Нематериальные блага и личные неимущественные права закреплены в Основном законе РФ - Конституции РФ и представляют собой базовые, основные, неотъемлемые, неотчуждаемые и непередаваемые права и свободы граждан, подлежащие охране и защите всеми возможными способами, не противоречащими законодательству РФ. Одним из таких способов защиты гражданских прав, в т.ч. нематериальных благ и личных неимущественных прав, является компенсация морального вреда. Под моральным вредом, в соответствии с Гражданским законодательством РФ понимаются физические или нравственные страдания. В силу специфической природы морального вреда, возмещение нарушенных прав не представляется возможным, а потому используется термин «компенсация морального вреда».
Он также идентифицирует отсутствие встраивания в временный и связанный с действием контекст, а также недостающее описание периферийного события. Более того, секретный контакт сотового телефона с биологическим отцом и его возвращение важны. Выводы также дают понять в мотивационном анализе, что существуют условия для создания ложного обвинения. Также отказ от гипотезы о передаче невозможен из-за существующих сексуальных предыдущих опытов, аналогично гипотезе переноса гипотезы. Из-за определения наводящих вопросов и терапии сна, гипотеза предложения в конечном счете не может быть отвергнута.
Как способ защиты гражданских прав компенсация морального вреда - это мера принуждения, имеющая цель компенсировать потери за счет причинителя вреда, посредством воздействия на него материально-правовыми способами. При этом обязанность денежной компенсации является формой гражданско-правовой ответственности в системе способов защиты, закрепленных ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации. Основанием такой ответственности является правонарушение, деликт (в переводе с латинского он так и означает - проступок, правонарушение). Таким образом, можно сделать вывод о том, что факт совершения правонарушения и есть основание для применения способа защиты, которым в нашем случае является компенсация морального вреда.
В результате заявления не заслуживают доверия. Кроме того, это означает, что мнение обвиняемого в уголовном процессе было неправильным, поскольку методологически ошибочным. В частности, обвиняемый не может быть услышан о том, что он не обладал необходимыми знаниями в ходе устного теста в уголовном суде Саарбрюккенского областного суда.
Были прочитаны показания первого полицейского, была рассмотрена видеозапись другого допроса. Это также является результатом решения суда первой инстанции. Таким образом, в основной заявке оно было возмещено экспертным мнением. Пересмотренное мнение эксперта также основано на этом неточном мнении по решению уголовного суда, что означает, что обоснование мнения ответчика о признании заявителем обвинения в том, что истец был признан виновным в уголовном судопроизводстве, является ясным.
Изначально, институт компенсации морального вреда возник как следствие внедоговорных отношений, т.е. отношений, не связанных с нарушением конкретных условий договора между сторонами. Хотя в последствии он нашел свое отражение и в договорном праве.
Полный состав гражданского правонарушения образуют общие условия деликтной ответственности: противоправность поведения нарушителя, наличие вреда, причинная связь между противоправным поведением и вредом, а также вина нарушителя. Наряду с ними имеют место неполные (или усеченные) составы, когда такое условие как «вина» является не обязательным. И ответственность наступает при совокупности трех условий: противоправности, вреда и причинной связи между ними.
Вопрос об ответственности экспертов также не касается основного вопроса о том, действительно ли заявитель совершил предполагаемые действия, а скорее процедурный юридический вопрос о том, основано ли обвинительное заключение на имеющихся доказательствах, Экспертное мнение.
Достаточно того, что доклад способствовал, среди других доказательств убеждено, формирование суда делаются в литературе, которая запрашивает цели непременной условия формулы, если решение суда было бы без некорректных советов, как хорошо. Поскольку утверждение обвиняемого о том, что единственная собственная оценка компетенции уголовного суда не ясна и не понятна, Это не возникает именно из соображений принятия решений самого уголовного суда, поскольку уголовный суд основан именно на представлениях экспертов и не только на его собственных независимых знаниях.
В силу п.1 ст.1099 Гражданского кодекса Российской Федерации именно глава 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закрепляет правила, определяющие основания компенсации морального вреда. Это означает, что возложение ответственности за причинение морального вреда будет сопровождаться, как правило, полным составом правонарушения. Рассмотрим эти элементы более подробно.
Тот факт, что это экспертное заключение следует принять за основу, затем подробно объясняется путем ссылки на выводы экспертов. Кроме того, Суд считает, что в ходе своих устных показаний в уголовном суде Ландгерихта Саарбрюккена эксперты не отошли от своего письменного мнения в предварительном разбирательстве, чтобы оценка показаний была весьма вероятной. Кроме того, принимая во внимание знания о предыдущих сексуальных опытах, приобретенных в ходе судебного разбирательства, в оценке не было изменений, даже принимая во внимание школьное насилие.
Первое из указанных условий - противоправность поведения причинителя вреда. Поскольку в науке гражданского права нет общепринятого определения понятия «противоправного поведения», отсутствует и общее суждение о том, какое же действие (бездействие) является противоправным. На этот счет высказываются разные точки зрения. Так, Н. С. Малеин пишет, что «противоправно такое поведение, которое противно праву, нарушает нормы гражданского, административного, уголовного и других отраслей права, охраняющие жизнь, здоровье, имущество, граждан». Похожего мнения придерживается М. Я. Шиминова. В. А. Тархов, в свою очередь, подмечает: «противоправность представляет собой неправильность поведения ответственного лица, несоответствие поведения закону, договору и основам нравственности, влекущее за собою нарушение (умаление, ограничение) имущественных или неимущественных благ (прав) и законных интересов другой стороны правоотношения».
Эта оценка также следует тому же. Свидетельства, предлагаемые обвиняемыми для допроса судей. Недостаток возмещаемого мнения основывается на грубой халатности. В этом отношении решающее значение имеет перспектива эксперта. Для суда использует помощь эксперта, потому что у него нет необходимой экспертизы. Следовательно, суд также не в состоянии признать технические недостатки экспертного заключения.
С другой стороны, процесс ответственности против судебного эксперта в более узком смысле также не служит для контроля за ошибкой самого предшествующего судебного разбирательства, а для контроля за деятельностью эксперта, уполномоченного там. Заявитель должен объяснить, почему при составлении своего мнения обвиняемый не ущемлял надлежащее усердие особо серьезным образом, не принимал во внимание очень очевидные соображения и не учитывал то, что должно было быть понято в данном случае любым экспертом.
Иного мнения придерживается, например, А. М. Эрделевский: «противоправность заключается в противоречии деяний нормам объективного права».
Мне представляется, что более верным будет закладывание в понятие противоправного поведения как нарушение норм объективного, так и субъективного права.
У противоправного поведения есть две формы реализации:
С субъективной точки зрения обвиняемый должен быть виноват. Даже отсутствие детального рассмотрения наводящих влияний, особенно в отношении травматической терапии, выполняемой во время оценки с научно непризнанной процедурой, не является главным образом решающим.
Тот факт, что определение вероятности утверждения, которое было дано с большой вероятностью, является методически ошибочным, уже объяснено, и в этом отношении делается ссылка на вышеизложенное. Кроме того, существует грубая небрежность основного мнения ответчика в отношении доклада эксперта. Умышленное действие подсудимых явно отсутствует в точках соединения, и истец не придерживается такого вывода.
· противоправное действие;
· противоправное бездействие.
Казалось бы, каким же образом можно причинить физические или нравственные страдания бездействием? Ведь возможность "противоправного бездействия" предусмотрена даже Пленумом Верховного Суда РФ в п. 1 все того же постановления № 10 от 20.12.1994 г., в котором говорится, что суду следует устанавливать, какими действиями (бездействиями) они нанесены. Оказывается, можно: неоказание помощи больному, не своевременное оказание иных услуг и работ, оставление человека без присмотра, в опасности и прочее. Все это может привести к негативным последствиям как в виде физических страданий, так и нравственных потрясений.
Гражданский суд Саарбрюккенского областного суда в отношении недостатка отчета ответчика. Это отклонение, как указано выше, основано на методологических ошибках в ходе устного теста. Недостаточная аргументация дается ответчиком в ходе анализа развития и разработки заявления. Ибо ответчик указал, что в случае несовершеннолетних в памяти сохраняются только отдельные части действия, сопряжение и структурирование этих частей с другими последовательностями событий, также во временном отношении, было бы затруднительным.
Таким образом, она оценила видеосоединения, сделанные видеозаписью, как особую производительность памяти и функцию доверия. Качественные различия между заявлениями, касающимися двух обвиняемых, являются значительными и не могут быть объяснены основанием, данным ответчиком.
Однако, существуют случаи, когда вред, как таковой, наносится, но действия причинителя вреда не являются противоправными. Поэтому чаще всего он не подлежит компенсации. Эти случаи суть следующие: исполнение обязанности, осуществление права, просьба потерпевшего (от полученного в результате этого действия вреда), согласие потерпевшего, состояние необходимой обороны, состояние крайней необходимости.
Кроме того, она воспользовалась обвиняемыми этого одноклассника, чтобы признать ее потенциальное насилие, а также обвинение в другом сексуальном проступке против нее. Пояснительные объяснения качественных недостатков изложения мнений не поддаются ответчику, учитывая вышеупомянутые причины. В любом случае, предположения не могут поддерживаться в соответствии с выводами, содержащимися в устных разбирательствах. Это, несомненно, было бы очевидно для каждого эксперта.
Это относится прежде всего к отказу от гипотезы предложения. Чтобы отклонить предложение гипотезы уголовного суд, по мнению суда, на подтвержденном ответчик, поскольку тогда эксперты не увеличивали внушаемость и отсутствие ссылок на наводящее влияние вне. Оценка создания заявления, не имеющие в письменном мнении ответчика, а также по мнению суда ответчика, следовательно, действия нарушают ядро, как правило, только в отношении оценки детей-свидетелей. Как анализ генезиса заявления, так и рассмотрение наличия наводящих вопросов, следует ожидать в нынешней ситуации любым экспертом.
По смыслу ст. 1067 ГК РФ возмещение вреда предполагается только в последнем случае - состоянии крайней необходимости. А значит, и моральный вред будет подлежать компенсации только в случае причинения вреда правомерными действиями в состоянии крайней необходимости.
"На практике потерпевшему, как правило, неважно какими действиями - правомерными или неправомерными моральный вред причинен. Главное, что вред возник и потерпевший желает его компенсировать, но нельзя не устанавливать и конкретные случаи такой компенсации."
Аргументация уголовного суда на основании представлений ответчика отклонить то же не убедительна, так как вложение в конкретных обстоятельствах предполагаемых преступлений против заявителя, в отличии от представления одного и того же не сделана за одноклассник только уважением. Необходимость этой процедуры должна была быть раскрыта и разработана каждым экспертом до подготовки устного доклада. Содержание описаний злоупотреблений со стороны одноклассника и заявителя должно было быть рассмотрено в ходе нового полового анамнеза.
Данный случай является поэтому несомненным к удовлетворению суда первой инстанции обвинение небрежных ложные оценки выполнено, так как в любом случае конспект ответчика спровоцированных нарушениям в разрушении нулевой гипотезы настолько серьезен, что простая небрежность утверждение также происходит грубую небрежность заряд причинного поведение существует, что Заявитель на основе доказанных фактов.
Следующим условием гражданско-правовой ответственности будет претерпевание морального вреда. Иными словами это перенесение гражданином физических и нравственных страданий. Однако, факт такого претерпевания имеет сильную зависимость от особенностей психики конкретного субъекта. Спецификой данного условия является: во-первых, определение наличия претерпевания вреда; во-вторых, определение степени морального вреда; и, в-третьих, крайне затруднительное доказывание перенесения таких страданий.
Истец был исчерпан. Без успеха ответчик сначала оспаривает позицию доказательств для получения заключения в контексте уголовного судопроизводства. Не оспаривается необходимость формального запроса о предварительном решении в уголовном процессе. Тот факт, что он не был представлен как безусловный запрос на доказательство, а в форме вспомогательного аргумента, не исключает исчерпания судебного процесса. Потому что, в отличие от ответчика, истец должен в случае безусловного доказательства приложения ничего не может изменить в положении в уголовном процессе, поскольку как безусловная и Задаваемые запрос вспомогательного доказательства настоящее должен быть вызван в уголовный суд Саарбрюккен, что произошло.
Как доказать наличие морального вреда, если субъект скрыл физическую боль, если она оказалась незамеченной окружающими, если и вовсе не могла проявиться внешне? Точно также и нравственные страдания могут попросту не иметь внешней формы. Ответ на этот вопрос пытался найти И. С. Марусин: "Если физические страдания могут подтвердить свидетельства врачей и данные экспертизы, то как суд может установить с требуемой точностью факт наличия нравственных страданий? Единственным свидетелем в таких случаях может быть лишь сам пострадавший, лицо заинтересованное". Действительно, объяснения истца являлись бы прямым, а в некоторых случаях и единственным доказательством причинения ему морального вреда, если бы не его заинтересованность в исходе дела. При этом полагаться суду лишь на косвенные доказательства, такие как показания свидетелей, рассказы очевидцев, родных и близких истца (также заинтересованных лиц), заключения экспертов является не целесообразным. Тем не менее, в ряде случаев эти самые косвенные доказательства выступают в качестве необходимых средств не только лишь подтверждения, но и опровержения достоверности прямых доказательств. Таким образом, мы приходим к выводу о том, что оценить личные доказательства представляется весьма трудным, в любом случае суд не застрахован от ошибок.
Как у него было такое знание причин отбраковки за то, что не хватает уже запущен, вы можете адвокат посоветовал заложить в остальном сам тоже не ожидается. Кроме того, был внесен пересмотр, и было нарушено нарушение материального права. Исходя из этих объяснений, Палата аудиторов уже провела всестороннее рассмотрение этого решения без необходимости дальнейшего содержания отчета аудитора. Что касается необходимых нападений на методологические ошибки экспертного заключения, дальнейших объяснений не ожидается.
Однако, помимо даты инцидента, это также требует временного ограничения, которое не проявляется ни непосредственно из распоряжения, ни решения. В отсутствие определенного конкретного момента времени более раннее утверждение алиби по реальным причинам не было возможным и не могло предотвратить осуждение.
На практике наблюдается формирование ситуации применения судами презумпции морального вреда, когда установив наличие правонарушения в отношении нематериальных благ и неимущественных прав, моральный вред автоматически признается причиненным, а вопросом остается только определение размера его компенсации. Что же касается разрешения имущественных вопросов, то анализ судебной практики выявил: "суды часто не указывают в решении о том, каким образом разрешен вопрос о компенсации морального вреда, либо не обосновывают размер компенсации, а только его устанавливают, считая данное требование второстепенным или просто как общеизвестный факт".
Требования заявителя не ограничены по времени. С принятием уголовного суда и отказом от сюда против пересмотра инкрустации претензии не только создан, но если истец также имеет отношения к квалификации периода ограничения были в это время о существовании суждения на основе неточного доклада уже имеющий положительный подарок, потому что он знал, что он не совершил обвиняемые действия, и должник уже знал.
Однако это само по себе не является достаточным, так как срок давности также знания, касающиеся обстоятельства должны приближаются с точкой зрения прихода сюда в одиночку считаются грубой халатностью по отношению к дефектному мнению экспертов. Дата этих знаний должна быть строго отделена от даты получения информации о некорректности отчета.
На самом деле, многие ученые-цивилисты являются сторонниками презумпции морального вреда. Однако существует и противоположная точка зрения, в соответствии с которой не каждому человеку любое правонарушение причиняет нравственный вред: один, в силу тонкой душевной организации остро переживет вторжение в сферу своих нематериальных благ и личных неимущественных прав, а другой, менее ранимый, спокойно отреагирует на точно такие же противоправные действия.
Хотя информация о содержании отчета эксперта неточна, это еще не относится к знанию грубой небрежности. В отличие от вопроса о правильности утверждения мнения, знание методологических ошибок в экспертном заключении необходимо для последнего, и что такие методологические ошибки, которые оправдывают утверждение о нерадивой выступают в качестве существенного отхода от принципа должны соблюдаться научный стандарт. Для этого, существование решения и отказ от пересмотра только не является достаточным, поскольку любые начальные точки на наличие ошибок в отношении еще не хватает на самом мнение.
Такая позиция представляется не компетентной, а отношение к моральному вреду - поверхностным. Вряд ли можно найти человека, которому безразличны личные права и блага. И как можно судить о том, кому правонарушение причиняет нравственный вред, а кому нет? Каждый человек - индивидуален, и, безусловно, по-разному будет воспринимать вторжение в личную сферу, разной будет реакция, и в разной степени переживания. Тем более, это касается внешних проявлений таких переживаний.
В связи с этим, весьма интересной становится позиция О. Н. Ермоловой, которая по сути предлагает законодательно закрепить сложившуюся практику применения судами презумпции морального вреда. Рассуждая об этом, она пришла к выводу, что в случае нарушения личных прав компенсацию морального вреда необходимо заменить термином "компенсационный платеж", а "моральный вред и причинная связь между противоправным поведением и моральным вредом не являются основаниями ответственности в форме взыскания компенсационного платежа, который должен взыскиваться судом при наличии двух условий - противоправности поведения и вины нарушителя". К такому решению побуждает крайне невыгодное положение носителей нематериальных благ в связи с невозможностью доказывания нравственного страдания.
К слову, подобная позиция нашла отражение в гражданском праве Франции, где под моральным вредом понимается сам факт нарушения нематериальных благ и личных неимущественных прав, а не физические и нравственные страдания, как это закреплено в Гражданском кодексе России. Такое положение существенно упрощает процесс по делам о компенсации морального вреда. Но если посмотреть на ситуацию под призмой ст. 1067 ГК РФ, то становится не совсем понятным, как действовать суду, если из всех четырех условий деликтности, остается только одно - противоправность поведения нарушителя. Ведь вины нет, а наличие вреда и причинная связь между вредом и противоправным поведением, по предложению О. Н. Ермоловой, отсутствуют.
В целом, позиция интересная и обоснованная, но требующая доработки и болеедетального подхода. В противном случае, это будет приводить к формированию новых "подводных камней", "лазеек" и пробелов в праве. К тому же, такая теория может стать не понятной с точки зрения обывателя и не принести должного положительного результата на этапе применения законодательства. Более того, позиция совершенно не учитывает интересов ответчика, что также не допустимо для правового государства.
На данном этапе развития права, наиболее подходящей представляется все же установление презумпции морального вреда в отношении факта претерпевания страдания, но именно нравственного, поскольку физический доказать все-таки возможно. В то же время, это "даст шанс нарушителю доказать, что его действия не повлекли за собой те или иные последствия".
Третьим условием является причинная связь между противоправным поведением и моральным вредом. "Значение причинной связи определяется тем, что вопрос об ответственности за причиненный моральный вред можно решить только на основе установления причинной связи между поведением лица и возникшими нравственными или физическими страданиями потерпевшего. При отсутствии таковой гражданско-правовая ответственность не наступает".
Вопрос об определении причинной связи давно стоит перед учеными-цивилистами. Уже в конце XIX - начале XX веков высказывались такие положения, как: "лицо, совершившее недозволенное деяние, может отвечать за тот только вред, который является ближайшим, непосредственным и необходимым последствием совершенного деяния" (П. Н. Гуссаковский).
Для того, чтобы определить эту связь, необходимо всегда строго придерживаться четырех основных правил:
· причинно-следственная связь - всегда объективная степень, не поддающаяся субъективным мнениям о ней, требующая действительного обоснования. При этом Е. В. Смиренская говорит: "поскольку существует всеобщая связь явлений, постольку "поиски" причинной связи можно вести бесконечно";
· причинная связь всегда определенна, неабстрактна и предметна;
· причина должна предшествовать следствию во времени;
· следствие всегда должно быть последствием, итогом, иначе говоря, результатом причины.
При этом, в зависимости от той или иной причинно-следственной связи, меняется и положение вреда в деликтных отношениях. Таким образом, вред непосредственен, если является естественным последствием неправомерного поступка; вред может быть косвенным, если явился стечением особых обстоятельств; или случайным, если его первопричина состоит в явлениях, предусмотреть которые было невозможно.
В качестве примера о необходимости причинной связи можно привести апелляционное определение Верховного Суда Республики Алтай от 20.08.2014 г. по делу № 33-682. Суд указал, что в соответствии со ст. 151 ГК РФ моральный вред представляет собой физические или нравственные страдания. При этом суд пояснил, что не любые страдания гражданина влекут за собой право на компенсацию морального вреда. Необходимым условием возникновения такого права является причинная связь между имевшими место страданиями и нарушением личных неимущественных прав потерпевшего, посягательством на принадлежащие ему другие нематериальные блага либо нарушением имущественных прав гражданина в случаях, предусмотренных законом.
Четвертое условие возникновения ответственности за причиненный моральный вред - вина правонарушителя.
Вина - единственное субъективное условие ответственности, предусмотренное ч. 2 ст. 151 ГК РФ. "Толкование вины как психического отношения лица к своему поведению является более правильным и сохраняет свою актуальность и в настоящее время".
В большинстве случаев вина является обязательным условием, однако ст. 1100 ГК РФ предусматривает безвиновную ответственность, если:
· вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности;
· вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;
· вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина.
Пунктом 2 ст. 1064 ГК РФ закрепляется презумпция вины правонарушителя, в соответствии с которой освобождение от возмещения вреда наступает при доказательстве, что вред причинен не им, не по его вине.
Существует две формы вины: умысел и неосторожность (п. 1 ст. 401 ГК РФ). Неосторожность делится на простую и грубую, однако в гражданском законодательстве, в отличии от уголовного, между ними различий не имеется.
Поскольку, в соответствии с ч. 2 ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда зависит от степени вины причинителя вреда, то форма вины имеет самое непосредственное отношение к определению размера компенсации. Следовательно, является мерой ответственности в обязательствах по компенсации морального вреда.
Стоит отметить, что в судебной практике не редки случаи, когда причинение морального вреда совершается при содействии, или же вообще по вине самого потерпевшего. Вместе с тем, в случаях, когда моральный вред стал следствием умысла потерпевшего, компенсации он не подлежит (п. 1 ст. 1083 ГК РФ).
Итак, мы рассмотрели четыре условия наступления гражданской ответственности в виде компенсации морального вреда за противоправные действия (или же бездействия).Три из этих условий - обладают объективным характером, а одно - вина - субъективным. У каждого есть свои характерные черты и специфические особенности. В целом, все они и раскрывают основание компенсации морального вреда.
· досудебный порядок урегулирования отношений между потерпевшим и лицом, причинившим моральный вред;
Что касается досудебного порядка рассмотрения требований о компенсации морального вреда, то он введен законодательством все с той же целью самостоятельного и мирного урегулирования отношений самими сторонами конфликта. Сущность такого способа заключается в непосредственном, личном предъявлении требований о компенсации морального (неимущественного) вреда к самому причинителю. Безусловно, это позволяет избежать, связанных с предъявлением иска, судебных расходов, поскольку стороны не обращаются в суд, а также существенно ускорить процесс восстановления нарушенного права.
Независимо от того, предъявит ли потерпевший иск на рассмотрение в суд, причинитель вреда вполне может добровольно произвести действия, нацеленные на сглаживание перенесенных потерпевшим страданий, как то: оказание медицинской, финансовой или иной помощи или услуг, передача прав или вещей, уход за потерпевшим, принесение извинений и т. д. Во-первых, это может убедить потерпевшего не обращаться в суд, а во-вторых, при рассмотрении дела в суде и определении размера компенсации, такие действия могут сыграть немаловажную роль.
Одним из конституционных прав гражданина, в соответствии с Конституцией РФ, является право на судебную защиту, поэтому основной способ решения проблемы - это, конечно, подача иска в суд.
Для подготовки к судебному процессу о компенсации морального вреда надлежит разумно оценить нанесенный моральный вред (с позиции его компенсации), определить круг лиц, участвующих в деле, проанализировать практику по аналогичным делам.
Документами, прилагаемыми к иску и подтверждающими физическую боль, переживаемую лицом при повреждении здоровья, могут быть соответственно медицинские документы, фиксирующие побои, вред здоровью: легкий, средней тяжести или тяжкий (медицинская карта больного, справки из травмотологического пункта, акт медицинского обследования, заключение судебно-медицинского эксперта).
По смыслу ст. 208 ГК РФ исковая давность не распространяется на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, кроме случаев, предусмотренных законом. Следовательно, требования о компенсации морального вреда не подчиняются общему сроку исковой давности, установленному законодательством в три года (ст. 196 ГК РФ). Об этом же свидетельствует разъяснение Пленума Верховного Суда РФ в п. 7 постановления № 10 от 20.12.1994 г.
Тем не менее, компенсация морального вреда предусматривается не только за нарушение неимущественных прав, но также может стать дополнительным требованием к имущественному. А потому некоторые авторы считают постановление Пленума Верховного Суда РФ не обоснованным.
Например, апелляционным определением Верховного Суда Республики Башкортостан от 29.07.2014 г. по делу № 33-10524/2014 при разъяснении порядка применения п. 1 ст. 151 ГК РФ было установлено, что при нарушении имущественных прав граждан компенсация морального вреда допускается в случаях, предусмотренных законом.
Так, скажем, Е. В. Смиренская в своих работах пишет: "Исковая давность как институт гражданского права имеет своей целью побудить стороны правоотношения к своевременной заботе об осуществлении и защите своих прав. ... Как нам представляется, если потерпевший требует компенсации морального вреда при защите личных неимущественных прав и нематериальных благ, то такое исковое заявление рассматривается судом по существу в любое время, независимо от того, когда этот вред был причинен. В остальных случаях распространяется срок исковой давности в три года".
Как говорилось выше, моральный вред не может быть восстановлен, его можно лишь в определенной степени компенсировать. Споры о том, каким образом этого добиться, какой из способов более оправдывает себя и свою функцию в целом ведутся давно. Еще в дореволюционном праве цивилисты делились на две группы по отношению к способам компенсации морального вреда. Тогда, как и сейчас, отправной точкой этих споров все же была денежная форма компенсации. Одни утверждали, что денежная компенсация унижает человеческое достоинство, другие же, напротив, указывали, что это чуть ли не "естественное последствие совершившегося нарушения" и "деликвент должен быть готов, что с него потребуют доставления потерпевшему того, чем духовные блага могут быть приобретены, т.е. уплаты денежной суммы".
Ныне действующее гражданское законодательство пошло путем сторонников компенсации морального вреда денежным способом. Это следует из ст. 151 ГК РФ и пункта 1 ст. 1101 ГК РФ. Впрочем, в юридической литературе зачастую высказывается мнение о том, что с введением Гражданского кодекса, Российское законодательство сделало шаг назад в вопросе способов компенсации морального вреда. Ибо в предыдущем законодательном акте - Основах гражданского законодательства СССР и союзных республик 1991 г. специфика данного института раскрывалась в наибольшей степени, а именно, была предусмотрена "иная материальная форма компенсации".
Действительно, несмотря на все положительные черты именно денежной компенсации (преимущественно, ее ликвидность, реализуемость и годность для всех и каждого), на практике наблюдается необходимость выбора для потерпевшего для каждой конкретной ситуации. Так, более ценным и значительным может оказаться безвозмездное выполнение работ и услуг или же поиск и приобретение какой-либо вещи.
Подводя итог данного параграфа следует сделать такое заключение:
1. Основанием для компенсации морального вреда является в большинстве случаев полный состав гражданского правонарушения, состоящий из четырех условий деликтной ответственности: противоправность поведения нарушителя, наличие вреда, причинная связь между противоправным поведением и вредом, а также вина нарушителя. В некоторых случаях последнее условие, а именно вина не является обязательным и не подлежит доказыванию, а ответственность и обязанность компенсации морального вреда наступает при наличии первых трех условий.
2. Порядок компенсации морального вреда может быть двух видов: досудебный порядок урегулирования отношений между потерпевшим и лицом, причинившим моральный вред; или же исковое производство по делу.
Исковая давность не распространяется на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, кроме случаев, предусмотренных законом. Так, например, в соответствии со ст. 152 ГК РФ срок исковой давности по требованиям, предъявляемым в связи с распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию в средствах массовой информации, составляет один год со дня опубликования таких сведений в соответствующих средствах массовой информации.
3. На данный момент единственным, закрепленным в законе способом компенсации морального вреда является денежная компенсация ввиду своей ликвидности. Однако, представляется возможным введение иных, ранее отмененных способов компенсации морального вреда. Например, таких как безвозмездное оказание услуг или выполнение работ.
Компенсировать моральный ущерб гражданин может, обратившись в суд, который определяет размер этого ущерба. С введением в действие нового ГК, то есть с 1 января 1995 года моральный вред компенсируется только в денежной форме (п.1 ст. 1101 ГК РФ). Но по отношениям, возникшим после 3 августа 1992 г. до начала, 1995г., компенсация определяется судом в денежной или иной материальной форме. То есть путем предоставления потерпевшему квартиры, машины или другого имущества.
Одним из дискуссионных вопросов в гражданском праве России является определение размера компенсации морального вреда.
Задача юристов и законодателя в данной области - выработать критерии определения размера компенсации за причинение морального вреда. К сожалению, современное гражданское законодательство России не содержит универсальных норм, регулирующих многообразные случаи возмещения морального ущерба. Приведенных же, например, в Гражданском кодексе Российской Федерации положений, которыми следует руководствоваться суду при определении размера компенсации морального вреда, явно недостаточно, так как они отличаются неопределенностью и неконкретностью. В связи с этим не выработана единообразная практика решения данного вопроса: судьи вынуждены самостоятельно - исходя из своего понимания права, убеждений и жизненного опыта - определять размер денежной компенсации морального вреда. Результат такого положения в российском гражданском праве - беспорядочность судебных решений и чрезмерное количество предъявляемых исков о возмещении морального вреда.
Разработкой методики определения размера морального вреда в России занимается ряд правоведов, чьи мнения представляются достаточно интересными и обоснованными. А.М. Эрделевский в основу своего метода поставил зависимость размера денежной компенсации морального вреда от степени опасности правонарушения, а именно от размеров санкций за то или иное преступление, предусмотренных УК РФ. Для расчетов указанного размера он вводит понятие «базисный уровень», который представляет собой некую единицу вычисления, определенную исходя из уровня страданий, испытываемых потерпевшим при причинении ему тяжкого вреда.
В соответствии с этим уровнем А.М. Эрделевский разработал таблицу, где, например, презюмируемый моральный вред за причинение тяжкого вреда здоровью будет соответствовать 720 МРОТ. При этом данный базисный уровень соответствует уровню заработка гражданина за десять лет при размере месячного заработка в 6 МРОТ.
Для определения же размера морального вреда при различных неимущественных посягательствах автор на основе базисного уровня вводит понятие «презюмируемый моральный вред», определяя его как «страдания, которые, по общему представлению, должен испытывать (не может не испытывать) «средний», «нормально» реагирующий на совершение в отношении него противоправного деяния человек». При этом он допускает, что действительный размер компенсации морального вреда может быть увеличен относительно презюмируемого, но не более чем в четыре раза. Это ограничение, однако, не распространяется на случай изменения действительного размера возмещения морального вреда в сторону уменьшения по отношению к презюмированному. В соответствии с условиями, которые А.М. Эрделевский считает нужным учитывать при определения размера компенсации морального вреда, приводится формула такого расчета:
D = d x fv x i x c x (1-fs) x p,
где D - размер компенсации действительного морального вреда;
d - размер компенсации презюмируемого морального вреда;
fv - степень вины причинителя вреда, при этом 0 < fv < 1;
i - коэффициент индивидуальных особенностей потерпевшего, при этом 0 < i < 2;
с - коэффициент учета заслуживающих внимание фактических обстоятельств причинения вреда, при этом 0 < с < 2;
fs - степень вины потерпевшего, при этом 0 < fs < 2;
р - коэффициент учета имущественного положения причинителя вреда, при этом 0,5 < р < 1.
Данная позиция А.М. Эрделевского достаточно обоснованна и отражает основные критерии, основываясь на которых, можно с достаточной точностью определить размер компенсации морального вреда. С этим мнением согласны многие юристы.
Вышеприведенные умозаключения не являются субъективной точкой зрения автора; они основываются прежде всего на уже существующих нормах определения размера компенсации морального вреда в гражданском законодательстве России.
Исходя из положений Гражданского кодекса (ст. 151 и 1101) и постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 можно выделить следующие условия, в соответствии с которыми суд определяет размер компенсации морального вреда, а именно: степень вины нарушителя (хотя ст. 1100 ГК РФ предусматривает основания компенсации морального вреда и независимо от вины); степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред; характер физических и нравственных страданий, оцениваемый судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего; требования разумности и справедливости; иные заслуживающие внимания обстоятельства.
Существуют и иные точки зрения на порядок определения размера компенсации морального вреда, в основном, однако, дополняющие методику А.М. Эрделевского. М.Н. Малеина, например, к числу критериев определения размера компенсации за причинение морального вреда предлагает отнести общественную оценку фактического обстоятельства (обстоятельств), вызвавшего вред, и область распространения сведений о происшедшем событии. При причинении физического вреда - вид и степень тяжести повреждения здоровья, длительность или кратковременность расстройства здоровья, степень стойкости утраты трудоспособности и т.д. Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: осуществление, защита. М., 2000. С. 190.
К критериям определения размера компенсации морального вреда А.В. Шичанин относит силу причиненного вреда, материальное и социальное положение сторон, а также местные условия и нравы. Шичанин А.В. Проблемы становления и перспективы развития института возмещения морального вреда. Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 1995. С. 14.
Интересен взгляд на вопрос определения размера компенсации морального вреда В.Я. Понаринова, специализирующегося в сфере уголовного судопроизводства. Он предложил два метода оценки морального вреда: «поденный» и «посанкционный». Посанкционный метод основывается на соотношении размера компенсации морального вреда со степенью меры наказания преступника, что соответствует методу А.М. Эрделевского. Суть же поденного метода сводится к принятию судом во внимание количества дней в году и к учету доли ежемесячного заработка (дохода) виновного, приходящегося на один день. Если суд придет к выводу о необходимости взыскания с ответчика суммы денег в размере семнадцатидневного дохода, то, зная его доход, приходящийся на один день, легко определить и общую сумму денег, подлежащую взысканию с виновного в качестве компенсации морального вреда. Однако (это отмечает и сам В.Я. Понаринов) уязвимость этого метода состоит в том, что он не связан тесно с самим деянием, его правовой оценкой и вызванными им последствиями.
Таким образом, мы видим, что при всей логичности методики (формулы) определения размера компенсации морального вреда А.М. Эрделевского она не является идеальной и требует дальнейшей научной разработки и уточнения.
Кроме того, наряду с вышеприведенными критериями определения размера морального вреда следует принимать во внимание, что, как отмечала К.Б. Ярошенко, «компенсация морального вреда - это одна из форм гражданско-правовой ответственности, и поэтому к ней применимы не только специальные нормы, но и общие нормы, посвященные деликтным обязательствам». Здесь совершенно справедливо затрагивается тема возможности компенсации морального вреда в зависимости от действий и вины самого потерпевшего, т.е. имеются в виду нормы, установленные п. 1 и 2 ст.1083 ГК РФ. Такое уточнение очень важно, ибо, рассматривая характеристики причинившего вред, не следует оставлять без внимания действия и степень вины самого потерпевшего (например, если он был инициатором конфликта).
Множественность и многогранность условий определения размера компенсации морального вреда делают невозможной точную оценку причиненных душевных страданий. Как отмечают К.И. Голубев и С.В. Нарижний, эта невозможность во многом предопределяет известную еще с прошлых веков доктрину, согласно которой при определении размера денежного вознаграждения свободное и справедливое судейское усмотрение является составной частью института компенсации морального вреда. Так, в английском праве в начале прошлого века данный принцип обосновывался тем, что при компенсации морального вреда суд считается с конкретным данными, конкретной справедливостью, средствами сторон и многими другими обстоятельствами. Соответственно, если бы на этот предмет существовали заранее установленные критерии, обязательные для суда, то богатый человек мог бы сделаться всеобщем мучителем, подобно некоему знатному римлянину, имевшему обыкновение ходить вокруг Форума и бить по щекам каждого встречного, в то время как раб с кошельком следовал за ним, расплачиваясь за удары по установленной в законе таксе. Голубев К.И., Нарижний С.В. Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности. СПб., 2007. С. 250.
Итак, можно ли выработать приемлемую методику определения размера компенсации морального вреда и есть ли в этом надобность?
Бесспорно, разработка критериев определения размера компенсации морального вреда более чем необходима. Такие критерии позволят российскому судопроизводству продуктивнее разрешать вопросы о компенсации морального вреда. Следует заметить, что не во всех странах мира выработана универсальная методика определения размера компенсации морального вреда. Нет ее, например, и в таких странах континентальной правой системы, как Германия и Франция, в отличие от стран англо-американского права, основанного на применении прецедентного права, определившего предельные экономические уровни компенсации морального вреда. В связи с этим Россия не может воспользоваться в полном объеме международным опытом, чему сопутствуют и отличие правовой системы, и отсутствие достаточной судебной практики, и нестабильное экономическое и политическое положение нашей страны. Разработка критериев определения размеров компенсации морального вреда позволила бы России вступить на путь создания достаточной практической базы, совершенствования законодательства в данной области и разрешения судебных споров о компенсации морального вреда с наибольшим учетом интересов граждан и соблюдения принципа справедливости.
С момента введения в современное российское право института компенсации морального вреда вопрос о его определении получил довольно широкую разработку, и наиболее жизнеспособные теории подлежат, по моему мнению, немедленному внедрению в активную практику. Широких В.А. Критерии определения компенсации морального вреда М., 2008. С. 200.
В заключение сделаем следующие выводы, из вышенаписанного видно, что судебная практика претерпевает значительные сложности, возникающие при определении размера компенсации морального вреда, у судов нет единого подхода к вопросу определения размера компенсации, ввиду отсутствия четких критериев и методов оценки размера компенсации. Ввиду этого законодателю, предлагается вариант решения данной проблемы путем разработки Инструкции по определению размера компенсации морального. В данной Инструкции размер компенсации морального вреда следует определять исходя из максимальных и минимальных размеров наказания, с учетом критериев, обозначенных в ст.ст.151,1083,1101 ГК РФ., в которой будет определен верхний средний и нижний предел компенсации, где будут учитываться, коэффициенты индивидуальных особенностей потерпевшего и учета, заслуживающих внимания обстоятельств. Средний размер компенсации морального вреда можно определить путём сбора мнений о размере денежной компенсации, относительно одного и того же дела, достаточной для полного сглаживания перенесённых страданий. Среднее значение будет являться базисным размером компенсации морального вреда, поскольку каждый человек вынесет своё суждение на основании предположений о той глубине страданий, который само бы перенесло в случае подобного посягательства. Обязательно необходимо, чтоб в разработке методики принимали участия не только юристы, но и психологи и при этом методику закрепить на законодательном уровне, а не на уровне рекомендаций Верховного Суда Российской Федерации, не имеющих нормативно-правого характера.
