Военное обозрение

Сегодня имеет место устойчивая тенденция считать армию, состоящую из профессионалов, идеальным образцом вооруженных сил. И не только с точки зрения ее боеспособности, но и в плане морально-психологического состояния и уровня воинской дисциплины. Но так ли это?
Американские вооруженные силы превратились в профессиональные более 30 лет назад. И если первый период перехода на контрактную систему комплектования привлек сотни тысяч выходцев с самого социального дна Америки, то три десятилетия, естественно, не могли же не оздоровить их социальный состав. Однако и сегодня они отнюдь не свободны от криминальных происшествий и дисциплинарных нарушений. Потому как изменение принципа комплектования армии не меняет человеческую натуру ее персонала. И профессиональная армия является частью гражданского общества страны, обладая всеми его добродетелями и пороками.
Подтверждает этот посыл статистика проступков и преступлений американских военнослужащих за последние пять лет, обнародованная представителем Управления личного состава Министерства обороны США полковником Джоном Освейлером. В общем виде данные этой статистики свидетельствуют, что количество дисциплинарных проступков и воинских преступлений возросло в два-три раза.

ДИСЦИПЛИНА ПРОФЕССИОНАЛОВ
В частности, почти в три раза увеличилось число солдат и сержантов, самовольно покинувших место службы. По американскому военному законодательству, «самоволкой» считается отсутствие военнослужащего в расположении части до 30 суток. Если же этот срок превышен, то самовольщик превращается в дезертира. Так вот, в 1999 году в американских вооруженных силах самовольщиков и дезертиров было немногим больше 4500, а в 2003 - почти 11 000.
По мнению полковника Освейлера, такой рост этого вида воинских преступлений связан, в первую очередь, с нежеланием отправиться в район боевых действий. Второй причиной он считает разочарование юных рекрутов, рассчитывавших на материальные выгоды и романтические приключения, которые им сулили вербовщики, а на деле столкнувшихся с большими физическими нагрузками и психологическим дискомфортом, неизбежными для первого периода военной службы любого новобранца.
Чтобы в определенной мере «овеществить» приводимые цифры, думается, целесообразно будет привести данные о личном составе вооруженных сил США. На 1 января текущего года в них служили 476 тыс. рядовых, 780 тыс. сержантов, 120 тыс. младших и 82 тыс. старших офицеров. Естественно, подавляющее число проступков и преступлений приходится на две первые категории военнослужащих. Именно они и фигурируют в таком разряде военного криминала, как «неуставные взаимоотношения с применением физического насилия», что по-русски звучит более просто – «дедовщина». За прошлый год случаев издевательства над новобранцами в американской армии зарегистрировано более 7 тысяч.
Кстати, эта самая «дедовщина» имеет весьма широкое распространение в военных учебных заведениях США. Кадеты первого семестра (на армейском сленге – «крысиная линия») испытываются на прочность при помощи вполне варварских методов. К примеру, в одном из старейших вузов, Вирджинском военно-инженерном институте, практикуется абсолютное и безоговорочное подчинение «крыс» (кадетов-первогодков) всем старшекурсникам, которые изощряются в изобретении нелепейших и изуверских поручений для них. Тех же, кто взбунтуется, ждет самое откровенное избиение пряжками форменных ремней. Причем командование относит это изуверство к числу «славных» традиций института, недавно отпраздновавшего 160-летие. Впрочем, аналогичные «традиции» бытуют и в Вест-Пойнте, и в Аннаполисе, и в других военных академиях США.
Одним из главных опасных и распространенных пороков в армии, по данным полковника Освейлера, являются алкоголизм и наркомания. От 20 до 25 процентов военнослужащих были уличены в употреблении наркотиков. Каждый третий солдат и сержант, а также каждый пятый офицер, злоупотребляют спиртным. Вооруженные силы по этим причинам несут немалые потери, финансовые и людские: около миллиарда долларов, 40 процентов травм и гибели военнослужащих ежегодно. Безвозвратные потери составили 7 тысяч человек за последние пять лет.
Наконец, значительная часть армейского криминала приходится на сексуальные проблемы. Их, в свою очередь, подразделить можно на традиционные и гомосексуальные. Ибо в вооруженных силах служит немало геев и лесбиянок. И служить они могут практически до тех пор, пока не проявят своей гомосексуальной ориентации или не заявят о ней официально. По большей части их просто изгоняют из армии, если не совершено какого-либо преступления. Однако масштабы этого «очищения» впечатляют. По данным «Организации легальной защиты солдат», за последние пять лет число изгнанных геев и лесбиянок превысило 6 тысяч.
Впрочем, этот исход тревожит Пентагон куда меньше, чем пресловутые «сексуальные домогательства». Ведь в настоящее время около 15 процентов американских военнослужащих составляет «прекрасный» пол, а в авиации женщин и того больше – около 19 процентов. В офицерском корпусе их 34 тысячи, что составляет 16 процентов. В отличие от большинства армий, где служат женщины, в американской нет отдельных для них подразделений, служба и быт совместные, за исключением спальных помещений и туалетов. Естественно, что оба пола ежечасно соприкасаются. Ситуации, возникающие при этом, порождают весьма щекотливые моменты, которые и называются в США «сексуальными домогательствами».
Данные независимых исследований гласят, что за последние пять лет около трети женщин-военнослужащих подверглись такого рода притязаниям. Причем в большинстве случаев «домогались» непосредственные начальники. Одна женщина из каждых двадцати опрошенных заявляла, что была изнасилована, а три – что стали объектами постоянного психологического давления с целью принудить к сожительству. И почти половина опрошенных женщин признали, что вынуждены терпеть непристойности и грязные намеки сослуживцев. Прошлогодний отчет Пентагона «О положении женщин-военнослужащих» прямо свидетельствует: «Сексуальное насилие превращается в одну из наиболее тревожных криминальных проблем в вооруженных силах».
Эта проблема, как и рост числа дисциплинарных проступков и преступлений, различные виды дискриминации по полу и этнической принадлежности, неуставные отношения, злоупотребление наркотиками и алкоголем, приобрели особую остроту в связи с вовлечением все большего числа американских военнослужащих в вооруженные конфликты в Афганистане и в Ираке.

ДИСЦИПЛИНАРНЫЙ КОДЕКС АРМИИ США
Противостоять нарушениям воинской дисциплины и преступлениям в вооруженных силах Соединенных Штатов призваны военное законодательство и «Наставление по военному судопроизводству», а также соответствующие разделы уставов. В общем виде эти документы наделяют командиров и начальников внушительными и разнообразными видами дисциплинарных прав, в том числе – правом привлекать своих подчиненных к военному суду. В отношении офицеров установлены следующие меры взысканий: замечание или выговор; лишение права оставлять расположение части на срок до одного месяца с отстранением от службы, денежным вычетом и без оного. Генералы и адмиралы, кроме того, имеют право запрещать оставление части в течение двух месяцев, подвергать офицеров домашнему аресту сроком до 30 суток и удерживать до 50 процентов денежного оклада в течение трех месяцев.
По отношению к рядовым и сержантам офицеры имеют право подвергать аресту с содержанием на гауптвахте до 7 суток; высчитывать до 50 процентов из их недельного денежного содержания; понижать в воинском звании на одну ступень (только начальники, обладающие правом присвоения этого звания); назначать в наряд вне очереди на службу или на хозяйственные работы сроком до двух недель; лишать права оставлять расположение части или гарнизона в течение 14 суток; удерживать в течение этого срока денежное содержание.

В случае, если военнослужащий любого ранга многократно совершает грубые нарушения воинской дисциплины, он может быть уволен из армии. При этом имеется два вида увольнения: за недостойное поведение и с отрицательным отзывом. Несмотря на некоторые нюансы в процедуре и последствиях такого взыскания, они в армейском сленге именуются одинаково: «увольнение с позором». И тот, и другой вариант означают, что изгнанный лишается всех льгот и преимуществ выслуги, а также и пенсии, если она ему положена.
Если же «пакет проступков» особо тяжек или было совершено преступление, то дело передается в военный суд, который при его рассмотрении руководствуется статьями «Единого кодекса военной юстиции», весьма отличного от аналогичного гражданского документа. Его статьи четко формулируют вид преступления и определяют, какие наказания оно влечет. Статистика Пентагона, недавно опубликованная, выявила 8 видов дисциплинарных проступков и воинских преступлений, наиболее часто совершаемых военнослужащими в новом столетии. Какие именно и как они наказываются?
К ним относится самовольная отлучка. Если она длилась до трех суток, то влечет за собой один месяц тюрьмы и вычет 2/3 месячного содержания. Если «самоволка» продолжалась более трех, но менее тридцати суток – 6 месяцев тюрьмы и вычет 2/3 денежного содержания за это время. Если военнослужащий отсутствовал более месяца, то он получит до полутора лет тюрьмы с вычетом всего денежного содержания и потом будет уволен из армии «с позором», в лучшем случае – просто уволен. Если же «самоволка» совершена во время несения караульной или внутренней службы, то даже при минимальной ее длительности – тюрьма до трех месяцев с вычетом 2/3 денежного содержания. Если ушел из части, чтобы избежать участия в полевых учениях, – то получишь полгода тюрьмы с лишением всего оклада и увольнение «с позором».
Дезертирство в мирное время влечет за собой тюремное заключение от трех до пяти лет, а во время войны – пожизненное или, при отягчающих обстоятельствах, – смертную казнь. Невыполнение приказа сержанта или младшего офицера – увольнение из армии «с позором» и тюрьма сроком от двух до трех лет.
Оскорбление действием, угроза физического насилия или невыполнение приказа старшего офицера влечет за собой увольнение «с позором» и тюрьму сроком до пяти лет. Если оружием угрожали при исполнении служебных обязанностей, то тюремное заключение может иметь десятилетний срок. Вождение транспортных средств в состоянии опьянения, употребление спиртного на службе – тюрьма от полугода до двух лет и увольнение «с позором».
Симуляция заболевания или намеренное членовредительство влечет увольнение «с позором», тюрьму до пяти лет, а в военное время – до 10 лет. И наконец сексуальные домогательства, открытый гомосексуализм, изнасилование влекут увольнение «с позором» и тюремное заключение, в отягчающих обстоятельствах – от 20 лет до пожизненного.
Можно привести еще ряд конкретных рекомендаций этого кодекса, но, думается, и без того вполне очевидно, что он весьма строг, временами просто жесток, однако вполне эффективен. Его нормативно-правовые последствия дают возможность командиру быстро реагировать на проступки подчиненных, варьируя по своему выбору меры дисциплинарного воздействия. Поэтому кодекс можно считать достаточно мощным орудием для поддержания уставного порядка и дисциплины в подразделениях, укомплектованных таким непростым людским материалом, как контрактники. И тем не менее, сегодня руководство Пентагона озабочено уровнем морально-психологического состояния и дисциплины в регулярных войсках и частях организованного резерва.
В первую очередь это относится к соединениям, принимающим участие в операциях, проводимых в Афганистане, Ираке и некоторых других регионах за пределами США. Судя по данным Пентагона – весьма лаконичным и не бесспорным, – только в этих формированиях совершено в прошлом году более трех тысяч серьезных нарушений дисциплины, многие из которых подлежат военно-судебному разбирательству.

ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЕ - НЕУВОЛЬНЕНИЕ
На фоне жесткого, оперативного и эффективного дисциплинарного кодекса американской армии, некоторое недоумение вызывает дисциплинарная практика, бытующая в вооруженных силах Российской Федерации. Хотя говорить о дисциплинарном и криминальном благополучии в них не приходится. По данным главного военного прокурора Александра Савенкова, только в первом полугодии текущего года в российских вооруженных силах зафиксировано около 10 тысяч преступлений, осуждены почти 7 тысяч военнослужащих.
Так что при равной, примерно, численности с американской армией российская – намного обогнала ее по количеству криминала. К сожалению, сколько-нибудь точной статистики по нарушениям воинской дисциплины нет, но и тут Россия опередила Америку. А специфика, спектр, так сказать, вполне подобен американскому, разве что коррумпированность можно отнести к более российскому явлению. Не возникает сомнений, что для эффективной борьбы с нарушителями и преступниками российские командиры должны бы располагать полным набором дисциплинарных средств, не менее строгих и разнообразных, чем американские.
Между тем они, в сущности, безоружны перед сонмом нарушителей дисциплины и военных преступников. Права российских офицеров любого ранга – не говоря уж о сержантах! – ограничены рамками выговора, наряда вне очереди и лишения увольнения из части. Речи нет о других мерах дисциплинарного воздействия, даже такая эффективная и традиционная, как арест на гауптвахте, сегодня, в сущности, почти недоступна для большинства строевых командиров. Арест этот отнесен к числу уголовных наказаний и может быть назначен только по решению суда.
Какими бы соображениями не вызвано такое ограничение командирских прав, оно крепко ударило по дисциплинарной практике в российской армии. Шутка ли: хочешь наказать злостного нарушителя дисциплины – вези его в районный суд, удаленный, может быть, на многие десятки километров бездорожья от какого-нибудь таежного гарнизона.
Как тут не обратиться к незабвенному Козьме Пруткову, который изрек: «Подавая сигналы в рог, будь всегда справедлив, но – строг!» Потому как очевидная несуразность сужения и либерализации комплекса дисциплинарных прав российского командира ставит его в почти безвыходное положение, когда он должен наказать нарушителя, но лишен возможности это сделать. Можно себе представить, каким хладнокровием должен обладать офицер перед распоясавшимся солдатом – хамом, уверенным в своей безнаказанности.
Но и кроме того, невозможность при помощи дисциплинарной практики навести и поддерживать уставной порядок в подразделении, служит для многих офицеров оправданием их снисходительного, мягко выражаясь, отношения к «дедовщине». Да, да, - не надо фарисействовать, эти офицеры так или иначе поощряют «дедов» к поддержанию порядка в казарме методами лагерной зоны.
Сегодня в России много говорится и пишется о переходе вооруженных сил к комплектованию на контрактной основе, как панацее для решения всех проблем. В том числе предполагается, что профессионализм автоматически снимет и негативы дисциплинарной практики. Однако 30-летний опыт американской армии, как видим, свидетельствует, что и профессионалы нуждаются в строгих и разнообразных мерах для поддержания в их подразделениях дисциплины и порядка.

Едва ли можно считать легионера идеальным воином - как и всякий человек, он мог иметь склонность смухлевать (да и вообще, офицерская мудрость гласит, что куда солдата ни целуй - везде ж**а, и когда стране нужны герои, п***а рождает му**ков, так что лучше обращаться с ними строго). Но чтобы это не приняло массового характера и не отразилось на боеспособности древнеримских Heeres , их за это подвергали наказаниям. Каким?

Армия Рима представляла собой великолепный боевой механизм. Легионеры были прекрасно обучены, отлично экипированы, их вели в бой опытные военачальники. Однако колоссальные успехи римлян нельзя объяснить только тренированностью и оснащенностью легионеров.

У римской армии было то, чего не было у других, даже самых развитых народов. Это «тайное» оружие называлось - дисциплина. Только настоящая воинская дисциплина могла спаять легионеров в устрашающую боевую машину. Ни в одной армии древнего мира дисциплина не была столь суровой, а повиновение военачальникам таким беспрекословным как в римских войсках. Сами римляне по праву считали дисциплину основой всех своих военных успехов, называли ее главной гордостью, оплотом и вернейшим стражем своей державы.

Дисциплина в римской армии была основана на огромной власти военачальника и беспощадной суровости наказаний. Полководец имел право практически неограниченно распоряжаться жизнью и смертью своих легионеров. Военачальник мог подвергнуть телесным наказаниям или казнить даже высших командиров самого знатного происхождения. От консулов, которые в период республики осуществляли верховное командование, такая же непререкаемая власть распространялась и на нижестоящих командиров.

Децимация

Это наказание, а точнее сказать казнь, была наиболее жестоким средством поддержания дисциплины и даже самими римлянами считалась крайним средством. Этой казни подвергали не отдельных лиц, а целые подразделения, легион, а иногда и несколько легионов. Казнь налагалась за трусость перед лицом противника, позорное бегство с поля боя или злостное неподчинение приказам высшего военачальника.

Заключалась процедура децимации в том, что в провинившемся отряде по жребию отбирали каждого десятого солдата. Затем, тех легионеров, на кого пал жребий, перед строем всего войска забивали на смерть камнями или палками. Остальные солдаты наказанного отряда, которых миновал несчастливый жребий, подвергались воздействию позорящего наказания, им вместо пшеницы выдавали для еды ячмень, а также приказывали ставить свои палатки вне воинского лагеря. Позор для оставшихся в живых состоял в том, что, по мнению римлян, пища из ячменя полагаюсь не свободным людям, а животным и рабам, т.е. человек подвергшийся такому наказанию, как бы временно утрачивал свой высокий социальный статус воина и гражданина и перемещался на уровень скота.

Как пример, приведу случай, когда децимации подвергались целые воинские подразделения.

Во время войны с восставшими рабами под руководством гладиатора Спартака, римские легионы потерпели несколько позорных поражений. Получивший командование разбитой армией Марк Красс (не путать с Карлом Марксом - прим. ) счел необходимым децимировать бежавшие с поля боя легионы, дабы его солдаты боялись своего полководца больше чем врагов-гладиаторов и несколько раз подумали, прежде чем обратиться в бегство. Надо сказать, что своей цели Красс достиг, стойкость его легионов существенно возросла и в конце концов армия восставших потерпела полное поражение.

Следует заметить, что римские полководцы не всегда хотели терять каждого десятого солдата из провинившегося подразделения. В таких случаях применялась казнь каждого двадцатого и сотого легионера. Нельзя не упомянуть о случае, когда проигравшие битву легионы сами, добровольно, требовали подвергнуть себя этому суровейшему наказанию. По свидетельству Юлия Цезаря, его легионеры были так пристыжены после поражения от войск Помпея в битве при Диррахии (и им было от чего умирать со стыда - в той битве ветераны Цезаря панически побежали под ударом войск Помпея, состоящих в основном из молодых солдат), что стали требовать от своего императора, дабы тот децемировал их. Цезарь, однако, слишком ценил своих бойцов и не захотел воспользоваться этим предложением, а наказал только знаменосцев, побросавших свои знамена.

Фустуарий

Это самое распространенное наказание за серьезные проступки налагаемое индивидуально, на конкретных лиц. Фустуарий представлял собой избиение виновного солдата камнями или папками. Историк Полибий оставил нам описание этой экзекуции. Вот как она проходила:

«Трибун берет палку и ею как бы только касается осужденного; вслед за этим все легионеры бьют его камнями и палками. Наказуемых забивают большею частью тут же, в самом лагере, а если кто-нибудь и выходит еще живым, то не на радость себе. Да и какая ему радость, если возврат на родину ему не дозволен, и никто из родственников не осмелится принять такого человека к себе в дом. Поэтому раз постигло кого подобное наказание, он погиб бесповоротно».

Как видно из этой цитаты, как и в случае с децимацией, этот вид наказания имел продолжение и после самой экзекуции и не заканчивался на самой процедуре фустуария. Выжившего ждало вечное изгнание, без права возвращения на родину к своим родным и близким.

Смертная казнь

Смертью карались трусость, измена, шпионство, неповиновение начальству, возмущение к неповиновению других солдат. Чаще всего преступнику рубили голову топором или мечом. Казнь производилась за пределами лагеря. В соответствии с законом вырывали яму определенной длины и глубины, в которую ставили преступника, Далее следовал звук трубы, и особо назначенные солдаты приводили в исполнение приговор в присутствии трибунов и центурионов. Казненного хоронили тут же. Так обстояло дело, если наказанию подлежал один человек или небольшая группа лиц.

Но вот если осужденных на смерть было много, то тогда для этого наказания не было определенной обычаем формы смерти.

Вероятно, не было и определенного сопутствующего ритуала и похоже, что все зависело от воли того, по чьему приказу проводилось это мероприятие. Вот несколько примеров:

Массовое уничтожение постигло четырехтысячный легион, посланный против Пирра защищать город Региум. Вместо исполнения приказа легион сам овладел этим городом, избил в нем жителей, провозгласил свою независимость и таким образом совершил акт дезертирства и государственной измены. Десять лет спустя, когда Пирр покинул Италию, остатки возмутившегося легиона были взяты в плен и отведены в Рим, где ежедневно казнили из них по пятьдесят человек, пока не истребили всех. Никакой жалости к изменникам римляне не проявили.

Не знали пощады римляне и к перебежчикам в неприятельский лагерь. Несмотря на их количество, всех предавали мучительной смерти. Однажды триста семьдесят дезертиров достались в руки Фабию Максиму. Он отправил их в Рим. Там их жестоко избивали, затем сбросили с Тарпейской скалы. Марцелл взял в плен в Сицилии до двух тысяч перебежчиков. Их сначала секли розгами, после чего отрубили всем головы. Та же участь постигла перебежчиков из римских союзных войск, которые после битвы с карфагенянами при Заме были выданы обратно Сципиону. Не менее жестоко поступил с перебежчиками Павел Эмилий (опять же не путать - на сей раз с Пашей Эмильевичем - прим. ) после своей победы над македонским царем Персеем. Он велел всех их бросить под ноги слонам, которые растоптали их…

Позорные наказания

Эта разновидность наказаний применялась гораздо чаще, чем упомянутые выше. Цель этих дисциплинарных воздействий заключалась в том, чтобы, выставив провинившихся в смешном или унизительном положении, пробудить в них чувство стыда. Проявившим трусость легионерам военачальник мог, например, приказать стоять босиком, без пояса, в одной нижней рубахе а центре лагеря, иногда с куском дерна или жердью в руках, копать ненужные канавы или носить взад и вперед камни. Рассказывают, что когда один из легионов отказался идти в тяжелый поход, консул приказал мятежникам выйти без оружия и поясов, окружил их своими вооруженными легионами и велел рубить солому на виду у всего войска. Как можно заметить, и здесь имеет место временное понижение социального статуса виновного, которого заставляли заниматься несвойственной и нелепой работой и кроме того, как бы временно исключали из числа мужчин, ведь солдатская рубашка, не подпоясанная воинским поясом, свисала ниже колен, что делало ее похожей на женскую одежду. Намек здесь налицо: ведь и в наши дни очень немногие мужчины без стыда согласятся переодеться в женское платье, а уж что должны были чувствовать легионеры в те времена…

Интересно то, что римляне отличались известным демократизмом в применении наказаний этого вида и в случае необходимости его жертвами с равной легкостью становились как простые воины, так и военачальники. Это прекрасно подтверждают два эпизода из биографии знаменитого римского полководца Домиция Корбулона во время действий подчиненных ему войск в горной Армении. Некий Пакций Орфит, командир части вспомогательных войск в армии Корбулона, нарушил недвусмысленный приказ командующего, запрещающий атаковать противника и отдал приказ о наступлении. Армяне, бывшие в тот момент врагами римлян, выстояли и ответным ударом обратили римлян в паническое бегство, причем паника распространилась и на войска римлян не участвовавшие в этой стычке. Корбулон, дабы примерно наказать беглецов, распорядился чтобы беглецы, вернувшиеся к основной армии, с этого момента разбивали свои палатки только за оградой лагеря. Это было позорно, ибо такое символическое унижение применялось обычно к тем подразделениям, которые пережили процедуру децимации. В другой раз Корбулон обнаружил, что некий Эмилий Руф, являвшийся префектом в частях вспомогательной кавалерии, мало того, что довел дело до того, что его отряд бежал с поля боя, так еще и не заботится о снабжении своих людей надлежащим вооружением и снаряжением. В качестве наказания Корбулон приказал этому Руфу явиться к палатке командующего, а затем велел своим ликторам раздеть того донага. Голый.и униженный, Руф был принужден стоять по стойке «смирно» до тех пор, пока полководец не смилостивился и не отпустил его.
С большей или меньшей периодичностью применялись:

Денежный штраф или частичная конфискация добытых трофеев;
- временное лишение оружия;
- военные упражнения с поклажей;
- знаменитая порка центурионами легионеров виноградной лозой. Жезл из виноградной лозы - витис, давал центуриону право наказывать римских граждан, и эта власть была такова, что изображение именно этого атрибута обозначает соответствующий чин. Центурион и витис - понятия нераздельные, по свидетельству Тацита, одного из центурионов солдаты прозвали «Подай другую», так часто этот зверюга ломал свои жезлы о спины подчиненных (надо сказать, что «благодарные» подчиненные припомнили ему его прегрешения перед ними и во время бунта закололи окончательно доставшего их центуриона).

Судя по всему, центурион сам определял тот момент, когда ему нужно было «взбодрить» подчиненных ударом витиса, ничье разрешение для этого ему не требовалось и если он считал, что подчиненный нерадив, то бедолага, по словам римского поэта Ювенала:

«... по башке получал суковатою палкой, если ленилась кирка и медленно шло укрепление». Нужно добавить, что такие удары не считались позорящими честь воина.

Публичная порка перед центурией когортой или целым легионом - гораздо более позорное наказание;
- сокращение жалованья;
- исправительные работы;
- разжалование по чину или по роду войска;
Разжалование по роду войска означало перевод в менее престижный род войск: например, из легиона - во вспомогательные войска, из конницы - в пехоту. Для подвергнутого наказанию воина все это сопровождалось немалым позором. Однако, известны и случаи, когда о таком переводе совершенно добровольно просили старые и заслуженные бойцы. Это происходило тогда, когда их собственное подразделение подвергалось такому унизительному разгрому или столь себя запятнало, что нахождение в его рядах само по себе сулило немалый урон для воинской чести - было предпочтительнее уйти самому, пусть даже и с понижением в звании, чем оставаться среди тех, кто опозорил себя;

Позорное увольнение со службы без наград и привилегий (которое иногда постигало целые отряды); налагавшаяся как на целые воинские части, так и на отдельных воинов в случае проступков, при наказании за которые можно было избежать смертной казни. В случае целых подразделений позорная отставка сопровождалась так называемым забвением памяти, которое выражалось в уничтожении любых официальных письменных упоминаний о данной воинской части. Любопытно, что подлежали уничтожению даже казармы подразделения, подвергнутого децимации, позорной отставке или разгромленного в бою.

К примеру, прославленный X Легион, прекрасно проявивший себя в армии Цезаря (этот легион был своего рода личной гвардией - «преторской когортой»), был с бесчестием распущен по приказу Октавиана Августа за свою непокорность и склонность к бунту. То же приключилось и с III Галльским легионом в правление Элагабала, и с III Августовым легионом (в 238 г.); последний выступал против Гордиана I и Гордиана II в Африке, поэтому Гордиан III, внук первого и племянник второго, признанный императором римским сенатом, решил наказать соединение, способствовавшее гибели его деда и дяди.

Индивидуальное увольнение было не менее тяжкой карой. Во времена республики этот процесс происходил так: военачальник вызывал из строя подлежащего исключению и объявлял ему: «Ты мне больше не нужен». Солдат слагал оружие, военные атрибуты и знаки отличия, даже снимал обувь. После этого он на всю жизнь считался обесчещенным. Он не мог занимать никакой общественной должности, не имел права жить не только в Риме, но и не находил себе приюта на родине. Этот позор был так велик, что его нелегко переносили даже христиане, которые подвергались ему из-за своей веры. Были случаи, когда они вновь возвращались к язычеству, лишь бы остаться в армии.