значение полученной от допрашиваемого информации.

При повторных допросах свидетелей следователю нередко приходится встречаться с явлением, называемым «репродукцией воспроизведения». Смысл его заключается в том, что свидетель на повторном допросе воспроизводит следователю не то, что было им воспринято в момент совершения преступления и, следовательно, имеет под собой реальную чувственную основу, а свои показания на первом допросе. Предвидя необходимость повторять свои показания следователю и суду, допрашиваемый старается не забыть их, чтобы не дать следователю и суду повод сомневаться в его правдивости. Некоторые свидетели даже стремятся к заучиванию своих показаний, данных на первом допросе. Естественно, что такая позиция свидетеля на повторном допросе не способствует получению новой информации, устранению имеющихся в первых показаниях неточностей и ошибок.

Чтобы не допустить указанных ошибок при повторном свидетельствовании, необходимо предложить свидетелю отделить реально воспринятые им во время совершения преступления фактические данные от их изложения на первом допросе. Целесообразно, чтобы на какое-то время свидетель как бы забыл о своих прежних показаниях, а повторные показания давались им исключительно на основе того, что свидетель непосредственно воспринял в свое время органами чувств. И только после получения повторных показаний имеет смысл вернуться к первому допросу, выявить несоответствия в показаниях и установить их причину. Причем причина расхождений и несоответствий в показаниях обязательно указывается в протоколе повторного допроса. Повторный допрос может проводиться как по отдельным обстоятельствам, так и в целом по всему предмету первого допроса.

• Процессуальные основы допроса
• Допрос как наиболее распространенное средство получения доказательств и его место в системе следственных действий
• Процессуальная регламентация допроса свидетеля и потерпевшего
• Процессуальная регламентация допроса подозреваемого и обвиняемого
• Процессуальные особенности допроса эксперта
• Процессуальный порядок допроса на очной ставке
• Психологические и нравственные основы допроса
• Психологические процессы у потерпевших и свидетелей-очевидцев преступления
• Психические состояния и психология лиц, совершивших преступления
• Нравственные основы допроса и проблема установления психологического контакты с допрашиваемым
• Тактические основы допроса
• Тактические приемы устранения добросовестного заблуждения допрашиваемого
• Тактические приемы допроса, основанные на психологическом воздействии на допрашиваемого, дающего ложные показания
• Использование доказательств на допросе для разоблачения лжи
• Использование показаний в процессе расследования преступлений
• Использование показаний в качестве основания и в процессе производства других следственных действий
• Особенности использования показаний на очной ставке
• Использование показаний для обеспечения всесторонности, полноты и объективности расследования преступлений
• Использование показаний в обвинительном заключении