Введение
Глава I. Потерпевший от преступления в доктринальных толкованиях 16-119
1. Понятийный аспект учения о потерпевшем 16
2. Потерпевший - предмет преступления 41
3. Потерпевший - субъект уголовно-правовых отношений 59
4. Жертва - пострадавший - потерпевший 104
Глава II Потерпевший от преступления в законодательстве, практике и правосознании 120-194
1. Статус потерпевшего в действующем материальном и процессуальном законодательстве 120
2, Практика высших судебных инстанций РФ в отношении потерпевших 134
3. Потерпевший: самооценка и профессиональный взгляд 174
4. Мировое сообщество о судьбе криминальных жертв 186
Заключение (уголовно-политические выводы) 195
Приложения:
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Уголовная статистика устойчиво и бесстрастно свидетельствует о том, что ежегодно в России регистрируется около 3-х миллионов преступлений 1 . При этом последствия злодеяний самым тяжким бременем ложатся именно на жертв - физических лиц. Например, в 2003 году от криминальных посягательств в РФ погибло 76 921 человек, общее число потерпевших достигло 2 077 097 лиц, а сумма причиненного преступлениями совокупного материального ущерба составила в денежном эквиваленте 75 млрд. 469 млн. рублей 3 . Если разделить этот криминальный долг хотя бы на число лишенных свободы, то есть на наиболее вероятных носителей обязанности по исполнению гражданского иска в уголовных делах, а их в стране - около 800 тыс. человек, то на каждого преступника в среднем падает ноша в 94 тыс. рублей. Реально ли возмещение потерпевшим хотя бы материального ущерба от преступлений? Нет. По официальным данным Минюста России, в учреждениях исправительной системы постоянно обеспечены трудом лишь 44% осужденных, а их средний заработок составил за 2003 год всего 34,5 рубля в день 4 .
Итак, «прямых» потерпевших насчитывается в год больше двух миллионов, но с учетом родственников и друзей пострадавших общее число людей с претензиями к преступникам и властям вырастает в несколько раз, исчисляется десятками миллионов человек. «Откладываются исполнением жизненные планы семей и отдельных граждан, разрушаются браки, падает
В 2004 году в РФ зарегистрировано 2 млн. 893 тыс, 800 преступлений (Краткий анализ состояния преступности. - www. mvd. ru /index, php /docid), а в 2005 - 3 млн. 554 тыс. 738 преступлений (прирост 22,8%), причем 208 976 из них причинили крупный ущерб пострадавшим ().
2 Данные приводятся по: Преступность в России начала XXI века и реагирование на нее. - М.: Российская
криминологическая ассоциация, 2004. - С.7,21.
3 Добавим, что материальный ущерб от преступлений неумолимо, быстро и вне зависимости от инфляции,
растет: если в 1997 г. он составил по России 5660,9 млн. руб., то через 6 лет, как видим, - более 75 млрд.
рублей. - См,: Меньших А.А. О возмещении ущерба жертвам преступлений во Франции. // Журнал
российского права, 1999, № %. -
С. 158-159.
Центр содействия реформе уголовного правосудия. Тюрьма и воля. Данные на начало 2005 года. - www. prison, org/penal/stat/doc. 019. shtml.
рождаемость и численность населения вообще, а пропорционально растут нерациональные затраты общества (дополнительное, ненужное в благоприятной обстановке укрепление жилищ, наем частной охраны, выключение работников из производственной деятельности для самостоятельной защиты близких) и недоверие к правоохранительным органам, люди ищут непроцессуальные, самовольные и преступные, варианты преследования виновных» 1 . Добавим сюда и то соображение, что на потерпевших обрушиваются не только прямые последствия преступлений (ущерб); власть вынуждена облагать жертв и вообще законопослушных налогоплательщиков обязанностью за их счет еще и содержать виновных в пенитенциарных учреждениях. «Разве это правильно? Справедливо? -возмущался Н.И.Коржанскии. - Возмещение за счет других - за счет труда шахтеров, сталеваров...» 2 .
Эти обстоятельства с бесспорностью свидетельствуют об актуальности проблемы потерпевшего. Его судьба, его ущемленное преступлением положение должны быть в поле заинтересованного внимания науки, властей и общества, в центре уголовной политики государства. Но императив, даже очевидный, не всегда срабатывает. Доктрина уголовного права в большом долгу перед пострадавшими от преступлений в том смысле, что она несколько столетий увлечена по преимуществу статусом виновного, обсуждает и гуманизирует технологию его преследования. Как писал почти сто лет назад проф. Жижиленко А.А., «современное уголовное право упрекают за то, что оно слишком много внимания и забот уделяет преступнику, оставляя совершенно без всякого внимания потерпевшего от преступления» . Прошло полвека, а общая картина исследовательского интереса к преступлению, где всегда присутствует виновник и почти всегда -
1 Бойко А.И. Память и уголовное право: Лекция для юриста, политика и обывателя. - Ростов-н/Д: Изд-во
НМЦ «Логос», 2005.-C.3I.
2 Коржанский Н.И. Очерки теории уголовного права. - Волгоград: Изд-во ВВСШ МВД РФ, 1992. - СМ.
3 Жижиленко А.А. Очерки по общему учению о наказании. - Пг.; «Academia», 1924. - С.36.
пострадавший, не меняется: «в целом... юридическая наука, а позднее криминалистическая мысль мало занималась фигурой, а тем более проблемами жертвы преступлений» 1 . Минуло еще несколько десятилетий, но критические оценки преобладают. Конечно, фигура пострадавшего от преступления лица попадала в поле зрения ученых, по преимуществу процессуалистов; по ней даже разворачивались дискуссии 3 , обсуждались возможности расширения прав жертв 4 , но - по остаточному принципу. Так дальше продолжаться уже не может в силу следующих причин.
В советскую эпоху невнимание государства к интересам и запросам пострадавшего от посягательства лица воспринималось населением более терпимо, чем ныне, ибо «уравновешивалось» жестким подходом к виновному. За годы российских реформ законодательная и правоприменительная забота о «нашем» преступнике, в том числе по причине давления международных инстанций, выросла во сто крат, пострадавшая же сторона адекватной заботы о своей персоне не ощущает.
Преступления с «живым», конкретным потерпевшим - избранный фонд (демонстрационный стенд) нашей отрасли, классический вариант той негативной стороны жизни, где потребность в уголовном праве и ощущается наиболее сильно. На другом полюсе преступности расположены деликты, повреждающие обезличенные общественные или государственные интересы,
Франк Л.В. Потерпевшие от преступления и проблемы советской виктимолопш. - Душанбе: Ирфон, 1977. -С. 12. См. также: Кокорев Л.Д. Потерпевший о преступления. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1964. - С.4.
3 Бойко А.И. Потерпевший от преступления. // Законодательство, 2003, № 11. - С.57; Суслин А.В. Уголовно-
правовые средства обеспечения возмещения вреда потерпевшим: Автореферат дисс. канд. юрид. наук. -
Екатеринбург: УрГЮА, 2005. - С. 1,2; Борзенков Г.Н. Проблема сатисфакции в свете новых положений
Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов России // Пять лет действия УК РФ; итоги и
перспективы, - М.: «ЛексЭст», 2003. - С.267-270.
См., например: Анашкин Г.З. Некоторые вопросы кодификации уголовно-процессуального законодательства РСФСР, // Сов, юстиция, 1957, Х 2; Кареев Д.П. Вопросы уголовного процесса в связи с проектом УПК СССР. // Соц. законность, 1954, № 2; Полянский Н.Н. Процессуальные права потерпевшего. //Сов. государство и право, 1940, № 12 и др.
4 См.: Арсеньев Б. Надо ли расширять права потерпевшего в уголовном процессе, // Сов. юстиция, 1939, №
23-24; Гальперин И.М. Об уголовном преследовании, осуществляемом потерпевшим. // Сов. государство и
право, 1957, №10.
в силу чего потребность их уголовного преследования не кажется обывателям столь очевидной 1 .
3. Нужно принимать во внимание и то обстоятельство, что правовой статус потерпевшего прочно связан с проблемой его виктимного поведения, а она обычно возрастает в эпохи реформ (что имеет место сегодня в России). Резкие перемены жизненных координат расшатывают нервно-психическое здоровье народа, взрывают тонкий слой культурных отложений предыдущих эпох, на поведенческую поверхность вырываются первобытные психизмы и инстинкты, вражда и страсти, а главное - большинство обывателей, выбитых из традиционных ритмов существования, становится легкой добычей преступников (насильников и комбинаторов всех мастей).
Практика зарубежных стран и социологические опросы внутри России показывают, что ни рыночная экономика (мотивирующая ставку на собственные силы) сама по себе, ни обеспечение населения оружием проблемы защищенности потерпевшего от криминалитета не решают; государственные расчеты и возможности по-прежнему служат самой значимой гарантией для людей. По данным С.В.Надтока, 92,9% опрошенных им граждан опасаются стать жертвой преступлений; опасаются, несмотря на предпринимаемые ими лично меры; только 38,6% респондентов надеются на успешное противостояние нападениям, а оставшиеся рассчитывают на помощь государства 3 .
Наконец, господство новой идеологии, в эпицентре которой расположены права и свободы человека и гражданина, предполагает
Как писал несколько веков назад первостатейный авторитет нашей отрасли, «преступления, которые по мнению людей не наносят им непосредственного ущерба, не интересуют их настолько, чтобы вызвать всеобщее негодование против виновных. К таким преступлениям относится и контрабанда. Люди, на которых отдаленные последствия производят самое слабое впечатление, не видят вреда в действиях контрабандистов. А часто даже довольны сиюминутной выгодой от контрабанды». // Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. - M.: Фирма «Стелс-БИМПА», 1995. - С.203-204,
2
См.:
Краснушкин E.K. Криминальные психопаты современности и борьба с ними. // Преступный мир
Москвы. -М.:МХО«ЛЮКОН», .
3 Надтока СВ. Виктимологические аспекты профилактики насильственных преступлений: Автореферат
дисс. канд. юрид. наук. - Ростов-н/Д: РЮИ МВД РФ, 1999. - С.4.
приоритетную защиту частного интереса; в первую очередь принадлежащего законопослушному гражданину, каковым и является потерпевший от преступления. «Золушка уголовного правосудия» должна стать его примой. Без полновесной и демонстративной защиты жертв криминальных посягательств власть не сможет решить большинство своих начинаний.
Таким образом, проблема потерпевшего очень важна для позитивного развития нашей страны, а предыдущий опыт доказывает несостоятельность попыток ее косметического или фрагментарного разрешения; нужно кардинальное обновление уголовной политики в данном фрагменте борьбы с преступностью. Этот мотив и составляет квинтэссенцию настоящей диссертации.
Основные направления и степень научной разработанности проблемы. Отраслевая доктрина обращается к судьбе и правовому статусу потерпевших от преступления с давних пор, но без особого размаха или общенациональных дискуссий. К примеру, еще в досоветский период различным аспектам учения о жертвах преступлений посвящались магистерские и докторские диссертации М.В.Духовского 1 , П.П.Пусторослева 2 , Н.Н.Розина 3 , Д.Г.Тальберга 4 , ЛЯ.Таубера 5 , М.ГЛЛтильмарка 6 и Т.М.Яблочкова 7 , монографии тех же 8 и прочих 9 ученых. В советскую эпоху к проблемам правового статуса потерпевшего, форм удовлетворения его претензий, влияния его поведения на этиологию
Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц, по русскому праву. - Московский ун-т, 1873.
2 Понятие о незаменимой саморасправе, как учреждении уголовного права. - Харьковский ун-т, 1890.
3 Об оскорблении чести. - СПб. ун-т, 1910.
4 Гражданский иск в уголовном суде или соединенный процесс. - Киевский ун-т, 188S.
5
Жалоба потерпевшего при преступлениях неофициальных. - Харьковский ун-т, 1910,
Учение о самозащите в ее современном развитии. - Дерптскнй ун-т, 1875.
7 Влияние вины потерпевшего на размер возмещаемых ему убытков. - Казанский ун-т, 1912,
1 Духовской М.В. Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц, по русскому праву. -
Ярославль: Тип, Губ. зем. управы, 1873; Тальберг Д.Г. Гражданский иск в уголовном суде, или
Соединенный процесс. - Киев: Унив. тип., 1888; Таубер Л.Я. Жалоба потерпевшего при преступлениях
неофициальных. - Харьков: Тип. и лит. М.3ильберберг, 1909; Яблочков T.M, Влияние вины потерпевшего
на размер возмещаемых ему убытков. Том 1: Часть теоретическая. -Ярославль: Тип. Губерн. правл., 1910;
Том 2: Очерки законодательной и судебной практики. - Ярославль: Тип. Губерн. правл., 1911,
9 См., например: Берлин Л.М. Гражданский иск потерпевшего от наказуемого правонарушения: К вопросу о
подсудности этого иска. - СПб.: Тип. И.Н.Скороходова, 1888.
преступления посвящали свои труды такие авторитеты, как Ю.М.Антонян, В.П.Божьев, С.В.Бородин, В.В.Вандышев, Л.Д.Гаухман, П.С.Дагель, ВЛ.Дубривный, Н.Я.Калашникова, Л.М.Карнеева, Л.Д.Кокорев, В.П.Коновалов, В.В.Коротенко, А.Н.Красиков, Н.Ф.Кузнецова, В.С.Минская, В.И.Полубинский, И.И.Потеружа, А.Р.Ратинов, Р.Д.Рахунов, В.М.Савицкий, Л.В.Франк, Е.Е.Центров, В.Е.Юрченко и другие.
В последние десятилетия, когда преступность превратилась в проблему национальной безопасности, в вопрос выживания каждого индивида, интерес к правам и вообще к положению криминальных жертв закономерно обострился. Этой теме посвящены диссертации А.В.Абабкова, С.В.Анощенковой, Е.В.Батюковой, И.В.Бондаренко, Д.Б.Булгакова, В.М.Варпаховской, Г.Г.Горшенкова, Е.В.Давыдовой, Г.С.Досаевой, В.Я.Рыбальской, В.Н.Сенаторова, Б.В.Сидорова, Е.А.Симоновой, М.С.Сирик, В,Г.Скрипкина, А.В.Сумачева, А.В.Суслина, В.Г.Ульянова, И.А.Фаргиева, книги и статьи В.А.Абаканова, В.Г.Беляева, С.А.Беляцкина, Е.В.Благова, А.И.Бойко, Г.Н.Борзенкова, А.Р.Брусницына, А.Власова, С.М.Воробьева, А.Гаджиевой, Ю.В.Голика, К.И.Голубева, В.Л.Горичевой, Д.И.Гущина, О.А.Зайцева, В.Е.Квашиса, Н.Киреевой, П.Константинова, АА.Лакеева, Л.Н.Лянго, С.В.Мамичевой, А.А.Меньших, С.В.Нарижного, В.Н.Осипкина, СРасторгуева, Д.В.Ривмана, А.П.Рыжакова, Э.Л.Сидоренко, А.Стуканова, В.С.Устинова, С.П.Щерба, А.М.Эрделевского, П.С.Яни и других. Для потенциальных жертв преступлений ученые и профилактические службы правоохранительных ведомств готовят специализированные методические пособия", а в профильных журналах печатают даже крылатые выражения 2 . Именно труды этих ученых послужили теоретической основой нашей диссертационной работы,
1 См., например: Савицкий В.М. Если вы пострадали от преступления: Юридический справочник. - М.:
«Манускрипт», 1992.
2 Лупарев Г. Виктимологическая мудрость народов в пословицах и поговорках. // Законность, 2006, Ха 1. -
С.53-56.
Цель и задачи исследования. Основной целью работы над темой, которую ставил перед собой автор, была выработка новых и комплексных стратегий по защите граждан (потерпевших) от преступных посягательств. Основаниями для телеологической ориентированности диссертации в пользу ее «глобализации», «политизации» и даже «революционизации» нами мыслились следующие обстоятельства: проблема потерпевшего - из разряда вечных, она сопровождает весь ход развития нашей цивилизации; любой гражданин является потенциальной жертвой преступных посягательств, что поднимает превентивные и реституционные мероприятия на уровень общесоциальных; в прошлом человечество искало различные варианты реагирования на преступность, но в последние века озаботилось по преимуществу судьбой виновного; однако потерпевший олицетворяет законопослушную часть общества, более правонарушителей нуждающуюся в опеке и защите власти; индивидуальная предусмотрительность и благоразумие граждан не могут считаться достаточными средствами по защите от преступных посягательств; уже состоявшиеся государственные решения по судьбе криминальных жертв доказали свою ограниченность -нужна кардинальная переориентация уголовной политики в пользу потерпевших.
Указанная стратегическая цель определила постановку и решение следующих исследовательских задач: а) достижение максимальной определенности при размещении фигуры пострадавшего в рамках традиционных представлений доктрины - можно ли считать потерпевшего предметом преступления (в структуре состава, признаком объекта) либо полноценным субъектом уголовно-правовых отношений; б) уяснение и совершенствование понятийно-терминологического аспекта учения о криминальных жертвах; в) критическая оценка национального законодательства в части регламентации правового статуса потерпевших и правил защиты их интересов; г) изучение тенденций судебной практики в
вопросах применения законодательства о потерпевших; д) анализ профильных для темы диссертации международных принципов, норм и рекомендаций - под углом зрения допустимости их использования в национальном праве и правоприменительной практике; е) проверка совершенства российского законодательства и рациональности наших выводов и предположений через анкетирование профессионалов-практиков и самих потерпевших; ж) разработка итоговых рекомендаций по изменению уголовной политики Российского государства, обновлению отечественного законодательства и проведению организационных мер национального масштаба - все в пользу большей защищенности прав и законных интересов потерпевших, разрушенных преступлениями.
Цель и, в какой-то мере, частные исследовательские задачи определили итоговое название диссертации, где заявлено обязательство автора по рассмотрению и оценке проблемы потерпевшего в широком аспекте - в свете уголовного права и политики, а также законодательства или практики.
Обьеісгом диссертационной работы являются общественные отношения в сфере обеспечения прав и законных интересов лиц, пострадавших от преступных посягательств.
Предмет исследования составляют: Конституция Российской Федерации; международные нормативно-правовые акты и рекомендации, посвященные криминальным жертвам; отечественное уголовное (материальное и процессуальное) законодательство, регламентирующее правовой статус потерпевшего и вопросы удовлетворения нарушенных преступлением его прав и интересов; профильная судебная практика по уголовным делам, где наличествует поврежденный частный интерес; обыденное и профессиональное правосознание по теме диссертации; специальная литература по общей теории права и языкознанию, уголовному и уголовно-процессуальному праву, криминологии и виктимологии.
Методологическая основа
диссертационного исследования
представлена общенаучным диалектическим методом, позволяющим и
требующим видеть проблему потерпевшего в ее развитии и противоречиях, а
также частно-научными методами познания, такими как: формально
логический, системно-структурный, конкретно-социологический
(анкетирования), сравнительно-правовой.
Эмпирическая база диссертационного труда включает: данные сплошного анализа практики высших (Конституционный и Верховный Суды России) и региональных (суды, субъектов Федерации) судебных инстанций страны, опубликованной в «Бюллетене Верховного Суда РФ» за 1997-2005 гг.; действующие, профильные для темы исследования, постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ; статистические данные о преступности России - в части численности жертв посягательств и размера причиненного им вреда за последние три года; результаты анкетирования 129 практиков (44 адвоката, 42 сотрудника прокуратуры, 29 следователей и дознавателей МВД, 14 судей) и 250 потерпевших (102 - на момент предварительного расследования, а 148 - в ходе судебного разбирательства).
Научная новизна диссертации определяется попыткой обобщения накопленных научных знаний в отечественном правоведении до уровня концептуальных идей, до предложения кардинального пересмотра уголовной политики. Критический анализ доктринальных представлений, международного и национального законодательства, судебной практики и правосознания завершается выдвижением и группированием уголовно-политических выводов 3-х типов - собственно политических (а равно идеологических и социально-психологических), организационных (институциональные решения, направленные на повышение защищенности формирующегося гражданского общества и отдельных потерпевших от преступных посягательств) и правовых (предложения de lege ferenda по нескольким отраслям отечественного законодательства).
Положения, выносимые на защиту:
Потерпевший - потенциальный статус любого гражданина страны. Масштабные же реформы всегда виктимизируют население, в больших объемах и на длительную перспективу. В этом кроется общесоциальный и межотраслевой уровень проблемы, необходимость ее государственного разрешения, уголовно-политический подтекст.
Потерпевший, как правило, - законопослушный гражданин; отсюда вытекает приоритет его положения перед правовым статусом виновного. Однако многовековое наращивание публичности уголовного права привело к тому, что потерпевший с его интересами постепенно отодвигался на задний план в практике уголовной юстиции. В результате очевиден (неразумный) диссонанс между правовым статусом преступника и его жертвы.
С победой новой идеологии, предполагающей приоритет частного интереса перед общественным и государственным, пришло время повышенной охраны прав и законных интересов жертв преступлений. Социологические исследования и сама жизнь показывают, что индивидуальное благоразумие и самозащита граждан не могут считаться достаточными гарантиями против преступлений и средствами возмещения вреда (испытано); нужны государственные правила, действия и механизмы.
Под потерпевшим в уголовном праве следует понимать лицо, права и законные интересы которого были нарушены преступлением или поставлены под реальную угрозу нарушения. Он - особый предмет преступления (пассивный признак) и субъект уголовно-правовых отношений (самостоятельный - при выходе за рамки самозащиты, и косвенный - при даче согласия на причинение себе вреда либо при виктимном поведении). Рост гуманитарных настроений медленно подвигает доктрину к признанию жертвы, как и преступника, самостоятельным элементом состава.
5. Юридические лица могут быть признаны «настоящими»
потерпевшими в материальном праве лишь при условии признания их
субъектами уголовной ответственности (к чему доктрина еще не готова).
Правовой статус потерпевшего находится в поле постоянного внимания Верховного Суда страны и анализируется по следующим направлениям; потерпевший как источник аффектированного поведения; его беспомощное состояние; особая жестокость к нему; смена ролей преступника и потерпевшего в ходе конфликта; докриминальные взаимоотношения виновного и жертвы; значительный ущерб; категория спецпотерпевших; судьба гражданского иска и возмещение ущерба от преступления; особый статус потерпевшего по делам частного обвинения; отказ прокурора от обвинения и его правовое значение; наиболее распространенные варианты ущемления правового статуса потерпевших.
Отрицательное поведение потерпевшего в генезисе конфликта заслуживает криминализации лишь в случае провокации преступления (модификация ст. 304 УК). Санкционирование же потерпевшим преступлений против своих интересов должно получить дифференцированное разрешение: возможное освобождение от уголовной ответственности за причинение смерти и тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью - только при условии просьбы потерпевшего об этом; а для освобождения от уголовной ответственности за причинение иного (менее тяжкого) вреда личности достаточно и согласия потерпевшего на это.
Долгие годы наша страна была лучшей в вопросе защиты прав потерпевших от преступлений, а теперь лидерство утрачивается и наблюдается даже частичное отставание от передовых (международных) юридических позиций. Как следствие, социологический опрос практиков и самих жертв показал их неудовлетворенность правовым статусом потерпевших и поддержку большинства предложений по его повышению.
9. За прошедшие века накоплен громадный опыт реагирования на
преступность и порождаемую ею проблему защиты граждан (в основном по
линии возмещения причиненного вреда). Частных решений проблемы
испробовано множество - пришло время кардинального обновления
уголовной политики. Ее новой доминантой должно стать обязательное,
полное и оперативное удовлетворение всех нарушенных преступлением прав
и законных интересов потерпевших,
для чего господствующие пока
карательные и реабилитационные модели правосудия следует дополнить
реституционной моделью.
10. Проблема потерпевшего заслуживает комплексного решения - на
политическом
(ставка на потерпевшего как средство восстановления
доверительных отношений между населением и властью, как естественный
канал строительства гражданского общества в России), организационном
(создание «Национального компенсационного фонда по возмещению вреда,
причиненного потерпевшим», образование «Виктимологического общества
России» с широкими уставными обязанностями и полномочиями, разработка
«Национальной модели реституционного правосудия», распространение
профилактико-виктимологической литературы среди населения) и
законодательном
(единовременное внесение 22 поправок в 3 федеральных
закона, затрагивающих статус криминальных жертв) уровнях, и для каждого
из них в диссертации предложены многочисленные меры.
Теоретическая и практическая значимость диссертации видится нам в возможности использования результатов проведенной работы по нескольким направлениям: для программирования (в качестве исходного продукта) или проверки (как собрание рабочих гипотез) в дальнейших исследованиях по проблемам правовой защиты потерпевших от преступлений; как готовый материал для законопроектных работ в сфере борьбы с преступностью; при разработке, чтении и уточнении содержания базовых курсов «Уголовное право» и «Криминология», а также дисциплин
уголовно-правовой специализации; для подъема и структурирования защитных (профилактических и антикриминальных) инициатив гражданского общества.
Апробация результатов исследования состоялась в 2005-2007 гг. и выражалась в таких формах, как заявление и обсуждение авторских взглядов, концепций и предложений по проблемам повышения правового статуса и защищенности интересов потерпевших, нарушенных преступлением, на различных научных конференциях, а именно: «Политико-правовой идеал российского законодательства» (РУДН, СКАГС - Адлер, октябрь 2005 г,); «Судебная защита прав и свобод человека и гражданина» (РГУ - Ростов-на-Дону, декабрь 2005 г.); «Государственность и право славянских народов: состояние и перспективы» (РГУПС - Ростов-на-Дону, март 2006 г.). Добытые нами в процессе работы над темой и содержащиеся в тексте диссертации положения и выводы нашли отражение в 7 публикациях.
Структура диссертации обусловлена ее целью и задачами, современным состоянием научных знаний по теме исследования, потребностями практики и требованиями ВАК, обычной логикой и традициями доктринального мышления. Она состоит из введения, двух глав из 8 параграфов (где раздельно обсуждаются и оцениваются доктринальные позиции, с одной стороны, а равно законодательство, судебная практика, международные нормативы и правосознание - с другой), заключения, 6 Приложений и библиографического списка.
Понятийный аспект учения о потерпевшем
Закон всеобщ, безличен или неперсонифицирован, заряжен на типовые ситуации, формально определенен и прочее1. Каждый юрист обязан знать эти базовые характеристики закона, т.е. нормативной основы своей профессиональной деятельности, и разумно пользоваться ими. Право -шаблон, типовая схема поведения, область абстракции. Раз так, здесь должны быть в особой цене понятия. Вспомним простейшие или общеизвестные наставления Гегеля на сей счет: «нельзя понять, не располагая понятиями. Научиться мыслить можно лишь в том случае, если в голове есть мысли, а понимать лишь тогда, когда в голове есть понятия».
Понятие есть смысловой отпечаток мира, дистанционное суждение, прием абстрагирований, когда от физических параметров отдельных предметов, то есть от единичного, разум движется к сущности и группированию схожих объектов в один ряд; оно есть «логически оформленная общая мысль о классе предметов, явлений». Будучи оформленной, понятийная мысль транслируется или сообщается другим. Следственно, пользующиеся понятиями люди должны помнить о двух составляющих своего познавательного труда: а) бытийной основе понятий; б) их словесном (терминологическом) обрамлении. Одновременно предполагаются и нужны социальный заказ на изготовление понятий и строгая мыслительная дисциплина.
Дисциплина мышления достигается, помимо прочего, и унификацией лексики: «определяйте (точное и единообразное - А.С.) значение слов, советовал Р.Декарт, - и вы избавите свет от половины его заблуждений». Для реализации этого наставления прагматичные юристы условились об обязательности формулы «один термин - одно понятие»1. Мы бы позволили переиначить эту рекомендацию до уровня «одному понятию - один термин», ведь «для законодательства неприемлемо положение, при котором вначале возник бы термин, а затем соответствующее ему понятие» ; но и этого маловато. Еще точнее выглядит формула В.Г.Беляева: «одно явление - одно понятие - одно определение» . Но в ней недостает терминологического порога, В нашем представлении полный и верно организованный (идеальный) познавательный процесс, по крайней мере - для юриста, выглядит следующим образом: (одно) явление - (одно) понятие - (один) термин - (одна) дефиниция.
В этой гносеологической цепочке роль примы, по праву майората бытия перед сознанием, принадлежит явлению. Остается лишь добавить, что в сфере управления, а право есть разновидность управляющих систем для общества, явление должно быть типично и социально значимо, ведь юриспруденция нацелена и способна реагировать только на стандартные «ситуации, требующие для своего решения права» , и человека средних способностей, то есть обывателя. Насколько же типична для юриспруденции и значима для общества ситуация, когда преступлением кому-то причиняется вред?
Количественные и качественные параметры уголовной статистики, уже приведенные во введении к диссертации, убедительно свидетельствуют в пользу того, что ежегодно миллионы людей на территории нашей страны (прямо или косвенно) становятся объектами преступных нападений, в результате чего разрушаются семьи и материальные ценности, падает эффективность труда и возникает потребность в нерациональных затратах общества, обыватель испытывает неуверенность в завтрашнем дне, растет конфликтность социума, а доверие к властям у населения падает. Отсюда актуальность и воспроизводимость (типичность) проблемы потерпевшего, в том числе на понятийно-терминологическом уровне, несомненна. Она должна быть в поле внимания науки, властей, общества.
Уже на стадии ознакомления с интеллектуальным ресурсом на данном направлении заметно, что представления о потерпевшем многоплановы, разрабатываются на нескольких рубежах знания: бытовом, процессуальном, материально-правовом и, даже, международном. При этом неоспоримо превосходство процессуалистов, которые объективно не смогли вывести физического носителя поврежденного либо уничтоженного интереса за рамки судопроизводства, с давних пор закрепили его статус в УПК и привычно пользуются собственными отраслевыми дефинициями, в которых потерпевший традиционно определяется как «лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный (материальный) или моральный вред»1. Для нас важно, что в этих суждениях наличие фигуры пострадавшего в обязательном порядке увязывается с преступлением и его общественно опасными последствиями.
Потерпевший - предмет преступления
Хорошо известно, что право есть равная мера к неравным людям и обстоятельствам, а потому юристы часто попадают в неуклюжие правовые ситуации из-за изобретенных ими же нормативов, рассчитанных на типичные ситуации и людей средних способностей1, но недостаточных для необычных случаев; что для их преодоления в дополнение к общим правилам обычно ладятся исключения2; что адаптация сухого текста к живой действительности производится и посредством различных вспомогательных средств -аналогии, искусного толкования закона, прецедентов, использования презумпций и фикций3, культивирования оценочных понятий, сообщающих закону свойство долгожительства через большой семантический диапазон... Поставленный нами для обсуждения настоящий параграф - из числа таковых, в каком-то смысле искусственно трудных вопросов доктрины.
Вот его неприятные грани: можно ли считать индивидуальную человеческую жизнь, здоровье, свободу, честь, достоинство etc. еще и так называемым предметом чьего-либо преступления? позволительно ли «уравнивать» (через понятие предмета преступления) столь бесценное благо как невоспроизводимое в силу своей индивидуальности человеческое тело с другими физическими фрагментами мира в виде определяемых родовыми признаками товаров или транспортных средств, наркотиков, оружия и т.д.? как вести себя юристам при ошибке злодея относительно «живого предмета» посягательства - желанный для преступника потерпевший не пострадал, а фактической жертвой (подвернувшейся под руку, случайной, не планировавшейся) оказался другой человек?
Эти вопросы, порожденные естественной для юриспруденции попыткой стандартизации индивидуальных людей, обязывают исследователя решать некоторые общие вопросы. Они сводятся к допустимости размещения фигуры потерпевшего в рамках базового понятия и основного инструмента отрасли, т.е. состава преступления. Когда-то, уже давно, проф. Божьев В.П специально и так высказался на сей счет: «попытка дать понятие потерпевшего от преступления в отрыве от анализа состава (того - А.С.) преступления, которым причинен вред, приводит не только к ущемлению прав граждан, но и к необоснованному расширению круга лиц, которым закон предоставляет права.. .))1.
Получается, что как бы унизительное для любого человека «опредмечивание» потерпевшего выглядит, напротив, некоторого рода гарантией против ошибочного применения уголовного закона, служит его же (потерпевшего) интересам. Логика перехода от конкретного к абстрактному, перевода живой и индивидуальной жертвы посягательства в некий обезличенный предмет чьего-то посягательства, выглядит так: а) любая человеческая жизнь - «однодневка мироздания» (Н.С.Таганцев); б) кому-то судьбой уготовано стать за этот короткий период еще и потерпевшим от чьего-то опасного поступка; в) в этом качестве пострадавший включается как малый фрагмент в сложную социально-юридическую ситуацию, именуемую преступлением, где присутствуют и его (внешние) условия, и его движущая пружина (автор посягательства со своим внутренним духовным миром), и присущая случаю технология поведения, и чей-то поврежденный интерес, и многие индивидуальные подробности; г) для оперативного поиска данных о каждом эксцессе юристы условились об изобретении некоего шаблона для сходных (краж, убийств, хулиганства, взяточничества и пр.) деликтов; д) имя этого стандартизированного детища - состав преступления или corpus delicti. Презумптивно каждый понесший криминальные убытки человек автоматически, в рамках заблаговременно созданных правовых представлений, становится неотъемлемой частью юридической конструкции, всего лишь деталью посягательства злодея; и последнему с той же долей успеха уготована похожая роль (субъекта преступления).
Итак, «живой» потерпевший - фрагмент corpus delicti или абстракции. Может ли быть такое? роль какого именно фрагмента ему уготована юристами? и что собой представляет эта правовая конструкция? Волей-неволей соискателю вновь приходится подниматься на теоретические высоты. Получается, что без предварительного уяснения и уточнения того, что есть состав преступления, заключение о причислении потерпевшего к тому или иному элементу (признаку) состава может выглядеть неубедительным. И это правильно, ибо «все вопросы общего учения о преступлении (и потерпевшем от него - А.С.), вопросы о круге наказуемых действий и их образующих элементах неразрывно связаны с разрешением общей проблемы состава преступления»
Статус потерпевшего в действующем материальном и процессуальном законодательстве
Практически аксиоматична мысль, что потерпевший - не только «самый надежный и заинтересованный носитель информации о преступлении»1, но и опора правоохранительной деятельности вообще, лучшая (по сравнению с преступником) часть общества, налогоплательщик, обманутый в своих ожиданиях о государственной защите личной безопасности. Потому на власть, не обеспечившую своим «гражданам средства к жизни, пищу, приличную одежду и род жизни, не вредящий здоровью»2, не предупредившую преступные посягательства на опекаемое население, падает нравственный долг по приоритетной юридической защите потерпевшего уже после преступления. Приоритетной и в части возмещения ему вреда, и в части соблюдения должного правового статуса жертвы при производстве разбирательств о событии преступления. Эта презумпция дает надежную почву для критического разбора законодательства России, регламентирующего правовой статус потерпевшего.
Изначально понятна невозможность исключительной заботы государства только о потерпевшем. Эта невозможность в первую очередь объясняется повышенной публичностью криминальных отраслей права. Отсюда следует, что «восстановление нарушенного законного порядка не может зависеть от благоусмотрения потерпевших частных лиц, и поэтому преследование противозаконных деяний должно производиться ex officio самой государственной властью, даже помимо или против желания потерпевшего»1.
Последним и очень далеким для нас историческим периодом, при котором мнение и интересы потерпевших от преступления еще весьма сильно влияли на карательную политику власти, была раннефеодальная эпоха композиций. Она базировалась на прейскуранте уголовных штрафов, на том, что «совершивший преступление с помощью рода расплачивался определенным количеством меновых единиц - ракушками, скотом, шкурами» . Через эту ступень уголовно-правового регулирования (сугубо экономический расчет за криминальные дела) прошли все страны феодальной Европы, включая Русь. Композиционные построения или дележ добычи (в форме материального удовлетворения от преступника) между пострадавшим и властью, просуществовали несколько веков и закономерно уступили место другим соображениям и технологиям.
Ныне криминальный закон строится по преимуществу на общегосударственных расчетах, должен умиротворять все население, а не удовлетворять требования только обиженных лиц. После эпохи композиций наступает длительный период государственного невнимания к жертвам деликтов; в социально-юридическом треугольнике «государство-преступник-потерпевший» последний надолго и прочно перемещается на последнее место. При этом, забыв о частной жертве в смысле обязательности и приоритетности ее (конкретных) притязаний и заменив их общесоциальными мотивами, цивилизация не оставила без пристального внимания второго участника происшествия - преступника, в результате чего на несколько столетий занялась облагораживанием уголовной политики в части соблюдения и уважения только прав обвиняемых. Но и это стремление подавлялось государственными расчетами, имело вынужденный характер.
Сегодня на улице - другие времена. Крупнейшие геополитические изменения в мире последних десятилетий базировались и базируются на идеологии прав и свобод (отдельно взятого - А.С.) человека, предполагают переориентацию власти на заботу о частнике. Потерпевший как раз в большей степени, чем обложенный гарантийными процедурами преступник, нуждается во внимании к своей персоне, в первоочередном удовлетворении своих требований, вытекающих из факта посягательства. Тут нечего спорить. А если принять в расчет суровую криминологическую реальность, когда почти треть населения страны становится жертвами преступлений, то справедливость подобных настроений только усиливается.
Практика высших судебных инстанций РФ в отношении потерпевших
В соответствии с обоснованием, предложенном во введении к диссертации, в данном параграфе мы исследуем практику применения и толкования УК в исполнении Конституционного и Верховного Судов России. Сразу объявим, что в сравнении с другими отраслями законодательства УК подвергался проверкам КС РФ в значительно меньшей степени. За период деятельности КС РФ по вопросам, прямо или косвенно затрагивающим соответствие Уголовного кодекса Основному закону страны, вынесено всего 6 постановлений (из 211 или 2,8%) и 12 определений (из 605 или 2%), причем из 12 определений лишь 2 (16,7%) были позитивными, а 10-свелись к отказу в КС на рассмотрение претензий к УК по существу. Традиционно с жалобами в КС РФ обращаются осужденные либо их адвокаты.
Недавно же в юриспруденции случился очень знаменательный факт; с жалобой в Конституционный Суд России (на ограничение доступа к правосудию) обратился не осужденный, а потерпевший, что есть большая редкость. В ответчиках оказалась нижняя палата российского парламента, которая своим очередным постановлением об амнистии (от 26 мая 2000 г., № 398-Ш ГД) предписала правоохранительным органам страны прекращать уголовное преследование виновных независимо от мнения потерпевших, в том числе на досудебной стадии.
Гр-ка Запорожец Л.М., потерпевшая от ненадлежащее проведенной стоматологической операции (ее здоровью был причинен по неосторожности вред средней тяжести) узнала, что по нормативному решению властей (подпункт «д» пункта 8 постановления Госдумы от 26.05.2000 г.) местный суд прекратил уголовное дело против виновного врача. Попытки добиться возобновления производства по делу в судах общей юрисдикции результата не дали, и потому Запорожец Л.М. обратилась в КС РФ, полагая, что актом амнистии нарушены ее права, предусмотренные статьями 1, 2, 6 (ч.2), 17 (ч.З), 19 (ч.1), 21 (чЛ), 22 (чЛ), 45 (ч.І), 46 (ч.1), 52 и 55 (ч.2) Конституции.
КС РФ с доводами заявительницы в итоге не согласился, найдя, что положение пункта 8 постановления Госдумы «по своему конституционно-правовому смыслу в системе уголовно-правового и уголовно процессуального регулирования не препятствует суду рассмотреть находящееся в стадии судебного разбирательства уголовное дело по существу с последующим решением вопроса о применении акта об амнистии, а также не лишает потерпевшего права на доступ к правосудию и права на эффективную судебную защиту в установленных законом процессуальных формах»1. А мотивация постановления была следующей: а) и привлекаемое к ответственности лицо, и потерпевший вправе (по УПК РФ) протестовать против прекращения уголовного преследования по акту амнистии; б) при обсуждении вопроса о применении амнистии на стадии судебного разбирательства суд принимает решение в обычном процессуальном режиме, а положения УПК на сей счет не могут противополагаться процедурам, изложенным в акте об амнистии; в) «обязанность государства обеспечивать восстановление прав потерпевшего от преступления не предполагает наделение потерпевшего правом предопределять необходимость осуществления уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности. Такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений может принадлежать только государству...»; г) формы доступа к правосудию в Конституции не определяются, но в федеральном законодательстве установлен достаточный порядок защиты нарушенных преступлением прав и законных интересов потерпевшего, в том ч числе в форме искового производства при прекращении преследования по уголовному делу; д) в целом отраслевое законодательство не лишает потерпевшего права на доступ к правосудию и на эффективную судебную защиту, однако парламент мог бы принять дополнительные нормативные решения, «включая специальный законодательный акт о порядке объявления и применения амнистии, относительно процедур, компенсирующих для потерпевших по уголовным делам отказ государства от уголовного
преследования совершивших преступления лиц вследствие применения акта об амнистии».
"Налоги" (газета), 2010, N 41
В российском законодательстве понятие потерпевшего рассматривается как в материальном, так и процессуальном смысле. О несовпадении содержания указанного понятия и о разных его функциональных назначениях можно судить из анализа ряда норм УК РФ и УПК РФ.
Факт реального преступного деяния порождает потерпевшего в материально-правовом понимании. Уголовно-правовая природа этого понятия обусловлена причинением преступным деянием определенного вреда конкретному лицу. Такое понимание потерпевшего позволяет определить его уголовно-правовой статус, который включает в себя его субъективное право на восстановление того правового положения, в котором он находился до совершения преступления, а также ряд других прав.
Материально-правовое определение потерпевшего отчасти конкретизируется в содержании ч. 1 ст. 42 УПК, где говорится, что потерпевшим, во-первых, является физическое лицо, которому преступлением причинен вред. При этом вред должен быть причинен преступлением непосредственно. В УК в качестве результата посягательства, наряду с категорией "вред", употребляются такие понятия, как "ущерб", "нарушения прав законных интересов" и разного рода нежелательные "последствия". Во-вторых, в ст. 42 УПК дается ограниченный перечень видов вреда, причинение которого дает основания считать лицо потерпевшим. Кроме того, следуя смыслу ч. 1 ст. 42 УПК, речь в ней ведется о реальном причинении вреда потерпевшему. Однако уголовное законодательство берет под защиту не только лицо, в отношении которого было совершено оконченное преступление, но и лицо, в отношении которого было совершено покушение, поскольку в данном случае причинение вреда не исключается. Например , субъект, имея умысел на убийство другого лица, по независящим от него обстоятельствам не доводит его до конца, и смерть не наступает, но вред лицу все же был бы причинен (в зависимости от наступивших последствий - тяжкий, средней тяжести). То есть уголовно-правовое понятие потерпевшего предусматривает реальное и потенциальное причинение вреда.
Представляется, что интересы таких лиц должны быть защищены также уголовно-процессуальными нормами, предполагающими, по мнению отдельных авторов, возможность признания потерпевшим лица, которому преступлением причинен или мог быть причинен определенный вред, т.е. существовала лишь угроза его причинения <1>. Такой подход видится вполне обоснованным, поскольку интерес потерпевшего в данном случае очевиден - доказать, что преступление было совершено, что этим преступлением ему был причинен тот или иной вред. И понятны опасения пострадавшего. В случае если виновный избежит уголовной ответственности, то покушение может быть повторено. То есть пострадавшее лицо должно иметь право на активное участие в изобличении и наказании виновного. Подобные предложения отчасти заслужили внимание законодателя. Так, согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 1 ноября 1985 г. N 16 "О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве" признание потерпевшим должно производиться и по делам о приготовлении к преступлению или покушении на совершение преступления. Такая позиция является логичной, поскольку в ином случае, как отмечается в литературе, это означало бы исключение возможности возбуждения дел частно-публичного обвинения при неоконченном преступлении и, следовательно, возможности уголовного преследования виновных лиц по данной категории дел <2>.
<1> Кокорев Л.Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1964. С. 10; Божьев В.П. Потерпевший в советском уголовном процессе: Автореф. дис. ...к. ю. н. М., 1963. С. 16.
<2> Мотовиловкер Я.О. Понятие потерпевшего в советском уголовном процессе // Правоведение. 1969. N 3. С. 123.
Процессуальная природа института потерпевшего, наряду с указанными материальными признаками (совершение в отношении лица преступного деяния и причинение непосредственно этим деянием определенного вреда), характеризуется дополнительными элементами. К таковым относится, во-первых, необходимость выяснения материальных признаков, а во-вторых, прохождения определенной процессуальной процедуры, которая оформляется в форме решения компетентного государственного органа (постановлением дознавателя, следователя или суда).
Что касается процесса установления уголовно-правовых оснований признания лица потерпевшим, то здесь следует отметить следующее. Возбужденное уголовное дело еще не означает, что пострадавшее от преступления лицо автоматически становится участником процессуальных отношений. Основанием для признания лица потерпевшим является выяснение в процессе предварительного следствия следующего минимума обстоятельств: факта преступного деяния, непосредственности причинения этим деянием вреда конкретному лицу, причинно-следственной связи между деянием и причинением вреда. Естественно, что на начальном этапе расследования представляется затруднительным дать исчерпывающую характеристику указанным материально-правовым элементам. Следует согласиться, что на данной стадии можно говорить, в частности, о составе преступления не как о реальном, а лишь как о предполагаемом факте, который требует дальнейшего подтверждения в ходе уголовного судопроизводства <3>. Поэтому неслучайно законодатель в ч. 2 ст. 140 УПК в качестве основания для возбуждения уголовного дела указывает на наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Все доказательства элементов события преступления устанавливаются уже в ходе предварительного расследования, что характеризует его как познавательный процесс. Окончательный же вывод о данных обстоятельствах отражается в приговоре суда.
<3> Разгильдиев Б.Т. Деяние, содержащие признаки преступления, и его уголовно-правовое значение // Государство и право. 1990. N 4. С. 67.
Касательно официального перехода пострадавшего от преступления лица в статус потерпевшего в ч. 1 ст. 42 УПК мы сталкиваемся с категоричной уголовно-правовой формулировкой, свидетельствующей о необходимости (для указанной процедуры) существования уже признанного факта причинения преступлением вреда на стадии предварительного следствия. В первом предложении указанной статьи говорится, что потерпевшим является (о признании лица потерпевшим, т.е. о потерпевшем в процессуальном смысле, речь идет уже далее по тексту) физическое лицо, которому преступлением причинен вред <4>. Представляется, что подобная материальная трактовка не вполне органично вписывается в содержание уголовного судопроизводства как процесса установления истины, которая находит окончательное выражение лишь в приговоре суда. До указанного процессуального момента можно вести речь лишь о наличии у органов предварительного расследования достаточного количества данных для принятия обоснованного и мотивированного решения по указанному вопросу (ч. 4 ст. 7 УПК), но не как об официальном признании факта причинения вреда. Как справедливо отмечалось в литературе: "допущение потерпевшего к делу означает лишь признание за ним определенных процессуальных прав, а не признание установленным факта причинения ему вреда... Признание факта причинения вреда возможно лишь в приговоре суда" <5>.
<4> В этом плане представляется более удачной конструкция ст. 53 УПК РСФСР, не содержащая уголовно-правовой трактовки понятия потерпевшего и ориентированная больше на процессуальную составляющую указанного понятия, а именно на признание лица потерпевшим.
<5> Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности. М.: Госюриздат, 1961. С. 246.
На практике буквальное следование анализируемой норме закона выливается в необоснованное затягивание процедуры признания лица потерпевшим. В этом плане заслуживают внимания высказывания отдельных авторов о необходимости уточнения процессуального понятия потерпевшего, под которым следует понимать лицо, в отношении которого имеются достаточные данные, дающие основания считать, что ему преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред <6>. Естественно, что определение момента принятия такого решения будет зависеть от обстоятельств конкретного уголовного дела. Но медлить с ним нельзя, так как это ущемляет права потерпевшего и отрицательно сказывается на качестве следствия. В связи с этим, на наш взгляд, ч. 1 ст. 42 УПК необходимо изложить в менее категоричной редакции, заменив материально-правовую составляющую понятия потерпевшего на процессуальную: "Потерпевшим признается физическое лицо при наличии достаточных данных полагать, что преступлением ему причинен физический, имущественный, моральный вред...".
<6> Кокорев Л.Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1964. С. 10; Стремовский В.А. Участники предварительного следствия в советском уголовном процессе. Изд-во Ростовского университета, 1966. С. 203 - 204.
Как уже нами было отмечено, в уголовном судопроизводстве признание лица потерпевшим связано с соблюдением надлежаще оформленного процессуального порядка, в результате которого лицо формально приобретает статус потерпевшего от преступления (ст. 42 УПК). С данного момента оно наделяется соответствующими правами и обязанностями, т.е. становится субъектом уголовно-процессуальных правоотношений.
Однако сам факт вовлечения лица, пострадавшего от преступления, в уголовный процесс имеет место на более ранних стадиях.
В гл. 19 УПК законодатель указывает на существование такого субъекта, как заявитель, и наделяет его определенными правами и обязанностями. При этом в ряде норм проводится различие между просто заявителем и заявителем - пострадавшим от преступления. Так, следуя смыслу ст. ст. 20, 147 УПК, факт возбуждения уголовного дела связан не просто с заявлением любого лица, а с волеизъявлением лица, которое предполагает, что ему причинен вред преступным деянием. Согласно ст. 2 Федерального закона N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" меры государственной защиты могут быть применены до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя , очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления. Таким образом, законодатель дифференцирует заявителей на обычных граждан и пострадавших, используя такой материальный признак, как совершение в отношении последних преступного деяния <7>.
<7> Например , в п. 10 ст. 6 УПК Республики Беларусь законодатель официально дифференцирует заявителей на лиц, обратившихся в суд или орган уголовного преследования в порядке, установленном настоящим Кодексом, за защитой своего действительного или предполагаемого права либо сообщивших об известном им готовящемся, совершаемом или совершенном общественно опасном деянии, предусмотренном уголовным законом.
Однако пострадавший от преступления, по заявлению которого было возбуждено уголовное дело, еще не является участником уголовного судопроизводства и, следовательно, не может рассчитывать на полноценную реализацию своих интересов. Представляется, что лицо, пострадавшее от преступления и обратившееся за помощью в правоохранительные органы, имеет право на должное внимание со стороны государства. Такой подход согласуется с положениями Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (утв. Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 г. 40/34). Согласно последней лица, которым в результате преступного деяния причинен ущерб, включая телесные повреждения или моральный вред, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством (п. 4). Однако, как отмечается в литературе, "пострадавшему от преступления не только не предоставлено право ходатайствовать о признании себя потерпевшим по уголовному делу, но и следователю не вменено в обязанность разъяснять этому лицу, в связи с чем и при каких условиях он может и должно быть признано потерпевшим" <8>. Согласно ст. 123 УПК законодатель лишь косвенно допускает право указанного лица на обжалование действий (бездействия) и решений уполномоченных на то органов и должностных лиц в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают его интересы. В данном случае пострадавший относится к категории "иных лиц" в уголовном судопроизводстве, т.е. фактически его статус остается неопределенным.
<8> Баев М.О., Баев О.Я. Тактика уголовного преследования и профессиональной защиты от него. Прокурорская тактика. Адвокатская тактика: Научно-практическое пособие. М.: Экзамен, 2005. С. 277.
Как свидетельствует обобщение правоприменительной практики, в большинстве случаев до вынесения постановления о признании лица потерпевшим пострадавший выступает в уголовном процессе в качестве свидетеля со всеми вытекающими из статуса данного участника процесса полномочиями. Представляется, что подобный подход не в полной мере способствует реализации интересов и прав жертвы преступления. На наш взгляд, в уголовно-процессуальном законодательстве должно найти отражение понятие "пострадавший", поскольку оно является родовым по отношению к понятию "потерпевший" и определяет статус лица с момента обращения в правоохранительные органы и до формального его признания с их стороны в качестве участника уголовного судопроизводства. Именно на данном отрезке пострадавшие чувствуют себя наиболее уязвимыми и бесправными в процессуальном отношении лицами. Как показали наши исследования, почти 30% случаев попыток оказать давление на жертву преступления имели место именно на данном этапе.
Следует признать, что меры государственной защиты согласно Федеральному закону N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства", применимы и к заявителю - пострадавшему от преступления лицу. Однако здесь мы сталкиваемся с примером гипертрофированности публичных начал уголовного судопроизводства. Государство признает ценность пострадавшего, но исключительно как важного источника информации о преступном событии, не наделяя его при этом никакими правами. То есть пострадавший может быть защищен, но не может самостоятельно защищаться. Как констатируется в специальном Докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации "Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений", в российском законодательстве имеется временной период между моментом совершения в отношении лица преступления, которым ему причинен вред, и моментом признания его потерпевшим. В этот период пострадавшее от преступления лицо рассматривается в качестве заявителя, что нарушает его права на получение информации о ходе рассмотрения поданного заявления, результатов предварительного расследования, на представление доказательства в подтверждение своего заявления о преступлении, на выдвижение требования о признании потерпевшим и др. <9>.
<9> Российская газета от 04.06.2008.
Представляется, что обеспечение скорейшего доступа жертвы преступления к правосудию должно сопровождаться устранением указанных выше пробелов в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве. В этом плане видится положительным опыт составления Модельного УПК стран СНГ, разработчики которого в ст. 89 указывали, что "пострадавшим считается всякое лицо, физическое или юридическое, которое подало органу дознания, суду, прокурору, следователю, дознавателю жалобу на причинение ему запрещенным уголовным законом деянием морального, физического или имущественного вреда, на подготовку к совершению или попытку совершить в отношении его запрещенное уголовным законом деяние". Такой подход позволяет отграничивать пострадавшего от иных лиц уголовного процесса и определить его официальный статус.
На наш взгляд, подобный опыт должен найти положительное отражение в современном законодательстве. При этом пострадавший должен иметь право: на немедленную регистрацию его заявления, незамедлительное рассмотрение его жалобы и разрешение ее органом, ведущим уголовный процесс, на представление доказательств в подтверждение своего заявления, на выдвижение требования о признании его потерпевшим и др. Необходимость наделения пострадавшего лица указанными полномочиями вытекает из общепризнанных принципов и норм международного права в области прав и свобод человека и гражданина. Так, согласно Рекомендации Комитета министров от 28 июня 1985 г. N R (85) 11 о положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса необходимо учитывать запросы пострадавшего на всех стадиях уголовного процесса. Не исключением является и стадия возбуждения уголовного дела.
Таким образом, в целях устранения путаницы терминологии, допускаемой в настоящее время в материальном и процессуальном праве по отношению к категории "потерпевший", необходимо четко дифференцировать процессуальное понятие "потерпевший" на понятия "заявитель", "пострадавший" и собственно "потерпевший".
Однако включение в УПК фигуры пострадавшего позволит лишь нормативно заполнить тот вакуум, в котором пребывает в настоящее время жертва преступного посягательства до наделения ее статусом потерпевшего. Такой подход не решает всей проблемы касательно потерпевшего в уголовном судопроизводстве, поскольку нормативное закрепление и применение норм - разные вещи. Переход из статуса заявителя-пострадавшего в статус потерпевшего сопровождается вынесением уполномоченным на то должностным лицом процессуального решения, момент принятия которого связан с внутренним убеждением данного лица.
Согласно ст. 52 Конституции РФ государство обеспечивает потерпевшим от преступлений доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Однако согласно ст. 42 УПК такой доступ пострадавших от преступлений лиц к правосудию всецело зависит от волеизъявления должностного лица (даже в том случае, когда уголовное дело возбуждается по заявлению лица о совершенном в отношении его преступлении). Представляется, что существование такого порядка не может гарантировать "личности - жертве преступления" в полной мере защиту ее прав именно от злоупотребления властью, на чем концентрирует основное внимание упомянутая выше Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью.
Применительно к указанной процедуре выход, на наш взгляд, видится в необходимости расширения диспозитивных начал уголовного судопроизводства, позволяющих повысить объективность в действиях должностных лиц по принятию подобных процессуальных решений.
В сравнении с действующим уголовно-процессуальным законодательством, в ст. 136 УПК РСФСР, регламентирующей порядок признания лица потерпевшим, следователь выносил соответствующее постановление либо по собственной инициативе, либо на основании заявления этого лица. То есть лицо, которому преступлением причинен вред, могло до официального его признания потерпевшим проявить собственную инициативу в решении данного вопроса. Современный уголовно-процессуальный закон такой возможности для жертвы преступления не предусматривает.
Развитие диспозитивных начал уголовного судопроизводства должно сопровождаться расширением нормативной возможности частных лиц в защите нарушенных преступным деянием прав и свобод. И речь в данном случае должна вестись не о минимизации принципа публичности в судопроизводстве, а скорее о переориентации его в сторону нужд рядовых граждан, вовлеченных в сферу его производства. И в первую очередь, согласно ст. 6 УПК, публичность должна выражаться в повышенном внимании и заботе государства в лице его органов и должностных лиц к жертвам преступлений.
Следует отметить, что законодатель признает отдельные огрехи в функционировании органов публичной власти, способствующие нарушению прав и свобод граждан при производстве дознания, предварительного следствия. В частности, в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 1 ноября 1985 г. "О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве" речь ведется о существовании в практике правоохранительных органов фактов непризнания лиц в качестве потерпевших при наличии к тому оснований. Закон позволяет суду при выявлении подобных случаев выносить частное определение (а судье - постановление). Действительно, вопрос о признании лица потерпевшим может решить судья на стадии подготовительных действий к судебному заседанию. Однако подобный запоздалый доступ к правосудию вряд ли способен обеспечить полноценную защиту прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений. Представляется, что подобных инцидентов можно избежать, предусмотрев на более ранних стадиях судопроизводства отдельные процессуальные возможности проявления инициативы жертв преступлений, направленные на скорейшее вовлечение их в сферу уголовно-процессуальных отношений.
На наш взгляд, момент признания лица потерпевшим должен по возможности быть максимально приближен к началу возникновения уголовно-процессуальных отношений. В частности, ч. 2 ст. 49 УПК Республики Беларусь предусматривает возможность признания лица потерпевшим уже с момента возбуждения уголовного дела. Если же при возбуждении уголовного дела основания для признания лица потерпевшим отсутствуют, указанное решение принимается немедленно по установлении таких оснований . Подобная трактовка свидетельствует о том, что законодатель предполагает объективное отсутствие на определенном этапе уголовного судопроизводства (особенно на стадии возбуждения уголовного дела) достаточно полной (исключающей) совокупности данных, свидетельствующих о том, что пострадавшее от преступления лицо является потерпевшим, однако допускает его в уголовный процесс. В таком подходе видится забота государства о лицах, пострадавших от преступления, путем скорейшего их вовлечения в уголовно-процессуальные отношения с тем, чтобы данные лица уже на начальном его этапе могли отстаивать свои права.
Представляется, что подобный подход должен найти отражение и в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве. Признание лица потерпевшим одновременно с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела позволит объективировать процесс принятия решений должностным лицом, минимизировать степень "внутреннего убеждения" и как следствие - сократить на практике случаи злоупотребления властью в отношении потерпевших от преступлений лиц.
С.Л.Кисленко
кафедры методологии криминалистики
"Саратовская государственная
Аннотация: В статье рассмотрен правовой статус потерпевшего в российском уголовном судопроизводстве, а также те основания, которые установлены законом для приобретения указанного статуса гражданином.
Ключевые слова: потерпевший, права, обязанности, государственная защита, реализация прав потерпевшего
Legal status of the victim in the Russian criminal process
Geroev Adam Hizirovich
master student of the 3 course of the Department of Criminal Law, Russian State Social University, Moscow, Russian Federation
Abstract: The article examines the legal status of a victim in the Russian criminal proceedings, as well as the grounds established by law for acquisition of this status of citizen.
Keywords: victim, rights, duties, state protection, realization of rights of the victim
Ст. 42 УПК РФ гласит, что потерпевшим в уголовном процессе признается физическое лицо, которому в результате преступления причинен физический, моральный или материальный вред. Кроме физического лица, потерпевшим в уголовном процессе может признаваться и юридическое лицо, когда его имуществу и деловой репутации причинен вред.
Следует подчеркнуть, что о вреде физическом говорят, если имело место нарушение анатомической целостности органов и тканей человека или их функций вследствие воздействия факторов внешней среды: физических, механических и т.д. Имущественный вред - это хищение, повреждение или уничтожение чужого имущества, а также лишение материальных ценностей. Сюда же входит и утрата имущества кредитора, а также расходы, которое лицо должно понести для восстановления нарушенных прав, включая неполученные доходы, которое лицо получило бы в обычных условиях. Моральный вред – это причиненные лицу страдания, а также иное оскорбление или унижение чести и достоинства личности.
В отличие от ранее действовавшего УПК РСФСР в современном УПК РФ, в частности в ч. 8 ст. 42 указано, что если потерпевший умер, то соответствующими правами (правами потерпевшего) наделяются его близкие родственники, один из которых признается потерпевшим.
Однако в действующем УПК РФ законодатель резко ограничивает круг потерпевших и признает потерпевшим только одного близкого родственника по уголовному делу о преступлении, следствием которого стала гибель потерпевшего. Как отмечают многие авторы, такое резкое ограничение круга потерпевших препятствует эффективному обеспечению прав и законных интересов близких родственников погибшего. Здесь говорится о том, что отдельные категории граждан просто не имеют доступа к правосудию при том, что их права затронуты преступлением. И соответственно, такие граждане не получают легальных возможностей для защиты своих прав и законных интересов .
Гражданин может быть признан потерпевшим по уголовному делу только при наличии соответствующих фактических и юридических оснований. Фактическими или так называемыми материальными основаниями является причиненный преступлением вред, а юридическое или процессуальное основание образует вынесенное органами расследования и судьи постановление о признании лица потерпевшим.
Физическое или юридическое лицо могут участвовать в уголовном процессе только после признания их потерпевшими. Можно сказать, постановление о признании лица – это допуск к правосудию. Участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве имеет своей целью восстановление нарушенных преступлением прав, либо компенсация причиненного вреда. Для того чтобы эти цели были реализованы, потерпевшему необходимо предоставить целый комплекс процессуальных прав. Соответственно потерпевший должен быть наделен определенной совокупностью прав и обязанностей, с помощью которых он сможет бороться за достижение своих целей, т.е. восстановление своих прав и защита своих законных интересов. Исходя из выше сказанного, можно подчеркнуть, что социальная защищенность потерпевшего зависит от предоставляемых ему совокупности прав.
Потерпевшему действительно предоставляется широкий круг процессуальных возможностей по защите своих прав. Совокупность процессуальных прав и обязанностей закреплена в ст. 42, 246, 314, 318 и некоторых других статьях УПК РФ. Ч. 2 ст. 42 УПК РФ закрепляет право потерпевшего на участие в суде первой инстанции. В ст. 314 УПК РФ говорится, что потерпевший имеет право возражать или заявлять ходатайство против проведения судебного разбирательства в особом порядке. В ст. 318 УПК РФ закреплены права и обязанности потерпевшего по делам частного обвинения .
Как известно, в ходе судебного заседания стороны обвинения и защиты наделены равными процессуальными правами и возможностями для отстаивания своих прав и защиты законных интересов. Равенство сторон в уголовном судопроизводстве гарантирует одинаковый объем правомочий. Различие здесь в целях различных участников. Соответственно процессуальный статус обвиняемого и процессуальный статус потерпевшего не может быть одинаковым. Нетрудно заметить, что в большей степени ограничиваются права лиц, против которых ведется уголовное преследование со стороны государственных органов и должностных лиц. Следовательно, для исключения возможности незаконного применения таких мер, обвиняемый обладает такими средствами защиты, как право пригласить защитника (адвоката) в момент задержания, право на обжалование решения о применении меры пресечения.
Реализация прав потерпевшего зависит от многих факторов. Например, ознакомление потерпевшего с его процессуальными правами и обязанностями, желание потерпевшего воспользоваться теми или иными процессуальными правами представляет отдельную проблему в уголовном судопроизводстве. Для выбора наиболее существенных прав для защиты своих интересов в производстве по уголовному делу, государственные органы и должностные лица должны проинформировать его о совокупности предоставленных ему прав. Должностное лицо не только обязано известить потерпевшего о предоставленных ему правах, но и обязано сделать это в соответствующие сроки. В действующем уголовно-процессуальном законе отсутствует указание на время, когда потерпевший должен быть осведомлен о своих процессуальных правах.
Ст. 42 УПК РФ перечисляет права и обязанности потерпевшего. Однако в действующем законодательстве отсутствует четко выверенный порядок признания физического или юридического лица потерпевшим. По нынешнему законодательству признание лица потерпевшим включает следующие стадии:
Вызов лица для признания потерпевшим по уголовному делу;
Удостоверение его личности;
Предъявление постановления о признании лица потерпевшим и ознакомление с ним;
Разъяснение потерпевшему его процессуальных прав и обязанностей;
В случае необходимости проведение конкретных следственных действий.
Основным правом лица, пострадавшего от преступления, является право участия в уголовном судопроизводстве. Реализация данного права обеспечивается различными процессуальными средствами, в зависимости от стадии, на которой находится производство по уголовному делу.
Представляется, что закрепление процессуального статуса лица в качестве потерпевшего должно происходить сразу после возбуждения уголовного дела посредством вынесения постановления, а при получении заявления от лица о причинении преступлением вреда, то статус потерпевшего оно должно приобретать с момента подачи заявления. Однако на практике этот процесс иногда затягивается, что существенно нарушает права потерпевшего и негативно отражается на качестве следствия. До вынесения следователем либо дознавателем постановления о признании лица потерпевшим, лицо (пострадавший) выступает в уголовном процессе как свидетель со всеми вытекающими полномочиями. Необоснованное и незаконное промедление с признанием физического либо юридического лица потерпевшим лишает его возможности быть активным участником уголовного судопроизводства .
Согласно п. 4 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотреблений властью (утв. резолюцией Генеральной ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г.), лица, которым в результате преступного посягательства причинен вред, в том числе телесные повреждения, вред здоровью, моральный вред, материальный ущерб, а также душевное страдание, имеют право обращения к правосудию и компенсацию ущерба, нанесенного им преступлением . Но на практике этот принцип далеко не всегда работает. Например, пострадавшее от преступления лицо не может заявлять ходатайство о признании себя потерпевшим. Пострадавший лишь косвенно может обжаловать действия или бездействие органов и должностных лиц, затрагивающие его интересы. В таком случае, можно сказать, что статус потерпевшего остается до конца неопределенным.
В этой связи, как мы считаем, принципы государственной защиты потерпевших, которые закреплены в федеральном законе № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» можно применить и к заявителю – лицу, пострадавшему от преступления. Однако все не так просто. Государство здесь рассматривает пострадавшего как источника информации, не наделяя его совокупностью прав, которыми наделяется потерпевший.
Как утверждают многие авторы, в российском законодательстве имеется некий отрезок времени между моментом совершения преступления в отношении лица, и моментом признания его потерпевшим. В данный период, лицо, пострадавшее от преступления, рассматривается в качестве заявителя. Это нарушает его права, например, право на получение информации о ходе расследования, результатов предварительного следствия и т.д. .
После обращения лица с заявлением о преступлении в правоохранительные органы, следователь, дознаватель изучает данное заявление, а также исследует материалы по такому обращению и принимает решение о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела. Основанием для отказа в возбуждении уголовного дела является отсутствие признаков состава преступления. В таком случае, дознаватель, следователь выносит в соответствии со ст. 148 УПК РФ постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. О своем решении должностное лицо, которое вынесло такое постановление извещает заявителя. В постановлении указывается право заявителя на обжалование данного решения соответствующему прокурору или в вышестоящий суд. Такое положение дает свободу должностным лицам, которые теоретически могут выносить неправомерное постановление об отказе в возбуждении дела или их прекращения. Это обусловлено тем, что сотрудники правоохранительных органов не хотят ухудшить показатели своей работы по выявленным и раскрытым преступлениям.
Следователь, дознаватель, выносит постановление о возбуждении уголовного дела, если в материалах обращения, находит объективные признаки состава преступления. Возбуждение уголовного дела – это первая стадия уголовного судопроизводства. Начиная со стадии предварительного расследования, пострадавшее от преступления лицо приобретает статус – потерпевший. Права потерпевшего на участие в судебных стадиях закреплены в УПК РФ.
В судебном разбирательстве первой инстанции права потерпевшего реализуются следующими средствами: во-первых, УПК РФ обязывает судей при назначении судебного заседания уведомить участников не менее чем за 5 суток до его начала. Стороны извещаются о дате, времени и месте проведения судебного разбирательства. Во-вторых, согласно ч.1 ст. 249 УПК РФ, потерпевший обязан участвовать в судебном разбирательстве по общему правилу. Судебное разбирательство может проводиться в отсутствие потерпевшего, но только при наличии специальных оснований, установленных в законе. Если судебное разбирательство проводится в отсутствие потерпевшего, то суд обязан выяснить причины его отсутствия. Если потерпевший отсутствует по уважительной причине, то слушание по уголовному делу должно быть отложено. Если же причины отсутствия потерпевшего неизвестны, или же потерпевший не был вовремя проинформирован о проведении судебного разбирательства, то вынесенный приговор, может быть признан незаконным вышестоящей инстанцией и отменен, а дело направляется для повторного судебного рассмотрения. При этом необходимо обеспечить участие потерпевшего.
Ст. 364 УПК РФ закрепляет порядок участия потерпевшего в апелляционном производстве, его права и обязанности. После того, как судья рассматривает дело, изучает материалы, он выносит постановление о назначении судебного заседания и извещает участников о дате, времени и месте его проведения. Отличительной особенностью апелляционного производства является обязательное участие только государственного обвинителя, частного обвинителя, подавшего жалобу, подсудимого или осужденного, который подал жалобу или представление. При производстве по уголовному делу о преступлениях небольшой и средней степени тяжести, подсудимый вправе ходатайствовать о проведении судебного разбирательства в его отсутствие. Следовательно, участие потерпевшего в апелляционном производстве не является обязательным условием, в связи с чем апелляционное производство может пройти и без участия потерпевшего, даже в тех случаях, когда оно было инициировано потерпевшим. Такое положение не соответствует принципам и целям уголовного судопроизводства.
Ч. 2 ст. 376 УПК РФ закрепляет за потерпевшими право на участие при кассационном пересмотре уголовных дел. В данном случае обязательным является участие потерпевшего, который является гражданским истцом. Если же потерпевший таковым не является, то его участие на данном этапе уголовно-процессуальным законом не предусмотрено. В случае пересмотра решения или определения суда в надзорной инстанции, потерпевший может участвовать в судебном заседании в том случае, если его личные интересы непосредственно затрагиваются данной жалобой. Также потерпевший может ходатайствовать об участии в производстве надзорной инстанции. Однако, если посмотреть действующий уголовно-процессуальный закон, то мы видим, что данное право потерпевшего не реализуется в должной мере. Глава 48 УПК РФ не возлагает на судей, рассматривающих поступившую жалобу, обязанности уведомить потерпевшего о подаче надзорной жалобы или представления. Таким образом, потерпевший просто остается в неведении о подаче надзорной жалобы и о начале надзорного производства. Тем самым потерпевший лишается возможности заявить ходатайство об участии в судебном заседании. В УПК РФ нужно ввести обязанность судей по уведомлению потерпевшего о подаче надзорной жалобы или представления. Потерпевшему должно быть предоставлено право ознакомиться с жалобой и предоставлена возможность подать свою жалобу или возражение.
Анализируя выше изложенное, можно прийти к выводу, что право потерпевшего на участие в уголовном процессе обеспечивается исполнением должностными лицами своих обязанностей, таких как:
Признание лица, пострадавшего от преступления, при наличии оснований, потерпевшим и разъяснение его прав и обязанностей;
Своевременное извещение потерпевшего о дате, времени и месте проведения судебного разбирательства в первой инстанции, а также о заседаниях по пересмотру решений суда в различных инстанциях;
Предоставление потерпевшему возможностей чтобы он смог реализовать свои права и защищать законные интересы.
Важно подчеркнуть, что в уголовном судопроизводстве, потерпевший имеет право на опосредованное участие, т.е. его права и интересы в суде может защищать представитель. Представителем физического лица-потерпевшего могут быть адвокаты. Представителями юридического лица являются уполномоченные представители, или же адвокаты. Согласно действующему УПК РФ участие представителя потерпевшего (адвоката) не обязательно, из-за чего не достаточно обеспечивается право гражданина на квалифицированную юридическую помощь. Участие представителя является обязательным только в тех случаях, когда потерпевшим является несовершеннолетнее лицо, либо лицо, которое в силу физического или психического состояния не сможет осуществлять свои права и защищать законные интересы .
Представитель потерпевшего наделяется той же совокупностью прав, что и потерпевший, однако процессуальный статус представителя потерпевшего не может полностью соответствовать статусу потерпевшего. В частности, п. 2 ч. 2 ст.4 2 УПК РФ закрепляет за потерпевшим право давать показания. А в п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ указано, что адвокат не может быть допрошен в качестве свидетеля о тех обстоятельствах, которые он выяснил в связи с оказанием юридической помощи. Соответственно, адвокат, который оказывает юридическую помощь потерпевшему, в качестве представителя не имеет право давать показания и не может быть допрошен в связи с осуществлением функции представительства интересов потерпевшего.
Каковы же гарантии реализации прав представителя потерпевшего? На наш взгляд, первостепенное значение имеет своевременное, надлежащее и полное исполнение правоохранительными органами и должностными лицами своих обязанностей. При наличии достаточных оснований должностные лица обязаны допустить представителя потерпевшего к участию в деле. Должностные лица также обязаны разъяснить, какими правами наделяется представитель потерпевшего. Его права ни в коем случае не должны ограничиваться со стороны государственных органов.
Таким образом, отметим следующее. Потерпевшим от преступления лицам предоставляется совокупность процессуальных прав. Эти права реализуются отстаиванием и удовлетворением личных интересов потерпевшего, а также защитой государственных интересов по борьбе с преступностью. Участие потерпевшего в судебном заседании является необходимым условием для соблюдения базовых принципов уголовного судопроизводства. Но, с другой стороны, по многим вопросам потерпевший поставлен в неравное положение с обвиняемым, что говорит о необходимости дальнейшего совершенствования его правового статуса.
Список литературы:
1. Ахмедшина Н.В. О потерпевших от преступлений // Виктимология. 2015. № 1.
2. Гарипова Р.А. О некоторых проблемах представительства потерпевшего в российском уголовном процессе // Альманах современной науки и образования. 2013. № 5 (72).
3. Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью (утв. резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985г.) // СПС КонсультантПлюс.
4. Ефимов О.А. Проблемы защиты свидетелей и потерпевших в уголовном процессе России // Научная перспектива. 2012. № 6.
5. Сысуева А.С. Нарушение прав потерпевшего в уголовном процессе // Право и суд в современном мире: сборник статей по материалам XIII ежегодной Международной научно-практической конференции студентов и молодых ученых / Под редакцией Э.Л. Лещиной, Е.М. Офман. М., 2016.
6. Шминке А.Д. Оптимизация процесса обеспечения прав и законных интересов потерпевшего в уголовном судопроизводстве // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2017. № 2 (115).
Лабазанов Ахмед Русланович
магистрант
направление - Юриспруденция
ФГБОУ ВО "Чеченский государственный университет"
Правовой статус потерпевшего - категория сложная не только с точки зрения его структуры. Разновидности уголовных правоотношений и, соответственно, различный круг прав и обязанностей их субъектов позволяют предполагать существование нескольких видов статусов потерпевших в уголовном праве, что, в свою очередь, дает возможность проведения их классификации. Подразделение уголовно-правовых статусов потерпевшего на виды имеет значение, во-первых, при отграничении статуса потерпевшего от статусов иных субъектов уголовно-правовых отношений, во-вторых, для уяснения специфики статуса потерпевшего от преступления на отраслевом уровне.
Прежде всего, статус потерпевшего следует соотнести с общегражданским статусом. Лицо приобретает статус потерпевшего от преступления, не утрачивая основных (конституционных) статутных составляющих. Так, совершение в отношении лица преступления не влечет утрату им гражданства; потерпевший продолжает оставаться собственником похищенного имущества, хотя не имеет возможности осуществлять все правомочия собственника. В отличие от потерпевшего, виновный в совершении преступления, по выражению А.Н. Стручкова, является лицом с ограниченным правовым статусом, поскольку его статус характеризуется наличием значительного количества правоограничений. Напротив, содержание правового статуса потерпевшего от преступления дополняется, точнее сказать, компенсируется (взамен утраченных благ) совокупностью прав и обязанностей, содержательно обусловленных спецификой правоотношений, участниками которых они вольно или невольно оказались.
Нормами, конкретизирующими правовое положение потерпевшего от преступления, являются нормы уголовного и уголовно-процессуального права. Следовательно, уголовно-правовой статус потерпевшего в системе правовых статусов существует на уровне специального (отраслевого) правового статуса.
Внутри отрасли уголовного права статус потерпевшего от преступления следует отграничивать от статусов лиц, которым причинен вред:
Общественно опасными деяниями невменяемых лиц;
Общественно опасными деяниями лиц, не достигших возраста уголовной ответственности;
В результате акта необходимой обороны;
В результате акта крайней необходимости;
В результате физического или психического принуждения;
В результате осуществления деяний, связанных с обоснованным риском;
В результате исполнения незаконного приказа или распоряжения;
С их согласия или по их просьбе (при отсутствии признаков преступления).
Статус указанных лиц отличается друг от друга и от статуса потерпевшего от преступления. Соответственно, различен круг прав и обязанностей сравниваемых субъектов. Например, в отличие от вреда, причиненного потерпевшему преступлением в соответствии со ст. 1066 ГК РФ, вред, причиненный в результате необходимой обороны, посягавшему лицу не возмещается.
Итак, статус потерпевшего от преступления делится на виды.
Подразделение уголовно-правовых статусов потерпевших производится по вертикали и по горизонтали.
Система правового статуса потерпевшего выглядит следующим образом:
Общий (конституционный) правовой статус;
Отраслевой (уголовно-правовой) статус, в который кроме него входят статус лица, совершившего преступление, а также государственных органов и их должностных лиц;
Статус потерпевшего - участника конкретных уголовно-правовых отношений (охранительных; возникающих в связи с примирением с виновным; связанных с инициативой уголовного преследования за преступления, предусмотренные ст. 201–204 УК РФ).
Классификация правовых статусов потерпевших по горизонтали обусловлена различным содержанием прав и обязанностей потерпевших - субъектов различных видов уголовных правоотношений.
Ассистент кафедры уголовного процесса и криминалистики
Пермский государственный университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15
E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
| В статье исследованы вопросы о правовом положении потерпевшего в уголовном судопроизводстве, дана характеристика его прав и гарантий их реализации. Анализу подвергнуто право потерпевшего иметь представителя, знать о предъявленном обвиняемому обвинении, собирать и представлять доказательства, получать некоторые постановления по делу, заявлять ходатайства о применении мер безопасности и ряд других. Выявлены пробелы в законодательстве в части признания лица потерпевшим, срока предоставления ему процессуальных документов, отсутствия ответственности потерпевшего – юридического лица за неисполнение процессуальных обязанностей и некоторые иные проблемы правоприменения. Сформулированы предложения по совершенствованию законодательства. |
Ключевые слова: признание лица потерпевшим; права потерпевшего; гарантии прав потерпевшего; представитель потерпевшего
В соответствии со статьей 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное судопроизводство имеет своим назначением в первую очередь защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. Изучение категории правового положения по-терпевшего в уголовном процессе в совре-менный период является актуальным и зна-чимым. Так, по данным уполномоченного по правам человека в Российской Федера-ции ежегодно каждый десятый житель Рос-сии становится жертвой того или иного преступления и в соответствии с установленным порядком признается «потерпевшим» . За последние пять лет общее количество зарегистрированных преступлений увеличилось в России в два с лишним раза по сравнению с предыдущей «пятилеткой», материальный ущерб от этих преступлений – в три раза .
По официальным данным в России в 2008 г. было зарегистрировано 3 209 862 преступления , а раскрываемость по итогам года составила лишь 53,7% . Ежегодно жертвами преступлений стано-вятся до 4 млн чел. . При этом, по оцен-кам криминологов, латентная преступность, по крайней мере, в два раза превышает официально зарегистрированную, а по от-дельным видам преступлений – в 2–4 и бо-лее раз .
Более половины граждан, ставших жертвами преступлений, не обращаются в правоохранительные органы, опасаясь мес-ти. Всероссийский научно-исследователь-ский институт МВД России называет даже более высокую цифру – 60% . За 2008 год судами общей юрисдикции было рассмотрено только по первой инстанции 1 млн 166 тыс. уголовных дел . Таким образом, можно констатировать тот факт, что масса людей, подвергаясь воздействию со стороны преступных элементов общест-ва, не имеет возможности или желания ак-тивно участвовать в отправлении правосу-дия, защищать свои права и добиваться возмещения причиненного им вреда. И та-кая ситуация, по оценкам многих правове-дов , связана не только с правовым нигилизмом и неверием в эффек-тивность правосудия, но и с необходимо-стью совершенствования отдельных норм уголовно-процессуального законодательст-ва.
Согласно части 1 статьи 42 УПК РФ потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физиче-ский, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причине-ния преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.
Данная формулировка существенно отличается от определения понятия потер-певшего по УПК РСФСР 1960 г. . Ибо теперь потерпевшим может являться не только физическое лицо, вред которому причинен лично и которое, как правило, является носителем важнейшей обвинитель-ной доказательственной информации, но и юридическое лицо, чьи права в соответст-вии с ч. 9 ст. 42 УПК РФ осуществляет его представитель – лицо, которому лично вред не причинен и который, если и был очевид-цем преступного события, то в качестве свидетеля. Функции такого лица ничем не отличаются от функций гражданского истца . У правоприменителей возникает вопрос: есть ли у потерпевшего – юридического лица какие-либо обязанности и ответственность за их неисполнение? Уголовная ответственность, о которой говорится в ч. 7 ст. 42 УПК РФ, применима только к физическим лицам. Обязанности потерпевшего сформулированы в тексте закона как отсут-ствие определенных прав: «Потерпевший не вправе: 1) уклоняться от явки по вызову дознавателя, следователя и в суд; 2) давать заведомо ложные показания или отказы-ваться от дачи показаний; 3) разглашать данные предварительного расследования, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном статьей 161 Уго-ловно-процессуального кодекса РФ» (ч. 5 ст. 42 УПК РФ). Применительно к потер-певшим – юридическим лицам, представля-ется, было бы разумным предусмотреть ад-министративную ответственность за неис-полнение возложенных на них обязанно-стей. Такое правило содержится, например, в уголовно-процессуальном законодатель-стве Республики Казахстан. Так, в соответ-ствии с ч. 12 ст. 7 5 УПК РК юридическое лицо может признаваться потерпевшим и к его представителю переходят в одинаковой мере и права, и обязанности потерпевшего. Возможность же привлечения не испол-няющего свои процессуальные обязанности потерпевшего к административной ответст-венности предусмотрена в ч. 9 ст. 75 УПК Республики Казахстан. Положительный опыт зарубежных стран, думается, в опре-деленной части должен быть использован при совершенствовании российского зако-нодательства.
Понятие физического, имущественно-го, морального вреда и вреда деловой репу-тации ни ст. 42 УПК РФ «Потерпевший», ни ст. 5 УПК РФ «Основные понятия, ис-пользуемые в настоящем Кодексе» не со-держат. И многие ученые справедливо за-даются вопросом: почему признание лица потерпевшим связывают лишь с причине-нием вреда? Ведь в следственной и судеб-ной практике, как было рекомендовано Пленумом Верховного Суда РСФСР в по-становлении от 30.11.1985, признание по-терпевшим осуществляется и по делам о покушении, когда вред еще не причинен . Поэтому дефиниция ст. 42 УПК РФ, представляется, должна быть скоррек-тирована здесь в направлении расширения ее содержания.
Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением должностных лиц – дознавателя, следователя или суда. Именно с этого момента лицо юридически приобретает статус потерпевшего, может реализовывать права и исполнять обязанно-сти. Вместе с тем одной из проблем совре-менного законодательства и правопримени-тельной практики является отсутствие в за-коне указания о времени, по истечению ко-торого пострадавшее от преступления лицо должно быть признано потерпевшим. Этот срок отдан на усмотрение должностных лиц, ведущих производство по делу, и, как отмечается в процессуальной литературе, часто приурочен к окончанию расследова-ния, что служит серьезным ограничением (если не препятствием) для потерпевшего в защите его законных интересов . Зарубежное законо-дательство, например УПК Республики Молдова, предусматривает необходимость признания лица потерпевшим «сразу после установления оснований для присвоения ему этого процессуального качества» (ч. 2 ст. 59 УПК Республики Молдова). До этого момента лицо имеет статус пострадавшего, права и обязанности которого также под-робно закреплены в законе (ст. 58 УПК Рес-публики Молдовы). Такое положение ис-ключает возможность злоупотребления со стороны должностных лиц.
В связи с этим заслуживает внимания высказанное многими учеными и направ-ленное уполномоченным по правам челове-ка в РФ в Государственную Думу на правах законодательной инициативы предложение – признавать лицо, пострадавшее от престу-пления, одновременно с вынесением поста-новления о возбуждении уголовного дела и потерпевшим, и гражданским истцом в со-ответствии со ст. 44 УПК РФ, в случае если пострадавшему преступлением причинен имущественный вред . А по аналогии с частью 8 статьи 172 УПК РФ, согласно ко-торой следователь обязан вручать обвиняе-мому и его защитнику копию постановле-ния о привлечении лица в качестве обви-няемого, представляется, было бы совсем не лишней гарантией – закрепить в ст. 42 УПК РФ тождественную обязанность для следо-вателя или дознавателя о вручении постра-давшему копии постановления о признании его потерпевшим с перечнем его процессу-альных прав и обязанностей.
Общая норма для должностных лиц, ведущих производство по делу, о необхо-димости разъяснять всем участникам уго-ловного процесса их правовой статус, а рав-но и обязанность обеспечивать последним возможность осуществления их прав закре-плена в ч. 1 ст. 11 УПК РФ. Однако, по оценкам практических работников, копия постановления о признании лица потерпев-шим, в котором содержится перечень его прав, в большинстве случаев потерпевшему не вручается или вручается только после просьбы (ходатайства) об этом . В результате возникает препятст-вие к реализации гарантированного статьей 52 Конституции РФ права на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.
Закон не устанавливает возрастных рамок для признания лица потерпевшим. Им может быть признан и несовершенно-летний, в том числе и малолетний. Также потерпевшими могут являться лица, кото-рые по своему физическому или психиче-скому состоянию лишены возможности са-мостоятельно защищать свои права и закон-ные интересы. В указанных случаях к обя-зательному участию в уголовном деле при-влекаются законные представители или представители.
Пункт 12 статьи 5 УПК РФ определя-ет, кто являются законными представите-лями. Это родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего по-терпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний потерпевший, органы опеки и попечительства.
Определение представителя содер-жится в ч. 1 ст. 45 УПК РФ, согласно кото-рой представителем потерпевшего могут быть адвокаты, а по постановлению миро-вого судьи в качестве представителя могут быть допущены один из близких родствен-ников потерпевшего либо иное лицо, о до-пуске которого он ходатайствует. Конст-рукция данной нормы аналогична ч. 2 ст. 49 УПК РФ «Защитник», очевидно, как ре-зультат реализации замысла законодателя о равноправии сторон в уголовном процессе и обеспечении права граждан на квалифицированную юридическую помощь. Но в данной ситуации равноправия как раз не получилось. Ни статья 45 УПК, ни пункт 8 части 2 статьи 42 УПК РФ, ни иные нормы закона не предусматривают для потерпевшего воз-можности воспользоваться услугами бес-платного защитника, как это могут сделать подозреваемый, обвиняемый и подсудимый. Потерпевший самостоятельно должен приглашать адвоката, самостоятельно оплачивать его услуги, что для многих лиц, пострадавших от преступления, представляет собой дополнительную сложность и обременение. УПК Республики Молдова в этой части, по сравнению с законодательством Российской Федерации, выглядит более прогрессивным, так как п. 2 ч. 4 ст. 58 и п. 19 ч. 1 ст. 60 УПК Республики Молдовы предоставляют пострадавшему и потерпев-шему соответственно право «пользоваться помощью назначенного адвоката, если он не располагает средствами для оплаты услуг адвоката».
Часть 1 статьи 45 УПК РФ, преду-сматривающая возможность выступать в качестве представителя потерпевшего только для адвоката, была предметом изу-чения Конституционного Суда РФ, подвер-галась и все еще подвергается жесткой кри-тике в процессуальной литературе . Однако, несмотря на единогласие в признании ее конструкции неудачной, законодатель до сих пор не спешит внести в нее соответствующие коррективы. Руководствуясь конституционным принци-пом состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, ст. 15 УПК РФ), а потерпевший и его представитель в соответствии с п. 47 ст. 5 УПК РФ относятся к стороне обвинения, представля-ется необходимым гарантировать потер-певшему право на бесплатную юридиче-скую помощь, а по постановлению дознава-теля, следователя или суда допускать в ка-честве представителя потерпевшего любое лицо, о допуске которого ходатайствует по-терпевший.
Права потерпевшего, закрепленные ст. 22, ч. 2–4 ст. 42, ч. 2 ст. 198 УПК РФ, на-правлены на его активную позицию в досу-дебном и судебном производстве. Так, по-терпевший имеет возможность участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, выдвигать и поддерживать обвинение, знать о предъявленном обвиняемому обвинении, давать показания, равно как и отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга (супруги) и других близких родственников. Потерпевший наделен правами, общими с правами всех лиц, вовлекаемых в уголовный процесс (например, заявлять ходатайства и отводы, давать показания на родном языке и др.), а также правами стороны (например, по окончании предварительного расследования знакомиться со всеми материалами уголовного дела, выписывать любые сведения в любом объеме, участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй и надзорной инстанций и др.). Перечень прав потерпевшего в уголовном процессе не является исчерпывающим. Вместе с тем анализ ст. 22, 42 и 198 УПК РФ позволяет сформулировать вывод о том, что не-которые права потерпевшего, не будучи подкрепленными корреспондирующими им обязанностями должностных лиц, ведущих производство по делу, остаются негаранти-рованными и закрепленными в тексте зако-на лишь на уровне деклараций.
Так, право потерпевшего знать о предъявленном обвиняемому обвинении (п. 1 ч. 2 ст. 42 УПК) выглядит неубеди-тельным в свете того, что закон не преду-сматривает обязанности должностных лиц уведомить его об этом. И такая несправед-ливость замечена многими правоведами . В литературе высказаны обоснованные предложения – уведомлять потерпевшего независимо от соответствующего ходатайства о предъявлении обвинения с указанием фамилии обвиняемого, квалификации деяния, обстоятельств совершения пре-ступления и других сведениях в течение непродолжительного времени, например не позднее трех суток с момента предъявления обвинения .
Статья 22 УПК РФ предоставляет по-терпевшему право участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, а п. 4 ч. 2 ст. 42, ч. 2 ст. 86 УПК РФ для его реализа-ции позволяют потерпевшему собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств. Вместе с тем и эти правомочия в большей своей части остаются лишь декларативными. Возмож-ности к отысканию предметов и докумен-тов, как правило, у потерпевшего сведены к минимуму. Не являясь должностным лицом правоохранительных органов, он не имеет прав на производство следственных или розыскных мероприятий, не может сделать официального запроса в какие-либо органи-зации с целью получения необходимой ему информации. Потерпевший реализует ука-занные права лишь при помощи органов предварительного расследования, заявляя ходатайства о получении дополнительных доказательств посредством проведения следственных и иных процессуальных дей-ствий (п. 5, 9 ч. 2 ст. 42 УПК РФ). А если сравнить возможности по сбору доказа-тельств у защитника обвиняемого (ч. 3 ст. 86 УПК РФ) и у представителя потер-певшего (ч. 2 ст. 86 УПК РФ), то сразу ста-нет очевидным их процессуальное неравен-ство и, как следствие этого, «ущемленное» в правах положение потерпевшего по сравнению с обвиняемым. Для исправления такой ситуации необходимо внести изменения в закон, наделив представителя потерпевшего правами, равными по своему содержанию правам защитника обвиняемого.
Согласно пункту 13 части 2 статьи 42 УПК РФ потерпевший имеет право на получение копий ряда процессуальных решений. Однако в законе не установлена процедура направления потерпевшему копий постановления о возбуждении уголовного дела, признании лица потерпевшим или отказе в этом, о прекращении уголовного дела, при-остановлении производства по уголовному делу. Прав Д. Чекулаев в том, что данное обстоятельство также определенным обра-зом ограничивает права потерпевших на своевременное получение соответствующих документов и может затруднить обжалование принятых решений . Предлагаемый в процессуальной литературе срок для уведомления потерпевшего о вынесенных решениях и направлении ему копий – 24 часа, выглядит вполне разумным, обос-нованным и заслуживающим реализации законодателем.
Пункт 21 части 2 статьи 42 УПК РФ закрепляет право потерпевшего ходатайст-вовать о применении мер безопасности. Так, в части 3 статьи 11 УПК предусмотрена возможность применения следующих мер безопасности: сохранение в тайне данных о личности; контроль и запись телефонных и иных переговоров; проведение опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым; проведение закрытого судебного разбирательства; допрос потерпевшего в судебном заседании без оглашения данных о его личности и в условиях, исключающих визуальное наблюдение другими участниками про-цесса.
К сожалению, указанные меры не все-гда могут обеспечить эффективную защиту. Так, использование псевдонима не имеет надлежащих гарантий на судебных стадиях процесса, ибо в приговоре должны быть указаны подлинные данные потерпевшего, что повышает вероятность установления его личности. Неясна ситуация и с судьбой протокола, когда потерпевший допрашивается под настоящей фамилией, а вопрос о применении мер безопасности возникает позже. И в дальнейшем лицо уже фигурирует под псевдонимом. Именно несовершенство процессуальных норм в части обеспечения безопасности потерпевших многие ученые и практические работники называют основ-ной причиной того, что потерпевшие, озна-комленные с правом ходатайствовать о применении к ним мер безопасности, такие ходатайства заявляют редко, в суды по-прежнему самостоятельно являются нечасто . О необходимости совершенство-вать систему мер безопасности потерпев-ших и свидетелей в уголовном судопроиз-водстве говорил в своем докладе Уполно-моченный по правам человека в Российской Федерации , предлагая дополнить Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» нормами, позволяющими обеспечивать безопасность защищаемых лиц и после завершения су-дебного процесса.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не закрепляет за по-терпевшим, его представителем права на участие в рассмотрении судом ходатайства органа предварительного расследования о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу. Но лишение потерпевшего та-кого права ничем не оправдано и не являет-ся справедливым . Согласно поста-новлению Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 №22 «О практике примене-ния судами мер пресечения в виде заключе-ния под стражу, залога и домашнего ареста» (п.15) «содержащийся в части 4 статьи 108 УПК РФ перечень лиц, имеющих право участвовать в ходе судебного заседания, не является исчерпывающим. Исходя из смысла положений, содержащихся в статьях 19, 42, 108, 123 УПК РФ, когда решением вопроса о мере пресечения затрагиваются права и законные интересы потерпевшего, в том числе связанные с необходимостью защиты его личной безопасности от угроз со стороны подозреваемого, обвиняемого или обеспечения возмещения причиненного преступлением материального ущерба, он, его представитель, законный представитель вправе довести до сведения органов предва-рительного расследования, прокурора и су-да свою позицию относительно избрания, продления, изменения, отмены той или иной меры пресечения в отношении подоз-реваемого или обвиняемого, а также обжа-ловать принятое решение». Верховный Суд РФ разъяснил лицам, ведущим производст-во по делу, а также нижестоящим судам, что потерпевший в соответствии с ч. 4 ст. 354 УПК РФ вправе обжаловать судебное реше-ние о мере пресечения в отношении подоз-реваемого или обвиняемого. При этом воз-можность обжалования не зависит от того, принимал ли потерпевший непосредствен-ное участие в судебном заседании. Судья не вправе отказать потерпевшему в удовлетво-рении ходатайства об ознакомлении его с материалами, на основании которых при-нимается решение о применении к подозре-ваемому, обвиняемому или подсудимому меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей (п. 16). Теперь справедливость вроде бы восстановлена. Вместе с тем дан-ные положения, представляется, должны быть внесены в текст закона. Им необходи-мо стать надлежащими гарантиями в реали-зации прав потерпевшего.
Анализ статьи 198 УПК РФ, предос-тавляющей определенные права участникам процесса в связи с назначением и производ-ством судебной экспертизы, позволяет сформулировать вполне закономерные и справедливые вопросы: Почему прав у по-терпевшего в связи с назначением экспертизы меньше, чем у обвиняемого? Почему нет, к примеру, возможности присутствовать с разрешения следователя при производстве судебной экспертизы или нет права на постановку дополнительных вопросов эксперту? Разве эти права могут нарушить законные интересы других лиц либо воспрепятствовать установлению истины по делу? Уголовно-процессуальное законодательство зарубежных стран таких ограничений не содержит. Так, часть 2 статьи 145 УПК Республики Молдова предусматривает: «Сторонам и эксперту сообщаются предмет экспертизы и вопросы, на которые эксперт должен ответить; разъясняется их право делать замечания по поводу этих вопросов, требовать их изменения или дополнения. При этом сто-ронам разъясняется их право потребовать назначения по одному эксперту, рекомендо-ванному каждой из сторон для участия в проведении экспертизы». Часть третья этой же статьи предусматривает возможность сторонам участвовать в производстве экспертизы. В Российской Федерации лишением потерпевшего данных прав нарушается провозглашенный принцип со-стязательности и равноправия сторон. Ис-править данное положение, можно лишь изменив диспозицию ч. 1 ст. 198 УПК РФ путем включения в нее потерпевшего и его представителя.
Сложившаяся на практике ситуация, когда нарушения прав потерпевшего суще-ственным образом не влияют на вынесение судом приговора, к сожалению, ставит по-терпевшего в неравное положение с обви-няемым, что искажает назначение уголовного процесса в целом. В условиях, когда государство начало заботиться о правовой защищенности личности, вовлекаемой в сферу действия уголовно-процессуального закона, когда ужесточены требования к процедуре сбора доказательств и признанию их допустимыми, когда наблюдается тенден-ция к расширению правомочий подозревае-мых, обвиняемых, подсудимых и их защит-ников, конструктивное решение вопроса о надлежащей защите потерпевших от пре-ступлений, представляется, должно обрести первостепенное значение.
Библиографический список
1. Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголов-но-процессуальному кодексу Россий-ской Федерации (постатейный). М.: ТК Велби, 2004. 688 с.
2. Божьев В. Усиление процессуальных мер по обеспечению потерпевшему дос-тупа к правосудию // Законность. 2007. № 7. С. 2–7.
3. Быков В. Правовое положение потер-певшего в стадии возбуждения уголов-ного дела // Законность. 2008. №12. С. 25–28.
4. Гриненко А. Потерпевший должен иметь не меньше прав, чем обвиняемый // Рос-сийская юстиция. 2002. №9. С. 51–52.
5. Ибрагимов И.М. Зарубежные концепции защиты прав потерпевшего как «жерт-вы» преступления // Рос. юстиция. 2008. №7. С. 50–57.
6. Ибрагимов И.М. Правомерные возмож-ности защиты прав потерпевшего // Рос. юстиция. 2009. №5. С. 57–61.
7. Криминология: учебник для вузов / под ред. В. Н. Бурлакова, Н. М. Кропачева. СПб.: Питер, 2004. 432 с.
8. Курочкина Л. Потерпевший и свидетель в уголовном судопроизводстве // Закон-ность. 2009. №3. С. 50–52.
9. Куракина Е. Ходатайство о заключении под стражу: права потерпевшего // За-конность. 2010. №2. С. 41–42.
10. Леви А., Давыдова Е. Положение потер-певшего в уголовном процессе: нужна конкретизация // Законность. 2009. №2. С. 37–40.
11. Лукин В. Проблемы защиты прав потер-певших от преступлений: спец. доклад уполномоченного по правам человека в Рос. Федерации // Рос. газета. 2008. 4 июня.
12. Маслов В. Процессуальные права потер-певших // Законность. 2008. №9.
13. Мельников В.Ю. Безопасность и защита прав и свобод потерпевших // Рос. юсти-ция. 2010. №2. С. 39–42.
14. Мищенкова И. Законно ли «кодирова-ние» потерпевшего? // Законность. 2008. №4. С. 40–42.
15. Петрова Н.Е. Наделить потерпевшего правом уголовного преследования // Рос. юстиция. 2002. №12. С. 55–57.
16. Состояние преступности и раскрывае-мости в регионах России // Анализ со-стояния преступности, законности и прокурорского надзора по итогам 2008 года / Прокуратура Пермского края. Пермь, 2009.
17. Статистическая справка о работе су-дов общей юрисдикции за 2008 год // Рос. юстиция. 2009. №3. С. 63–66.
18. Тетерина Т. Отказ прокурора от обви-нения «переступает» права потерпевше-го на доступ к правосудию // Рос. юсти-ция. 2003. №10. С. 37–39.
19. Холоденко В. Учет мнения потерпев-шего и его представителя при изменении обвинения прокурором в стадии судебного разбирательства // Рос. юстиция. 2002. №3. С. 49–51.
20. Чекулаев Д. Применение мер безопасно-сти в отношении потерпевших и других участников процесса // Законность. 2005. №5. С. 30–32.
21. Чекулаев Д. Процессуальные права по-терпевших на досудебных стадиях уго-ловного процесса // Законность. 2007. №2. С. 19–20.
23. Юношев С.В. Проблема обеспечения прав потерпевших ждет своего разреше-ния // Рос. юстиция. 2008. №1. С. 63–67.
24. Конституция Российской Федерации: принята 12 декабря 1993 г. (в ред. ФКЗ от 30 декабря 2008 г. №6-ФКЗ и от 30 декабря 2008 г. №7-ФКЗ) // Рос. газета. 1993. 25 дек.
25. Уголовно-процессуальный кодекс Рос-сийской Федерации: Федер. закон от 18 дек. 2001 №174-ФЗ // Собр. законода-тельства Рос. Федерации 2001. №52 (ч. I), ст. 4921.
26. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР: закон РСФСР от 27 окт. 1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. №40, ст. 592. (Утратил силу).
27. Уголовно-процессуальный кодекс Рес-публики Молдова [Электронный ре-сурс]: закон Республики Молдова от 14 марта 2003 г. №122-XV. URL: http://yurotdel.com/zakony (Дата обраще-ния: 28.04.2010).
28. Уголовно-процессуальный кодекс Рес-публики Казахстан [Электронный ре-сурс]: закон Республики Казахстан от 13 декабря 1997 г. №207–1. URL: http://yurotdel.com/zakony (Дата обраще-ния: 28.04.2010).
