• Почему гражданин - имя ответственное?
• Как открывалась эпоха прав человека?
• Что значит быть свободным?
• Какое звание самое почетное среди людей?

Слово «гражданин» употребляется в различных смыслах. Во-первых, гражданин - это житель какой-то страны, имеющий право гражданства, участник правовой и политической жизни. Скажем, гражданин России, гражданин Франции и т. д. Во-вторых, начиная с античных времен (Древней Греции, Рима) и до наших дней оно имеет и более глубокий смысл, связанный с правами человека, его свободой и ответственностью.

Гражданин - человек, имеющий права . В Древней Греции быть гражданином считалось возможностью редкой и почетной, гражданином называли не каждого свободного человека, не говоря уже о рабах. В Афинском государстве гражданами были только мужчины - коренные жители Аттики (область на юго-востоке Средней Греции). Гражданин обладал важными правами как в личной (мог иметь землю, дом), так и в политической жизни (мог обращаться в суд, участвовать в народном собрании, занимать государственную должность). Но были у граждан и серьезные обязанности: прежде всего строго соблюдать законы и защищать Отечество.

В Римской империи постепенно все представители свободного населения получили права римского гражданина. Римские юристы (по латыни juris значит «право», юрист - человек, изучающий право, правовед) понимали, что свобода гражданина определяется его правами: чем большим количеством прав пользуется гражданин, тем он свободнее.

Права римских граждан были четко разработаны. Все права разделили на две группы: публичные, т. е. общественные, и частные, которые приносили «пользу отдельному лицу», как определял их один знаменитый римский юрист. К публичным отнесли прежде всего политические права: право голоса в народном собрании и право занимать государственную должность. Сюда же включили и право нести военную службу. Частные права закрепляли право граждан на недвижимую собственность и землю, а также право на брак с римской гражданкой. Если гражданин пользовался всеми правами, он был полноправным гражданином. А если у него были только частные права и не было публичных (например, у вольноотпущенного раба или жителя римской колонии), то такой человек считался неполноправным гражданином. Неполноправным мог стать и римский гражданин, если суд лишал его публичных прав за какой-либо поступок, опозоривший честь гражданина. Как видите, звание гражданина со времен классической древности было связано не только с правами, но и с ответственностью за свои поступки и за судьбу государства.

В Средние века, при феодальном строе, многие свободные люди, особенно крестьяне, попали в жесткую крепостную зависимость. Феодальное государство абсолютно подавляло человека, господствовало над личностью. Звание гражданина померкло и употреблялось редко.

Открытие эпохи прав человека . Буржуазные революции X!VII - XIX вв., заложившие фундамент нового, демократического строя, возродили гордое и красивое понятие «гражданин».

В тот период были созданы знаменитые документы, которые как бы заново открыли историю прав человека. Среди них - Конституция США (1787) - первая в истории человечества писаная конституция (напомним: «конституция» означает установление, основной закон государства, имеющий наивысшую юридическую, т. е. правовую, силу и требующий неукоснительного соблюдения), где были изложены новые демократические принципы организации государственной власти. Несколько раньше была провозглашена американская Декларация независимости (1776). Ученые считают ее первой в истории декларацией (декларация - заявление, объявление) прав человека. Наконец, в 1789 г., во время Великой французской революции, провозглашается Декларация прав человека и гражданина, обобщившая наиболее передовые достижения юридической и политической мысли своего времени.

Основой этих документов стали гуманистические идеи эпохи Возрождения, о которых вы знаете из истории. Главная мысль документов - обеспечить защиту жизни и свобод человека путем провозглашения его естественных прав. Что это значит?

Согласно этой теории, как вы помните, права никем не дарованы, а имеют естественное происхождение.

В связи с таким подходом к вопросу о правах человека авторы названных выше документов поставили и определенные цели перед государственной властью. Цель государства, утверждали они,- обеспечить естественные права человека. А права человека - это свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению - именно так и было записано во французской Декларации прав человека и гражданина.

Естественно, что авторы документов должны были объяснить, как они понимают, что такое свобода. Ответ был замечательным по своей краткости и выразительности: свобода состоит в праве человека делать все, что не вредит другому человеку. Все, что не запрещено законом, дозволено. Только закон должен устанавливать необходимые наказания. Никто не может быть наказан иначе, как по закону.

Если вдуматься, мы встречаем знакомую мысль: человек, гражданин имеет права, но и несет ответственность за свои поступки, ответственность перед законом, т. е. правовую ответственность.

Завершая краткое знакомство с документами, открывшими эпоху прав человека, отметим еще одну замечательную мысль. Авторы утверждали, что единственной причиной «общественных бедствий и порчи правительства» является забвение прав человека. Поэтому, считали они, должны быть созданы специальные документы, которые будут постоянно напоминать всем - и гражданам, и аппарату власти - о правах человека, будут служить образцом права и способствовать всеобщему счастью. Такие документы были созданы в XX в. (о них мы еще будем говорить).

Великий гражданин России . Разговор о гражданине хотелось бы продолжить рассказом об одном из самых замечательных людей XX в.- об академике Андрее Дмитриевиче Сахарове. Он родился в 1921 г., а умер 14 декабря 1989 г.

Сейчас Сахарова во всем мире называют Великим Гражданином, Совестью народа. Ничего почетнее человек заслужить не может. Но так было не всегда. Жизнь Сахарова была очень нелегкой.

Он был крупнейшим ученым современности, автором выдающихся работ по физике элементарных частиц и космологии, «отцом» советской водородной бомбы. Он изобрел ее, считая, что тем самым укрепит могущество своей Родины и никто никогда не посмеет напасть на нас. Он удостоился большого количества наград от правительства СССР, даже звание Героя Социалистического Труда ему присваивали трижды.

Однако свою почетную награду, пожалуй, самую почетную в мире - Нобелевскую премию мира, он получил не за научные достижения, а за общественную, гражданскую деятельность, как выдающийся защитник прав и свобод человека. Именно в связи с этой деятельностью его ожидали самые тяжелые испытания, а имя его стало бессмертным.

Изучение жизни Сахарова, его книг, выступлений, а также воспоминания тех, кто близко знал Андрея Дмитриевича, убеждают в том, что главной чертой его личности была любовь к людям, понимание ценности жизни каждого человека. Он умел поставить себя на место другого, понять боль человека, сочувствовать, сострадать и быть милосердным. Он был гуманистом. И в этом, наверное, следует искать разгадку тайны личности академика А. Д. Сахарова, ответ на вопрос, почему выдающийся физик стал выдающимся правозащитником.

Он, конечно, был патриотом, испытывал глубокую боль за Отечество, не мыслил себя без него, всегда стремился к его возвышению, к тому, чтобы граждане страны жили свободно и достойно. Патриотизм Сахарова был высокодуховным чувством. Процветание Родины он мыслил как счастливую, полную смысла жизнь, свободу материальную и духовную, благосостояние, мир и безопасность для граждан страны, для всех людей на Земле, независимо от их расы, национальности, пола, возраста и социального положения.

Это подлинные слова Сахарова, он написал их в конце жизни в своем проекте новой Конституции нашей страны. Они стали как бы его духовным завещанием, в них сконцентрированы главные идеи его мировоззрения, т. е. мысли, представления о жизни, о мире. Советуем подумать над ними. Родина для Сахарова - это прежде всего люди, граждане. А цель всего народа - счастливая и свободная жизнь. Но, заметьте: счастье он не сводил только к материальному обеспечению, хотя оно, конечно, является обязательным условием свободной жизни. Сахаров считал, что жизнь гражданина должна быть наполнена смыслом, духовно богатой, а также безопасной. И не только для граждан нашей страны, но и для всех - всех! - людей на Земле, независимо от происхождения, национальности и положения в обществе. Вот при этих условиях гражданин может стать свободным и счастливым.

Можно сказать, что высокие чувства гуманности и патриотизма Сахарова сочетались со столь же высоким чувством ответственности. Он первым поднял свой голос против ввода советских войск в Афганистан: «Как гражданин... я чувствую ответственность за происходящие трагические события».

Обратите внимание: слово «гражданин» Сахаров поставил рядом со словом «ответственность». А ответственный человек способен сознательно, мужественно выполнять свой моральный долг. Притом действует он не вслепую, а хорошо понимает все возможные последствия своих поступков. Но он готов к ответу за них.

В 60-х гг. XX в. А. Д. Сахаров решительно встал в ряды борцов за мир, прогресс и права человека. Позже правозащитников назвали диссидентами, т. е. инакомыслящими (хотя Андрей Дмитриевич говорил, что ему больше по душе старинное слово «вольномыслящие»). В 1970 г. вместе с группой единомышленников он основал Комитет прав человека. Такой организации, защищающей права человека, в СССР не было никогда. Члены комитета своей задачей поставили защиту людей, которых власти несправедливо преследовали за убеждения, т. е. за то, что люди осмелились мыслить самостоятельно, свободно. Подобной дерзости власти, конечно, не могли простить. И на членов комитета обрушились репрессии (наказания): многих лишили работы, бросили в тюрьмы, выгнали из страны. Сахарова отправили в ссылку на долгие семь лет...

Почему же он проявил такую гражданскую активность? Что было внутренним двигателем его поступков? Ответ мы находим у самого Сахарова: «Я почувствовал свою большую ответственность перед обществом».

В результате долгих и мучительных размышлений он пришел к выводу, что СССР стал тоталитарной империей (вспомните, что такое тоталитаризм), в которой совершенно бесконтрольно правит единственная партия КПСС.

По мнению Сахарова, СССР достиг огромной военной мощи, мог уничтожить весь мир, держал в страхе все человечество. Но как ученый Сахаров отлично понимал, что вся эта гигантская мощь досталась народу ценой страшных жертв и лишений, перенапряжения всех сил. И он не побоялся открыто, перед всем миром заявить, что уровень жизни советских людей, за исключением узкой группы партийных и военных начальников, крайне низок, а уровень свободы граждан СССР даже ниже, чем в других социалистических странах (теперь уже бывших социалистических). В СССР, утверждал Сахаров, нарушаются права человека, очень не хватает свободы убеждений, свободы печати, свободы информации, свободы передвижения, свободы выбора места работы и жительства. С болью в сердце он говорил, что многие тысячи советских людей преследуются властями за убеждения - за религиозные верования, за чтение нежелательной властям литературы, за стремление к гласности, правдивой информации. Выступающих за свободу бросают в тюрьмы, лагеря, «психушки» (специальные больницы-тюрьмы для якобы психически больных), изгоняют из страны.

Ныне тот период в истории СССР, о котором говорил Сахаров,- 70-е - начало 80-х гг. XX в. - называют периодом застоя. А ведь именно Сахаров одним из первых предупреждал, что в СССР начался застой и упадок. Он считал, что причины застоя кроются прежде всего в отсутствии духовной свободы. Без свободы мысли, духа ни одно общество не может нормально развиваться, оно загнивает, разлагается и идет к полному разрушению.

Но не подумайте, что Сахаров только критиковал. Он находил ответы на самые сложные вопросы. Все его работы, выступления подсказывают, как следует поступать, чтобы выжить и жить, чтобы жизнь была достойной, свободной, справедливой. «Главное,- утверждал Сахаров,- это человек: надо защитить человека, надо первой заботой государства и общества сделать интересы человека».

Но, призывая бороться против несправедливости, Сахаров никогда не звал к насилию - экстремизм был ему глубоко чужд. Он говорил, что нужно не сокрушать, а созидать, действовать «не дубинкой, а разумом». Нам нужны реформы, а не революции - вот его основная конструктивная, созидательная идея. Нужно спокойно работать, трудиться и спокойно создавать лучшее, более доброе, демократическое общество.

Известна такая древняя пословица: «Нет пророка в своем отечестве». Пророк - это мудрец, призывающий своих современников не забывать о моральных ценностях ради будущего, которое он умеет предсказывать. Пророков плохо понимали во все времена. Их «побивали камнями» - обижали, преследовали, гнали. Вспомните трагическую судьбу Сократа, убитого своими же согражданами-афинянами. Родина Сахарова, увы, не сделала для него исключения: его объявили пособником западных реакционеров, преследовали, лишили честно заслуженных наград, оскорбляли, угрожали.

Но Великий Гражданин не дрогнул. Он знал, что его ждут тяжелые испытания, и ничего не боялся. Мужество тоже было яркой чертой его личности. Порой он почти в полном одиночестве защищал права и свободы граждан. Наше с вами будущее.

Чему же учит трудная, но прекрасная, судьба академика Андрея Дмитриевича Сахарова? У каждого из вас может быть свой ответ.

Мы полагаем, что судьба Сахарова дает веру в человеческую личность, в гражданское мужество, в то, что, оказывается, и один человек может выстоять в противоборстве со злом.

Благодаря подвигу жизни Сахарова мы можем сказать: даже один гражданин в поле - воин!

Основные понятия

• Гражданин, право, права человека, ответственность, конституция.

Вопросы для самопроверки

1. Охарактеризуйте основные идеи документов, «открывших» историю прав человека, суть позиций, на которых стояли авторы документов. Какие цели они ставили перед государством? Как понимали, что такое свобода? Докажите, что ничего общего со вседозволенностью в таком подходе нет. Какие черты остаются типичными для гражданина на протяжении веков?
2. В чем суть учения о естественном праве? Чему противостоит это учение? Докажите, что оно имеет глубоко гуманистический характер.
3. Назовите основные черты личности Андрея Дмитриевича Сахарова. Что вы раньше знали о Сахарове? Какие черты его личности оказались для вас неожиданными?
4. Каковы основные созидательные идеи Сахарова о преобразовании нашего общества?
5. Выскажите ваше мнение: чему учит судьба академика Сахарова?

Задания

1. Немецкий ученый Вильгельм Швебель писал, что в демократическом обществе даже безобидный гражданин становится опасным, как только превращается в избирателя или покупателя.

   Раскройте смысл этого высказывания. Почему гражданин демократического общества становится опасным? Для кого? Объясните.

2. Один ученик написал: «Граждане первобытного общества подчинялись обычаям, которые передавались из рода в род». Докажите, что в этой фразе есть ошибочная мысль.
3. Известный ученый, академик Дмитрий Сергеевич Лихачев одним из первых назвал Сахарова пророком. Если вы согласны с этим мнением, постарайтесь объяснить, почему Сахарова можно считать пророком.
4. Имя Сахарова пользуется огромным авторитетом во всем мире. Существует много общественных организаций, названных его именем. В начале 1992 г. в Лос-Анджелесе (США) одна такая организация учредила Международную премию Сахарова в размере 100 тыс. долларов за выдающиеся достижения в области...

   Подумайте: за какие достижения будет присуждаться Премия имени Сахарова? Какую цель может преследовать организация, учредившая премию?

5. Вы уже много узнали о замечательном, гордом понятии «гражданин». Предлагаем вам самим дать обобщенный портрет гражданина: определить сущность, главные, по вашему мнению, черты.

«Идеи Сахарова сегодня» - под таким названием 14-15 декабря 2009 года в Москве прошла международная конференция, посвященная великому гражданину России, академику и лауреату Нобелевской премии мира А. Д. Сахарову.

В конференции приняли участие Комиссар Совета Европы по правам человека Томас Хаммарберг, Председатель подкомитета по правам человека Европейского Парламента Хейди Хаутала, заместитель директора Бюро по демократическим инициативам и правам человека ОБСЕ Даглас Уэйк, другие международные и российские правозащитники, профессора права, знакомые и родственники Андрея Дмитриевича. Одни из самых авторитетных международных организаций по правам человека: ОБСЕ, Представительство Европейской Комиссии Совета Европы, Управление Верховного Комиссара ООН по правам человека - направили свои приветствия этому форуму, максимально подняв его международный статус.

И в этой связи сразу бросилось в глаза интересное обстоятельство. Этот высокий форум так и не принял в себя ни одного высокого российского государственного чиновника, как и высокие государственные чиновники, в последнее время, демонстративно игнорируют соблюдение прав и свобод человека в России. И приветствие Президента Д.А.Медведева на этом фоне лишь резонансом подчеркнуло полное фиаско путинской политики, разъевшей основы демократического правового государства.

В средствах массовой информации бытует стереотип об Андрее Дмитриевиче Сахарове как об отце советской водородной бомбы, защитнике диссидентов и борце за права человека.

Лично для меня этот стереотип растаял благодаря трогательным историям из жизни Сахарова, рассказанным Татьяной Янкелевич – дочерью Елены Боннэр, правозащитника Сергея Ковалева, писателя Владимира Войновича, помощника А. Сахарова Бориса Альтшулера и других.

Перед глазами встал образ интеллигента и интеллектуала с большой буквы. Человека, который искренне любил людей, уважал мнение каждого, заботился о величии страны, которое зиждется, прежде всего, на благополучии ее граждан.

Александр Дмитриевич был убежден, что за термоядерной энергией – будущее, которое позволит обеспечить достойный уровень жизни всех людей на планете. Его научные труды сейчас являются фундаментом для создания принципиально новых термоядерных электростанций, основанных на мирной и чистой энергии. Именно А. Д. Сахаров является создателем модели «удержания плазмы», которая представляется наиболее перспективным направлением развития термоядерной энергии в мирных целях. В этом направлении идут сейчас основные научные и прикладные разработки: «Спасти человечество от энергетического голода и стать практически неисчерпаемым источником энергии могут управляемые термоядерные реакции в плазме» («Новая энергетика», 2003, № 02). Эта информация формирует новый образ известного физика-ядерщика не как отца водородной бомбы, а как родителя мирной и чистой термоядерной энергии.

Наряду с выдающимися достижениями в ядерной физике Андрей Дмитриевич активно выступал в защиту прав человека. В его квартире находилось большинство рукописей диссидентов того времени и просто несогласных с положением прав человека в России, рукописей которые стали «золотым фондом» истории борьбы за правовые и нравственные идеалы. Эти самиздатские рукописи, которые зачитывались до дыр и перепечатывались множество раз, позволяли народу узнать «голос иной мысли», мысли не согласной с директивой ЦК КПСС. Впоследствии журналы «Юность» и «Новый Мир», немного осмелев, тоже начали печатать талантливых авторов, которые не желали прославлять счастье, снизошедшее людям от правящей коммунистической партии. Эти журналы стали той путеводной звездочкой, которая открыла и для меня Фазиля Искандера, Владимира Войновича, Чингиза Айтматова, Даниила Гранина, Александра Солженицина и других.

Активная общественно-политическая деятельность российского академика не давала спать спокойно лидерам нашей государства. Призывы А. Сахарова к освобождению узников совести – Буковского, Марченко, Осипова, Щаранского, Ковалева и других - позволили сформировать тот нравственный климат диссидентства, который помог выжить нашей стране духовно.

Идея Александра Дмитриевича о необходимости переустройства ООН, создания нового мирового правительства, которое бы отстаивало интересы всех народов мира, сейчас тоже жива и актуальна как никогда. В этом он был полностью солидарен с Нильсом Бором, который в 1950 году обратился к ООН с письмом о переустройстве мирового порядка со свободным доступом к информации. Альберт Эйнштейн, Бертран Рассел и другие также впоследствии поддержали эту идею.

Возвращаясь к главной теме конференции, надо отметить, что наиболее часто звучал вопрос о том, в чем же сейчас развитие идей великого гражданина мира, где та новая парадигма, которая изменит слишком «заматеревший» мир с кумиром «золотого тельца»?

Размышления на эту тему явили необычайно широкий спектр направлений деятельности для изменения ситуации в России: активизация взаимодействия правозащитного движения внутри самой России; усиление давления международных правозащитных структур на правительство нашей страны для защиты попранных гражданских свобод; воспитание нового поколения на принципах толерантности и нравственности и т.д. Но, на мой взгляд, конференция обошла стороной главную перспективу развития мировоззрения и философии Сахарова.

Известный правозащитник Сергей Адамович Ковалев в своей статье-докладе «А. Д. Сахаров: ответственность перед разумом», указал еще на одно открытие академика: «Одно из выдающихся достижений Сахарова-ученого состоит в применении закономерностей физики микромира – квантовой механики в области космологии – науки о происхождении и эволюции галактик. Результат этого подхода – ныне общепризнанную гипотезу, объясняющую так называемую «барионную асимметрию вселенной» - он опубликовал в 1967 году».

По сути, это, то же самое, что и высказывание известного Гермеса Трисмегиста, который упоминается в трактате Цицерона «О природе богов», даровавшего египтянам письменность и законы. Гермес Трисмегист заявил: «Что внизу, подобно тому, что наверху», соединив, таким образом, микромир с макромиром.

Понятие микромира, по моему мнению, тесно связано с сознанием человека и его знаниями, которые он приобретает в ходе своего духовного роста. Ведь от сознания самого человека начинает меняться внешний окружающий мир, изменения которого проще всего увидеть в микромире. Именно от нашего сознания микрочастицы (например, фотоны света) могут вести себя в отдельных случаях как материя, а в других случаях как волна, приобретая совершенно иные свойства. Это мы уже знаем из школьных учебников средних классов. А у физиков ядерщиков существует понятие, что инструмент замера может быть грубее самого объекта замера. То есть приборы, изучающие микромир, сами влияют на этот внутренний мир, изменяя его свойства.

Именно физики ядерщики первыми доказали, что мысль материальна. Концентрируя свое сознание, человек выделяет кванты света, которые можно фиксировать чувствительными приборами, а японские мастера уже создали программное обеспечение, позволяющее с помощью импульсов мозга управлять компьютером. Таким образом, человек принимает активное участие в формировании материи вселенной через свое сознание. И именно сознание человека становится определяющим фактором получения новых знаний.

Ярким примером такого влияния человеческого сознания на внешний мир стали опыты японского ученого Масару Эмото. Его фильм-бестселлер «Великая тайна воды» наглядно показывает работу ученых Англии, Австрии, Израиля, Казахстана, Китая, России, США, Японии, которые проводили опыты на молекулах и кристаллах воды. Ученые, включая Нобелевского лауреата Курта Вютриха, пришли к выводу, что наше сознание, наше восприятие формирует внутреннюю структуру воды, когда раздражение, ругань и оскорбления разрушают кристаллы, а духовная музыка, произнесенные слова любви, наоборот, создают симметричные завершенные формы (кристаллов воды) снежинок.

Постижение знаний о мире через самый совершенный инструмент во Вселенной созданный Богом - через организм человека - являет нам новую парадигму развития. Так называемые экстрасенсорные возможности человека, которые он приобретает через духовные практики развития своего сознания, подтвержденные бесконечным множеством опытов и экспериментов в разных странах мира, свидетельствуют о безграничных возможностях человека.

В этой связи понятие религии приобретает новое значение. Религия в таком случае становится наукой о реальности, где пассивное изучение внешних объектов реальности (как это делает ортодоксальная наука) заменяется активным, личным участием человека в управлении реальностью через свое духовное развитие. Этому и учит Христос, призывая пробудиться ото сна и войти в Царствие Божие, в новое состояние духа и сознания, когда пробуждаются способности и знания, данные Господом каждому человеку.

Поэтому для меня, естественно, что следующим логичным шагом в развитии космологической философии Сахарова является обращение к постулатам такой религии, то есть системе знаний, которая опирается на внутренний, духовный опыт человека.

Сейчас подобная точка зрения по слиянию в одно целое науки и религии как раз и дает ту парадигму нового мировоззрения, основанного на «новой нравственности», соединяющей возможности научных открытий человечества с бескрайними возможностями самого человека.

Постижение религии как науки управления реальностью, изучение своих внутренних способностей и потенциала в эпоху безверия и нравственной пустоты является столбовой дорогой развития человеческого прогресса. Именно соединение науки и такой религии позволяет формировать политику с «нравственным лицом», то есть то, о чем и говорил Андрей Дмитриевич.

Андрей Дмитриевич Сахаров (21 мая 1921, Москва - 14 декабря 1989, Москва) - советский физик, академик АН СССР и политический деятель, диссидент и правозащитник, один из создателей советской водородной бомбы. Лауреат Нобелевской премии мира за 1975 год.

Его отец, Дмитрий Иванович Сахаров, - преподаватель физики пединститута им. Ленина, мать Екатерина Алексеевна Сахарова (ур. Софиано) - дочь потомственного военного Алексея Семёновича Софиано - домохозяйка. Бабушка со стороны матери Зинаида Евграфовна Софиано - из рода белгородских дворян Мухановых.

Крёстный отец - известный музыкант Александр Борисович Гольденвейзер. Детство и ранняя юность прошли в Москве. Начальное образование Сахаров получил дома. В школу пошел учиться с седьмого класса. По окончании средней школы в 1938 году Сахаров поступил на физический факультет Московского университета. После начала войны, летом 1941-го пытался поступить в военную академию, но не был принят по состоянию здоровья, в 1941 году эвакуирован в Ашхабад. В 1942 году закончил университет с отличием.

Сергей Васильевич Вонсовский рассказал, со слов И. Е. Тамма, как Тамм и Леонтович принимали у студента Сахарова экзамен по теории относительности - и поставили ему тройку. Потом, чуть ли не ночью после экзамена, Тамм позвонил Леонтовичу и сказал что-то вроде: «Слушай, так ведь этот студент всё правильно говорил?! Это мы с тобой ничего не поняли - это нам надо тройки ставить! Надо с ним ещё поговорить». Так Сахаров стал учеником Тамма. (из воспоминаний М. И. Кацнельсона о С. В. Вонсовско )

В 1942 году был распределён в распоряжение Наркома вооружений, откуда был направлен на патронный завод в г. Ульяновск. В том же году сделал изобретение по контролю бронебойных сердечников и внёс ряд других предложений.

С 1943 по 1944 год сделал самостоятельно несколько научных работ и послал их в Физический институт им. Лебедева руководителю теоретического отдела Игорю Евгеньевичу Тамму. В начале 1945 года был вызван туда для сдачи аспирантских экзаменов, после сдачи был зачислен в аспирантуру института.

В 1947 году защитил кандидатскую диссертацию.

В 1948 году был зачислен в специальную группу и до 1968 года работал в области разработки термоядерного оружия, участвовал в проектировании и разработке первой советской водородной бомбы по схеме, названной «слойка Сахарова». Одновременно Сахаров вместе с И. Таммом в 1950–51 гг. проводил пионерские работы по управляемой термоядерной реакции.

Доктор физико-математических наук (1953 год). В этом же году, в возрасте 32 лет, избран действительным членом Академии наук СССР. В 1955 году подписал «Письмо трёхсот» против печально известной деятельности академика Т. Д. Лысенко.

С конца 1950-х он активно выступал за прекращение испытаний ядерного оружия. Внёс вклад в заключение Московского Договора о запрещении испытаний в трёх сферах. С конца 1960-х являлся одним из лидеров правозащитного движения в СССР.

В 1968 году написал брошюру «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», которая была опубликована во многих странах.

В 1970 году стал одним из трёх членов-основателей «Московского Комитета прав человека» (вместе с Андреем Твердохлебовым и Валерием Чалидзе).

В 1971 году обратился с «Памятной запиской» к советскому правительству.

В 1974 году собрал пресс-конференцию, на которой сообщил о состоявшемся Дне политзаключённых в СССР.

В 1975 году написал книгу «О стране и мире». В том же году Сахарову была присуждена Нобелевская премия мира.

В сентябре 1977 года обратился с письмом в организационный комитет по проблеме смертной казни, в котором выступил за отмену её в СССР и во всём мире.

В декабре 1979 года и январе 1980 года выступил с рядом заявлений против ввода советских войск в Афганистан, которые были напечатаны на передовицах западных газет.

В Большой советской энциклопедии (вышедшей в 1975 году) и затем в выходивших до 1986 г. энциклопедических справочниках статья о Сахарове завершалась фразой «В последние годы отошёл от научной деятельности». По некоторым данным, формулировка принадлежала М. А. Суслову.

22 января 1980 года по дороге на работу был арестован и со своей второй женой Еленой Боннэр без суда сослан в город Горький. Тогда же, указом Президиума Верховного Совета СССР, был лишён звания трижды Героя Социалистического труда и постановлением Совета Министров СССР - звания лауреата Сталинской (1953) и Ленинской (1956) премий (также медали "Серп и Молот", звания члена АН СССР лишён не был).

В Горьком Сахаров провёл три самых длительных голодовки. В 1981 году он, вместе с Еленой Боннэр, выдерживает первую, семнадцатидневную, - за право выезда к мужу за рубеж Л. Алексеевой (невестки Сахаровых). В мае 1984 года вторую (26 дней) - в знак протеста против уголовного преследования Е. Боннэр. В апреле–октябре 1985 года - третью (178 дней) - за право Е. Боннэр выехать за рубеж для операции на сердце. Сахарова насильно госпитализировали и насильно кормили.

В течение всего времени горьковской ссылки А. Сахарова во многих странах мира шла кампания в его защиту. Например, площадь в пяти минутах ходьбы от Белого Дома, где находилось советское посольство в Вашингтоне, была переименована в «Площадь Сахарова». В различных мировых столицах регулярно, начиная с 1975 года, проводились «Сахаровские Слушания».

Был освобождён из горьковской ссылки лишь с началом Перестройки, в конце 1986 года - после почти семилетнего заключения. 22 октября 1986 года Сахаров просит прекратить его депортацию и ссылку жены, снова (ранее он обращался к М. С. Горбачеву с обещанием сосредоточиться на научной работе и прекратить общественные выступления, если поездка жены для лечения будет разрешена) обещая закончить свою общественную деятельность. 15 декабря в его квартире был неожиданно установлен телефон (во время всей ссылки телефона у него не было), перед уходом чекист сказал: «Завтра Вам позвонят». На следующий день действительно раздался звонок: «Здравствуйте, это говорит Горбачев. Вы получите возможность вернуться в Москву. Возвращайтесь к патриотическим делам.»

В конце 1986 года вместе с Eленой Боннэр Сахаров триумфально возвращается в Москву. После возвращения он продолжил работать в Физическом институте им. Лебедева. Консультировался с Софьей Калистратовой по вопросам права.

В ноябре–декабре 1988 года состоялась первая поездка Сахарова за рубеж (состоялись встречи с президентами Р. Рейганом, Дж. Бушем, Ф. Миттераном, М. Тэтчер).

В 1989 году избран народным депутатом СССР, в мае–июне того же года участвовал в 1-ом Съезде Народных депутатов СССР в Кремлёвском дворце съездов, где его выступления зачастую сопровождались захлопыванием, выкриками из зала, свистом со стороны части депутатов, которых позднее лидер МДГ, историк Юрий Афанасьев и СМИ характеризовали как агрессивно-послушное большинство.

В ноябре 1989 года представил проект новой конституции, в основе которой - защита прав личности и права всех народов на государственность.

14 декабря 1989 года, в 15:00 - последнее выступление Сахарова в Кремле на собрании Межрегиональной депутатской группы (II Съезд народных депутатов СССР).

Похоронен на Востряковском кладбище в Москве.

Вклад в науку

Один из создателей водородной бомбы (1953) в СССР. Труды по магнитной гидродинамике, физике плазмы, управляемому термоядерному синтезу, элементарным частицам, астрофизике, гравитации.

Награды и премии

• Герой Социалистического Труда (1953, 1955, 1962) (в 1980 «за антисоветскую деятельность» лишён звания и всех трёх медалей);
• Сталинская премия (1953) (в 1980 лишён звания лауреата этой премии);
• Ленинская премия (1956) (в 1980 лишён звания лауреата этой премии);
• Нобелевская премия мира (1975);
• Лауреат Ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот» (12 августа 1953 года);
• также награда иностранных государств;

(так и не был восстановлен в наградах, которых его лишили в 1980 году. Он сам от этого категорически отказался, и Горбачёв не стал подписывать соответствующий Указ)

Альтернативы Сахарова

Предисловие к томам публицистики А.Д. Сахарова 8-ми томного издания его сочинений, выходящего в издательстве «Время». 2008 год.

Ефрем Янкелевич

АЛЬТЕРНАТИВЫ САХАРОВА

Моим идеалом стало открытое плюралистическое общество с безусловным соблюдением основных гражданских и политических прав человека, общество со смешанной экономикой, осуществляющее научно регулируемый всесторонний прогресс. Я высказал предположение, что такое общество должно возникнуть как результат мирного сближения («конвергенции») социалистической и капиталистической систем и что в этом – главное условие спасения мира от термоядерной катастрофы.

г. Горький, октябрь 1980 г.

Вниманию читателя предлагается попытка изложения и анализа основных взглядов и общественно-политических идей Андрея Дмитриевича Сахарова или тех его взглядов и идей, которые автору представляются основными.

Мне посчастливилось близко знать Андрея Дмитриевича Сахарова и сотрудничать с ним на протяжении многих лет, но этот очерк лишь в незначительной степени основан на моих личных впечатлениях, а в основном на работах, представленных в этом сборнике. Таким образом, читатель владеет всем необходимым – материалами этого сборника, многие из которых впервые публикуются в России – чтобы сопоставить наблюдения автора со своими собственными впечатлениями.

Несколько слов о том, что мне представляется определяющим в общественно-политической позиции Сахарова.

Сахаров обладал, на мой взгляд, вдобавок к другим своим талантам, одним весьма редким: способностью сочувствия человеческим страданиям и несчастьям, где бы они ни происходили – будь то безымянные жертвы ядерных испытаний в атмосфере, разбросанные по всему миру, голодающие африканцы, советские заключенные или палестинские беженцы в Сабре и Шатиле. (Было ли это прирожденным даром, или эта способность развилась в нем позднее, когда как «отец водородной бомбы» он ощутил себя ответственным за судьбы мира? – вопрос, лежащий за рамками этого очерка.)

«Планетарность» мышления, или, скорее, мировосприятия, Сахарова происходила также от убеждения в неразделимости судеб человечества, которое он разделял со своими предшественниками – Альбертом Эйнштейном и Нильсом Бором. Мы все в одной лодке – и погибнем, и спасемся только вместе. И последнее – Сахаров верил в то, что социальный и научно-технический прогресс может и должен облегчить человеческие страдания. Точнее, Сахаров полагал, и это было выражением его демократических убеждений, что свободные люди способны разумно устроить свою социальную жизнь и разумно использовать плоды научного прогресса.

Итак, по моему мнению, на этих трех китах – сострадание, «планетарность» и вера в социальный и научно-технический прогресс – и покоится общественно-политическая позиция Сахарова. Сахаров был, несомненно, одной из ключевых фигур эпохи великого противостояния – эпохи «холодной войны», или «третьей мировой», как ее иногда теперь называют, и его позиция, идеи, взгляды формировались реалиями этой эпохи и формулировались как ответы на проблемы тех дней. Возможно, было бы слишком оптимистично думать, что эта эпоха завершена и что российско-американское противостояние не станет опять ключевой проблемой века. Предполагая, однако, что мир более не вернется к «холодной войне», какова есть и будет судьба идей Сахарова в наступающей эпохе? Этому посвящена заключительная часть предлагаемого очерка.

И вот на что я хотел бы обратить внимание читателя. Заключая свою работу «О стране и мире» Сахаров сказал о своем творческом методе:

«Я писал, как строят современный дом, или, верней, как грач строит свое гнездо, – сначала каркас, затем идут в ход припасенные веточки. Все видимые для строителя дыры заплетены, но неиспользованные веточки еще остались».

И действительно, складывается впечатление, что, к сожалению, многое осталось Сахаровым невысказанным или недосказанным, что не все свои идеи он смог, или счел нужным, развить в рамках тех тем, которым посвящены его работы. Однако эти неиспользованные «веточки» все же кое-где сохранились – в виде вскользь брошенных замечаний, недоговоренных мыслей, кратко обозначенных тем. И внимательному читателю они помогут восполнить представление об общественно-политических взглядах Сахарова.

Доктрина Сахарова

Тезис о неразрывной связи между миром, международной безопасностью и правами человека, по моему мнению – центральный в системе взглядов Сахарова. Однако он не был исходным сахаровским постулатом. В «Размышлениях» 1968-го года многое написано о мире, но «права человека» упоминаются лишь вскользь, хотя и в чрезвычайно важных контекстах, о чем ниже.

Представляется, что Сахаров начал формулировать этот тезис, известный также как «доктрина Сахарова», в начале 70-х, в связи с «политикой разрядки» Брежнева-Никсона и как альтернативу ей. В июле 1973 года, в известном интервью Улле Стенхольму, вызвавшем неудовольствие советских властей, он высказал свои, пока еще смутные, опасения и надежды, связанные с этим новым направлением советско-американскихотношений:

«Внешний мир, по-видимому, решил принять наши правила игры. С одной стороны, это очень плохо. Но есть и вторая сторона дела: мы сейчас порываем с 50-летней изоляцией, а это может со временем оказать и благотворное влияние. Очень трудно прогнозировать, как все это будет происходить К тому же, нам неясно, к чему сводятся действия Запада: к желанию нам помочь, или наоборот, к капитуляции, удовлетворению внутренних интересов Запада, где мы играем роль разменной монеты».

Что это за советские «правила игры», Сахаров не уточняет, но, вероятно, он опасался, что сближение будет происходить на советских условиях и не будет сопровождаться, как тогда многие надеялись, внутренней либерализацией.

Цели и мотивы «разрядки», по крайней мере, ее первоначальные цели, и до сегодняшнего дня не вполне ясны. Предположительно, американская сторона надеялась снизить накал противостояния и сэкономить на военных расходах, тогда как СССР добивался международного признания своих территориальных завоеваний в Европе и рассчитывал на западные кредиты, технологию, и зерно. К 1975 году стороны договорились о легитимации и замораживании статус-кво. Иными словами, признавались зоны влияния СССР (Восточная Европа) и его исключительные права на страны «социалистического лагеря» в обмен на обещание СССР не пытаться расширить эту зону. Хоть СССР и не отказывался от поддержки «прогрессивных сил», т.е. от подрывной деятельности в любой точке земного шара, он, по крайней мере, обещал не расширять зону своего влияния с помощью военной силы или угрозы ее применения. (Эти обещания позднее были нарушены размещением на европейском театре советских ракет СС-20, затем, правда уже за пределами действия Хельсинкских соглашений, в Анголе, и затем в Афганистане.)

Таким образом, мир делился навечно вдоль «железного занавеса», что соответствовало американской доктрине сдерживания. И если для чего-то этот занавес был бы прозрачен, то только для торговли и официальных «культурных обменов». Однако существенной уступкой СССР было включение в Хельсинкские соглашения 1975 г. так называемой «третьей корзины», содержавшей некоторые обязательства в области прав человека.

Так, опасения Сахарова оказались обоснованы, как и, в конечном счете, некоторые его надежды. Эти опасения заставляют Сахарова начать формулировать альтернативную программу «разрядки», и уже через полтора месяца после интервью Стенхольму он произносит ключевые для своей доктрины слова:

«Разрядка напряженности без демократизации, примирение, в ходе которого Запад примет правила игры Востока, были бы < …> очень опасны и совершенно не решили бы стоящих перед миром проблем. Это была бы просто капитуляция перед растущей силой СССР. Это была бы попытка торговать, получая газ и нефть, но игнорируя все остальные аспекты проблемы. < …>
Если Советский Союз освободится от проблем, которые он сам не в состоянии решить, он сможет сконцентрироваться на накоплении силы, в результате чего разоруженный мир окажется перед мощью советского неконтролируемого бюрократического аппарата. … Таким образом культивируется и поощряется замкнутость страны, где все скрыто от посторонних глаз, а подлинный облик страны скрыт за маской. Никому не желательно иметь такого соседа, особенно вооруженного до зубов».

В своей Нобелевской лекции 1975 года Сахаров так сформулировал этот тезис:

«Я убежден, что международное доверие, взаимопонимание, разоружение и международная безопасность немыслимы без открытости общества, свободы информации, свободы убеждений, гласности, свободы поездок и выбора страны проживания».

Доктрина Сахарова опирается на три аргумента. Во-первых, если государство представляет угрозу для своих граждан, оно будет представлять угрозу и для своих соседей. Во-вторых, уважение прав человека обеспечивает демократический контроль над внешней политикой страны и над военными расходами, и общество не допустит милитаризации экономики в мирное время. И третьим аргументом Сахарова было то, что соблюдение прав человека обеспечивает свободный обмен информацией и идеями между народами, способствует их сближению, снижению взаимного недоверия, и тем снижает вероятность конфликта и возможность тайного вынашивания агрессивных намерений. Все эти аргументы Сахаров высказывает в различных контекстах во множестве своих выступлений.

Расширенно толкуя Сахарова, к этому можно добавить четвертый аргумент, примыкающий скорее к сахаровской теории конвергенции: права человека могут (и должны) стать общей ценностью для всех народов, и эта общность ценностей снизит возможность идеологических («цивилизационных») конфликтов. Иными словами, Сахаров предполагает, нигде это, правда, явно не формулируя, что гарантией прочного мира могут стать общие ценности, и что такими ценностями могут (и должны) стать права человека. Мир основанный на таких ценностях, тем более возможен, что «идеология прав человека», по мнению Сахарова, универсальна.

«Идеология прав человека – по-видимому, единственная, которая может сочетаться с такими различными идеологиями, как коммунистическая, социал-демократическая, религиозная, технократическая, национально-»почвенная"; она может составить также основу позиции тех людей, которые не хотят связывать себя теоретическими тонкостями и догмами, устав от изобилия идеологий, не принесших людям простого человеческого счастья.
Защита прав человека – это ясный путь к объединению людей в нашем смятенном мире, путь к облегчению страданий".

Что же делать, однако, если какое-то тираническое правительство не желает уважать права своих граждан? Другие страны, и международное сообщество, должны постараться принудить его их уважать. Таким образом, права человека перестают быть суверенным делом государства, и их защита становится предметом международной озабоченности.

Можно предположить, что тезис о взаимосвязи мира и прав человека, также как и сопутствующий ему принцип международной защиты прав человека, возник у Сахарова не без влияния следующих идей и обстоятельств.

Сахаров сам ссылается в своей работе «О стране и мире» на идею «открытого мира» Нильса Бора и на Рене Кассена , утверждавшего, что права человека не знают государственных границ и что каждый человек должен быть признан субъектом международного права в том, что касается защиты его прав. (Предположительно, с идеями Бора и, возможно, Кассена Сахарова познакомил в 1950-х его учитель и друг академик И.Е. Тамм.)

Другим, несомненным, фактором была личная, эмоциональная вовлеченность Сахарова в проблемы предотвращения ядерной войны и защиты прав человека в СССР, в судьбы жертв политических репрессий, не только в СССР. Предположу, что, размышляя над этими проблемами и о причинах советско-американского противостояния, он не мог не обнаружить связь между ними.

В-третьих, уже в интервью Стенхольму Сахаров выразил сомнения в возможности внутренних перемен в СССР, а позднее его оценки стали еще более пессимистичны. Единственным источником надежды, пусть и слабой надежды, становилось для Сахарова внешнее, западное, влияние в вопросах прав человека.

Возвращаясь к «Размышлениям» 1968-го года. Сахаров произнес в них вскользь следующие слова, звучавшие загадочно, потому что они выпадали из общего контекста статьи:

«Международный контроль предполагает как применение экономических санкций, так и использование вооруженных сил ООН для защиты прав человека…
… Цель международной политики – обеспечить повсеместное выполнение Декларации прав человека, предупредить обострение международной обстановки, усиление тенденции милитаризма и национализма».

Мы не знаем, было ли это отголоском идей Бора и Кассена, или уже тогда Сахаров начал самостоятельно размышлять над принципом международной защиты прав человека, но вряд ли он тогда предполагал, что защита этого принципа и борьба за его воплощение станут одним из основных дел его жизни.

В течение многих лет главные усилия Сахарова были направлены на мобилизацию западного давления на советские власти в вопросах прав человека и особенно в защиту жертв политических репрессий. Он не устает повторять, что «борьба за права человека – это и есть реальная сегодняшняя борьба за мир и будущее человечества» , пытается напомнить миру поименно о судьбе десятков советских политических заключенных.

Насколько эффективным могло быть, по мнению Сахарова, такое давление? Вопрос этот отчасти праздный, поскольку, даже если б он считал его малоэффективным, иного способа действий у него попросту не стало после того, как советские власти перестали отвечать на его обращения. Тем не менее, этот вопрос возник, например, в связи с принятием Конгрессом США поправки Джексона – Ваника, связавшей предоставление СССР торгового статуса наибольшего благоприятствования со свободой эмиграции из СССР.

Поправка Джексона – Ваника имела для Сахарова особое значение. Во-первых, само право «покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться в нее» он полагал ключевым для открытого общества. Кроме того, эта поправка, по мнению Сахарова, была важным прецедентом, указывающим желательное направление развития процесса «разрядки». В Открытом письме Конгрессу США он писал:

«Поправка Джексона приобретает еще большее значение сейчас, когда мир только вступает на новый путь разрядки, и поэтому важно с самого начала следовать в правильном направлении. Это важнейшее положение, далеко выходящее за пределы вопроса об эмиграции»

История советской эмиграционной политики пока не написана, но, по-видимому, советские власти были готовы подарить США пару сотен тысяч советских евреев, и пару десятков тысяч советских немцев – Германии, как жест доброй воли. Они не были готовы даровать право на выезд каждому советскому гражданину. Вскоре после принятия поправки Джексона, в январе 1975 года, советская сторона заявила, что советско-американские торговые соглашения 1972 года не войдут в силу, так как они нарушены этой поправкой. Также, по заявлению Брежнева , в течение следующих двух лет США потеряли советские контракты на сумму в 2 миллиарда долларов, и эти контракты были размещены в Европе и Японии. Еврейская эмиграция сократилась в 1975 году до 13 тысяч, по сравнению с 20 тысячами в предыдущем, хотя затем опять начала расти.

Сахаров, однако, не счел все это свидетельством бесполезности попыток оказать влияние на позицию СССР в вопросах прав человека. Дискуссии об эффективности западного давления, и поправки Джексона в частности, уделено много внимания в его работе «О стране и мире», и об этом же Сахаров говорит в интервью Джорджу Кримски. Позиция Сахарова вкратце сводилась к следующему:

1. Давление не должно ослабляться, поскольку это грозит потерей уже достигнутых результатов.
2. Давление может быть эффективно, но только единство Запада может обеспечить эффективное давление.
3. Оказывая давление, нужно быть готовым к противодействию.

В ретроспективе, насколько же эффективным было западное давление и правозащитные усилия самого Сахарова? К сожалению, пока не существует исследований, посвященных этим вопросам. Однако несколько общих замечаний могут быть здесь уместны.

Единство Запада в вопросе прав человека в СССР так и не состоялось, однако мировое научное сообщество, во многом благодаря Сахарову, все же в значительной степени объединилось в защиту своих советских коллег.

Правозащитное движение в СССР было к концу 70-х – началу 80-х практически подавлено. Однако оно все же просуществовало в Советском Союзе более 10 лет, также во многом благодаря Сахарову. Выступления Сахарова против политических репрессий в СССР имели, по крайней мере, превентивное значение. Иными словами, власти понимали, что любые политические репрессии, если они станут известны Сахарову и другим советским правозащитникам, повлекут за собой обращения к западному общественному мнению, а возможно, и некоторую международную реакцию. И это заставляло их считаться с последствиями своих действий, хотя бы в той мере, в какой они вынуждены были считаться с общественным мнением на Западе.

Разумеется, концепция международной защиты прав человека была чужда советским властям, и они постоянно обвиняли Сахарова в подстрекательстве к вмешательству в их внутренние дела. В этой связи трудно удержаться, чтоб не процитировать воспоминания Рене Кассена:

«Я участвовал в деле Бернхейма, рассматривавшемся Лигой наций в 1933 году. Бернхейм, еврей, был жертвой нарушения немцами Соглашения по Верхней Силезии. Как же Германия, как Гитлер и Геббельс оправдывали свои действия? Они говорили: „Каждый человек – хозяин в своем доме. Это не ваше дело выяснять, что мы делаем со своими социалистами, со своими пацифистами, со своими евреями. Вы не вправе вмешиваться в наши дела. Это суверенное государство“».

Советское правительство так же постоянно протестовало против «вмешательства во внутренние дела СССР». Позиции советской России и нацистской Германии в вопросе международной защиты прав человека совпадали. И именно этой позиции противостоял Сахаров.

Детальное равновесие

Я уже писал о личном, эмоциональном отношении Сахарова к проблемам советско-американского ядерного противостояния. Вряд ли это отношение можно проиллюстрировать лучше, чем следующей цитатой из работы Сахарова 1975 года «О стране и мире»:

«Я ни на минуту не могу забыть, что все это время сотни тысяч рабочих, тысячи талантливых инженеров и ученых многих специальностей работают по расширению и усовершенствованию систем нападения, которые труднее всего отразить, – с синхронизированным ударом тысяч ракет с разделяющимися мультимегатонными боеголовками и ложными целями, и по созданию фантастически сложных и дорогих систем обороны, служащих тем же целям войны».

К вопросам контроля над вооружениями и предотвращения ядерной войны он возвращается почти во всех своих главных работах. Пожалуй, наиболее подробное изложение его взглядов на эти вопросы читатель найдет в его статье «Опасность термоядерной войны. Открытое письмо доктору Сиднею Дреллу».

Я же упомяну только о сахаровской концепции «детального равновесия». Сахаров полагал, что переговоры о сокращении вооружений могут быть эффективны, то есть вести к значительному сокращению ядерных, и не только ядерных, арсеналов, только в условиях стратегического равновесия. Равновесия не только ракетно-ядерного, но и паритета в обычных вооружениях, и, более того, в условиях примерного равенства в различных категориях, т.е., например, в танках и живой силе.

Сахаров настаивает на том, что Запад должен отказаться от ядерного оружия как инструмента сдерживания советской угрозы, в частности в Европе, где силы Варшавского договора многократно превосходили силы НАТО. Вместо этого, для поддержания стратегического равновесия, Запад должен восстановить там баланс обычных вооружений, несмотря на сопутствующие тому социальные и экономические издержки. Любопытно, что Сахаров даже не обсуждает возможность достижения равновесия за счет сокращения советского военного присутствия в Восточной Европе, видимо, полагая это несбыточной мечтой. Только уже гораздо позднее, в 1987 году, когда такая перспектива стала казаться реальной, Сахаров предположил , что сокращение советской армии ускорит переговоры о сокращении ядерных вооружений.

С начала 70-х Сахаров все более склонен видеть в Советском Союзе главную угрозу миру и стабильности. К началу 80-х Сахаров приходит к заключению, что стабильность, основанная на взаимном ядерном устрашении, подорвана, в частности развитием советского наступательного ядерного потенциала. Сахаров не уточняет, какие именно сценарии эскалации конфликта он имеет в виду. Предположительно, это, например, сценарий, в котором СССР, полагаясь на свое стратегическое превосходство, недооценивает готовность США прикрыть Европу «ядерным зонтиком» в случае вторжения туда советских войск или другого крупного конфликта, как советская блокада Западного Берлина 1948 г. Краткое изложение Сахаровым своей позиции можно найти, например, в обращении «По поводу присуждения премии Лео Сциларда»:

«Сегодня мы вновь спрашиваем себя – является ли взаимное ядерное устрашение сдерживающим фактором на пути войны. Почти 40 лет мир избегает третьей мировой войны – весьма возможно, что это объясняется в значительной мере именно ядерным сдерживанием. Но я убежден, что постепенно ядерное сдерживание перерастает в свою противоположность, становится опасным пережитком. Равновесие ядерного сдерживания становится все более неустойчивым… В свете этого необходим постепенный и осторожный перенос функции сдерживания на обычные вооруженные силы со всеми вытекающими отсюда экономическими, политическими и социальными последствиями. Необходимо добиваться ядерного разоружения.
Конечно, на всех промежуточных этапах разоружения и переговоров международная безопасность по отношению к любой возможной тактике потенциального агрессора должна быть обеспечена. Для этого, в частности, надо быть готовым к противоборству на различных возможных стадиях эскалации обычной и ядерной войны. Ни одна из сторон не должна иметь соблазна ограниченной или региональной ядерной войны.
Две конкретные проблемы. СССР основную массу своего ядерного потенциала сосредоточил в гигантских ракетах наземного базирования. По существу, это орудие первого удара. Необходимо добиваться их уничтожения или сокращения. Вряд ли это возможно раньше, чем Запад будет иметь аналогичные ракеты и готовность уничтожить их, как и другие средства ядерной войны. Вторая проблема. Вряд ли СССР уничтожит свои мощные ракеты средней дальности, нарушившие ядерное равновесие в Европе, угрожающие Китаю и Японии, раньше, чем Запад развернет аналогичные ракеты».

Таким образом, Сахаров призывал к восстановлению Западом равновесия в обычных и ядерных вооружениях. Он полагал, что при достижении баланса отдельно в обычных вооружениях и отдельно в ядерных вооружениях, ядерное оружие «выносится за скобки» стратегического уравнения, и его можно безболезненно и эффективно сокращать, не опасаясь нарушить стратегическое равновесие. И именно отсутствие «детального равновесия» делает столь затруднительными переговоры о разоружении. История, как кажется, подтвердила его правоту.

Советское общество. Идеология, конвергенция, реформы.

«Сейчас все это [прошлое – Е. Я.] – безобразное и жестокое, трагическое и героическое – ушло под поверхность относительного материального благополучия и массового безразличия. Возникло кастовое, глубоко циничное и, как я считаю, опасно (для себя и всего человечества) больное общество, в котором правят два принципа: „блат“ (сленговое словечко, означающее „ты – мне, я – тебе“) и житейская квазимудрость, выражающаяся словами – »стену лбом не прошибешь". Но под этой застывшей поверхностью скрывается массовая жестокость, беззаконие, бесправие рядового гражданина перед властями и полная бесконтрольность властей – как по отношению к собственному народу, так и по отношению ко всему миру, что взаимосвязано. И пока все это существует, ни в нашей стране, ни во всем мире никто не должен предаваться самоуспокоенности" .

Такую исчерпывающую, на мой взгляд, характеристику дал Сахаров в 1977 году эпохе Брежнева. Суммируя взгляды Сахарова, высказанные им начиная с 1973 года, можно попытаться нарисовать общую картину советского общества, каким оно ему представлялось.

Советское общество – порождение Сталина и сталинизма, каковы бы ни были его истоки. (Предвоенное советское общество Сахаров назвал фашистским.) Это – система «государственного капитализма», в которой монополия на экономическую деятельность и, как следствие, монополия на принятие решений во всех областях человеческой деятельности принадлежат государству.

«Выдрессированный» властью, «советский гражданин – порождение тоталитарного общества и до поры до времени – его главная опора». Его политическое мировоззрение сводится к «культу государства» и преклонению перед силой.

Советский правящий класс – «номенклатура», или «новый класс» Милована Джиласа, или «внутренняя партия» Орвелла. Советская номенклатура «фактически неотчуждаема и в последнее время становится наследственной» . Ее интересы не обязательно совпадают с интересами государства и общества. Сахаров не утверждает, что она заботится только о своих собственных интересах, и, возможно в силу своего опыта, он признавал необходимость управленческих функций номенклатуры. Но ее члены «цепко держатся за свои явные и тайные привилегии и глубоко безразличны к нарушениям прав человека, к интересам прогресса, к безопасности и будущему человечества» . 14

Что, по-видимому, особенно беспокоит Сахарова – это способность власти бесконтрольно мобилизовывать огромные ресурсы для военных и подрывных целей и бесконтрольно применять военную силу. Сахарова беспокоит угроза, которую «закрытое тоталитарное полицейское государство, вооруженное сверхмощным оружием и обладающее огромными средствами и ресурсами, представляет для мира» 14. В связи с этим Сахаров не мог не задаваться вопросами о причинах противостояния между Востоком и Западом. Является ли этой причиной конфликт идеологий (или «цивилизационный конфликт», как мы сегодня бы, наверно, сказали)? Стремится ли СССР к уничтожению западной цивилизации? В чем причина, цели, и пределы советской экспансии?

Сахаров не сомневается в угрозе Западу со стороны «тоталитарного социализма» и призывает Запад к единству перед лицом этой угрозы. И это не только военная угроза – Сахаров говорит, например, о попытке использовать арабский национализм для того, чтоб отсечь Западную Европу от ближневосточной нефти и тем поставить ее в зависимость от Советского Союза.

В работах 1974 – 1975 годов Сахаров говорит о «социалистическом мессианстве» как о причине советского экспансионизма. Однако примерно уже в это время он пересматривает свою оценку роли идеологии во внутренней и внешней политике СССР. В статье «О письме Александра Солженицына „Вождям Советского Союза“» он рассматривает идеологию скорее как удобный фасад для принятия прагматических решений. Позднее он предполагает, что внешняя экспансия необходима для самого существования советской системы, т.е. необязательно связана с идеями мировой революции и мировой социалистической системы эпохи Коминтерна. В статье «Что должны сделать США и СССР, чтобы сохранить мир» он квалифицирует советские намерения как продолжение традиционной русской геополитики:

«Потеряв далекую перспективу (а для ближней – строя личные дачи), партийная власть продолжает традиционную русскую геополитику, но уже во всем мире и используя гигантские возможности тоталитарного строя – унифицированную и тенденциозную, но умную и последовательную пропаганду внутри страны и вовне, тихое проникновение во все щели и подрывную деятельность на Западе; использует возросшие, хотя и односторонние, возможности экономики для безудержной милитаризации».

Сахаров говорит о двух путях разрешения противостояния между Востоком и Западом. Один – это уже упомянутый путь разрушения железного занавеса и либерализации советского общества, основанной на уважении прав человека. Второй путь – конвергенция, т. е. сближение западной и советской моделей социального и экономического устройства.

Конвергенция двух систем упоминается уже в «Размышлениях» 1968 года, и тезис Сахарова о ее желательности или даже необходимости для завершения «холодной войны» – это тезис, вызывающий наибольшее число вопросов. И он тем более интересен, что, в определенном смысле, Сахаров оказался прав – перестройка Горбачева, которую Сахаров воспринял, с некоторыми оговорками как начало процесса конвергенции, действительно привела к окончанию «холодной войны».

По-видимому, еще в 1968 году, еще работая в Арзамасе, на секретном объекте, Сахаров уже не верит в официальный лозунг «мирного сосуществования двух систем с различным общественным и государственным строем», провозглашенный Хрущевым в конце 1950-х. Сахаров не верит в безопасность мира, разделенного на два лагеря «железным занавесом», и его теория конвергенции является, по существу, антитезисом к лозунгу «мирного сосуществования». Я предполагаю, что конвергенция была предложена Сахаровым как развитие тезиса Бертрана Расселла, тезиса, который Сахаров приводит в «Размышлениях» 1968 года: «Мир будет спасен от термоядерной гибели, если руководители каждой из систем предпочтут полную победу другой системы термоядерной войне».

Логика Сахарова, как я ее себе представляю, сводилась к следующему: зачем вынуждать кого-либопринимать, под угрозой ядерного уничтожения, иную систему, «капиталистическую» или «социалистическую», если их, эти системы, можно объединить в единую систему, совмещающую преимущества и той, и другой и свободную от их недостатков. Такое видение мира он изложил в футурологической статье " Мир через полвека":

«Я считаю особенно важным преодоление распада мира на антагонистические группы государств, процесс сближения (конвергенции) социалистической и капиталистической систем, сопровождающийся демилитаризацией, укреплением международного доверия, защитой человеческих прав, закона и свободы, глубоким социальным прогрессом и демократизацией, укреплением нравственного, духовного личного начала в человеке.
Я предполагаю, что экономический строй, возникший в результате этого процесса сближения, должен представлять собой экономику смешанного типа, соединяющую в себе максимум гибкости, свободы, социальных достижений и возможностей общемирового регулирования».

И его взгляд на конвергенцию, как он здесь изложен, оставался практически неизменным в течение следующих 20 лет, за тем важным исключением, что весьма скоро Сахаров начинает склоняться к тому, что «капиталистический мир» уже во многом прошел свой путь по дороге конвергенции, и дело теперь за социалистическим миром.

Конечно, слабым местом сахаровской теории конвергенции, как и тезиса Расселла, было то, что они основывались на одном неявном, но весьма существенном и неочевидном предположении, на предположении, что причиной конфликта Восток – Запад было различие в формах собственности и в политическом устройстве. Т. е., на предположении, что сам факт различия «капиталистической» и «социалистической» моделей порождает конфликт между ними.

Сахаров сам отчасти подорвал свою позицию в вопросе конвергенции, когда, как уже упоминалось, стал склоняться к тому, что не марксистская идеология или, по крайней мере, не только она, и не идеи мировой революции, определяют внешнюю политику СССР. Тем не менее, идея конвергенции, не только как гарантии мира, но и как общественное устройство, основанное на экономике смешанного типа и широких социальных гарантиях, осталась привлекательной для Сахарова на всю жизнь. В одной из последних своих работ – Проекте Конституции – Сахаров, по существу, предлагает России именно проект «конвергентного» общества. Добавлю, что «конвергентным» обществом можно считать и сегодняшнюю Россию, в которой некоторые западные институты наложены на советскую модель. С тем, правда, отличием, что современная Россия, как кажется, усвоила и сохранила худшие черты обеих моделей, а не лучшие, как надеялся Сахаров.

Любопытно сравнить два подхода Сахарова к решению проблемы международной безопасности: первый – конвергенция, и второй – сближение, основанное на свободном «обмене людьми и идеями» и на уважении прав человека («доктрина Сахарова»). Первое, видимо, предполагает «институциональное» или системное сближение, основанное на встречной трансформации экономических и политических систем. Второе – возникновение общих ценностей: свободы и прав человека. Иными словами, первое – сближение институтов, второе – сближение ценностей. Следует правда отметить, что иногда Сахаров употребляет конвергенцию в обоих смыслах – в смысле сближения и институтов, и ценностей (идеологии).

Каковы же были надежды Сахарова на реформы, на то, что советское общество вступит на «конвергентный» путь развития? Как мы отмечали, к 1973 году этих надежд, в ближайшей перспективе, у него уже почти не было. Однако в «Размышлениях» 1968 года, обращенных, в том числе, и к советскому правительству, и в совместном с В.Ф. Турчиным и Р. Медведевым письме властям, и в «Памятной записке» Брежневу 1971 года Сахаров предлагает некую программу либеральных реформ, в том числе экономических и политических. В основном, это не слишком радикальные реформы, не угрожающие прямо монополии партии на политическую власть в стране, но ограничивающие произвол власти в нескольких важных областях. Неудивительно, что многие пункты этой программы реформ вошли позднее в перестройку Горбачева, в частности – пресловутая «гласность».

Мы знаем, что власти прислушивались к мнению Сахарова: его предложения по ограничению противоракетной обороны и ядерных испытаний в атмосфере привели к подписанию соответствующих договоров. Сахаров мог надеяться, что и его программа реформ также будет хотя бы рассмотрена советскими властями. Помимо, заверений помощника Брежнева, А.М. Александрова, о чем Сахаров упоминает в своих «Воспоминаниях», ничего неизвестно о том, рассматривалась ли секретариатом Брежнева посланная ему Сахаровым «Памятная записка». Весьма вероятно, что никто, кроме КГБ, реформы Сахарова не рассматривал, хотя «Размышления», например, или, по крайней мере, факт их появления по-видимому, стали довольно широко известны в высших партийных кругах.

В 1975 году в статье «О стране и мире» Сахаров вновь формулирует программу реформ из 12 пунктов, уже более радикальную, чем та, что изложена в «Памятной записке», и уже включающую, например, многопартийную систему и законодательную защиту многих прав и свобод, частичную денационализацию экономики. Эти реформы он считает «необходимыми, чтобы вывести нашу страну из устойчивого состояния всестороннего кризиса и устранить связанную с этим опасность для всего человечества…» . Уже не надеясь на отклик властей, он излагает свою программу как "необходимую альтернативу официальной позиции ".

Однако, даже предположив, что власти были готовы принять программу Сахарова, оказались ли бы эти реформы успешны? Прав ли был Сахаров, полагая, что советский строй можно было реформировать? Вот что пишет об этом друг Сахарова, правозащитник Сергей Адамович Ковалев:

«Он (Сахаров) долгое время лелеял надежду, что советская власть способна решиться на то, чтобы реформировать себя сама (опыт показал, что он был прав) и что при этом она не рухнет, а укрепится (опыт показал, что здесь он ошибался).»

Возражая Ковалеву, можно, конечно, привести примеры авторитарных систем, которые перенесли реформы и не разрушились в их результате. Как, например, самодержавная Россия, перенесшая либеральные реформы Александра II, а затем провозглашение Николаем II свобод слова и собраний и созыв Государственной Думы.

Более того, «перестройка», затеянная «за пять минут до полуночи», когда страна уже находилась, по многим признакам, на грани экономического и институционального коллапса, вряд ли доказывает невозможность реформирования советской системы. Не исключено, что начнись сахаровские реформы в брежневский период, когда система еще обладала запасом прочности и управляемости, мы могли бы стать свидетелями постепенной либерализации советского общества.

Сахаров в XXI веке

Несомненно, Сахаров сыграл важную роль в событиях, определивших ситуацию в мире к началу третьего тысячелетия. Однако здесь речь не о его роли в них, но скорее, о том, какие из идей, выраженных или поддержанных Сахаровым, пережили и Сахарова, и его эпоху, и могут оказать влияние на наше ближайшее будущее. Иными словами, мы постараемся рассмотреть судьбу идей и политических убеждений Сахарова в XXI веке.

Международная защита прав человека – одна из этих идей. Мнение, что права человека не являются внутренним делом государства и их защита не есть вмешательство в его внутренние дела, существенно укрепилось в современном мире. Даже такое традиционно изоляционистское государство, как Россия, стало членом Европейской конвенции по правам человека, а его граждане тысячами обращаются в Страсбургский суд.

Идея «интервенции с гуманитарными целями», т.е. международного военного вмешательства для защиты прав человека, о которой Сахаров упоминает в 1968 году в «Размышлениях», может быть, пока еще не столь популярна, но примером тому может служить военное вмешательство НАТО 1996 года на Балканах в защиту албанского населения Косово. Рискну предположить, что оно было бы поддержано Сахаровым. (Судя по позиции, занятой Сахаровым в отношении американской войны во Вьетнаме, он был бы, однако, противником бомбардировок и сторонником наземной операции сил НАТО.)

Анализ международных процессов, таких, как пресловутая «глобализация», и тем более их оценка, выходит за рамки этого очерка, но представляется, что мы постепенно входим в мир Бора – Кассена – Сахарова. В «открытый мир», в котором государственный суверенитет все более ограничивается в пользу международных организаций или международными соглашениями во имя таких ценностей, как безопасность, права человека, защита окружающей среды. Хотя, вероятно, путь к мировому правительству, о котором мечтал Сахаров, окажется более длинным и извилистым, чем он предполагал.

Весьма вероятно, что в ближайшие годы мы также увидим, приложима ли «доктрина Сахарова» к проблеме исламского экстремизма. В настоящее время США, по-видимому, надеется решить эту проблему путем демократизации Ближнего Востока, т.е. установления там демократических правительств. Станут ли исламские демократии правовыми государствами, уважающими свободу совести и права меньшинств, и уменьшит ли это исламский экстремизм и поддержку им терроризма?

И этот вопрос связан с другим, с «вопросом ценой в миллион долларов»: действительно ли «идеология прав человека» столь универсальна, как полагал Сахаров, что сможет сочетаться с исламом и с идеологией исламского возрождения? Многие из нас хотели бы надеяться на утвердительный ответ.

Уже для совсем отчаянных оптимистов, надеющихся это увидеть своими глазами, можно сформулировать «обобщенную теорию конвергенции Сахарова»: мир будет свободен от войн и насилия, когда все народы мира будут разделять общие ценности – ценности прав человека. Боюсь, что этой теории еще долго ждать своего доказательства или опровержения.

Сахаров возлагал большие надежды на конвергенцию – на сближение «капиталистической» и «социалистической» моделей. И Россия отчасти выполнила его программу, восприняв некоторые западные институты. Однако они оказались во многом неработоспособными, поскольку не были восприняты идеи и идеалы, воплощенные в этих институтах. Приводит ли «институциональное заимствование», в конечном счете, к восприятию обществом новых общественных ценностей и идеалов? Служит ли, например, свободный рынок развитию идей свободы и права, а свободная пресса уважению свободы слова? Это также один из вопросов XXI века, существенных не только для России, но, например, для Ирака, возможно для Китая, и для многих стран Третьего мира.

И последнее в этом, вероятно неполном, списке. Ядерная энергетика имеет лишь косвенное отношение к политическим взглядам Сахарова, но именно о ней он писал в статье 1977 г. «Ядерная энергетика и свобода Запада». В ней Сахаров призывал Запад развивать ядерную энергетику, чтобы освободиться от нефтяной зависимости от СССР и арабских стран. В последние годы своей жизни он возвращается к теме ядерной энергетики и с увлечением говорит о проекте подземного строительства ядерных электростанций. Энергетическая зависимость Запада от России и, уже в меньшей степени, от арабских стран, несомненно будет серьезным политическим фактором и в XXI веке. И вряд ли можно сомневаться в том, что XXI век будет веком быстрого развития ядерной энергетики, а возможно и термоядерной, основанной на реакторах «Токамак», изобретенных Сахаровым и Таммом.

Альтернативы Сахарова

В заключение о том, что более всего интересует автора и, полагаю, читателя. Какой бы хотел видеть Сахаров Россию? Если когда-нибудь в России возникнет «партия Сахарова», что могло бы быть написано на ее знаменах или в ее политической программе?

В 1968 году в «Размышлениях» Сахаров заявил себя социалистом. И хотя позднее его взгляды на «страну победившего социализма» во многом изменились и он стал противником «тоталитарного социализма», полагаю, что он так и остался социалистом, или социал-демократом. Мы точно не знаем, в чем он видел недостатки «капитализма», который он, тем не менее, полагал «ближе к истинно человеческому обществу» при условии проведения социальных реформ , чем «тоталитарный социализм». Предположу, что ему не импонировал чистый капитализм как общество, управляемое законами рынка, спросом и предложением. Или он мог полагать неразумной и расточительной экономику, в которой экономический рост и занятость достигаются искусственной стимуляцией спроса. К тому же Сахарову как человеку эгалитарных убеждений был, безусловно, ближе принцип распределения доходов Джона Роулса, согласно которому дифференциация доходов оправдана только в той степени, в которой она служит всеобщему благу. Примерно такой принцип Сахаров формулирует в «Размышлениях». Более того, он полагал, что вопрос распределения «общественного пирога» со временем потеряет свою остроту, благодаря научно-техническому прогрессу, который обеспечит материальное изобилие.

Одним словом, Сахаров не был «рыночником» современного российского пошиба. Не был он и американским либералом, полагающим государство необходимым злом. Предполагаю, что Сахаров, пользуясь выражением его американского друга Эдварда Клайна, видел в государстве инструмент воплощения общественных идеалов. И социализм Сахарова заключался в том, что он видел в государстве не только инструмент защиты прав и свобод, но и производителя социальных благ.

Трудно сказать, что именно Сахаров имел в виду, предлагая «конвергентное» общество. За исключением широких социальных программ и государственного сектора экономики, мы не знаем точно, какие именно черты социализма Сахаров предполагал сохранить. Например, следовало ли сохранить плановый характер государственного сектора экономики, и как бы это сочеталось с отстаиваемой Сахаровым независимостью государственных предприятий? Однако очевидно, что Сахаров предлагал социально ориентированнуюэкономику, экономику, ориентированную не столько на максимальную прибыльность, сколько на социальные цели, например на обеспечение занятости и высокий уровень оплаты труда.

Разумеется, Сахаров понимал опасность сохранения за государством значительной экономической власти, и я думаю, что он с симпатией бы отнесся к следующим словам другого социалиста, Альберта Эйнштейна:

"… нужно помнить, что плановая экономика – это еще не социализм. Сама по себе, плановая экономика может сопровождаться полным закрепощением индивидуума. Переход к социализму требует решения нескольких чрезвычайно сложных социально-политических проблем: ввиду далеко идущей централизации политической и экономической власти, как не дать бюрократии стать всемогущей и самонадеянной? Как защитить права личности и как может быть обеспечен противовес власти бюрократии?"

Мы знаем рецепты Сахарова для решения этих проблем. Это уважение прав человека, основанное на законе и независимом суде. Это экономика смешанного типа. Это гласность и подконтрольность государственного сектора экономики и государственной бюрократии демократическим органам власти (например, парламентским комитетам).

Конечно, сегодня вряд ли кто-либо в здравом уме захочет доверить российскому государству управление социально ориентированным обобществленным сектором экономики. Однако в определенной ситуации, в условиях гласного общественного контроля это могло бы стать привлекательной альтернативой утвердившемуся в России уже не государственному, а чиновничьему капитализму. В любом случае, гласный общественный контроль над деятельностью крупных корпораций с преобладающим государственным участием вполне соответствовал бы программе Сахарова.

Рассматривая же конвергентное общество с более общих позиций, можно сказать следующее. Свободному обществу, т.е. капиталистическому в терминологии Сахарова, свойственна высокая степень конфликтности, проистекающей из борьбы частных интересов, тогда как в «социалистическом» обществе конфликт частных интересов подавлен государственным принуждением. Учитывая критику Сахаровым капиталистического индивидуализма, можно предположить, что, полностью в русле русской политической мысли, Сахаров предпочел бы гармоничное общество с низким уровнем конфликта. Можно ли, однако, создать такое конвергентное общество, которое было бы одновременно и свободным, и бесконфликтным? Полагаю, что нет и что сахаровское конвергентное общество, если оно возникнет в России, будет результатом компромисса, будет обществом с большей или меньшей степенью свободы и уровнем конфликтности, если оно, конечно, не будет полностью состоять из свободных альтруистов.

Здесь также уместно отметить, что Сахаров и его друзья правозащитники 60-х – 80-х видели в государстве главную угрозу правам личности и, по понятным причинам, не слишком задумывались о том, что в обществе могут существовать и другие силы, угрожающие этим правам, и что осуществление гражданами своих прав часто чревато конфликтом между ними. По-видимому, конвергентному обществу придется решать, какие права оно гарантирует своим гражданам и какие права будут им ограничены.

Сахаровская альтернатива узурпации власти федеральным центром изложена в его проекте Конституции. В своем проекте Сахаров передает субъектам федерации (тогда еще союзным республикам) большие полномочия, в том числе собственную правоохранительную и судебную систему. Однако самым важным пунктом его программы я полагаю финансовую независимость субъектов федерации, потеряв которую они лишились постепенно и всего остального. Сахаров предполагает только определенные, фиксированные договором, перечисления в федеральный бюджет. Все же свои остальные бюджетные средства субъекты расходуют по своему усмотрению.

Российские интеллектуалы давно озабочены поиском «национальной идеи», причем сегодня, как и всегда, лидирующим кандидатом является идея «великой России», или, скорее, «великого государства» (когда-тосамодержавного и православного, затем социалистического, а теперь, видимо, просто антизападного, с православно-патриотической закваской). Сахаров в своем проекте Конституции предлагает другую национальную идею, идею национального альтруизма во имя выживания человечества и решения глобальных проблем.

Когда-то в своем программном письме ООН Нильс Бор писал: «Главной целью, стоящей выше всех остальных, должен быть открытый мир, в котором каждый народ может заявить о себе только в той мере, в какой он способен сделать вклад в общую культуру и может помочь другим своим опытом и ресурсами» . К такому же альтруистическому поведению призывает и Сахаров. В его Конституции «глобальные цели выживания человечества» ставятся выше государственных интересов. Целью народа провозглашается «счастливая, полная смысла жизнь, свобода материальная и духовная, благосостояние, мир и безопасность для граждан страны, для всех людей на Земле независимо от их расы, национальности, пола, возраста и социального положения».

Отмечу, что русской традиции, в ее диссидентских формах, идея национального альтруизма совсем не чужда. Так, Петр Чаадаев писал: «Россия слишком могущественна, чтобы проводить национальную политику, ее дело в мире есть политика рода человеческого. Провидение создало нас слишком великими, чтобы быть эгоистами; оно поставило нас вне интересов национальностей и поручило нам интересы человечества». Поэтому, кто знает, сахаровский призыв к национальному альтруизму, может быть, когда-нибудь и будет услышан.

Другой важный выбор, стоящий перед российским обществом, и, возможно, самый важный выбор – следует ли России придерживаться традиционных ей форм общественного и политического устройства, как полагают «национально мыслящие» публицисты, или, напротив, решительно порвать с татаро-византийской политической традицией и с вертикальной моделью принятия решений, отказаться от старых общественных идеалов, и попытаться воспринять новые. Судя по его полемике с А.И. Солженицыным , Сахаров скорее предпочел бы разрыв с прошлым.

Пожалуй, что более всего поражает стороннего наблюдателя в современном российском обществе – это отсутствие каких-либо общественных идеалов, определяющих нормы общественной жизни, и точек отсчета в общественно значимом дискурсе. Они замещены, как писал Сахаров, культом государства и силы, а теперь также денег и успеха. Общественные идеалы, которые предлагает Сахаров – это уважение прав человека, терпимость, и свобода. И если «партии Сахарова» – российским гражданам, верящим в эти идеалы – удастся когда-нибудь продвинуть их в общественное сознание, – это будет главная победа Сахарова, а также российского общества.

А какие механизмы воплощения этих идеалов российское общество сможет создать: будет ли это копией западных институтов или России удастся придумать и воплотить какие-то новые работоспособные механизмы – надеюсь покажет будущее.

Диалог А. Сахарова и А. Адамовича.

Бомбу власть ценила, борьбу - нет. Своими воспоминаниями о Сахарове делится историк Рой МЕДВЕДЕВ

Не от мира сего

Впервые я встретился с Сахаровым в 1967 г. в его московской квартире недалеко от Курчатовского института. Квартира была большая, но Андрей Дмитриевич, похоже, не придавал никакого значения ни обстановке, ни своей одежде. На локтях его свитера я заметил прорехи, не хватало пуговиц на рубашке. По первому впечатлению он был замечательным, добрым и умным человеком, но редким даже по тем временам романтиком и идеалистом.

Когда в 1968 г. советские войска вошли в Чехословакию, Сахаров бросился поднимать на борьбу коллег-академиков. Ни один его не поддержал. Озадаченный, он позвал своих друзей, в том числе меня, и спросил, что делать. Может, поехать к редактору «Нового мира» Твардовскому и предложить ему выступить с совместным публичным протестом? О том, что в этом случае редакцию, скорее всего, разгонят, он не думал. Привыкший всех мерить по своей мерке, Андрей Дмитриевич понимал, что его, одного из отцов водородной бомбы, никто не тронет. То, что с остальных могут полететь головы, в его собственной голове не укладывалось.

Сахаров днём и ночью был готов сражаться за правду. В мае 1970 г. моего брата Жореса насильно поместили в калужскую психбольницу. Когда Сахаров узнал об этом, он без приглашения, по своему удостоверению Академии наук СССР, пришёл на большой международный семинар генетиков, проходивший в Москве. Поднялся к доске и написал мелом: «Я, Сахаров А. Д., собираю подписи под обращением в защиту биолога Жореса Медведева...» Оставил адрес и телефон. Вскоре брата освободили.

Дон Кихот

В первый день работы Первого съезда народных депутатов СССР, 25 мая 1989 г., я увидел Андрея Сахарова перед Кремлёвским дворцом съездов с огромным плакатом «Вся власть Советам!». Он был делегатом и искренне верил, что 2250 народных избранников сейчас же начнут творить историю, поведут страну к свободе и демократии.

В этом Сахаров ошибся, но его влияние на съезд было огромным. Он мог позволить себе выйти на трибуну и говорить вообще безо всякого регламента и разрешения председательствующего Михаила Горбачёва. Обычно он без предупреждения поднимался со своего места, вставал за спиной очередного оратора и, когда тот заканчивал своё пятиминутное выступление, занимал его место. Он мог говорить по 10-15 минут, причём иногда говорил настолько вздорные вещи, что даже я вынужден был выступать против. Самый известный случай - когда он, ссылаясь на публикацию в какой-то канадской газете, утверждал, что в Афганистане советские войска убивают своих, чтобы те не попали в плен к моджахедам. Естественно, это была полная чушь, случился страшный скандал…

Гениальный физик-атомщик, Сахаров не знал собственной страны и советского общества. Тем не менее в нашей политической жизни он оставил огромный след. Я для себя сравнивал Сахарова с Дон Кихотом, благородным рыцарем с чистыми побуждениями. Дон Кихот тоже верил, что силой слова можно изменить мир, и не очень понимал, что за действительность его окружает.

Сахаров прожил всего 68 лет. Мог бы и больше, но о здоровье он никогда не заботился. Во время ссылки в Горьком устраивал длительные голодовки, одна чуть не закончилась смертью в 85-м. Он никогда не причислял себя к политикам, хотя умер именно как политик - едва ли не на трибуне. В три часа 14 декабря в последний раз выступил на съезде, потом долго и бурно спорил с коллегами из Межрегиональной депутатской группы. Пришёл домой и умер (кажется, от инфаркта - вскрытие не проводилось). Его последними словами были: «Пошёл отдыхать. У меня завтра бой!»